Полтора часа на любовь

      Темноволосая девушка чувствует, что мужчина в форме крепко сжимает её запястье. Он не собирается надеть на неё наручники, ведь девушка не сделала, почти что, ничего противозаконного. Вышла из дома после комендантского часа, да и толку за это забирать в приёмное отделение полиции? Мужчины в форме благо не заметили, как та, чуть ли не прикурила, облокотившись на мокрую стену некоторое время назад. Пока капли дождя барабанили по козырькам окон, а полицейский что-то мямлил, девушка смотрела лишь на автомобиль. Две женщины выходят из тёмной машины и направляются к Костье и, рядом стоящему патрулю. На лицах женщин можно было видеть не только злость, но ещё и страх. Екатерина больше всех волновалась за Костью всё время её пропажи, а Полина, хоть и стойко держалась внешне, но тоже переживала. В каждом человеке есть хоть капелька доброты, и этого нельзя отнять ни у кого. Полина Александровна не настолько бесчувственная женщина, чтобы сейчас ругать Купер или чего хуже насмехаться над ней, в плане такой сложившейся, нелепой ситуации.       Мужчины в форме замечают двух испуганных женщин, и Костья немедленно чувствует, как хватка ослабляется. По выражению лица Костьи понятно, что ни патруль, ни воспитателей она не рада видеть. Всё бы могло хорошо закончиться, хотя бы на сегодня, только если Купер осталась бы у Бэллы, но та в свою очередь не решилась этого сделать. Девушка думала, что походит дворами, чтобы как раз не наткнуться на полицию, а затем проскользнёт за своим детским домом и пройдет на заброшенное семиэтажное здание, в котором они относительно недавно познакомились с Кузнецовой. Но, увы, она не успела дойти, ведь брюнетку перехватили. И пока татуированная стояла и проклинала себя за все, только что совершенные действия, воспитательницы подошли к ним. — Костья, — выпалила радостно Екатерина, улыбка была натянута до ушей, а глаза большие, как у кукол из пластика. — Доброго времени суток, мужчины, — молодая девушка теперь обращалась к патрульным. — Что произошло? — Кем, вы, являйтесь этому гражданину? — спросил мужчина в форме и указал взглядом на Кость. — Во-первых, гражданке, потому что она девушка, — полицейские удивлённо переглянулись, — и не надо так удивляться. Человек в праве выглядеть, как хочет он сам. Во-вторых, э-э…матерью! — уверенно произнесла Екатерина. Костья и Полина Александровна переглянулись, удивление на их лицах было не описуемое. — Не похожа она что-то на вас, — усмехнулся второй полицейский. Полина Александровна остаётся стоять с Костьей, которая уже заметно вымотана. Патруль и Екатерина отходят в сторону и продолжают свою беседу. — Зачем она врёт? — еле слышно спрашивает Купер, чтоб «не дай бог» её не услышали парни. — Для твоего же блага, Кость, — спокойно отвечает женщина. — Где ты была всё это время? — У подруги, — смысла врать уже нет, — Я не хочу обратно.       И в ответ Костья получает молчание. Её слова пропитаны болью настолько, что казалось от одной фразы Каспер может разрыдаться. Но больно не только от осознания всей ситуации, но ещё и от бездействия воспитательниц, которые даже при всей возможности — не могут сделать ничего, для лучшей жизни Купер.       Брюнетка сидит на заднем сидении автомобиля, смотрит в окно, по которому медленно сползают капли, оставляя за собой корявые разводы. Одежда насквозь промокла, волосы тоже, и неприятно прилипая к коже, девушка чувствовала лёгкий озноб, окутывающий её организм. Все молча ехали, не предупреждая татуированную, куда именно, но она и без этого знала, что сначала — домой к брату, затем — в интернат на ночь глядя. Каспер приедет даже не утром в детский дом, а по середине ночи, завалиться в комнату к Диане, которая сладко спит, ляжет на соседнею койку, а утром её разбудит испуганный крик. Девушка предугадывала всё наперёд. — Купер, честно, я в шоке, что ты сбежала. Мы ведь разговаривали с тобой накануне и всё было хорошо. Что-то произошло? — за рулем сидела Полина Александровна, а на соседнем сиденье Екатерина, она-то и начала разговор. Ответа никакого не последовало, и посчитав, что воспитанница уснула, Екатерина обернулась. Её догадки были неверными, та просто сидела, прислонившись лбом к холодному стеклу, а взгляд Каспер был устремлён, будто в пустоту. — Кость? — девушка поднимает взгляд, наполненный болью и разочарования. — Пожалуйста, я не хочу обратно, — умоляет девушка, но знает, что это напрасно. Старшая воспитательница смотрит в зеркальце, прижимает губы плотно друг к другу и нажимает на газ сильнее. — Только не обратно, — по щекам потекли слёзы. Полина Александровна перестала смотреть на воспитанницу, как только та заметила её взгляд в зеркальце. — Администрация детского дома не знает, что ты сбежала. Мы надеялись, что всё обойдётся в первые несколько дней и мы сможем тебя найти, и слава богу, что нашли. Я напишу в документах, что ты ездила к брату, — начала взрослая женщина, — мы созванивались со Стасом и объяснили ему ситуацию. Он добровольно откажется от всех прав опекунства над тобою и, тогда, тебе ничего не будет, никто не будет знать о твоем побеге. Естественно, кроме нас двоих и Дианы. Каспер, ты больше не вернёшься домой, — это был первый раз за всю жизнь брюнетки, когда её кто-то из воспитательниц назвал «Каспер». — Но я не хочу, блять, обратно, — голос Купер срывался на крик. Екатерина сидела лицом к лобовому стеклу, тяжко вздыхала с закрытыми веками. Она понимала, насколько сейчас трудно Костье контролировать свои эмоции. — Остановите машину! — Тебе нужно будет пройти несколько курсов с психологом, — Полина полностью игнорировала слова воспитанницы. — Вы не слышите? Остановитесь! — никто, конечно же, не собирался останавливаться. Костью просто игнорировали и ничего с этим девушка не могла поделать, ей нужно смириться, но она не из тех, кто так легко сдастся. Слегка приподнимаясь вперёд, Каспер дотрагивается до плеча Екатерина и толкает её. — Я сейчас выйду на скорости, блять, остановите обе машину! — только угроза заставляет Полину сбавить скорость, но не окончательно остановиться.

***

      Костья проснулась от топота чужих ног и повернув голову, увидела Екатерину. Та была одета в тёмную одежду, а на лице сияла улыбка. Вокруг привычные стены, угнетённая атмосфера и всё это давило на брюнетку. Она сразу поняла, где находится — это детский дом №32. Девушка смутно помнила, что произошло, после того, как автомобиль одной из воспитательниц остановился возле родного дома. А по пути в интернат, она и вовсе уснула — полностью разбитая и утомлённая. Девушка ринулась вперед, дабы подняться с дивана, на котором калачиком свернулась ночью.       Кабинет главных воспитательниц — Полины и Екатерины, был небольшим, но со своей атмосферой и уютом. Вкус у обеих женщин был схож, поэтому они вместе занесли в кабинет всё то, что как они посчитали, было неотъемлемой частью интерьера. Стол находился, почти что, в центре помещения. Снизу было четыре выдвижных ящичка, два из которых были Екатерины, а остальные два — Полины. На самом же столе, обычно, было немного вещей, да и сейчас он не был захламлён. Несколько бумаг по делу Костьи, ноутбук, чашка и канцелярский стаканчик с прочими мелкими вещицами.       По правой стене комнаты находился шкаф со стеклянными полками. В шкафу, обычно, висело пальто или зимняя куртка кого-то из воспитательниц, внизу стояла обувь и, возможно, сумочка. На стеклянных полках стояли различными фарфоровые фигурки в виде ангелов или животных, обозначающих по восточному календарю обозначают тот или иной год. Пониже были грамоты бывших воспитанников, которые они получили в учебном заведении от самого детского дома. По левой же стороне мебели было меньше — один диван, на котором расположилась Купер.       Полина Александровна сидела за столом, а возле её правой руки стояла чашка с горячим шоколадом. Женщина любила себя побаловать ранним утром на работе. Пальцы барабанили по клавиатуре, а взгляд был устремлён в ноутбук, но искося она всё равно заметила движение Костьи. До того, как она заметила, что Купер проснулась, женщина писала объяснительную для администрации, мол Костьи не было, потому что она была дома у братца, который в последствии отказался от неё. Полина оторвалась от монитора ноутбука и отъехала на своём кожаном кресле назад. — Мы, с Екатериной, решили, что тебе не стоит посреди ночи возвращаться в комнату, поэтому ты спала здесь, Костья. Как ты себя чувствуешь? — проявляя любезность, поинтересовалась Полина. Купер осмотрела комнату и не заметив ничего нового, кроме наличии чашки с горячим шоколадом на столе, она принялась рассматривать доброжелательное выражение лица своей старшей воспитательницы. Костья удивилась, словно видела её такой впервые в жизни, и похоже, что это действительно так. — Диана знает, что я здесь? — Каспер не желала отвечать на глупые и никаким образом не интересующие её вопросы, поэтому и перевела тему. — Нет, — влезла в диалог Екатерина, — ещё нет. — Не говорите ей, я сам всё объясню ей, как встретимся. Просто-о, э-э, я могу вернуться в комнату, когда все уйдут на завтрак? — метаясь от одной воспитательницы до другой, спрашивала Каспер. — Ну-у, думаю да. Просто посиди здесь ещё часок и вернись туда, — ответила Екатерина. — В шесть часов вечера пройди во второй корпус и пройди в кабинет психолога. Вместе с ней, вы, обговорите в какое время и по каким дням, вам, будет удобнее встречаться — и хоть Полина Александровна желала в данный момент Купер всего наилучшего и пыталась ей помочь, и выглядела она искренне честной и открытой в глазах её воспитанницы, уверенности и величественного статуса светловолосой женщины отнять нельзя было. — Но-о… — татуированная помедлила, будто побоялась сначала говорить дальше, — мне не нужен психолог. Я говорил уже, вам, Полина Александровна. — Малышка, сходи один разок и мы сразу всё обсудим, и вместе решим, нужен он тебе или нет! — лучезарная улыбка Екатерины снимала напряжение, как рукой. — Ладно?       Костья нахмурила брови и прикусила внутреннюю сторону губы, слегка опуская взгляд вниз. Беседа с психологом дастся ей трудно, она уже сейчас в этом уверена, ведь вспоминая прошлое, можно сделать выводы, что открываться чужим людям Купер не умеет. Только сейчас, вспоминая первую беседу с психологом, когда как раз-таки Костья попала в детский дом, она не увенчалась успехом. Маленькая девочка буквально молила о том, чтобы от неё отстали с расспросами и «помощью». — Я сильная и переживу это. Не думай и не вспоминай, и всё будет идеально, — твердила себе Каспер на протяжении всей жизни.       Именно сейчас в мыслях мелькнуло имя, которое внутри грудной клетки разожгло пожар — Бэлла. Та наверняка всю ночь изводила себя, гадая, куда же татуированная сбежала посреди ночи. Отчётливо брюнетка помнила, как надевает кроссовки и вылетает из квартиры свой подруги, и также хорошо она помнит свой рюкзак, что остался лежать в прихожей. Паника охватила Каспер мгновенно, ведь там находился фотоаппарат и парочку записей с моментом из детского дома, а это видеть Бэлль не должна. — Мой рюкзак…он где? — метаясь взглядом по кабинету, Купер пыталась найти что-то похожее на него. Как бы сильно сейчас девушка не хотела его увидеть, она не сможет этого сделать, ведь он дома у Кузнецовой и чуда не произойдет, сквозь пространство и время вещь сама не появится здесь. — Э-э, не было никакого рюкзака у тебя, Костья. Но если он дома, Стас может его передать, — Екатерина заподозрила неладное и улыбка тут же улетучилась с её лица. — Там что-то важное? — Э-э, нет, он не дома. Где мой телефон? — в ответ Полина продвигает смартфон по столу вперёд. Купер подскакивает и забирает свой телефон, но, увы, у того села зарядка, а сам провод в рюкзаке у Бэллы дома. — А есть, типа-а, зарядка айфоновская?       Полина достает из ящичка блок питания и провод воспитаннице, и та радостно выхватив его из чужих рук, подключила телефон. Екатерина их оставляет и удаляется из кабинета, ведь через двадцать минут начнётся подъем. В кабинете остаётся только Костья и Полина Александровна, между ними нависает тишина и это создает лёгкое напряжение. — Кость, наши с тобой взаимоотношения могли быть лучше, если бы ты дала себе помочь. Понимаешь, что я имею в виду? — Нет, не понимаю, ведь я здоров и не нуждаюсь ни в чьей помощи: ни в вашей, ни в Екатерины, ни психолога, вообще никого. И чем вы мне постоянно хотите помочь, тоже не понимаю! — Каспер сжимала кулаки, сидя на диване. — Здоров, Костья, здоров. В этом и есть малая часть проблемы. Ты пытаешься всех убедить, что ты парень, но ведь это не так. И, если, ты, дашь возможность тебе помочь, то тебе станет лучше, Костья — женщина поднялась со своего места и подойдя к татуированной, села рядом, — Ты не глупая, Купер, и понимаешь прекрасно, я уверена, что всё можно изменить. Но ничего не делаешь и не даёшь сделать. Почему? — Вы не тот человек, с которым мне хочется общаться о себе.       Телефон был заряжен на двадцать процентов и включив его, Каспер черканула краткое сообщение Бэлле: «Со мной всё нормально. Не трогай мой рюкзак, ни в коем случае! Попозже позвоню.»       Костья больше ни о чем не беседовала со своей воспитательницей и дождавшись, пока большинство из женского корпуса разойдутся по душевым кабинкам, она прошмыгнула в коридоре и прошла в свою комнату. Диана уже ушла в душ, поэтому сейчас у брюнетки была возможность придумать какое-либо оправдание, либо рассказать всё, как есть и нигде не врать. второй вариант ей нравился больше всего, поэтому придерживаться стоило именно его.       Присаживаясь на холодный подоконник, девушка краем глаза заметила обрывок листка. Немного присмотревшись, она поняла, что это её записка, которую она писала несколько дней назад. Диана её не выбросила, а просто оставила на столе, почти не тронутой. Всё, что могла делать Каспер — это ждать. Времечко тянулось медленно, что ужасно испытывало девушку.       Через небольшой промежуток времени слышатся голоса и топот подростков. Сердце татуированной замирает и она спрыгивает с подоконника, прислоняясь лишь легонько ягодицами. Дверь распахивается и в комнату проходит Кулакова с мокрыми волосами, взгляд её устремлён в пол, и только закрыв дверь, она разворачивается и поднимает глаза. Костья стояла молча, наблюдала за каждым действием и эмоцией подруги, но не нарушала тишину. Блондинка кинула своё полотенце, выдохнула и прислонившись к двери, начала диалог первая: — Тебя не было несколько дней, а у меня сложилось такое ощущение, что несколько, нахуй, месяцев, и поэтому, просто извиниться и наладить общение у тебя не получится, Костя, — злость закипала внутри девушки, и казалось, она сейчас ударит подругу, если она ответит что-то не так. — Я не собирался возвращаться. Меня просто нашли и вернули сюда. Мне, честно, уже не на что надеяться. Не захочешь общаться — не общайся. Просто-о, скажи мне сейчас свой выбор и всё. — Сука, да ты ахуел? Ты не отвечал мне: ни на звонки, ни на сообщения; и теперь хочешь, чтобы я просто решила общаться с тобой или нет. Ты конченный, нахуй? — Кулакова начала кричать и подходить ближе. Татуированная была готова ко всему, даже если та ударит её. — Значит не хочешь... — брюнетка не договорила, её перебила Диана, которая была уже на точки кипения. — Ты оставил ебаную записку и пропал, просто, нахуй, пропал! И теперь просишь меня сделать выбор, будто это легко. Ты сука знаешь, что я испытала? Не знаешь, верно. Ты меня кинул, как игрушку, блять. Кость, ты даже не представляешь, сколько я, блять, плакала из-за тебя! Не знаешь даже, как сильно я тебя люблю и... — Кулакова резко замолкает. Она быстро осознала свою ошибку и то, что проговорилась. Светловолоса сделала резких шагов назад и Купер, увидев страх подруги, сделала тоже самое только вперёд. — Диан, — произносит Каспер и та разворачиваясь, пытается выйти из комнаты. Дверь была закрыта из-за неё образовался барьер во времени, которое хорошо бы сыграло на руку Диане. Она не успела выбежать, ведь приятельница схватила её за запястье и притянула рывком к себе. — Прости, я...я не знал. — Отъебись от меня, Кас! — в ответ девушка получает тёплые объятия. Как бы сильно Кулакова не хотела показаться сильной и независимой, она поддаётся и отвечает на объятия, обнимая подругу в ответ. Брюнетка утыкается своим носом в шею подруги, по которой стекали капли воды с коротких волос. Горячие дыхание обжигало светлую кожу, а в комнате и без того было жарко. Костья смазано коснулась шеи своими губами и Диана вздрогнула. — Кость, я не хочу, чтобы между нами были тайны. — Никаких больше тайн, понял, — усмехнулась Купер и отпрянула назад. Встречаясь взглядами, девушки улыбнулись друг дружке. — Мне значит предстоит рассказать тебе много всего. — Заебись, но помни, что ты кинул меня и так просто не отделаешься, — блондинка подмигнула. — Давай пару тем накинь, я выберу, а ты расскажешь. — Я встретился с тем человеком со снимка. Я чуть не потрахался с девушкой. Я ебанул мефедрон. Меня приняли мусора, но Полина и Екатерина забрали меня сюда. Ах да, ещё познакомился с пассией своего брата, который теперь от меня отказался, — вспоминая очередные домогания от брата, Каспер замолкла. — Что хочешь знать? — Нихуево ты время провёл. Мне тоже будет, что рассказать. Давай по порядку, наверно, но только после завтрака.       Костья кивнула в ответ. Несмотря на дружелюбный диалог, обе девушки чувствовали неловкость и дикое смущение, окутывающие с ног до головы. Их взаимоотношения не останутся прежними. Кулакова посушила волосы и затем девушки отправились в столовую.