Полтора часа на любовь

      Костья и Диана спускались на первый этаж, чтобы пройти далее в столовую и немедленно приступить к утренней трапезе. Но, к огромному сожалению, сегодня насладиться завтраком, пускай и не особо вкусным, но хотя бы полезным, удастся лишь Диане. Девушки подходили к столовой, как, вдруг, Костью окликает кто-то сзади. Но на крик оборачиваются обе девушки — Костья из-за зова, а Диана из-за любопытства. Поток подростков, спешивших утолить свой голод, сбивал девушек столку и никто из них не понимал, кто несколько секунд назвал позвал Костью. Тёмно-зелёный взгляд метался по лицу каждого воспитанника детского дома, но никто не подавал виду, мол это он только что закричал на весь этаж имя девушки. И это напрягло Купер, ведь ошибиться сама она не могла — звали действительно её. На удивление, в третьем корпусе не было ни одного парня по имени Константин и второго женского имени Костья тоже не было, оно, будем честны, является редким. Купер невзначай мотает головой, и в последний раз осматриваясь вокруг, разворачивается и переступает порог столовой вместе со светловолосой подругой.       Диана пробирается сквозь толпу, направляясь к окну раздачи пищи. Нужно было занять очередь, иначе легко попасть в те самые десять процентов из ста, что не успевают за выделенное время позавтракать. Купер и Кулакова настолько хорошо общались, что на протяжение большого промежутка времени кто-то из них занимал два места за столиком, а кто-то в это время забирал две порции, да и сегодня было не исключение. Диана встала в очередь, а Костья пошла к столику возле окна. Присаживаясь на деревянную лавку с металлическими ножками, она положила локти на стол. Подобной схемой получения порций пользовались не только эти двое. Каспер пугается, как только получает удар в плечо сзади. Зрачки автоматически сужаются, а веки шире раскрываются. Девушка моментально оборачивается, дабы разглядеть своего обидчика, или может, случайно толкнувшего её подростка. — Ты глухой, Костя? — перед ней стоял знакомый ей человек, а точнее девочка. Это была малышка-София. Купер впервые в жизни видела девчонку злой и агрессивной, и переосмыслив, что та только что ударила её далеко неслучайно, вводило брюнетку в абсолютное непонимание. — Я тебе кричала, когда ты ещё не зашёл сюда. — Не прихуела, малышка? — негодование на лице Костьи оставляло желать лучших последствий. — Я прекрасно слышал, что ты крикнула. Считаешь, что я помню твой голос? Советую тебе усомниться в своих догадках. Что хотела? — Где ты был? — вся смелость Софии быстро улетучилась, когда она поняла, что хоть немного, но разозлила Костью. Присаживаясь аккуратно рядом, её голос звучал всё также смело без капли дрожи, но глаза выдавали девчонку. Купер нынче не церемонилась со своими обидчиками, да и сейчас совсем не собиралась. — Слушай, ты кем себя возомнила, София? — Каспер усмехнулась и отвела взгляд в сторону, в толпе бросаясь от одного светлой макушки головы до другой, и «о, удача!», брюнетка обнаружила Диану. Та уже возвращалась обратно с тарелками, виляя меж чужих тел. — Скажи спасибо, что я хоть имя твоё помню. И да, ни перед кем и никогда, я лично, не обязан отчитываться. — Ты обещал отдать деньги, Кость, — девчонка опустила взгляд себе под ноги, мотая ими под столом то назад, то вперёд. Авторитет, давящий на Софию со стороны её объекта обожания и любви, взял верх над девочкой и та была не в силах больше смотреть Костье в глаза. — Да помню я, помню. Не беси, а? — Костья пыталась как можно быстрее закончить разговор с Софией, лишь бы Кулакова не услышала их беседу. Но ничего не вышло. — Привет, Соф. О чём вы? — голос Дианы звучал по-доброму и с нотками любопытства. — Да так, ни о чём особо. Тебе что-то ещё надо? — Купер повернула голову на девчонку, но та даже не обернулась в ответ. Костья никогда не позволяла в интернате так с собой общаться — смотря куда-то вдаль, а не в глаза. Именно поэтому коснувшись маленького подбородка Софии, она повернула её голову к себе. — Ничего? Иди к остальным, а встретимся после… После того, как я вернусь. — С завтрака? — в маленьких глазках читается надежда и успокоение. — Нет. После курса с психологом, он в четыре. После четырёх примерно. Я зайду в комнату, короче, — произнесла Костья, а затем пододвинула к себе тарелку с завтраком. Девушка приступила к трапезе и всем своим видом показывала, что ей абсолютно плевать на слова, которые мямлила София себе под нос. — Вали, давай! — Купер толкает девчонку в плечо и поднимает взгляд на Диану, которая мирно наблюдает за всем происходящим. Диана никогда не влазила в разборки Костьи и любого воспитанника интерната, только если брюнетка сама этого не требовала.       София больше не желала находится рядом с Костьей, также ощущая на себе пристально-прожигающий взгляд Дианы. Поднявшись с места, младшая девушка прошла в самый конец очереди. Сегодня ей не повезло и она попала в то малое количество процентов, что не успеют вовремя позавтракать.       Каспер не показывала волнения, хотя в голове творился полный беспорядок. Главным вопросом, безвольно гуляющему в голове был — что делать с деньгами? Девушка их не отдаст, она даже не собиралась, ведь думала, что сбежит и никогда больше не вернётся в это гиблое место. И не затупив, татуированная смогла бы изменить свою судьбу и не вернуться обратно. Кулакова не замечала волнения своей подруги, но подсознательно догадывалась, что София не просто так подсела и начала диалог первой. Учитывая всё сомнение в собственных действиях, для Никольской сегодня был совершен настоящий подвиг — подойти к Костье, так ещё и с некой злостью наехать на неё. Будь брюнетка в плохом расположении духа, быстро бы утихомирила бы младшую девушку. И также подсознательно светловолосая девушка знала, что завести беседу о Софии — было бы плохой идеей.       Время завтрака было на истечении, Диана ещё несколько минут назад покинула столовую, а Костья осталась. Нет, свою порцию она съела примерно в то же время, что и её подруга. Просто девушка предпочла остаться в столовой и дождаться, когда Никольская доест и татуированная, как бы, невзначай выйдет из столовой вместе с ней. София не обернулась ни разу за время вкушения, но это не отрицало того факта, что девчонка чувствовала на себе прикованный взгляд Костьи. Казалось, Купер даже не моргала.       Девочка встала из-за стола и отнесла тарелку к окну выдачи и приёма порций, а затем пустых тарелок. Каспер последовала за ней, но на несколько секунд позже. Девочка вышла, а вместе с ней и её верная подружка — Надежда Иванова, у которой татуированная относительно недавно забрала фотоаппарат и благополучно забыла вместе с рюкзаком у Бэллы. Замечая Иванову, в голове проскочила мысль о Бэлле и предположение и о том, что блондиночка по-любому сразу после отправленного сообщения Купер, прошмонала весь рюкзак и фотоаппарат, вот и не отвечает по сей день. — Со-о-ф, — протянула Костья, ускоряя шаг за обеими девчонками и те, тут же обернулись, замерли на месте. Брюнетка кинула косой взгляд и почти вплотную подошла к младшей. — Стой, а где мой фотоап… —, но Надежда не успела договорить. — Заткнись, нахуй. Софий, слушай, не будет у меня скорее всего времени после четырёх. Давай сейчас, выкладывай, чё там хотела и мы поболтаем, — обращаясь к тринадцатилетней девчонки, говорила Костья. Её голос звучал более добродушно, нежели в прошлый их разговор. — Ты… — Надежда опять встряла, так и не давая Софии вымолвить хоть словечко. И за это можно было сказать спасибо на половину, ведь тогда Никольская могла сформулировать свои мысли, как можно конкретнее и правильнее. — Фотоаппарат, да-да, я знаю, что тебе надо. Только ты не помнишь, наверное, наш уговор. Я забираю фотоаппарат и не палю тебя Полине Александровне с сигаретами, ты согласилась. Хули сейчас протестуешь стоишь? — Я не соглашалась, — произнесла недовольно Иванова, на что ей Купер лишь выдохнула и тихий смешок слетел с её губ. — И не надо, я знаю ответ заранее. Ну так, что, Соф, отойдём? — указывая на близь находящуюся стену, предложила Костья. — Кстати, чужие уши нам не нужны, так что съеби-ка. Уверен у тебя хуллион дел есть, нежели слушать наши разговоры. Верно? — Вообще-то, нет, — Иванова не хотела оставлять свою подругу наедине с Каспер, ведь предчувствовала что-то нехорошее, а возможно лишь накручивала, как в большинстве случаев. Изумрудные глаза оглядели девушку с кудрявыми тёмными локонами, серым взглядом, вызывающем у Купер лишь отвращение. — Либо уходишь сама, либо… — Каспер ненавидела, когда её перебивают, и Надежда сделала именно это, сейчас. — Либо что, Костичка? — Надя попыталась превознести себя выше «самоуверенного паренька», но всё было далеко не так просто. Не ожидая ничего, кроме повышенного тона со стороны брюнетки, девчонка расслабилась, и зря, если говорить честно. Резкая, грубая пощёчина и левая щека Надежды загорается, а на глазах от боли и страха наворачиваются слёзы, но пока что не стекают по щекам вниз, к подбородку. — А несколько дней назад, когда я забрал твой фотик, ты нихуя мне не сказала, и сейчас не скажешь. Не связывайся с теми, кто тебе не по зубам, э-э-э…как там тебя, вообще? Надя? Похуй. — татуированная отталкивает Надежду от них, двоих, на несколько шагов назад и разворачиваясь спиной к темноволосой, направляет свой взгляд на Софию. — Софий, прошу, быстрее.       Но младшая девочка продолжала молча стоять, хлопая ресницами, за которыми скрывались округлённые зрачки. Нахождение рядом с Костьей вводило девочку, будто в транс, поэтому промолвить хотя бы одно слово без дрожи в голосе — было уже великим достижением, например сейчас. Купер, честно, не торопилась никуда, кроме как в комнату к Диане, поговорить, как и договорились, но ведь и это может подождать. Жаль, что брюнетка далеко не из тех, кто готов бегать, уговаривать провести беседу. Не хочешь или в ситуации, как у Софии, не можешь — не заводи диалог. Костья подняла брови, выражая своё недовольство на лице, губы расплылись в угрюмой улыбки. Тяжело выдохнув, татуированная произнесла: — Я понял тебя, — лёгкая усмешка, но ничего хорошего она не означала, — Насчёт денег…э-э-э… Давай я верну их через время, когда…когда они появятся у меня, — Каспер развернулась и хотела уже уходить, но остановилась и повернув голову в бок, продолжила, — Или я могу вернуть чем-то другим? — Я…э-э ну-у, подумаю, Кость, — за всё время девушка впервые вымолвила словечко. Костья кивнула и направилась вперёд, к самой лестнице.

***

      Сидя на своём излюбленном местечке — подоконнике, Костья высматривала детвору на улицах интерната. Погодка выдалась в последний день августа ужасной, как и если посчитать, то всё лето. Оно было пасмурным и редко можно было увидеть солнечное утро и счастливо щебечущих птиц, ничего подобного в интернате этим летом Купер не видела и не слышала.       Девушки, как и пообещали друг другу, посветили этот день рассказам о том, что произошло с ними за несколько дней разлуки. И если о Костье всё было известно и повторяться будет некрасиво и неинтересно, то поговорить о Диане стоит.       В первые минуты после прочтение записки Каспер, девушка не испытывала ничего, а затем разрыдалась, прямо-таки, как малое дитя, у которого отобрали что-то дорогое и невероятно ценное. Светловолосая лишь по рассказам знала, что такое предательство и переживала его лишь в лёгкой форме, когда кто-то из знакомых воспитанников не сдерживал обещания. И тогда, ранним утром девушка вмиг осознала, какого это — терять близких людей и знать, что они так просто покинули её жизнь. Кулакова знала, что Костья всегда держит своё слово и если сказала, что больше не вернётся, значит так и будет, и если сказала, что увидятся позже, так и случится. Судьба сыграла злую шутку с Каспер и та вернулась в интернат не по своей воле, и по сути нельзя было сказать, что она нарушила собственное обещание. Нет, скорее её заставили его частично нарушить. — Бля, Диан, какого хуя ты им мой номер дала? — внезапно спросила Костья. — Ты сам его дал в прошлом году Екатерине, если что. Забыл? — светловолосая врала, ведь не хотела выглядеть виноватой. Номер она и вправду дала, но и вариант с тем, что подруга сама дала номер, тоже было верным решением. — Екатерина же тебе сиги покупала и звонила. — А, точняк. Просто они мне сказали, что ты им всё сказала. Прости. — Я ничего им не говорила, — Кулакова опять врала и в глубине души надеялась, что брюнетка никогда не узнает правду. — Мне незачем тебя подставлять, Кость, — но Диана подставила. Показала записку, дала номер, рассказала о прошлом побеге и накануне о разговоре об изнасиловании Купер в детстве. Блондинка выложила воспитателям и психологу всё, как на ладонях двух рук, и узнав бы Костья сейчас об этом, то не продолжала бы мило беседовать с подругой. Она бы выбивала всю дурь из «подруги». — Спасибо, — сказала Каспер, поверив действительно в это вранье. — Нет, в натуре, спасибо тебе огромное! — брюнетка спустилась с подоконника и подошла к подруге, разводя руки в разные стороны. Прижав к себе блондинку, Костья поцеловала её в щёку рядом с уголком губ. — Не знаю, чтобы делал без тебя! — наверняка продолжил бы сидеть с Бэллой, выкуривал косяки и чувствовал свободу, когда лёгкие заполнялись свежим воздухом, а не вот это всё. Диана жмётся к Костье сильнее, обхватывая своими тонкими руками её татуированная шею и, вдыхая аромат мужского одеколона, утыкается носом. — Я люблю тебя, Купер, — тихо произносит Диана. — И в каком мне, теперь, контексте это воспринимать? — Костья улыбается, но эту улыбку не видно, да и хорошо. — В прямом, — Кулакова говорит спокойно. Она не хочет больше скрывать своих чувств, ведь всё затянулось на слишком огромный срок. — Что насчёт твоей подружки, там, как её? Бэлла? — А-а, да ничего, — брюнетка разрывает объятия и отходит назад. — Есть одна проблема, наверно, она огромных масштабов...Бэлль не знает, где я сейчас. Она вообще не знает, что я из детского дома. Я выдумал историю о том, что жил в Питере и все такое...блять, у неё мой рюкзак и как только она чекнет его содержимое и фотоаппарата, то сразу поймёт, что я просто ей наврал. — Почему тебя так волнует эта Белка-Стрелка? — разговаривать о новой приятельницы Костьи Диане не хотелось, но продолжать тему о собственных чувствах тоже не хотелось. — Ну-у, так я же всё рассказал... — И что, хочешь сказать, что влюбился в какую-то шлюху с твоего двора? — хоть татуированная смогла в общих чертах описать Бэллу, как задиристую пацанку с выбритыми висками и вспыльчивым характером, и зависимостью от наркотиков, но в мыслях Кулачковой всё равно вновь-и-вновь создавался образ одной из инста-девочек: с накачанными губами, огромными ресницами, маленькой талией и большими бёдрами и грудью. Бэлль была абсолютной противоположностью представленного Дианой. — Она не шлюха, — отрезала Каспер, а затем нахмурила брови. — Почему, если с кем-то и занималась сексом, то сразу шлюха? — Постоянно пьет, зависимость от наркотиков, выглядит, ты говоришь, как пацан...ну, к этому набору не хватает самого главного — легкодоступность, и я уверена, что она у неё есть. Сам же говоришь, что чуть не потрахались, — Диана улыбнулась. — Смотри фактам в глаза, а то не будешь замечать очевидного. — Бэлла не шлюха, и чего ты, вообще, доебалась до неё? Ревнуешь небось? — Купер рассмеялась, но не представляла, какой пожар разгорится внутри девушки и тем самым создаст катастрофу. Диана посмотрела на Каспер и подошла к ней, особо не медлив.