Полтора часа на любовь

…Диана посмотрела на Каспер и подошла к ней, особо не медлив. — Знаешь, Диан, — Костья отошла от подруги на пару шагов назад, — ты говоришь, как мамка с гиперопекой. Не похуй ли, кто Бэлла, сколько пьёт и употребляет ли? Она, как человек ахуенная… — брюнетка замолкает, а в голове формируется образ белокурой подруги.       Но сейчас Костья представляет не ту самую пацанку-Бэллу, которая предстала перед ней меньше недели назад. В голове складывался образ абсолютно другой девушки: невероятно красивая укладка волос, закреплённая сверху лаком; на лице минимальной количество косметики, только лишь для того, чтоб подчеркнуть бездонный голубой взгляд девушки; роскошное и в тоже время элегантное чёрное платье, прекрасно подчёркивающие скромную талию белокурой и её длинные ноги, на ступнях которых красовались небольшие каблуки. Если в таком виде Кузнецова, серьёзно бы, пришла на выпускной бал в своём девятом классе, то сразила бы весь ученический состав наповал. К сожалению, Бэлла не выглядела так, как представляла её себе Костья в данный момент, далеко не так. — Кас, ты, вообще, слушаешь меня? — Диана щёлкнула пальцами перед глазами Костьи, и та вздрогнула, словно её вывели из транса или вытащили из параллельной вселенной, в которой кроме неё и Бэлла нет абсолютно никого. Только Костья Купер и Бэлла Кузнецова, одетая в то самое элегантное чёрное платье. — Нет, — Купер врать не стала, да и не любила всё это дело, если, конечно же, из своего вранья не имела особой выгоды, как например с Софией. — Что ты, там, говорила? — Много чего, например, что ты ошибаешься в своей Бэлле. Она обычная наркоманка, алкашка и шлюха, ещё по всей видимости. Прямо, как кофе три в одном. — Да с чего ты это, нахуй, взяла? — Костья повысила голос и толкнула Диану назад, та отлетела на пару метров. — Не зависима она от этого, Дин. Просто балуется, я уже говорил, так чего ты приебалась? Ревнуешь? — Да пошёл, ты, нахуй, Купер, — Диана вздыхает и хочет продолжить, но татуированная её перебивает. — Серьёзно, ревнуешь? — пыл татуированной остывает и голос звучит спокойней, но тем не менее, эти факторы никак не отрицали, что внутри у Костьи разгорался пожар, если уж не пожарище. — Какой, нахер, ревнуешь? Я тебе правильные вещи говорю, а ты никого кроме себя и Бэллы, наверняка, слушать не хочешь! Знаком с ней несколько дней, а уже говоришь, какая она пиздатая. Глаза открой, дурак, она шлюха и ей похуй на тебя, — Диана злилась, но точно не на своего друга, — ты ей не пиши, не звони, и сразу увидишь, что ничего в ответ такого не будет. Потому что ей на тебя по-е-ба-ть! — Кулакова специально произнесла последнее слово по слогам, затем вышла из комнаты, негромко хлопнув дверью. — Ёбнутая, — шепчет Купер и садится на край своей койки, а затем и вовсе откидывается, полностью прильнув спиной к мягкому матрасу, сверху покрытым одеялом.       Костья предпочитает остаться в комнате наедине со своими мыслями, и плевать, если сейчас вернётся Диана и продолжит конфликт, та попросту перестанет её слушать. Брюнетка прокручивала слова подруги в голове, разбирая каждое, как на уроке русского языка в морфологии. Соглашаться с утверждением, что Бэлла — девушка с зависимостью от наркотических веществ и алкоголя, так и ко всему этому ещё и дама лёгкого поведения, Костья не собиралась. Брюнетка видела в Кунецовой лишь приличную девушку с небольшим набором вредных привычек, которые имелись, как ей казалось, у всех. Но нецензурная лексика туда категорически не входила, только курение и распитие алкогольных напитков.       За дверью был слышен звонкий смех девушек, соседок Костьи и других воспитанниц, но отчётливо она слышала только смех Софии Никольской. Каспер, целиком и полностью погруженная в свои вовсе нескромные фантазии с белокурой, резко вернулась в реальность, широко раскрывая веки. Сладкое тяготение внизу живота пропало. Девушка недовольно вздохнула и поднялась с кровати, направляясь затем к двери. Опустив ручку двери вниз и распахнув дверь, которая еле держалась на хлипких петлях, перед собой Костья видела отчётливо личико Софии и Надежды. Они стояли возле окна, хихикали, тем самым выводив из себя брюнетку перед приёмом у психолога, первым за последние несколько лет. Время, проведенное в мире фантазий Купер, пролетело достаточно быстро, именно поэтому сейчас, над окном, татуированная могла спокойно наблюдать за тем, как одна стрелка показывает на три часа, а другая на половину. До сеанса остаётся полчаса и их бы Костья хотела провести в тишине и спокойствии, чтобы потом также спокойно побеседовать с психологом. Но, увы, из-за двух, самых надоедливых воспитанниц третьего корпуса детского дома, Купер этого сделать не сможет. — Вам что, делать нехуй? — оставаясь на пороге своей комнаты, повысила тон Костья. От накипевшей в ней злости, буквально за несколько секунд, она сжимала ручку двери с невероятной силой. Казалось, что ещё немного и та рассыплется, став пылью. — Ты чего такой злой? — София улыбнулась, но не заметив той же лучезарной улыбки на лице татуированной, быстро поняла, что её эмоции были лишними и улыбка улетучилась с её нежного личика. — Ты будешь нам диктовать, что делать, Костя? — возмутилась Надежда. Она никогда не боялась Купер, только встреча в её комнате повергла девочку в шок и та не стала возмущаться, ведь иначе могла бы остаться без любимого лакомства, почти что, всех воспитанников данного места — сигарет. И сейчас Надежда тоже не боялась Купер. — Ничего диктовать я тебе не буду, дрянь мелкая. Ебну, рыдать ведь будешь, — от своего превосходства Каспер ухмыльнулась, — да ещё небось сдашь меня и, вообще, красота будет. Я вас всех таких знаю, крысы чёртовы. — Чтобы спасти свою шкуру, иногда приходится кого-то подставлять, — произнесла Надя, а затем отвела взгляд. Лицо Купер вызывало у неё отвращение и малую часть страха, ведь та и правда в её глазах казалась той девушкой, точнее парнем, что действительно ударит на раз-два. — Ты бы так не сделал? — была слышна насмешка. — Прикинь, если два человека сотворят хуйню, то и вдвоём надо отдуваться. Не думала? Хотя-я, тебе-то чем думать, — Каспер рассмеялась, облокотившись спиной на дверь, — Вот тебе и наглядный пример, что ты, сука, сдала бы всех, лишь бы спасти, как раз-таки свою шкуру. — А что, мне нужно думать о ком-то другом? Каждый сам за себя, и так будет всегда. — Те, кто так говорят, зачастую никогда не имеют лучших и близких друзей. У тебя, кроме Софии, никого нет, — Каспер давила на самую больную точку Надежды, и начала подходить к самой девочке, — даже мать отказалась от тебя. И не убеждай себя, что у неё малый заработок, ведь это враньё. Ты ей просто, нахуй, не нужна. — Брюнетка видела, как по щекам текли слёзы, а Никольская стояла рядом, наблюдая за всей этой ужасной картиной. — Ну вот она, вся твоя стойкость и самоуверенность. Пару обидных слов и ты рыдаешь, сука. Самой от себя не противно, блядь?       Надежда сама от себя, будто не ожидала, да и рука сама замахнулась и проехалась по щеке Костьи, оставляя лишь обжигающий красный след на коже. Тишина нависает между тремя девушками и, Иванова даже перестаёт плакать, но это не надолго. Костье хватило нескольких секунд, чтобы сообразить, что делать дальше и план был очень прост — отомстить. «— На удар отвечают ударом!», — говорил Станислав, старший брат брюнетки, когда та была ещё совсем малышкой, когда её мать и отец ещё были живы и любили друг друга.       Голубоглазая хватает Иванову за шиворот верхней одежды, что это было, она даже не рассматривала, может худи, а может свитер, Костья и сама не помнит. Сжимая кулаки плотную ткань, она делает шаг в сторону и вжимает Надежду в стену, а затем по её щеке проходится удар, но это не пощёчина. Удар кулаком по челюсти девочки, наглой и глупой девочки. Избивать кудрявую шатенку Купер не собиралась, лишь проучить и поставить на место, ей большего-то и не надо было. — Ещё раз попадёшь мне на глаза, — брюнетка медлит, — блять. Убью, нахуй! — затем Каспер возвращается в свою комнату, захлопнув дверь и оставляя двух девочек в коридоре одних. На удивление, кроме них троих никого, вообще, не было в коридоре и никто не стал свидетелем их конфликта.       Оставалось меньше тридцати минут, а Костье ещё надо было дойти до кабинета психолога, что находился во втором корпусе. Только сейчас девушка вспомнила слова воспитательницы о том, что зайти к Светлане Николаевне нужно было в шесть часов, а не в четыре. Но девушка уже была морально готова, поэтому медлить ей не очень-то и хотелось. Купер просидела в комнате ещё десять минут, затем приняла решение направиться во второй корпус.       Для начала она спустилась на первый этаж, а затем прошла к проходному коридору во второй корпус. На входе её ожидал охранник, который, обычно, не пропускал никого в другие корпуса, чтобы не образовать конфликт между старшим и средним звеном детского дома. Каспер предполагала, что либо Екатерина, либо Полина Александровна предупредили охрану и психолога, что та придет на сеанс, поэтому ничего объяснять ей не придется. К сожалению, охрана была не уведомлена о делах брюнетки. — И куда ж, ты, Купер, собралась? — мужчина в чёрной форме усмехнулся, откладывая мобильный телефон на стол. — Знаешь ведь, что во второй корпус вам, старшим, нельзя. — Чего на-а-а…— материться при этом старике-охраннике было лёгким способом самоубийства. Выслушивать, как тот отчитывает тебя несколько десятков минут подряд не понравится никому. — Вам, чё, не сказали? — О чём и кто? — Полина Александровна, она вроде должна была вас уведомить, что у меня сейчас сеанс у психолога. Не знали? — брюнетка молилась, чтобы сейчас старик не позвонил воспитательнице и та бы не сказала, что сеанс начнётся лишь через два часа. — И как давно ты ходишь к психологу, Костья? Я не видел тебя там уже о-о-очень давно! — охранник не думал даже пропускать девушку вперёд, подозревая что-то неладное. — Сегодня первый сеанс типа-а. Может, э-эм, пропустите, нет? — Давай-ка я лучше наберу Полине Александровне, и мы узнаем, зачем тебе действительно нужно во второй корпус. Как тебе идея? — крепкая, несмотря на возраст, рука потянулась к мобильному телефону. — Звоните, — ясно и кратко отрезала Купер, а внутри все трепетало. — Так уверена, даже верю, что не врёшь, — мужчина смеётся, — нет у меня денег, к сожалению, на телефоне, а так бы набрал, естественно. Иди, но если узнаю, а я узнаю, что ты устроила там взбучку, тебе нежить. Поняла? — Да-да, — Купер вылетает в проходной коридор и быстро направляется к кабинету психолога.       Её спешка была непонятна, даже ей самой. Дойдя вплоть до самого кабинета, брюнетка поняла, что её голова была забита абсолютно не тем, о чём стоило бы подумать. Она думала только о своей белокурой спутнице. В мыслях не мелькал даже недавний конфликт с Надеждой или утренний с Софией.       Перед тем как пройти в помещение поменьше, Купер стучит по деревянной двери кулаком, а затем открываёт её и останавливается на пороге. За небольшим столом сидит женщина, на вид ей около сорока лет. Среднее телосложение, светлые короткие волосы и милая улыбка, натянутая скорее всего на лицо. Зовут женщину Анастасия, но все кличут её, как Анастасия Сергеевна. Работает светловолосая здесь уже больше десяти лет. Анастасия кивнула головой и указала взглядом на кресло перед собой. Костья тихо вздохнула и, прикрыв за собой дверь, прошла к креслу. Брюнетка должна была провести свой последний летний день в детском доме, так ещё и на сеансе с психологом.       Классифицированный психолог не спешил начинать беседу. Для начала она убрала все ненужные бумаги со стола, а затем направилась во второе маленькое помещение кабинета. Это было что-то на подобие коморки. Костья не стала оборачиваться, ей не было интересно наблюдать за действиями женщины. Анастасия Сергеевна прошла в коморку, открыла один из ящиков и пальцами перебила сначала буквы, дойдя до буквы «К», она начала поиск нужной фамилии. — Купер, верно? — женщина вытянула серую папку и открыла первую страницу, на которой было Ф.И.О девушки, затем небольшая фотография, та же, что и на паспорте. Ниже было описание, по какой причине она попала в детский дом. — Хорош вам делать вид, будто сами не знаете, — Костью постепенно начинал бесить голос Анастасии, а затем и все последующие действия.       Каспер ещё даже не подозревает, как сильно изменит её данная беседа. В её голове не мелькают мысли о чём-то хорошем, ведь девушка привыкла жить настоящим, но то, что произойдет часами позднее, она даже в страшных снах представить не может.       Женщина переворачивает несколько листов в папке и записывает дату и пишет свою роспись. На бумаге быстро появляются чёрные чернила, которые образуют красивые буквы с наклоном в неизвестных градусах для Купер. «31.08.2020 год Купер Костья, пятнадцать лет. Девушка была утром возвращена после побега в детский дом, где она пробыла больше трех суток ещё неизвестно.» — Расскажешь, где ты была? — женщина поднимает взгляд на татуированную, и та недовольно вздыхает...