Дом с привидениями

Эмиль тихонько хныкал, забившись в самый уголок сознания, и это отдавалось неприятным зудом в мозгах Эли. Невозможно было сосредоточиться, и Эли медлил, не решаясь выйти из ванной. Наконец повернул ручку, выскользнул в коридор, намереваясь отыскать Хедвиг. Дом казался каким-то гибким, изменчивым, и на секунду Эли даже поверил, что он не заскочил в Эмиля, а просто отрубился от переживаний. Но этот противный хнычущий голосок… Эли понимал, что для сна это слишком уж отвратительно. — Не ной! — прикрикнул он наконец. Эмиль испуганно всхлипнул и притих, а дом дрогнул, и Эли оказался почему-то не в гостиной, куда шел, а в темном подвале. Рядом кто-то плакал, и Эли с удивлением увидел, что это Эмиль. — Я что, вывалился? Ни один из Эмилей не ответил. Ни тот, что сидел на сыром полу, ни тот, что испуганно всхлипывал где-то в голове Эли. — Да что здесь происходит? — воскликнул Эли, осматривая свои руки и убеждаясь, что тело все еще выглядит чужим. Он кинулся к лестнице, взбежал по ней и уперся в дверь. Забарабанил было, но провалился вперед и вниз, упал на колени в гостиной. Его уже привычно ухватили за ухо и потащили к открытому окну с шелестящими на ветру занавесками, и Эли бестолково ткнулся в это несоответствие. Тут же были тяжелые гардины, как в театре, откуда занавески? Его толкнули, и он оказался перекинут через подоконник. Уколол руку о шипы растущей под окном розы, ойкнул, почувствовал, как с него стягивают штаны. — Эмиль, скотина, не мог предупредить? — мысленно воскликнул Эли, когда в зад с характерным свистом впилась розга. Эмиль сжался в комочек и пытался, кажется, насовсем исчезнуть из собственного тела. А розга между тем будто бы залипла, зацепилась, обожгла как-то теплее обычного. Свистнула, царапнула снова, и Эли, крепко зажмурившись на секунду, кувыркнулся, обнаружил себя сидящим на диване. Перекинутого через подоконник Эмиля секла длинным розовым стеблем какая-то тетка — не фрекен Ларссон, другая. Эли обернулся, увидел еще одного Эмиля, которого пороли узким ремешком прямо посреди террасы. И еще одного, совсем голого, жавшегося к перилам. Сразу двоих лупил тростью Торселиус, еще трое стояли и ждали своей очереди. Свежевыпоротый Эмиль лежал на диване и рыдал в подлокотник рядом с Эмилем, которого оккупировал Эли. — Что здесь… Эли почувствовал под собой крышку клавесина, охнул, когда на нижнюю часть ягодиц опустилась трость. Почувствовал, как ускользает из головы Эмиль, и наконец испугался по-настоящему, забился головой о клавесин, осознав, что навсегда может остаться в зыбком мире, полном Эмилей, и прыгать из версии в версию, как в игре с зависшей графикой. Лестница. Подоконник. Бархат дивана и едкие слёзы на щеках. Горох, впивающийся в колени. Розы. Розги. Лестница. Клавесин. Эли закричал.