Дом с привидениями

Эли медленно отступил от зеркала, в котором отражалась совершенно пустая ванная. Может, показалось? Никуда он не перепрыгнул, просто приоткрыл завесу и видит пустой зазеркальный мир… Вот только ванная в отражении была старой, облупленной, с пятнами сырости, сколотой плиткой, ржавыми потеками. А ванная, в которой находился Эли… Он огляделся, отмечая про себя строгую чистоту и порядок. Значит, всё же провалился. Но в кого? Зеркало упорно показывало пустоту, и Эли опустил глаза, принялся рассматривать руки и одежду. Свои руки, свою одежду. Он провалился в зазеркалье целиком. Эли рванул к зеркалу, прижался к нему, попытался проскочить обратно. Почувствовал, как теплеет под щекой равнодушное стекло, переместился к следующему зеркалу. Он все их опробовал, даже то, которое висело над унитазом. Не получилось. — Да блин! Эли спохватился, прикрыл рот рукой и оглянулся на закрытую дверь. То есть теперь назад не вернуться. Никак. И что делать? Паника нарастала. Эли почувствовал, как она рвано вибрирует в груди, ухватился за край раковины, заставил себя смотреть в зеркало. Теперь он там отражался, но это не радовало, потому что означало одно: окно в родной мир закрылось. Ничего. Так и раньше было, но грани всегда стираются, всегда. Эли возвращался тогда и вернется сейчас. Кроме того, раз он перескочил полностью, он не совсем здесь, это как Хедвиг в его мире, так? Никаких ощущений, полная неприкосновенность, может быть, даже невидимость. Надо просто отыскать Хедвиг, поговорить с ней, научиться переходить обратно. С ней всё так просто, так естественно… У него обязательно получится. Эли удовлетворенно кивнул, чувствуя, как паника отступает. Отпер дверь, осторожно заскользил по коридору, прислушиваясь к звукам дома и немного побаиваясь, что мир снова окажется зыбким, как в тот раз с Эмилем. Но всё выглядело стабильным, правильным. Эли без труда фиксировал взгляд на обоях, рассматривал узоры, и они от этого не менялись. Половицы сверкали, но на каждой из них были какие-то свои разводы, трещинки, темные пятна, которые подтверждали: пол существует сам по себе, вне воображения Эли. Надо будет спросить у Хедвиг, как это работает. Всё-таки сам дом — не воспоминание, это именно отпечаток времени, фотография, неизменный образ. Иначе он не получался бы таким одинаковым и устойчивым. — Позвольте поинтересоваться, что здесь делает молодой херр. Эли замер, а вот сердце его подпрыгнуло и чуть не выскочило изо рта. Может, если не шевелиться, дом его как-нибудь спрячет? — Пусть молодой херр представится, — не отставал Торселиус. Эли наконец обернулся к нему, присел было в реверансе, вспомнил, что это — девичья фишка, на всякий случай склонил голову и пробормотал: — Элиас Эрик Лунд. Торселиус кивнул, указал тростью в сторону гостиной: — По лестнице на второй этаж и налево. Элиас найдет фрекен Ларссон, попросит у нее приличную одежду, гребешок, керосин и серую мазь, выбросит лохмотья и приведет себя в порядок. — Серую мазь? — переспросил Эли. — Что это? Запоздало сообразив, что вопросы задавать не надо, он на всякий случай попятился, но Торселиус миролюбиво пояснил: — Мазь из ртути и свиного сала. Против вшей. Элиасу всё понятно? Элиас может идти. Эли сглотнул, опустил голову низко-низко и прошелестел: — Всё понятно, херр Торселиус, спасибо. Интересно, мазь из ртути, примененная в зазеркалье, может убить его настоящего? Надо будет попросить у фрекен только одежду, а про мазь с керосином забыть. Кстати, а керосин зачем? Эли решил не искушать судьбу и поспешил к лестнице, надеясь встретить по пути Хедвиг. Фрекен Ларссон ждала его на лестничной площадке, держа в руках стопку одежды и еще какой-то сверток. — Пусть Элиас поторопится, — сказала она. — За опоздание к ужину полагается порка. — Да, фрекен Ларссон, — пролепетал Эли, решив ничему не удивляться. — Спасибо, фрекен Ларссон. Он сгреб в охапку вещи и поторопился в ванную, злорадно напоминая себе о том, что розги, даже если фрекен вздумает ими размахивать, всё равно наткнутся на невидимую преграду, не причинив ему вреда.