Ненавижу волейбол

— Кьётани! — позади парня показался шатен со смазливым личиком и улыбкой на пол лица. — У нас разминка вообще-то. — Я занят. — огрызнулся Кьётани, даже не поворачиваясь к капитану. — Ты же не хочешь из-за этого получить травму и остаток игры провести на скамейке запасных? Блондин недовольно цокнул, но все же пошел обратно в зал. Капитан проводил его взглядом, а после с лучезарной улыбкой повернулся к девушке. — Меня зовут… — Ойкава Тоору, я знаю. — Оу, приятно слышать. Волейболом интересуешься? — Ненавижу волейбол. — с этими словами Мика встала и вернулась обратно в зал. Парни уже заканчивали разминку, а Хиро все не отводила глаз от красивого капитана Нэкомы. — Так ты мне расскажешь, почему при виде Аобаджосай ты убежала из зала, будто ты там не волейболистов увидела, а стаю голодных волков? — Кьётани Кентаро — их доигровщик. — глаза рыжей расширились и она начала смотреть, то на подругу, то на грозного доигровщика. — Серьезно? Вы действительно похожи. — Близнецы. — Я так полагаю о волейболе ты узнала от него? — Почти. Мы… — ее перебил свисток, оповещающий о начале матча. — Черт. — шикнула Мика и вновь улыбнулась. — Потом расскажу. Смотри за игрой, а я пока немного подремаю. — девушка легла на стулья в весь свой рост и закрыла глаза, но тут же подскочила от резкого удара в бок. — Ауч. — Мы вообще-то пришли на игру посмотреть. Для парней это важно. — Особенно для Куроо. — Ну да, он ведь капитан… Стоп. Причем здесь вообще Куроо? Я про парней в целом. — Они меня бесят, и волейбол меня тоже бесит. — Я куплю тебе пять шоколадных батончиков. Мика тут же встала около бортика и начала очень правдоподобно делать вид, будто ей интересно. Хотя, ей действительно было интересно узнать, как изменились навыки брата за эти два года. И вот, на середине игры Кентаро сделал самую ужасную атаку, что видела Мика за последние годы. Захотелось заорать на весь зал так, чтобы весь Токио услышал. Наконец, этот матч закончился с, конечно же, победой Нэкомы. — Даже не сомневалась. — с уставшим видом промямлила Мика и потерла глаза. — Пойдем, скажем, что они молодцы. — Не буду я говорить твоему блохастому, что он молодец. — Мика! — но это заорала не Хиро, а кто-то внизу. Кто-то мужик. Шатенка опустила голову вниз и увидела Куроо и Козуме, на которых очень недовольно смотрел Кьётани. Девушка фыркнула, и пошла на улицу. Да куда угодно, лишь бы не видеть этого раздраженного взгляда. Как только она зашла за угол спортзала, сразу же достала с кармана пачку сигарет и закурила. Да, это вредно, но это дарит временную легкость и спокойствие. — А волейболистам вредно курить. — этот слащавый голос она, наверное, узнает из тысячи. — Я не волейболист. — Да, ты не волейболист, ты волейболистка. — Да с чего ты вообще взял? Я ненавижу волейбол, и никогда в жизни не буду в него играть. — взгляд капитана Аобаджосай прищурился, будто читал ее мысли и складывал в своей голове логичную цепочку. — Но ведь когда-то играла. — после длинной паузы, все же выдал шатен. — Да иди ты. — девушка затушила сигарету и направилась к школьным вратам. — Убегать от проблемы легче всего, Кьётани Мика! — прокричал в спину Ойкава, ожидая, что Мика остановиться. Впрочем, она так и сделала. Уж слишком сильно ей не нравилась ее фамилия. Девушка застыла на месте, тщательно обдумывая слова Ойкавы, что уже давным давно скрылся за пределами Нэкомы. Казалось, что она выпала из реальности. Будто все это какой-то сон или еще что-то. Из этого состояния ее вывела подруга, заоравшая над самим ухом. — Хиро, мать твою! Чтоб на тебя огромный унитаз с неба свалился! — рыжая засмеялась, а Мика недовольно еще пробурчала какие-то ругательства, не отрывая руки от уха. До нее только сейчас дошло, что Хиро не одна, так как сзади подруги послышался грубый мужской смех. — Ой, привет Кенма. Все еще не избавился от этого блохастого? — Я не блохастый, а любвеобильный. Видишь, со мной даже блохи дружат, а с тобой ни один таракан не поздоровается. — У тебя явно с головой не все в порядке, раз с тобой блохи дружат и тараканы здороваются. Ты вообще сам понял что сказал? — Может нам вас наедине оставить? — Кенма все еще залипал в приставке, но было понятно, что ему порядком надоело слушать чепуху, которую несут эти двое. — Меня? С ним? Наедине? Ты головой думаешь? Мало ли что на уме у этого извращенца. — Я вообще-то не извращенец. — Что серьезно? Да у тебя, наверное, дома есть список девушек, с которыми переспал. — Бабник, еще не значит извращенец. — Слышала, Хиро? Он бабник, так что можешь перестать умиляться его мордой. Сасаки тут же покраснела до кончиков ушей и начала прятать свое лицо за подругой, шепча в ее спину обзывательства и угрозы о том, как, когда и каким образом она ее убьет. — Кстати, Хиро. Я выдержала эту ужасную игру, так что ты должна мне пять батончиков. — В смысле ужасную?! — Пока-пока. — Мика послала Кенме и Куроо воздушный поцелуй и потащила подругу, все еще красную, в ближайшее кафе, чтобы обсудить все, что произошло сегодня. Зайдя в теплое кафе, девушки сразу же подошли к столику и положили свои задницы на мягкие стулья. — Начнем с того, что ты мне объяснишь, откуда у тебя такая неприязнь к Куроо? — Во-первых, это взаимно. Во-вторых, Хиро, блин, он бабник. Я таких тебе знаешь сколько найду за один день? Перестань сохнуть за каким-то чучелом блохастым. — Ла-а-дно. Знаю, неприятно, но теперь расскажи поподробнее о своем брате. — Э-э-э, ну-у… С детства мы были лучшими друзьями, так как мы близнецы и это привязанность. Да и в принципе у нас обоих сложный характер и нам было трудно общаться с другими. Однажды в магазине мы увидели волейбольный мяч и почти одновременно ткнули в него пальцем с громким «хочу!». После Кентаро начал заниматься волейболом. Я же ушла на вокал. Когда мы приходили с занятий, то кидали волейбольный мяч. Он часто просил покидать ему мяч. Можно сказать, я была его тренером. Хотя должно было быть наоборот, но я старше на целых двадцать две минуты, так что. — Мика улыбнулась. — Мы понимали друг друга с полу слова. Я была единственной, кто понимал его, а он единственным, кто понимал меня. Папа ненавидел волейбол, всегда говорил, что это пустая трата времени. Ему было все равно на наши вкусы и увлечения. Маме вообще было все равно. Что есть мы дома, что нету — один хрен. Мы были как… Как печенье и молоко. Мы дополняли друг друга. Я поддерживала его, он меня, но. В один день мы поссорились. Очень сильно и… Я не видела смысла оставаться в доме, в котором не осталось ни одного понимающего меня человека. Я собрала вещи, уехала в Токио к дедушке, поступила в Нэкому. Пошла на работу, чтобы не напрягать дедушку. И в середине первого учебного года он умер. Я осталась абсолютно одна и вот. — на ее лице появилась грустная улыбка и она мечтательно смотрела в окно. — А из-за чего поссорились? — Э… — Внимание шатенки привлек звук, оповещающий о новых посетителях. В дверях показалась команда Аобаджосай.