Amantes sunt amentes

Очередная ночь раскрыла свои объятия, погружая в пучину неприятных видений о прошлом. О жизни того, кто не должен был значить для неё абсолютно ничего, чьи мучения не должны были трогать и задевать струны души. Она снова видела кошмары того, чью боль забрала себе этим днём. Бонт, по виду — молодой юноша лет четырнадцати, — сидел на каменном полу, скрестив ноги. Многовековая каменная кладка отдавала стылым холодом, но, проведя такое долгое количество времени в ее стенах, даже этот холод стал казаться чем-то родным и привычным. Холод как синоним стабильности, безопасности. На полу в хаотичном порядке были разбросаны десяток скрижалей с аккуратно выведенными надписями на древнеангельском. Бонт чуть сдвинул брови, внимательно всматриваясь в содержимое надписей. Их совсем недавно принес ему серафим Кроули, почтив своим визитом впервые за долгое время. Через его энергию Бонт почувствовал, что мужчина чем-то обеспокоен, но Кроули даже не подал виду и вёл себя добродушно и приветливо. Он не смог остаться надолго, чтобы позаниматься с ангелом, но выдал ему задание. Бонт должен был расшифровать текст на скрижалях. Задание усложнялось тем, что дощечки были зачарованы, из-за чего буквы расплывались и перемешивались между собой, требуя постоянной концентрации и внимания. Время ощутимо утекало сквозь пальцы, а Бонту удалось разгадать лишь одно слово. Велиал. Вождь тёмной силы и ближайший соратник Сатаны. Падший ангел, не имеющий жалости и сострадания. Скрижаль, на котором было написано это имя, источал неприятную и мрачную энергетику. Кроули сказал, что порядок, в котором разгадываешь слова, покажет оболочку твоей души и поможет проявить нелицеприятные стороны сущности. Бонт раздосадованно ударил кулаком о груду скрижалей, и они разлетелись по полу. Вскочил на ноги, в отчаянии и недоумении прокричал в безмолвную пустоту: — Это ничего не значит! Просто первое слово! Взгляд юноши жадно заметался по комнате, пытаясь уцепиться за нужный объект. Зеркало в полный рост с позолоченной рамой стояло в углу и словно было подсвечено невидимым прожектором посреди мрачной и унылой обстановки комнаты. Бонт медленно, но решительно подошёл к зеркалу и впился взглядом в отражение. Оно показывало белокурого ангела, облаченного в серое неприметное одеяние. За спиной раскинулись широкие крылья с белоснежными перьями. Крылья чистого ангела. Бонт облегченно вздохнул, словно был шанс, что зеркало покажет не его, а кого-то другого. Зеркало никогда не обманет, промелькнула в голове успокаивающая мысль. Он продолжал смотреть на себя в отражении, внимательно, не отрываясь. Внезапно Бонт в отражении перестал быть добрым, лицо его скривилось в болезненной, насмешливой ухмылке. Затем изображение поплыло, перекосилось, уродуя и искажая образ юноши. Теперь это был не светлый ангел. Из зеркала на Бонта смотрел демон, чьи глаза горели недобрым оранжевым пламенем. Все перья с крыльев обуглились за несколько мгновений и посыпались на пол, обнажая лишь костлявый скелет того, что от них осталось. Демон растянул рот в злорадной улыбке, и изображение в зеркале пошло рябью, делая силуэт более скрюченным и неестественно безобразным. От увиденного Бонт вскрикнул и сперва попятился. — Нет! Это не я! Но затем исступленно замотал головой из стороны в сторону и поднял твердый, полный ярости и непримиримости взгляд на демона в зеркале. Демона, которым он не являлся и никогда не станет. — Убирайся! Замах тяжёлой руки, сжатый до боли кулак. — Прочь! Бонт в приступе праведного гнева ударил в зеркало, разбивая его на сотни осколков. Лицо демона пошло трещинами и посыпалось на пол, смешавшись вместе со скрижалями. Бонт перевёл сбившееся дыхание и испуганно посмотрел на сотворенный им беспорядок. Один из скрижалей лежал лицевой стороной вверх, демонстрируя ряд букв, отчётливо складывающихся в слово «Велиал». Вики вскочила с подушки раньше, чем смогла открыть глаза. Грудь болезненно сдавило стальным обручем, а внутренности жгло, словно на раскалённой печи. Девушка начала задыхаться от недостатка кислорода и стала судорожно глотать воздух, но это не помогало — он был спертым и душным. Чувствуя себя абсолютно беспомощной, Вики растерянно шарила руками по смятой простыне, пока ее не обхватили за плечи и не заключили в спасительные объятия. Прижимаясь щекой к широкой груди Мальбонте, Вики почувствовала, как бешено колотилось его сердце. Так сильно, что, казалось, могло разорвать грудную клетку. Этот неровный ритм отдавался в висках и почему-то успокаивал. Над ухом девушки раздался бархатистый, чуть надтреснутый голос Мальбонте. Он проникал под кожу и разливался целительным теплом. Юноша шепотом повторял одну и ту же фразу: — Все закончилось. Уже все закончилось. Девушка сделала несколько несмелых вдохов, впустив в себя долгожданный воздух, и расслабилась, обмякла в мужских руках. Это был первый раз, когда Мальбонте так обнимал ее. Прикасался к ней, а не отдергивал руки, как от прокаженной. Это удивляло и радовало одновременно, но девушка не искала в этом скрытого смысла. Это было лишь одним из недолгих моментов близости после видения, за которым неизменно последует холодная отстранённость полудемона. Как она и думала. Едва почувствовав, что Вики пришла в себя, Мальбонте разомкнул кольцо своих рук и отстранился от неё. Девушка горько усмехнулась и, поджав под себя ноги, села на кровати. Мальбонте молча опустился рядом. Его глаза ярко горели двумя чёрными угольками даже в кромешной тьме. — Расскажешь, что увидела? Перед глазами сплошной раскадровкой промелькнули образы. Бонт, Кроули, имя на скрижали, пугающий демон в отражении. Вики нервно поджала губы. — Имя Велиал тебе о чем-нибудь говорит? Она уставилась на Мальбонте в ожидании его реакции. Тот лишь слегка поморщился и покачал головой. — Я понял, про что ты. Тогда, в башне, это имя меня напугало. — А сейчас? — Когда Сатана погиб, Велиал сам добровольно присоединился ко мне, — торжествующе сказал Мальбонте. Этот факт был ему явно по душе, и полудемон даже горделиво выпрямился, расправил плечи. Вики ошарашенно замерла, совсем не ожидая такого ответа. Бонт боялся даже допускать мысль, что может быть как-то связан с демонами, зато, будучи Мальбонте, он так спокойно говорил об этом, даже хвастался. Впрочем, ещё один могущественный древний демон на его стороне было весомым преимуществом в военное время. А Бонт отчаянно не хотел иметь ничего общего с демонами. Не хотел настолько, что разбил магическое зеркало. И, когда Вики попала сюда, зеркало в комнате Мальбонте тоже было разбито. Сначала она не придала этому значения, опустила, как неважную деталь, декорацию. Но теперь… — Ты разбил это зеркало. …она поняла. Вспомнила темно-алую кровь на стекле от сильного удара кулаком. Мальбонте кинул на неё быстрый предупреждающий взгляд. Он как бы говорил: ты не захочешь этого знать. И все же ответил: — Да. — Почему? Что ты увидел в нем? Что-то, что тебя напугало, — Вики сглотнула, — или разозлило? Ещё один старый шрам, который нужно было обнажить. Это не легко и никогда не было, но ведь они дали друг другу негласное обещание делиться всем. Быть честными по отношению друг к другу. И Вики знала, что Мальбонте не сможет ей соврать, даже если боль от вырвавшейся наружу правды будет застилать все вокруг страшной пеленой. А если эта боль станет для юноши слишком невыносимой, то теперь Уокер знала, чем она сможет помочь. И не сомневалась, что сделает это без промедления. Причину этому девушка сама до конца не понимала, но в одном была уверена точно. А если я не хочу, чтобы тебе было больно? Я не хочу. Мальбонте поднялся с кровати и пробормотал себе под нос что-то неразборчивое. Подошёл к камину. В ночной темноте чиркнула спичка, и мягко-золотистое пламя осветило комнату. Обстановка стала чуть менее мрачной и гнетущей. Мальбонте заговорил, и в голосе его отчётливо ощущалась неприкрытая ярость: — Отражение показало мне мою светлую сторону, Бонта. Но это не то, кем я являюсь. Я не чистый ангел и никогда им не буду. То, что я увидел, это просто бессмысленный бред, навязанный Шепфа, — полудемон резко развернулся и пристально посмотрел на Уокер, — Он играет со мной, Вики. — Думаешь, Шепфа пытается воззвать к твоей светлой стороне? Как делал это через Варахиила? — предположила Вики. Мальбонте скривил рот в грустной усмешке. — Не думаю, а знаю. Вот только его методы устарели, — руки юноши сжались в кулаки и затряслись от накопившегося напряжения, — На этот раз я первым нанесу удар. Вики вскинула голову, чтобы заглянуть ему прямо в глаза. В них она снова увидела непроглядную черноту, отдающую глухой безнадежностью. Казалось, этот мрак его души, поселившийся в нем вместе с Малем, было невозможно разогнать. Он с каждым днём все сильнее въедался в разум Мальбонте и рос соразмерно с его ненавистью к Создателю. Вики отвела глаза, чтобы вынырнуть из дебрей чужого сознания и сосредоточиться на собственных мыслях. Слова вылетели наружу раньше, чем она смогла их нормально сформулировать: — Раз ты точно знаешь, что это не правда, а лишь иллюзия… почему же разбил зеркало? — Потому что я не Бонт, — процедил Мальбонте сквозь зубы. — Но ты и не Маль. А ведёшь себя, как чистый демон. Мальбонте внезапно подлетел к кровати и решительно нагнулся к девушке. Его разгоряченное, гневное лицо оказалось в нескольких сантиметрах от ее лица. Вики почувствовала на своей щеке его горячее дыхание. От такой внезапной, совершенно обескураживающей близости по зажатой от напряжения спине пробежали волны мурашек. Уокер вжалась в спинку кровати, шокированная таким непредсказуемым маневром. Когда Мальбонте начал говорить, его голос звучал властно и непреклонно: — Я буду вести себя так, пока того требуют обстоятельства. Но, честно говоря, перспектива вновь становиться Бонтом меня не привлекает. И тут он подался вперёд, сократив расстояние между ним и Непризнанной до пары миллиметров. Соприкоснувшись с Вики идеально гладкой щекой, он промурлыкал ей на ухо своим низким басом: — Даже если это обещает мне ещё один твой поцелуй. Отодвинулся немного назад, чтобы заглянуть Вики в глаза. Посмотрел на губы девушки с каким-то мимолетным сожалением и, горько усмехнувшись, отстранился. Уокер вдруг поняла, что все это время сидела, до посинения вцепившись пальцами в края одеяла. — Что, — она не смогла скрыть предательской дрожи в голосе, — что ты сейчас сказал? Ещё один поцелуй? Но я ведь целовала только Бонта. Или ты тоже это помнишь? Помнишь мягкие касания губ, прикосновения рук? Вики замотала головой, отгоняя бредовые мысли, и рассерженно посмотрела на Мальбонте. Он в очередной раз выбил землю у неё из-под ног, заставил испытать стыдливую неловкость, и превращать это в устойчивую тенденцию совсем не хотелось. Разумеется, ее вопрос остался без ответа. Мальбонте сцепил руки за спиной и встал напротив широкого окна, высматривая что-то в небе. Он начал говорить спокойным, отстранённым голосом, словно ничего не произошло между ними несколько секунд назад. Словно не было этой фразы про поцелуй. — Завтра начнётся финальная стадия подготовки к войне с Шепфа и Цитаделью. Практически все мои силы мобилизованы, мои подчиненные готовы положить свои головы на плаху ради достижения цели, которая перед нами стоит. Мне нужно, чтобы ты включилась в процесс, несмотря на то, что твои способности ещё не полностью раскрылись. — Почему ты думаешь, что я буду участвовать в этом? — язвительно выпалила Вики. Мальбонте повернулся к ней и сказал тоном, не терпящим возражений: — Потому что я так хочу. Уокер вспыхнула на месте от этих слов и этого самоуверенного голоса. Желания Мальбонте в этом лагере были превыше всего остального, но это вовсе не означало, что Вики собиралась вносить свою лепту в их исполнение. Если до сих пор ее поступки соответствовали прихотям полудемона, то только потому, что она действовала в своих собственных интересах. А не потому, что стремилась ему угодить. — А если я предам тебя и сбегу? — поинтересовалась Вики, надменно вздёрнув носик. Она постаралась скопировать поведение Мальбонте, и это явно ему не понравилось. Пусть юноша и продолжал ровно и спокойно стоять у окна, по отдельным выбросам его энергетической оболочки Уокер уловила, что он бесится. — Тогда я не буду и секунды горевать, когда мне придётся убить тебя на поле боя, — это прозвучало по-настоящему угрожающе. Так, что Вики практически поверила его актерской игре. Практически. Она безмятежно улыбнулась Мальбонте, всем своим видом показывая, что раскусила его блеф. — Слишком громкие слова для того, кто совсем недавно успокаивал меня в своих объятиях. — Если ты предашь меня, это перестанет быть просто словами. Вики одним быстрым движением откинула длинные, чуть спутанные локоны за спину, и целиком открыла своё лицо. Так, чтобы Мальбонте видел красовавшееся на нем самоуверенное выражение. — А я думаю, ты разбил зеркало не потому, что Шепфа показал тебе какую-то искажённую картинку. А потому, что ты сам чувствуешь, что Бонт является неотъемлемой частью тебя, с которой тебе приходится считаться, — Вики приподняла одну бровь, — Давай, скажи, что я не права. Мальбонте закатил глаза в своей излюбленной манере и ответил: — Скажу. Ты не права. — Как же. Мальбонте сделал шаг от окна по направлению к Вики. Его лицо сильно нахмурилось, а голос стал грубым, непримиримым. — Кажется, ты невнимательно меня слушала, Вики. Ложись обратно и засыпай, иначе утро будет тяжёлым. Их препирательства могли продолжаться бесконечно. Ну или до тех пор, пока кого-то одного из спорящих не начнут покидать силы. Вики вдруг почувствовала, как переживания, которые она испытала во время видения, обрушились на неё своим тяжёлым грузом. Она обреченно выдохнула и легла на подушку, подложив одну ладонь под щеку. Мальбонте сопроводил ее действия тяжёлым, задумчивым взглядом и, едва Вики улеглась, переместился к камину. Пламя погасло, уступая место холодному свету луны. Девушка смотрела на полудемона немигающим взглядом, пыталась пробиться сквозь преграду из холода и безразличия, которую он сознательно вокруг себя возвёл, чтобы понять его, объяснить для себя его поведение и поступки. Мальбонте всегда был с ней честен и рассказывал достаточно много, но Вики до сих пор казалось, что он оставался для неё закрытой книгой, скрывающей в себе множество тайн. То, как Мальбонте относился к ней, зачастую вводило с ступор. В редкие моменты, когда он был с ней ласков, едва ли не нежен, девушка могла разглядеть в нем Бонта, и тогда сердце ее начинало трепетать от накатывающей эйфории. Однако затем каждый раз неизменно возвращался Маль, отрезвляя забывшийся разум и заставляя думать, что для него все это лишь игра с определённой конечной целью. Однако Вики отчаянно продолжала искать причины доказать себе, что все не так просто и однозначно. Было очевидно, что Мальбонте боролся сам с собой. Чувства к Непризнанной явно не входили в его грандиозные планы по захвату мира, но часть его до сих пор неумолимо тянуло к Вики. Она была уверена, что Бонт любил ее так же сильно, как и она его. Эти чувства никуда не исчезли, просто их затмили собой другие, более сильные. Боль, обида и жажда мести. И если Вики поможет Мальбонте избавиться от этих пагубных, уничтожающих душу чувств, то есть шанс, что его светлая сторона сможет пробудиться в нем, стать равной тёмной стороне. Это то, в чем она способна ему помочь. Это то, что она сделает ради него. Не только ради Бонта, не ради того, чтобы вернуть былые взаимоотношения. Вики сделает это ради Мальбонте. Глаза девушки сверкнули в решимости. От переизбытка эмоций она заворочалась на постели, но в итоге ее взгляд неизменно вернулся к Мальбонте. Он устроился в кресле, положив руки на подлокотники и умиротворенно откинув голову назад. Вики вдруг поняла, что за все те ночи, что она провела в этой комнате, ее хозяин ни разу не спал в собственной кровати. За этой мыслью последовал логичный вопрос, который Уокер озвучила вслух: — Почему ты всегда спишь в кресле? Мальбонте, не открывая глаз, равнодушно пожал плечами и ответил: — Я не вижу в этом проблемы. — Но это твоя кровать, — Вики в недоумении сдвинула брови на переносице. — Я не хочу доставлять тебе дискомфорт. Очередные добрые намерения демона, в которые Вики должна была поверить. Но, невзирая на свернувшийся в животе тугим узлом комок подозрений, она верила. Но понять не могла. Комфорт пребывания в его лагере обычной Непризнанной должен был волновать Мальбонте в последнюю очередь. Девушка осмелилась произнести: — Кровать широкая, ты мог бы… И замерла в смущении, не договорив. Сам факт того, что она уже озвучила это вслух, вгонял в краску. Вики почувствовала, как лицо внезапно обдало жгучим жаром. Мальбонте оторвал голову от спинки кресла и посмотрел прямо на неё, не с издёвкой, но с некоторым вызовом. — Спать рядом с тобой? — его губы изогнулись в усмешке, — Не боишься? Вики нахмурилась ещё сильнее и нервным движением заправила выбившийся локон за ухо. Последний вопрос показался ей дурацким. Ответ последовал незамедлительно: — Нет. Если бы боялась, стала бы я подпускать тебя к себе так близко? Доверилась бы твоим рукам, чтобы те успокаивали меня после кошмарных видений? — Мои крылья займут много места, включая твою половину кровати, — предостерёг Мальбонте, все с той же чертовой улыбкой на лице. Кажется, его забавляло то, какие обороты принял их диалог. — Нашёл проблему, — Вики силой удержала себя от закатывания глаз. Лицо снова стало пунцовым, но теперь уже от усиливающейся злости. Я миролюбиво предложила тебе провести ночь с удобством, но даже это ты умудрился превратить в гребаный цирк. Девушка хмыкнула и, демонстративно громко взбив подушку, повернулась к Мальбонте спиной, — Впрочем, неважно. Поступай как хочешь. Она умолкла и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Разумеется, прежнее чувство сонливости испарилось, как по мановению волшебной палочки. Вики замерла и прислушалась, пытаясь уловить малейшее шевеление за спиной. Где-то в груди упрямо теплилась надежда. Может быть, он все-таки одумается и ляжет на кровать? Шли минуты, но в комнате по-прежнему стояла тягостная тишина. Мальбонте не сдвинулся с места. Ну и пожалуйста. Вики закрыла глаза, мысленно умоляя возбуждённый мозг поскорее погрузиться в царство Морфея. Вдруг за спиной послышался шорох. Мальбонте поднялся на ноги и замер так на несколько секунд. Затем еле слышно раздалась ровная поступь тяжелых шагов, чтобы преодолеть расстояние до кровати. Вики сжалась в болезненном предвкушении, ожидая того, что последует дальше. Все посторонние звуки будто отключили воображаемым пультом, даже сама Уокер перестала дышать. Негромкое скрипение деревянных балок. Матрас слегка прогнулся, когда на него всей своей тяжестью опустилось ещё одно тело. Над головой Вики покровительственно раскинулось темно-бордовое крыло, как бы прикрывая собой сверху. Спиной девушка почувствовала волны уже такой знакомой энергии, и невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что они смогут вот так просто лежать рядом. В этом не было ничего платонического или интимного, но это показалось Уокер очень особенным моментом. Моментом взаимного доверия. Мальбонте за спиной шумно выдохнул и снова погрузился в тотальное безмолвие. Вики уже было подумала, что он уснул, когда тишину разрезал его низкий, умиротворённый голос: — Спокойной ночи, Вики. Девушка чуть прикусила нижнюю губу. Он сказал ей это впервые. — Спокойной ночи, Мальбонте. Обыкновенный обмен любезностями перед сном. Так почему это показалось Вики таким значимым? Размышляя обо всем, что произошло за такое короткое время, Непризнанная погрузилась в сон с мыслью, что завтрашний день будет совершенно отличаться от всех остальных.

***

Кто бы мог подумать, что лежать на собственной кровати станет таким непривычным и обескураживающим занятием. Подложив руки под голову, Мальбонте смотрел вверх отсутствующим взглядом. Чёрные глаза сверлили потолок, пока душа неуклонно пыталась отстраниться от въедливых, навязчивых мыслей. Он размышлял, долго и усиленно, а рядом беспечно сопела Непризнанная. Маль даже удивился тому, как спокойно она смогла заснуть, находясь рядом с ним. Неужели перестала видеть в нем врага? Что-то внутри подсказало — перестала. В сознании всплыли ее слова, так отчётливо, будто Вики произнесла их только что. Я тебя не ненавижу. А если я не хочу, чтобы тебе было больно? Уокер словно сама напрашивалась на неприятности. Она все еще не была готова выступать на его стороне, не была уверена, что его идеалы — это то, за что стоит сражаться. Но при этом относилась к нему с живым трепетом, внимала всему, что он говорил, и иногда совершала крайне идиотские поступки. Куда же без этого. Мальбонте вспомнил, как держал ее безвольное, мертвенно неподвижное тело в своих руках после того, как она забрала его боль, и гнев вспыхнул в нем горячими молниями. Уокер, сама того не ведая, каждый раз все сильнее заступала за черту дозволенного. Сегодня на тренировках эта черта стала слишком прозрачной, практически невидимой, и это едва не стоило Вики жизни. Мальбонте болезненно поморщился. Ему стоило обходиться с ней более радикально, более агрессивно, чтобы отбить всякое желание совершать такие опасные глупости в дальнейшем. А вместо этого… Он перенёс ее в видение с Бонтом. Ты и сам совершил крайне идиотский поступок, чертов мазохист. Он был готов к этому, знал, на что идёт. Но не подумал, даже мысли не допустил, что этот поцелуй станет для него таким тяжёлым испытанием. До появления Вики в лагере он успел ощутить на своих губах поцелуи многих демониц, которые были готовы сделать все, чтобы удовлетворить его. Но то, что он испытал, стоя напротив зеркала, было совершенно другим. Тогда Мальбонте почувствовал себя таким одиноким, даже жалким. Может быть, потому что вся горячая страсть и чувственность Вики были направлены не на него… а на того, кого он ненавидел почти также сильно, как Шепфа. Ненавидел за то, что Бонт внутри него раскалывал его на части, заставлял тянуться к этой Непризнанной в моменты дикой жажды и боли, как к спасательному кругу. Очередная пощёчина от строптивой судьбы. Ты ждал три тысячи лет в Небытие, чтобы воссоединиться со своей светлой стороной и стать снова всемогущим. Но вместо этого обнаружил, что теперь эта сторона лишь делает тебя слабее. И все из-за Вики. Без неё Бонт бы не освободился из башни. Но эта свобода обошлась тебе слишком дорого. Завтра ей предстоит сделать окончательный выбор. И если она согласится присоединиться к Мальбонте, то позволит ли он ей сражаться вместе со всеми на баррикадах? Теперь он уже не был уверен. Нужно было срочно раскрыть ее силы, чтобы проверить, может ли она исцелять сама себя, забирать не только душевую боль, но и физическую. Если так, то Малю будет не о чем волноваться. Она сможет стать самодостаточным солдатом его темного войска. А если нет? Что ты будешь делать? Тогда он позволит ей умереть. Смерть Шепфа и воцарение нового порядка — вот что было единственной важной вещью, маяком в темноте бытия. Все остальное должно отойти на задний план. Под боком раздалось сонное мычание. Вики, пребывая в состоянии глубокого сна, перекатилась на другой бок и уткнулась головой в его плечо. Маль повернул голову и скользнул по девушке быстрым, но цепким взглядом. Мужская туника, в которой Уокер спала, немного сползла, обнажив хрупкое плечо и ключицу. Кожа девушки в холодном свете ночной луны казалась прозрачной и фарфоровой. Ее изгибы были очень женственными и изящными. Впрочем, это Мальбонте успел подметить ещё давно. Вид на ее обнаженное тело был предназначен не ему, но он все равно помнил. Помнил, как она дразнила Бонта, поочерёдно снимая с себя каждую вещь и открывая новые, все более интимные участки его взору, точно умелая танцовщица. А ангелок смущался, словно маленький ребёнок, и бесхитростно разглядывал ее тело, как будто не был способен испытывать чувства похоти и вожделения. Мальбонте грустно улыбнулся этим воспоминаниям. Вики никогда не сможет сблизиться с ним так, как сблизилась с Бонтом. Ей определённо нравились только хорошие мальчики. Мальбонте протянул руку и дотронулся до обнаженного плеча девушки. Она никак не отреагировала на его прикосновение, лицо ее выглядело расслабленным и умиротворённым. Юноша осторожно поправил край туники, прикрывая тканью голые участки кожи. Так ему будет спокойнее. Вики дернулась во сне и подвинулась к нему чуть ближе, расположив свою голову на впалой ложбинке на его плече. Мальбонте стиснул зубы, борясь с подступающими эмоциями, но не шевельнулся. Не хотел тревожить сон девушки. Два крыла, темно-алое и сероватое, соприкоснулись, зазвучав в ночи тихим шуршанием перьев.