Woodkid — I Love You (Acoustic)
Малфой поставил локти на стол и спрятал в ладонях лицо. Слушать трескотню Паркинсон становилось невыносимо. Несколько дней кряду его мучила бессонница. А иногда он самостоятельно лишал себя сна, пытаясь забыться в объятиях Пэнси. Она приходила к нему регулярно с момента, как Драко застал Теодора и Аделин в библиотеке. И вот уже почти месяц эта идиотская картинка преследовала его каждую ночь. Снова и снова. Как кадр из дешевой, сопливой мелодрамы. Романтика среди книжных шкафов. Они не вступили ни в один нормальный диалог за весь сраный месяц. Сухие приветствия, сухие прощания. Малфой отлично делал вид, что его мало заботит её существование. И тем не менее, каждую ночь оставаясь один на один со своими мыслями, он закрывал веки и на их обратной стороне видел перед собой то, что успел разглядеть в их последнюю стычку. Тень в голубых глазах. Что-то значащая. Но он не мог вспомнить что. -Доброе утро. Её приветливый голос вывел Драко из оцепенения. Словно пьяный, он убрал руки от лица, чтобы, лишь на мгновение, потерять дар речи. Блузка, юбка и овальная брошь со змеёй. Стоун дополнила образ элегантными чёрными лодочками на высоком каблуке, и выглядела просто потрясающе. Нотт уже вскочил к ней, обхватил руками за талию и закружился вокруг своей оси. Аделин не издала не звука, лишь продолжала широко улыбаться, глядя Тео глаза в глаза, и осторожно держаться за его плечи. -С днём рождения! — воскликнул Теодор, возвращая её на землю. — Ты прекрасна! -Постарела на год только душой? — она усмехнулась, позволяя ему взять себя за руку и усадить за стол. -С днём рождения, — поздравил Блейз, поднимая бокал для тоста. — Пэнси, будь добра, отыщи в себе капельку вежливости. Мы всё же сидим одной компанией. Паркинсон вместо ответа смерила Аделин презрительным взглядом и демонстративно проигнорировала слова Забини. Она скорее бы позволила отрезать себе палец, чем выпила за здоровье какой-то самозванки. -Сладкие восемнадцать? — Нотт сиял, словно начищенный самовар. -Теперь официально, — подтвердила девушка. — Чин-чин. Она аккуратно коснулась краешком кубка бокалов Блейза и Теодора, а затем повернулась к Малфою. Он удивился её явному смущению, но руку с бокалом не протянул. Лишь едва заметно поднял повыше, продолжая смотреть на Аделин в упор. Она сжала губы, но всё же попыталась вежливо улыбнуться. Мерлиновы яйца! Какая дрессированная! -Как будем праздновать? — тем временем продолжал задавать вопросы Нотт. -Я об этом не думала, — призналась девушка. — Все мои дни рождения проходили одинаково. Это просто точка отсчёта очередного года. -Эй, но теперь ты в Хогвартсе! — протестующе воскликнул Теодор. — Нужно превратить этот день в нечто легендарное. Ты просто обязана его запомнить. -Я ценю твой энтузиазм, но он меня слегка пугает. -Я всё устрою, — подмигнул Нотт. — Вечером в гостиной в любом случае намечается отличная пьянка, так что мы тебя поздравим всем факультетом. Но это воскресенье должно превратиться в волшебное. Приступим к этому сразу после завтрака. -Меня сейчас стошнит, — не сдержалась от комментария Пэнси. -Держи себя в руках, — усмехнулся Блейз. — Твоя блевотина явно не подходит под категорию волшебного. Однако Малфой был с ней абсолютно согласен. Видеть Нотта, буквально тающего от удовольствия, было просто невыносимо. -Тренировка в полдень, — коротко бросил староста, вставая из-за стола. — Пэнс, будь добра прийти на поле раньше и разогреться. В прошлый раз мы потеряли из-за тебя кучу времени. Блейз, а с тобой мы должны обсудить новую стратегию. Буду ждать тебя в раздевалке в одиннадцать. Стараясь игнорировать беспокойные взгляды, которыми время от времени удостаивала его Стоун, Драко поспешил скорее покинуть Большой Зал. Он не знал, куда идти. И решил довериться ногам, которые просто несли его вперёд, прочь от этого идиотского сборища. -Эй! Забини быстро нагнал его, чрезмерно громко хлопнув одной из дверей. -Ценю твоё усердие, но ты можешь для начала закончить завтрак, — сказал Драко, в разы медленнее продолжая свой путь. Коридоры замка были по утреннему пусты: студенты наслаждались праздничным кушаньем. -Я сыт, — пожал плечами Блейз. — Хотел урвать минутку твоего свободного времени. -И поговорить со мной, насколько отвратительна Пэнси в роли охотника? -Пройденная тема, — отмахнулся друг. — Кстати, летать она стала в разы лучше. Надеюсь, будет хорошей девочкой и сделает всё, как я учил. -Будет болтаться в воздухе, создавая видимую численность? -Всё лучше, чем если она будет лезть в отработанные схемы, — резонно заметил Блейз. -Как думаешь, есть у нас шанс в этом году? — спросил Малфой, задумчиво покусывая внутреннюю сторону щеки. -Честно? Один к тысяче. -Я предпочитаю думать: пятьдесят на пятьдесят. -Не слишком самоуверенно? -Ну, так либо «да», либо «нет», — усмехнулся Драко. Они добрели почти до лестницы ведущей в Западную башню. Блейз кивком головы указал на стрельчатое окно, откуда открывался отличный вид на Деревянный мост и внутренний дворик замка. Усевшись на каменный подоконник, они несколько минут просто наслаждались сырым октябрьским воздухом. Дышать было легко и свободно, словно осенняя свежесть обладала целительными свойствами. -Ты сделаешь мне подарок на Хэллоуин? — нарушив молчание, поинтересовался Блейз. -Подарок? — Драко перевёл на него удивлённый взгляд. Но друг выглядел предельно серьёзным. -Подарок, — подтвердил он. -Мне ничего не приходит на ум, но я просто доверюсь и скажу: да. -Отлично, — довольно заключил Блейз. — Ответь мне на вопрос. Без своих привычных попыток подключить красноречие и увильнуть от сути. -Хорошо, — Малфой неопределённо пожал плечами. -Что с тобой происходит? -Чёрт, Забини, только не разговор по душам, — Драко закрыл глаза ладонью и шумно выдохнул. — Такой хернёй сейчас занимается Пэнси. Я сыт по горло. -Следы ваших с ней разговоров я наблюдаю каждую тренировку, — хмыкнул друг. -Блять, она не сводит засосы? — Малфой поморщился. — Впрочем, а чем ещё в таком случае доказывать, что я действительно её трахаю. -Она ещё и синяки не сводит, — укоризненно посмотрел на него Блейз. — Это не моё дело, но не сверни ей шею хотя бы до выпускного. -Нервы шалят, — безразлично ответил Драко. — Каюсь, мог перебарщивать. В последний раз на шее Паркинсон отчётливо проступали очертания ладони, которой эту шею сжимали. Блейз до сих пор не мог осознать, как она могла самостоятельно выставлять эти синяки на всеобщее обозрение, если при этом не хотела, чтобы виновник был наказан. -Вообще-то я о другом, — он попытался вновь выйти к тому, с чего начал. — Ты стал злее, но при этом ещё больше закрылся. -Потому что происходит куча всего, и мне приходится быть сосредоточенным каждую минуту своего существования. -Ты же знаешь, что всегда можешь мне всё рассказать? -Знаю, — друг набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул через нос. — Но я без понятия, что именно тебе говорить. -Всё, — просто ответил Забини. Он и правда был единственным человеком, с которым Малфой мог позволить себе минутную слабость. -Что-то происходит, Блейз, — тихо начал Драко, решившись на откровение. — Но я не знаю, что. Из меня словно пытаются сделать последнего идиота. Всё обставлено так буднично, так логично и естественно. Но я чувствую, что что-то не то. -О чём ты? -Последний раз я получил письмо из дома в середине сентября. Следом наш финансовый советник, этот хренов полугоблин, вызвал меня в Гринготтс. Якобы решить какие-то вопросы по поводу моей банковской ячейки. -Это в тот раз, когда ты взял с собой Стоун? — понимающе кивнул Блейз. -Именно. По его словам отец приказал опечатать мои сбережения. Мне позволили взять некую сумму на своё усмотрение. А после этого просто заблокировали счёт. Ячейку смогут открыть только по подтверждению владельца. В данном случае — это мой заботливый папочка. -Что? — Забини пребывал в замешательстве. — Но ты совершеннолетний. -Только официальным владельцем ячейки является Малфой-старший. -Не понимаю… -Вроде всё очень складно сработано, верно? — распаляясь, продолжал Драко. — Только попахивает какой-то гнильцой. -Я не понимаю, зачем твоему отцу вдруг понадобилось лишать тебя денег? Находясь в школе ты физически не можешь их потратить: просто не на что. Значит, это не может служить наказанием за какой-то проступок. -И я о том, — согласился Малфой. — В последнем письме мать написала мне, что они «возможно» отправятся в отпуск. И что это ещё вилами по воде писано. -И? -Я отправил уже четыре письма. Ни на одно не получил ответа. А Бэркинс заявил, что они уехали в то же утро, как сова доставила мне конверт. Доставка вполне могла занять всю ночь. Но вопрос с отпуском наверняка был решен заранее. -Они словно бежали от чего-то… Драко вгляделся в задумчивое лицо друга и медленно, словно сам себе не веря, утвердительно кивнул. -Аделин может быть как-то связана с этим? — спросил Блейз. -Понятия не имею, — ответил староста, переводя взгляд куда-то вдаль на почерневшие верхушки деревьев. — Сомневаюсь, но не могу утверждать. -Мне казалось, вы неплохо общаетесь. -Мы никак не общаемся, — резко оборвал его Малфой. -Глядя за завтраком на ваши переглядки, я бы так не сказал, — усмехнулся Блейз. -Меня просто всё это уже достало, — раздражённо пояснил Драко. — Особенно довольная рожа, с которой Нотт ходит последнее время… Одно радует — он наверняка так ни в чём и не продвинулся касательно нашего спора. Иначе бы уже знала вся школа. -Тебя бесит, что он выигрывает? -Меня бесит… то, что я ничего не понимаю! — Малфой завозился на месте, словно бы это физически не давало ему покоя. — Блять, Забини. Я знаю, точно знаю, что легко могу его обойти. Но по факту всё так, словно бы побеждает Нотт. -Ну, они вроде как встречаются… -Да хера с два. -От того, что ты будешь отрицать очевидное, оно вряд ли изменится, — осторожно пояснил друг. -Я проверял, Блейз, — Драко вдруг снова посмотрел на него, и на этот раз в серых глазах плескалось отчаяние. — Всё это — видимость. Зачем она ей — я не знаю. -Проверял? — нахмурился друг. -Проверял, — коротко подтвердил Малфой. — Я заметил что-то ещё при первой встрече. Но нужно было убедиться. -В таком случае, ты не допускал мысли, что дело может быть в Пэнси? — подсказал Забини. -А она тут при чём? -Согласен, у тебя для Паркинсон припасён особый статус, — вздохнул друг. — Но для всей остальной школы, она — твоя девушка. Не думаешь, что это может быть препятствием? -Я же не предлагаю Стоун встречаться, — скривился Малфой. -А что ты предлагаешь? Этот простой вопрос вдруг поставил его в тупик. Вместо того, чтобы ответить, он нахмурившись уставился на Блейза, чем внезапно вызвал острый приступ его веселья. -Чёрт подери! — сквозь смех выговорил Забини, громко хлопнув себя по бедру. — Да она тебе нравится! -Чего?! — Драко скривился, словно только что погладил лесного слизня. -Скажи мне, дорогой друг, ты думаешь о ней перед сном? -Блять, Блейз, закрой пасть. -Прости, — уже почти сквозь слёзы извинился Забини. — Не ожидал, что застану тот день, когда ты спалишься со своей загнанной человечностью. -Да о чём ты?! Я не мечтаю о какой-то девке. -Даже, если это мисс Стоун? — подначивал друг. -Тем более, если это она. -Ты очарователен в своём наивном упрямстве, — всё ещё посмеиваясь, заключил Блейз. — Не понимаю только, почему ты так сопротивляешься? -Потому что я не занимаюсь этими глупостями. -Потому что тебе страшно, — со спокойной серьёзностью поправил Забини. — И проще желать Нотту сгореть в аду с его уверенностью в себе, чем чуть-чуть вылезти из нарочно созданной зоны комфорта. -Ты несешь несусветную чушь, — фыркнул Малфой. -Попробуй проверить нагляднее, — посоветовал Блейз. — Не пялиться на неё в упор, ожидая от обычной девчонки таланта в телепатии. А что-то… знаешь, более существенное. -Иди к чёрту со своими советами. Я не буду заниматься всякой ерундой. -Ну, как знаешь. Блейз равнодушно пожал плечами и отвернулся, вглядываясь в укрытый туманной дымкой лес. Дождь снова принялся мелко моросить, превращая воздух во влажное месиво из мельчайших капель. Драко молча сидел напротив, запрокинув голову и упираясь затылком в холодный камень стены. Раздражение, вызванное реакцией Забини, постепенно сходило на нет. -Кстати, хотел заметить, что мисс Стоун явно не из простой семьи, — зевнув, добавил Блейз. -Что ты имеешь ввиду? — удивлённо поинтересовался Малфой. -Внешний вид. Вещи такого качества можно найти только в дорогих бутиках. Готов поклясться, что очаровательная нашейная змейка стоила не меньше полсотни галлеонов. Пятьдесят восемь. -Понравилась? — съязвил Драко. -Да, — честно признался Блейз. — У неё определённо есть чувство вкуса. -Чудесно. Спасибо. Забини непонимающе взглянул на него, безмолвно вопрошая о причине внезапной благодарности. Малфой спрыгнул с подоконника и отряхнул мантию. -Мне приятна твоя похвала, — с блуждающей усмешкой на губах, пояснил Драко. — Особенно, если учитывать, что всё это купил я. **** -С днём рождения! Аделин едва успела встать из-за стола, как на её шее вдруг повис огненный вихрь. Джинни скороговоркой желала ей кучу приятных вещей, в то время как Гарри стоял немного поодаль, смущённо улыбаясь. Подходить ближе к слизеринскому столу у него, очевидно, не было особого желания. -Спасибо, — поблагодарила девушка, когда бурный поток поздравлений младшей Уизли наконец иссяк. За прошедший месяц они каким-то образом всё же умудрились найти общий язык, несмотря на тесное общение Стоун с Поттером. -Клянусь, если бы не видела собственными глазами, никогда бы не поверила, что ты всего месяц как слизеринка, — Джинни легко щёлкнула пальцами по овальной броши со змеёй. — Потрясающее попадание. -Гарри всегда говорит об этом так, словно мне стоит стесняться, — шутливо нахмурилась Аделин. -Неправда, — тут же вмешался Поттер. — Я пересмотрел свои взгляды на многие вещи. -Он просто досадует на то, что в этой гонке мы проиграли, — отмахнулась Джинни. — Ну, так какие планы на этот великий день? -Спрятаться, — шепнула девушка. -Ты серьёзно?! -Я не привыкла к такому количеству внимания, — пояснила Аделин, стараясь говорить так, чтобы Нотт её не услышал. — Мне приятно, и я очень ценю все старания… но было бы куда спокойнее, если бы мы просто переключились на какие-то более важные вещи. -Ну, сегодня Хэллоуин, — загадочно улыбнулась Джинни. — Мы планировали объедаться сладостями в гостиной и запивать это всё сливочным пивом. К тому же, Симус как всегда будет пугать нас древними ирландскими легендами. Она многозначительно покосилась на Теодора, что-то увлечённо рассказывающего Гойлу, и продолжила, понизив голос. -Если твой… друг не против, я бы провела тебя на лучшую вечеринку в этом году. -Он хочет, чтобы я вечером присутствовала на слизеринской пирушке, — помявшись, ответила Аделин. Провести выходной в компании Пэнси и её кривляющихся подружек мечталось меньше всего. К тому же, друзья Гарри, и сам он, приняли её куда более радушно, чем компания Малфоя. -Да, и к тому же, Джин, — встрял в разговор Поттер, — не забывай, что я забронировал стадион на сегодня. Вечеринки — это прекрасно, но тренировку никто не отменял. -Я помню, — она закатила глаза, словно Гарри повторил об этом уже в сотый раз, а затем быстро показала ему язык. — И, как тебе известно, я не пропускаю столь важные занятия. -Тренировка? — Аделин заметно оживилась. -Ага, — радостно закивала младшая Уизли. — Не хочешь посмотреть? -С удовольствием! — она отозвалась так жарко, что сама себе показалась странной. -Гарри? — Джинни вопросительно взглянула на парня. -За столько лет обучения мы нарушили абсолютно все правила, — он обречённо пожал плечами. — Полагаю, затащить на тренировку слизеринца будет меньшей из зол. -Поклянись, что ты не будешь использовать увиденное против нас! — с напускной грозностью, потребовала гриффиндорка. -Клянусь, — Аделин рассмеялась, но всё же приложила руку к сердцу. -Отлично, — улыбнулась Джинни. — В любом случае, я лучшая подруга Гермионы Грейнджер. И если ты нарушишь данное слово, то мы знатно подпортим твоё ангельское личико каким-нибудь мерзким проклятием. -Хотел бы я сказать, что она шутит, но… — Гарри лишь виновато развёл руки в стороны. -В общем, — девушка встряхнула огненными волосами, — переодевайся и приходи на поле через час. Мы покажем тебе настоящий мастер-класс. День на удивление выдался солнечным, несмотря на то, что в холодном воздухе уже ощущалось скорое наступление зимы. Пожухлая трава, покрытая едва заметной корочкой инея, хрустела под подошвами ботинок. Аделин, одетая в джинсы и свитер, куталась в кашемировое пальто и огромный зелёный шарф, который намотала так, что видны были только глаза. Но лучше любой шерсти её грела возможность вживую увидеть, как играют в квиддич в Хогвартсе. Теодор воспринял её затею с полным отсутствием энтузиазма. Она понимала, что скорее всего он обидится на эгоистичное желание девушки провести добрую половину дня вне слизеринской компании, но решила, что разберётся с его чувствами позже. Когда Аделин наконец дошла до стадиона и, быстро проскочив раздевалки, поднялась на ближайшие трибуны, сборная Гриффиндора уже активно отрабатывала сложные схемы передач. Скорость, с которой игроки носились от одного края поля к другому, со стороны казалась сумасшедшей. Но девушка с восхищением следила за Джинни, чьи огненные волосы развевались на ветру настоящим пламенем. Она выполняла в воздухе такие пируэты, что замирало сердце. А её громкий, звонкий голос звучал в прозрачном воздухе подобно колокольчику. Среди охотников младшая Уизли, очевидно, занимала лидирующую позицию, и сегодня контролировала процесс. -Ну, как тебе? — Гарри поравнялся с трибунами и завис на одном месте. -Здорово! — восхищённо ответила Аделин. — Джинни великолепна! -Да, — гордость буквально осветила его улыбающееся лицо. — Она хочет связать свою жизнь с квиддичем. И, по моему скромному мнению, это будет легендарно. -А что на счёт тебя? — щурившись от яркого солнца, поинтересовалась Аделин. -Я обычный ловец, — отмахнулся Поттер. — И по какой-то нелепой случайности — капитан команды. Но всё чаще я задумываюсь, что факультетская сборная в следующем году будет переживать лучшие времена, так как я планирую оставить своё место этой талантливой девчонке. В этот момент Джинни пронеслась мимо, каким-то чудом умудрившись обогнуть окаменевшего от неожиданности Гарри и, сделав в воздухе сумасшедшую мёртвую петлю, неспешно подлетела к друзьям. -Держи! — она уверенно вложила в протянутую ладонь Гарри золотистый шарик. — И больше не теряй. Снитч расправлял и убирал полупрозрачные крылышки, издавая едва слышное попискивание. Аделин как зачарованная наблюдала за ним. Всё внутри словно замерло: чувства, реакции, даже звук собственных мыслей. -Ты смотришь так, словно хочешь его съесть, — расхохоталась Джинни. — Поверь, он устроит революцию в твоём желудке. -Что? — она попыталась сбросить с себя странное оцепенение. — Ах, да. Простите. Я первый раз в жизни вижу игру вживую. -Хочешь попробовать? — предложил Гарри. -Это законно? -Ну, в тренировку я тебя точно не включу, — пожал плечами он. — Но когда всё закончится, можно будет немного полетать. Думаю, Джинни не откажется составить нам компанию. -Джинни вообще редко от чего-либо отказывается, — поддакнула та. Друзья вернулись к остальным, и команда продолжила игру. Оставшееся до конца тренировки время Аделин провела как на иголках, предвкушая возможность попробовать свои силы. Но вот раздался громкий голос капитана, обозначивший завершение игры. Один за другим, гриффиндорцы приземлялись на газон. Мокрые, с раскрасневшимися щеками и спутанными волосами, они направились в раздевалку. Громкие крики и смех ещё звучали над полем, когда Джинни снова подлетела к трибуне с их единственным болельщиком. -Спустишься вниз или подать тебе транспортное средство прямо к порогу? Аделин предпочла самостоятельно выйти на поле. С этого ракурса оно казалось воистину огромным. Гарри принёс из раздевалки запасную спортивную метлу и бросил её девушке. Стоун поймала древко в воздухе и с новой порцией восхищения уставилась на потрёпанный инвентарь. -Взгляни на неё, — не в силах сдержать веселье, толкнула его в бок Джинни. — Эта метла разваливается на ходу, а она смотрит на неё так, словно готова признаться в любви. -Ещё недавно я наблюдал аналогичный взгляд у одной взбалмошной рыжей девицы, — дружелюбно пожурил Поттер. — Вспомни, как воровала у близнецов спортивный инвентарь? -Ты же знаешь, что они любят преувеличивать свои страдания, — закатила глаза девушка. -По словам Фреда в то злополучное лето, когда ты решилась на кражу, он окончательно уверился, что они с Джорджем просто ангелы по сравнению с единственной дочерью вашего семейства. -Мерлин, я просто развлекалась, — закатила глаза Джинни. -Развешивая их носки на водосточной трубе? -Я не виновата, что они предпочитают такие яркие цвета. Зато издалека Нора выглядела празднично! Аделин с улыбкой наблюдала за их невинной перепалкой. Из того, что она умудрилась услышать за всё время общения с Джинни и Роном, было ясно, что семья Уизли представляет собой что-то воистину потрясающее. То, чего у Аделин, к сожалению, не было. -Так, ладно, давайте к делу, — Джинни поудобнее перехватила рукоять своей метлы. — Ты когда-нибудь летала? -Да, — кивнула Стоун. — Мне не в новинку. -Насколько уверенно ты держишься? -Трудно сказать, — уклончиво ответила та. — Пожалуй, довольно стабильно. -Хорошо, — Уизли покусала нижнюю губу. — Может, попробуем немного сыграть? Лёгкий вариант, без бладжеров и снитча. Идея казалась отличной. И, пока Аделин стягивала пальто и шарф, Гарри извлёк из сундука красный квоффл и остался ждать девушек на середине поля. -Если вдруг почувствуешь, что что-то не так, кричи! — попросила Джинни. -Что, например? -Не знаю. Вдруг начнёшь падать… Она на ходу взмыла в воздух, пытаясь в шутку поймать Гарри за полы алого плаща. Но Аделин не спешила. Перекинув ногу через древко, она глубоко вздохнула, пытаясь взять под контроль собственные ощущения, и замерла. Это было что-то прекрасное и давно забытое. Что-то, где всегда был Он. Оттолкнувшись пятками от земли, Стоун неспешно взлетела. Привычное чувство ликования, победы над дурацкой гравитацией, охватило её всю, заставив кожу вибрировать от наслаждения. Вступать в игру было рано, хотелось привыкнуть. Продлить этот волшебный момент. Аделин замерла на месте, крепко сжимая рукоять метлы, и закрыла глаза. Воспоминания вспышками проявлялись на обратной стороне век. -Лин! Она пришла в себя, испугавшись вдруг этого голоса. Словно Он сам позвал её из прошлого. -Лин! — Гарри призывно махал в воздухе рукой. — Давай сюда. Она пришпорила метлу и направилась к друзьям, расслабленно перекидывающим друг другу кожаный мяч. Поравнявшись с Гарри, Аделин ловко перехватила пас Джинни и ринулась к маячившим впереди кольцам. Но через мгновение талантливая охотница настигла её, пытаясь вырвать квоффл из рук. Вцепившись пальцами в рукоять метлы так, что побелели костяшки, Стоун пригнулась ближе к древку, тем самым увеличивая скорость. Нужно было не столько оторваться от преследования Джинни, сколько умудриться забросить гол, несмотря на погоню. Поэтому Аделин вдруг резко направила метлу вниз, пытаясь запутать девушку, а затем, угловатыми зигзагами, подлетела к шестам ворот, чтобы в следующую секунду стремительно набрать высоту, неуловимо обогнуть младшую Уизли и метко перебросить мяч через среднее кольцо. -Вот это да! — Гарри, поймавший квоффл по другу сторону ворот, не сумел сдержать восхищения. Следующие несколько раз Джинни, охваченная привычной жаждой победы, начала играть в полную силу и не оставила Аделин даже шанса перехватить мяч. И примерно через полчаса бешеных гонок, все трое спустились на землю, радостно хохоча над остроумными шутками рыжеволосой охотницы. -Так, ты никогда раньше не играла? — с нескрываемым удивлением поинтересовался Гарри, когда они, приняв душ и переодевшись, медленно шли назад к замку. -Если ты скажешь «нет», я не поверю ни единому слову, — пригрозила Джинни. Они Поттером держались за руки, и поэтому девушка потрясла в воздухе их сцепленными в замок пальцами. -Ну, сложно назвать игрой то, во что ты играешь в одиночестве, — неуверенно ответила Аделин. -Как представлю, что ты носилась туда-сюда в каком-нибудь лондонском парке… — присвистнул Гарри. -Всё намного прозаичнее, — поправила она. — С игрой меня познакомил мой опекун. Впрочем, как и со всем, что связано с магическим миром. Он всегда был что-то вроде личного посредника между двумя параллельными вселенными. Так что, до недавних пор, он буквально составлял весь мой мир. -Никак не пойму, почему он решил отправить тебя в Хогвартс именно сейчас? — Джинни пыталась разворошить эту тему с заядлым постоянством. -Долгая история, — как всегда отмахнулась Аделин. — Но однажды он привёз мне настоящую спортивную метлу. Это была «Молния». Свеженькая, блестящая, словно только что из-под руки мастера. -Помню, как получил свою первую метлу, — согласно закивал Гарри. — Это была самая крутая на тот момент модель. -Стоит ли говорить, почему в итоге я решила встречаться именно с ним? — вздёрнув нос, риторически поинтересовалась Джинни. В ответ Поттер лишь громко рассмеялся. -Мы никогда не летали в Лондоне, — успокоившись, продолжила рассказ Аделин. — Трансгрессировали в долину Национального парка Лох Ломонд. Мой опекун всегда говорил, что там есть богом забытый портал, который он случайно обнаружил. И вот только в этой долине, напрочь лишённой какого-либо соседства с человеком, мне было дозволено претворять в жизнь любые выкрутасы. Однажды я даже свалилась с метлы и сломала себе руку. Трудно, знаете ли, объяснять маглам, каким образом ты свалилась с четырёхметровой высоты посреди настоящей глуши. -И почему я не додумался тоже на лето куда-нибудь трансгрессировать? — усмехнулся Гарри, вспоминая свои «удивительные» каникулы в доме Дурслей. -Жаль, что мы не были знакомы, — со странной серьёзностью произнесла Аделин. — Могли бы ходить друг к другу в гости. -Мне и на ум не приходило, что где-то в Лондоне может жить волшебница с подобной историей. Перешучиваясь и паясничая, они наконец добрели до внутреннего дворика замка. Джинни, коварно подмигнув, объявила, что её приглашение на вечеринку Гриффиндора будет актуально до понедельника, и что они все с радостью отпразднуют Хэллоуин в связке с восемнадцатилетием Стоун. -Ты, кажется, забываешь на каком факультете учишься, — прозвучал звучный голос, когда друзья наконец-то распрощались. Нотт отделился от колонны, у которой стоял, и направился к девушке. Аделин заметила его ещё в самом начале, как только их маленькая компания пересекла Деревянный мост, но предпочла не подавать виду. -Это случайная встреча, или ты меня караулил? — поинтересовалась девушка, пряча озябшие пальцы под намотанный вокруг шеи шарф. -Пятьдесят на пятьдесят, — слегка прищурившись, словно считал в уме, Нотт покачал из стороны в сторону головой. -На самом деле, я правда хочу попасть к ним, — призналась Аделин, позволяя ему поцеловать себя в лоб. — Жить намного проще там, где на тебя не показывают пальцем. -Пэнси обладает удивительной памятью на деяния, совершенные против неё. -Очевидно, как и её подружки, — вздохнула Стоун. — Если я приду попозже, ты же не будешь злиться? -На тебя невозможно злиться, — аккуратно обняв её за плечи, Теодор прижал девушку к своей груди. — К тому же, кто я такой, чтобы распоряжаться твоим досугом в твой день рождения? -Если у тебя есть какие-то предложения, то ещё часа три я полностью свободна, — едва внятно пробурчала она в плотную ткань его пальто. -Есть, но ты от них откажешься, — усмехнулся Нотт. — Хотя… мы можем наведаться в Тепличную башню. И я чуть раньше вручу тебе свой подарок. -Мерлин, — наигранно захныкала Аделин, поднимая голову, чтобы перехватить его взгляд. — Мы можем обойтись без этого? -Да что же вы за девушка такая, мисс Стоун! — шутливо возмутился Теодор. — Что вам ни предложи — всё воспринимается в штыки. -Это же просто очередная дата в очередном году, — укоризненно посмотрела на него Аделин. -В этот день родилась ты, — он снова крепко чмокнул её в лоб. — Позволь мне отпраздновать это восхитительное событие. **** Пальцы робко, едва касаясь окрашенного в белую краску дерева, толкнули дверную створку. Воздух здесь насытился запахом лекарственных трав и отваров, а стерильная чистота коридоров резала глаз. Гермиона мялась на пороге, глядя в приоткрывшуюся щель, и не решалась сделать первый шаг. Она так и не смогла отыскать медсестру, чтобы удостовериться, что Фред не спит. И в итоге отважилась действовать на свой страх и риск. Давай же, Грейнджер! Где твоя хвалёная гриффиндорская храбрость?! Она мышью скользнула в полумрак палаты. Глаза быстро привыкли к недостатку освещения, и девушка наконец разглядела пациента, лежавшего на больничной койке. На его исхудавшем, всё ещё болезненном, лице застыло умиротворённое выражение. Грудь мерно вздымалась согласно медленному дыханию спящего человека. И Гермиона вдруг поймала себя на мысли, что видит перед собой олицетворение их всеобщего состояния. Долгожданное спокойствие после необъяснимой, чудовищной бури. Стол между окон ещё больше был завален гостинцами, мягкими игрушками и цветами. А открытки, которые с завидной регулярностью отправляли Фреду его бывшие поклонницы и нынешние, коих заметно поприбавилось, уже никто не крепил к пробковой доске. Разноцветные, исписанные красочными чернилами, карточки были грубо свалены в большую авоську. И через мелкие окошки плетеной сетки Гермиона разглядела несколько переливающихся нарисованных сердец. В этот раз она подготовилась, заранее подыскав букету неизменных ромашек прозрачный гранёный стакан. Ваза им не шла, сколько бы Гермиона не пыталась менять её плавные изгибы. А вот стакан подошёл идеально, дополняя своей простотой невинность полевых цветов. Девушка аккуратно установила букет на столе и тут же с досадой поморщилась. Соседствующая с ним охапка алых роз мгновенно затмила собой крошечные, помятые ромашки. Чёртова аллегория на мою жизнь. -Кажется, мы договорились, что ты ставишь их на мою тумбочку, — раздался за спиной заспанный, хриплый голос. -Я тебя разбудила? — спохватилась староста. — Прости, пожалуйста. Я всего на минутку. -Если ты «на минутку», то я вынужден объявить о своей глубокой обиде, — охая, заявил Фред. Он с трудом принял сидячее положение, но скомкавшаяся у поясницы подушка доставляла невыносимый дискомфорт. -Дай помогу, — Гермиона бережно расправила края наволочки и слегка взбила наполнявший её гусиный пух. — Готово. -Ты талантливая волшебница, Грейнджер, — похвалил больной. — Умудрилась сделать удобной даже больничную койку. Может, зря я так рано покинул Хогвартс, раз там учат такому колдовству? Она улыбнулась его привычной манере поддерживать разговор мелкими шутками. -Как ты себя чувствуешь? — девушка придвинула к кровати единственный стул и уселась напротив пациента. -Как лабораторная крыса Снейпа, — скривился Фред. — Начинаю всерьёз задумываться, что они не лечат меня, а испытывают свои грёбанные отварчики. -Выздоровление после такой травмы — процесс не быстрый, — веско заметила Гермиона. -Поваляйся тут с моё, — обиженно пробурчал пациент. — Я отлежал все свои горизонтальные места. -Ищи во всём плюсы. Зато у тебя есть отличная возможность отдохнуть. -Отдохнёшь тут, как же, — усмехнулся Фред. — Каждое утро мне приносят ворох корреспонденции, половину ассортимента «Зонко» и штуковины моего личного изготовления. А цветами вообще можно засадить школьный стадион. Иногда мне начинает казаться, что кто-то пытается настойчиво залезть мне под юбку. Слишком это всё смахивает на девчачьи радости. -Чего бы ты хотел в подарок, в таком случае? -Прогулку, — подумав, заключил Уизли. — Хочу наконец встать с этой чёртовой кровати. Но эскулапы в один голос твердят, что у меня что-то там не зажило и явно может отвалиться. -Я бы доверяла их словам. -Да что они понимают! — воскликнул Фред и тут же поморщился. -Слушай, тебя откинуло мощным заклинанием в стену, добрая половина которой ещё и свалилась на твоё несчастное тело. Мы с ума сходили всё лето, беспокоясь, что не выцарапаем тебя. Уж потерпи, пожалуйста, ради нашего спокойствия. -Кстати, что вообще происходило тут, пока я был в отключке эти три месяца? — с поразительной заинтересованностью спросил Фред. Он словно бы начисто проигнорировал слова девушки о пережитых волнениях. -Что ты имеешь ввиду под «здесь»? — уточнила Гермиона. — Больницу и себя, или мир в целом? -Просто расскажи мне всё по порядку, — попросил он, устраиваясь поудобнее, чтобы слушать рассказ. -Ты правда хочешь поговорить об этом? -Почему нет? -Мне даже вспоминать это не хочется… -Некоторые вещи обязательно нужно помнить, Гермиона. Его голос произнёс это так жестко и уверенно, что она постыдилась своей слабости. -Ну, когда всё наконец закончилось… — девушка произнесла первую фразу и вдруг почувствовала в горле комок. — Мы собрали всех в Большом зале. Точнее… в том месте, которое раньше им было. -Всех? -Живых, раненных… убитых. Чтобы посчитать потери и принять решение, что делать дальше. Наверное, это одно из моих самых страшных воспоминаний. Ты идёшь по коридору, открываются двустворчатые двери, но вместо четырёх длинных столов, преподавательского помоста и заколдованного потолка… груды камней, битого стекла, каменной пыли. Мир будто бы потерял краски. Всё было какое-то одинаково серое. Гермиона упрямо смотрела на свои сцепленные в замок пальцы, не в силах поднять голову и пересечься взглядом с внимательно слушающим её слова Фредом. Возвращаться назад, пусть и мысленно, было похоже на настоящую пытку. -Удивительным было то, насколько просто в критической ситуации отключается твоя человечность. Остаётся только холодный ум и осознание, что сейчас необходимо делать. Мозг пытается обезопасить душу, и лишает тебя возможности осознавать. Макгонагалл и Флитвик разбирали свежие завалы. Камни медленно поднимались в воздух, чтобы затем аккуратно приземлиться в общую кучу где-то в стороне от основного скопления людей. Все чувства притупились. Минуту назад она своими глазами увидела носилки, на которых, покрытые плотным слоем пыли и грязи, лежали Тонкс и Люпин. Словно спящие. Конечно, спящие. Это же очевидно. Ведь они все тут так устали… Гермиона отрешённо переводила взгляд с одного лица на другое. Кто-то пытался что-то спросить, но она не слышала голоса. Мир был одного оттенка. И звука нездоровой, неправильной тишины. -Когда ты каким-то чудом выживаешь в кровавой мясорубке — удивительно, но это не приносит радости, — голос звучал всё тише, но она точно знала, что Фред отлично всё слышит. — Странно, да? Мы читаем книги и смотрим фильмы, где одержавшие победу люди восхищённо аплодируют друг другу, целуются, говорят красивые речи… Это, наверное, приходит. Просто многим позже. В первые минуты после того, как всё заканчивается… ты должен научиться жить заново. Рефлексы угасают. Адреналин перестаёт вырабатываться. Тело понимает, что себя больше не нужно спасать. Ты превращаешься из животного в человека. Снова включается разум и критичное мышление. Вот тут начинается самое страшное. Ты начинаешь осознавать… Она смотрела на ровную спину Макгонагалл, когда та вдруг неестественно напряглась. Чары левитации получились не совсем точными, и камень, который профессор пыталась аккуратно отложить в сторону, с грохотом упал в нескольких метрах от основной кучи. Это был массивный кирпич, взрывом выбитый из стены. От удара о каменный пол он криво раскололся, развалившись на две неравные части. И Гермиона с поразительным равнодушием заметила, что нижняя часть камня покрыта чем-то липким и тёмным. Так отвратительно похожим на кровь. Грохот от удара был первым звуком, который наконец-то уловили её уши. Он был таким громким, что девушка вздрогнула. Следующим откровением стал сдавленный крик. Гермиона словно со стороны, словно это было дурацкое, никому не сдавшееся, кино, наблюдала за Макгонагалл. Та, зажав рот обеими руками пятилась назад, став в одночасье какой-то скрюченной, дряхлой старухой. Грейнджер перевела взгляд на стоящего неподалёку Джорджа. Гримаса страшной боли исказила его красивое, всегда лукаво улыбающееся лицо. Он кричал, но звука снова не было. Просто стоял на месте, опустив руки, выронив палочку. Смотрел куда-то затуманенным голубым взором и кричал. Гермионе захотелось рассмеяться. Это было так нелепо. Такая идиотская шутка в самый разгар трагедии. А ещё ей казалось, что всё это — сон. Она просто очень устала и уснула где-то на ступеньках полуразрушенных лестниц. Потому что реальная жизнь — другая. Это сны всегда заторможенные, бесцветные и беззвучные. И, слава Мерлину, они всегда заканчиваются. -Честно говоря, пережив Круциатус, я полагала, что закончу свои дни где-то здесь, — Гермиона рассказывала монотонно, словно пытаясь за этой бесцветной интонацией скрыть собственное волнение. — Выбравшись из этого месива абсолютно невредимым, ты в первую очередь ощущаешь себя виноватым. За то, что твои друзья навсегда остались там. А ты тут. Без единой царапины. Чёртов везунчик. Кто-то дёрнул Рона, также зависшего в странном коматозе, за рукав куртки и ладонью указал в сторону профессора Макгонагалл. Она, всё также зажимая себе рот, растерянно крутила головой в поисках нужного лица, и выглядела уже маленькой, потерявшейся девочкой. В ту же секунду Джордж сгрёб Рона в охапку, зарываясь лицом в его воротник. А тот всё стоял, недоумевающе глядя куда-то в кучу камней, которые когда-то были стеной. И Гермиона сделала шаг. Затем второй и третий. Прошла с десяток: левая нога, правая. Левая. Правая. Вперёд, чтобы заглянуть за насыпь и понять, почему все так странно себя ведут. Механически переставляя ноги, она добрела до нужной точки и увидела. -Очень тяжело выживать в войне. Ещё тяжелее — жить дальше. Попытаться объяснить себе, что просыпаться по утрам — не привилегия, которую ты у кого-то отобрал. А вполне себе нормальное, естественное событие. Что лимонный пирог, который вы когда-то делили с другом, ты можешь съесть и в одиночестве. Пусть он вдруг и стал совершенно иного вкуса. Странно… но ты не злишься на врага. Не винишь его во всех этих жертвах. Ты неожиданно начинаешь ненавидеть себя… за то, что остался здесь. И одновременно завидовать им… потому что они навряд ли страдают. Миссис Уизли, больно ударившись коленями, бессильно упала рядом с сыном, едва слышно причитая и пытаясь обращаться к нему по имени. Несколько человек удерживали Рона, бьющегося в истерике от внезапно накатившего осознания. Хлёсткого, как охотничий кнут. Гарри прижимал к себе Джинни, сотрясающуюся в неконтролируемых рыданиях. Цепляющуюся за его плечи, словно это могло как-то её спасти. Или что-то исправить. А Гермиона сидела на полу, в куче битого стекла и каменной крошки. Потому что стоять на ногах после увиденного уже не было сил. И в голове снова не было ни единой мысли. Только вытравляющая всё пустота. -Мы перевезли всех пострадавших сюда, в больницу святого Мунго, — вздохнув, рассказала девушка. — В их числе и тебя. А дальше началось самое отвратительное лето. Мы дежурили у палат близких и друзей. Сменяя друг друга для того, чтобы вернуться в разрушенный Хогвартс. И заступать на смену там: ремонтируя, восстанавливая, расчищая. День за днём. Как кошмарная карусель. Профессора воистину совершили подвиг — к сентябрю мы почти восстановили замок, чтобы в него, как и каждый год до этого, вернулись ученики. -Чёрт возьми, — покачал головой Фред. — Ну и ад мы пережили… -Многие профессора теперь постоянно живут в замке. Некоторые перебрались даже с семьями. Сейчас нужна любая поддержка. -Спорю, Тонкс перевезла чемоданы вслед за Люпином, — усмехнулся Уизли. — Она никогда бы не оставила его в одиночестве. Гермиона резко вскинула голову и перехватила улыбающийся голубой взгляд. Он не знает. Фред вдруг осёкся, заметив в её шоколадных глазах что-то очень странное. Какую-то ноющую, очень сильную боль. А через мгновение вдруг помрачнел, мигом стерев с губ блуждающую ухмылку. -Херов безносый ублюдок. -Она действительно его никогда бы не оставила, — почти беззвучно выговорила Гермиона. -С кем Тедди? — хрипло и отрывисто спросил спросил Фред, отворачиваясь к окну. -Андромеда осталась с ним в ту ночь, — было почти физически больно смотреть на отчаяние, мечущееся в его голубых глазах. — Сейчас миссис Уизли постоянно помогает ей. А летом Гарри старался бывать у них так часто, как только мог. Мы… мы стараемся, Фред, правда. Гермиона словно бы извинялась сама перед собой. Малыш, который едва запомнит лицо своей матери, улыбался ей своими пухлыми щеками, агукая на руках бабушки, облачённой во всё чёрное. Андромеда сама стала этим цветом. Выжатая до предела, натянутая, как готовая порваться струна. Этот жизнерадостный ребёнок в один момент сконцентрировал в себе весь смысл её, теперь уже одинокой, жизни. -Кто ещё, Гермиона? — Фред, пожалуй, впервые за многие годы, так серьёзно обратился к ней. -Фредди… -Кто ещё, Гермиона?! Она, словно самый отвратительный в мире справочник, стала монотонно перечислять имена. И за каждым возникало лицо: подруги, товарища, сокурсника, профессора. В воспоминаниях они все ей улыбались. Потому что Гермиона постаралась уничтожить те, где они лежали на грязном полу, немигающим взором уставившись в потолок. -Вот блять… — выдохнул Фред. Впервые в жизни его не осекла. **** Как только солнце скрылось за горизонтом, замок окутал плотный, белый туман. Внезапно стало влажно и зябко. Холод мгновенно пробирался в самые затаённые уголки, выстуживая из тела остатки тепла. В темноте Совиной башни, укрытая со всех сторон от ветра, Аделин сидела на каменной скамейке, прижав колени к груди. И слушала тихое уханье оставшихся на ночёвку филинов. С четверть часа назад она отправила школьную сову в Лондон, с просьбой для мистера Спроуса. Он должен был навестить миссис Мардж и отправить Стоун её личную метлу. Оставалось только надеяться на его расторопность. И, возможно, на следующей неделе Аделин вместе с Джинни смогла бы иногда играть в мяч. Вечеринка в гостиной Гриффиндора и впрямь оказалась сосредоточением уюта и веселья. Студенты, облачённые в цвета факультета, громко смеялись и отпускали остроумные шуточки. Звонко бились кружками, провозглашая нелепые тосты. Обнимались и пели забавные песенки. Она пришла туда, вновь осторожно отпросившись у Нотта. Вновь заметив странную тень, мелькнувшую в его зелёных глазах. Лишь на секунду, но всё же… Стоун сама не знала, почему вдруг растеряла остатки своей наглой самоуверенности и начала выпрашивать для себя то, что по праву могла получить без дополнительных разрешений. В конце концов, они ничего друг другу не обещали. А теперь Аделин всячески оттягивала момент возвращения в свои владения. Наверняка Паркинсон млела сейчас в объятиях Малфоя, до чёртиков довольная отсутствием новоприобретенной сокурсницы. Ещё бы понять, что бесило больше: манера Пэнси общаться или её патологическая прилипчивость к Драко. Настоящий полип… -Какой сюрприз. Аделин не с первого раза поняла, кому принадлежит этот голос. Или просто отказывалась в это поверить. Но вот темнота развеялась яркой вспышкой Люмоса, и яркая сфера осветила лицо позднего гостя. В этом голубоватом, холодном отблеске света лицо Малфоя казалось неестественным, словно фарфоровая маска. Он равнодушно смотрел на неё — единственное сияющее пятно на фоне кромешного мрака. -Не спится, Стоун? — наконец, снова подал голос Драко. -В гостиной вечеринка. -И почему ты не там? -А я должна быть? -Нотт в одиночестве напивается во славу твоего здоровья. Едва слышное: «Нокс». Судя по звуку шагов, он направился к нужному углу, в котором, спрятавшись от сородичей в импровизированной каменной нише, отдыхали измученные дорóгой совы. Аделин обратилась в слух, не желая пропустить ни одного звука с той стороны. Но Драко, кажется, просто гладил своего филина, словно только за этим сюда и пришёл. -Как ты узнал, что я здесь? — решилась нарушить молчание девушка. -Я не слежу за тобой, Стоун, — презрительно раздалось в ответ. Аделин закатила глаза и сама себе покачала головой. Можно подумать, ответ был бы другим. Да даже если бы он пришёл сюда вслед за ней, то никогда в этом не признался бы. -И почему ты не веселишься вместе с остальным факультетом? — поинтересовалась она. -А должен? -Наверняка Пэнси грустит одна. -Я не посещаю такие мероприятия только потому, что она может загрустить, — шаги снова послышались поблизости. — А если мне понадобится напиться, я могу сделать это и без шумной компании. -Ты интроверт? -Я скучный, брюзжащий и вредный староста всея школы. Аделин подняла голову, наугад пытаясь определить, где он сейчас стоит. Судя по голосу, Малфой пошутил над собой. Впервые за всё то время, что она его знала. -А вот почему ты отказываешься громко праздновать своё восемнадцатилетие — большой вопрос. -Мне просто нужно немного побыть одной, — поморщилась девушка, поочерёдно спуская вниз ноги. — Я не привыкла к такому пристальному вниманию… Мерлин, сколько раз за день я произнесла эту фразу?Sleeping At Last — Hearing
Она сидела в самом тёмном углу совятни. Но Драко словно обрёл способность видеть в кромешном мраке. Её спокойный, тихий голос звучал невероятно умиротворяюще. И ему совершенно не хотелось уходить. А что сказать ей — он не знал. -Стоун? -Да? -Я не поздравил тебя. -Я не удивлена, — Аделин пожала плечами, будто он мог это увидеть. Она действительно была бы поражена до глубины души, если бы он бросился к ней с объятиями и тёплыми словами. -С днём рождения. -Ты не обязан, — отмахнулась девушка. -Знаю, — с напускной раздражённостью бросил Малфой. — Но, кажется, я этого хочу. -Спасибо. Драко был благодарен ей за отсутсвие привычного сарказма, насквозь пропитавшего их общение. -Наверное, нужно что-то пожелать… — слова с трудом слетали с языка. — Но я не силён в пламенных речах. -Мне хватило их за день сполна, — Аделин кивнула сама себе. И вдруг поймала себя на том, что неосознанно стала реже дышать, боясь спугнуть странную откровенность, порождённую темнотой. Правду говорят, ночью всё выглядит совсем иначе. А тьма создана для откровений. -Вы с Ноттом встречаетесь? — Малфой спросил это таким будничным тоном, что почти что сам поверил в своё равнодушие. -Наверное, — отвечать честно, затерявшись во мраке, было в разы проще. Аделин не могла увидеть подёрнутых льдом серых глаз, разделывающих её на мелкие кусочки. И, оказалось, его интонации говорят больше взглядов. В воздухе словно заискрилось невидимое электричество. То самое, которое она всегда ощущала рядом с ним. И которое так пугало её своим манящим очарованием. Словно нашёптывало: поддайся… Только ради чего? -Наверное, ты прав, — откашлявшись, произнесла Аделин. — Незачем заставлять Тео волноваться. Мне стоит вернуться в гостиную. -Определённо стоит. Малфой кивнул, сам себе подтверждая правильность сказанного. Отчаянно убеждая себя, что поглотившее его ощущение нереальности происходящего — просто выдумка уставшего разума. -Он обижался на меня весь день, — вместо того, чтобы хотя бы подняться на ноги, Аделин опять заговорила. — Я сбежала с Гарри и Джинни. Потом отказалась провести вечер в Тепличной башне. Ушла в гостиную другого факультета на шумную вечеринку… теперь сижу здесь. -Потому что не хочешь с ним видеться, — подытожил Драко. -Неправда! -Тогда почему ты с ним? — Малфой словно не слышал. -Он чудесный! -Этого недостаточно, — он не спрашивал, только констатировал. — Тебе — недостаточно. -Ты не понимаешь. -Я? — Малфой усмехнулся. — Отлично понимаю. Дело в том, что ты и сама всё знаешь. Но не в состоянии набраться смелости и признаться. -Признаться в чём? — Аделин подняла голову, обернувшись на звук его голоса. -Что держишься за него по каким-то личным соображениям. Не из-за симпатии и тёплых чувств. Ты его не хочешь. Или… будет правильнее сказать: ты хочешь не его? -На что ты намекаешь?! — возмутилась девушка. -Мерлин, Стоун, ты и сама знаешь. -Неужто опять пытаешься уличить меня в тайном обожании тебя? — Аделин закатила глаза. -А тебе снова нужны доказательства? Малфой ждал ответа, весь обратившись в слух. Звенящая тишина. Лишь забавное уханье просыпающихся на охоту сов. И тогда Драко, ведомый странным безумием, подался вперёд. Он преодолел разделяющее их расстояние в один шаг. Порывисто, опережая ход собственных мыслей и этот нудный, похожий на отцовский, голос, диктующий ему, как поступить. Лишающий возможности поддаться эмоциям. Лишающий возможности просто жить. В кромешной тьме приходилось действовать наугад, но он запомнил всё в мельчайших подробностях. Хватило лишь секундной вспышки света, чтобы выжечь её образ на своей роговице. Аделин сидела на каменной лавке, закутавшись в мантию. Но он даже через неё видел эту серебристую змею с изумрудным глазом, покоившуюся в ложбинке между её ключицами. В самом идеальном месте. Он сделал шаг наугад, но оказался дьявольски метким. Она едва дышала в нескольких сантиметрах от его лица, когда Драко нагнулся, чтобы вновь замереть у самого края. Чтобы ощущать слабые, частые выдохи, которыми она пыталась скрыть бешено бьющееся сердце. Зачем? Что ты делаешь? Почему в случае с ней он постоянно медлил? Делал решительный шаг, как всегда и привык, а затем вдруг резкий удар по тормозам. Сердце на секунду спотыкается, словно впереди что-то страшное. Словно ему не всё равно, ответит она или оттолкнёт. И сейчас, стоя уже так близко, что не оставалось никаких сомнений, Драко в ужасе замер, неотвратимо осознавая простую вещь: его собственный пульс бьётся в такой же истерике. А затем шагнул за черту невозврата. Целовать её оказалось всё равно, что целовать мраморную статую Бернини. Сходство с человеком ошеломительное, но по факту — лишь холодный камень из недр земли. Аделин вся была — камень. Тогда он сделал ещё полшага вперёд, впиваясь в её холодные губы сильнее. Настойчиво требуя ответа. Давай же. Вот тебе твои доказательства! Но она словно впала в анабиоз. Он даже не чувствовал дыхания на влажной коже губ. Мёртвая, каменная кукла. Беспощадная к его проявленной перед ней слабости. Чёрт тебя дери, Стоун. Ты же тоже этого хочешь. Почти также сильно, как я. Малфой шагнул ещё. Заставляя её подняться, прижимая к себе, лишая какого бы то ни было личного пространства. Пытаясь оживить её теплом своего тела. Я же знаю, что прав. Я не мог так обмануться. Давай же. Обхватив руками её лицо с заострёнными скулами, Драко с несвойственным остервенением, безумным отчаянием, терзал её губы, насильно вырывая ответ. И всё было тщетно. Она его даже не отталкивала. А лучше бы уже оттолкнула. Ему потребовалось собрать все свои усилия, чтобы перешагнуть через собственную гордость и признаться, глядя в лицо своему внутреннему контролёру, сейчас гомерически хохотавшему, что он проиграл. Снова. Драко медленно, прерывисто выдохнул и, едва не закричав от бессилия, хотел отстраниться, как вдруг почувствовал едва заметную перемену. Тело, которое он так отчаянно прижимал к себе, словно обмякло. А холодные губы шевельнулись в ответ. Вот так, моя девочка. Это было похоже на то, когда огромная волна сметает прочь плотины, как маленькие карточные домики. Реальность вдруг померкла, исчезли запахи и звуки. Остались только он, она и точка, в которой его губы соприкасались с её. Это уже многим позже её тонкие, холодные пальцы скользнули вверх по его плечам и шее, путаясь в нежных волосах на затылке, прижимая к себе ближе, хотя ближе уже было невозможно. Многим позже он, ощущая нарастающую боль в плечах от необходимости компенсировать разницу в росте, наугад опустился на каменную лавку, утянув её за собой. К себе на колени. В свои объятия. Многим позже решился обнять хрупкое тело, пробравшись под тяжёлые складки мантии. Вцепиться в тонкую ткань блузки, мучительно отделявшую его от возможности ощутить мягкость её кожи. Блузки, которую он купил. Многим позже он задыхался, так и не решившись разорвать поцелуй, чтобы просто глотнуть воздуха. Многим позже она сама позволила ему это сделать, скользнув потеплевшими, зацелованными губами по его гладкой коже вниз, к шее, кадыку, расстёгнутой пуговице на воротнике рубашки. Он, кажется, от этого задохнулся лишь сильнее. Он просто забыл, как дышать. -Драко. От звука собственного имени, произнесённого на выдохе, едва слышным шёпотом, с таким отчаянием, словно они только что уничтожили весь мир, он вдруг почувствовал, что готов умереть. А в следующую секунду уже с хриплым стоном снова впивался в её губы. И вдруг чувствовал себя до абсурда живым. Отвлекался на шею, ключицы, которые приходилось целовать сквозь тонкую, белую ткань. Возвращался к нежной коже за ухом, пытаясь что-то сказать, но в ответ лишь бессвязно стеная. Это было настоящее безумие: когда голова отказывается соображать и работают только инстинкты. А тело переживает воистину космические перегрузки. И цель одна: человек напротив… Драко не знал, сколько прошло времени. Но не удивился бы вставшему из-за горизонта солнцу. Он очнулся, всё также крепко прижимая её к себе, укачивая в объятиях как младенца, уткнувшись носом куда-то в её плечо, ощущая ласковые руки, нежно гладящие его по голове, слушая своё имя, внезапно оказавшееся таким прекрасным. -Стоун? — позвал он, дивясь кошачьей мягкости, проявившейся в собственном голосе. Она вздрогнула, как от удара. Затем, видимо, взяла себя в руки и медленно, словно забыла как ходить, встала на ноги. Одёрнула помятую юбку, перестегнула тяжёлую мантию. Механические движения: только, чтобы не смотреть в глаза. -Что это было, Стоун? — выдохнул он, понимая, что и сам выглядит не лучше. -Я не знаю. Тогда он встал, сам едва стоя на ногах, подошёл вплотную, осветил пространство между ними палочкой, и, осторожно обхватив аккуратный подбородок большим и указательным пальцами, заставил поднять на себя взгляд. Ни капли от прежней Стоун. С её решимостью, отвагой и заносчивостью. Только опустошение, страх и непонимание. Ровно такие же, кажется, как и в его глазах. Что это было, Малфой? Не знаю.