Ведьмак: неизданное

А что если... Геральт ещё раз встретил Эсси Давен Он проснулся, как всегда, после полудня. Знойное летнее солнце просочилось через ситцевую занавеску, залив полупустую трактирную комнату тёплым светом. Воздух раскалился и едва заметно вибрировал. Геральт потянулся к крынке с водой и чертыхнулся сквозь зубы: она была почти горячей. Ведьмак сел, размял шею, одним плавным движением подошёл к окну и резко распахнул его. Колючие лучи неумолимо ударили по глазам, заставив зрачки сузиться до едва заметной линии. Снаружи стоял нестерпимый зной. Огненное марево висело над вергенской деревушкой больше недели, подгоняя жатву. Геральт сонно огляделся. Трактир стоял на самом отшибе, и из его окна открывался живописный вид на ещё не убранное поле. Золотистая рожь едва покачивалась в полуденном мареве. Лазурные васильки вплетались в неё причудливым узором, как капельки неба в океане солнца. Идиллия, мать её! "Самое место для полуденницы," - Геральт привычно сузил глаза. - "Надо бы расспросить войта..." Трухлявая рама была почти закрыта, когда чуткий слух ведьмака зацепился за едва уловимый звон. Будто струны дрогнули на несуществующем ветру. Он замер. Прислушался. Тихо. Геральт опустился на кровать, прикрыл глаза. Звон повторился. Немного отчетливее. Лютня. Старая лютня со струнами, которые неплохо было бы сменить. Лет десять назад. Ведьмак машинально сел. Бард. Здесь? В это время года? Осенние оспоженки были ещё далеко, и крестьяне валились с ног, едва солнце касалось горизонта. Любопытно прищурившись, Геральт, помедлив секунду, натянул сапоги и неторопливо спустился в трапезную. В зале не было не души, кроме беззубого трактирщика и его дородной жены. - Доброго утречка, милсдарь ведьмак! - хозяин обнажил прогнившие пеньки зубов во вполне искренней улыбке. - Чаво изволите? - Квас холодный есть? - хрипло поинтересовался Геральт, незаметно окидывая завешанную чесноком залу изучающим взглядом. - Есть, милсдарь ведьмак, как не быть? - трактирщик поспешно скатился в погреб. А Геральт наконец заметил её. Она сидела вполоборота, глядя сквозь пыльное окно на петляющую за горизонт дорогу. Тонкие пальцы непроизвольно пробегают по струнам потёртой лютни. Колени поджаты, едва прикрыты коротким голубым платьем, расшитым золотисто-солнечными цветами. На столе перед ней - лишь стакан воды (на большее, видимо, денег не хватило). - Вот, милсдарь ведьмак, пожалуйте! - хозяин поднёс Геральту запотевшую крынку и торжественно вручил прямо в руки. Ведьмак хмыкнул, поднял крынку над головой и принялся с наслаждением пить. Ледяная влага приятно щекотала горло, стекала по подбородку, стояла маревом в глазах. Он, не отрываясь, выпил всё до капли. А когда опустил глаза, Она смотрела на него. Любопытно. С улыбкой. И с лёгкой завистью. Призрак Эсси Давен смотрел на него своим бездонным голубым глазом. Голубым, как её короткое льняное платье. Голубым, как запутавшиеся во ржи васильки. Геральт машинально отступил на шаг и метнул руку к эфесу серебряного меча. Меча, оставшегося в его комнате... Какой сказочный идиот! Полуденница удивлённо подняла пшеничную бровь. Недоумение читалось в широко распахнутом глазу. Второй, как и раньше, был закрыт копной золотых волос. Золотых? Серых! Но призраки не седеют... - Как тебя зовут? - Геральт сам не узнал свой голос, скрипучий и холодный. - Эсси, монсеньор, - девушка присела в испуганном реверансе. - Эсси Давен. Странствующий менестрель из Оксенфурта. - Ни менестрель, а подмастерье, - вмешался трактирщик. - Милсдарь Лютик тем годом говорил, что вы не готовые ещё. - Я многому научилась с прошлого года! - бледная щека залилась ярким румянцем. Призраки не краснеют... Геральт всмотрелся в черты девушки. Это, определённо, была Эсси. И не Эсси. Она чуть выше и чуть стройнее. Тонкие крылья носа вместо чуть вздёрнутого кончика. Скулы чуть острее... - Ты знаешь Лютика? - Геральт нервно щёлкнул костяшками пальцев. - Маэстро Лютик учил меня. Он был очень дружен с моей покойной матушкой, - добавила она тише. - Меня назвали в честь неё... - Сколько тебе лет? - Геральту вдруг стало нестерпимо душно. - Мне только минуло шестнадцать, монсеньор, - Эсси откинула с бледного продолговатого лица роскошную копну белых волос, и скептически уставилась на ведьмака, который, может быть впервые в жизни, не пытался сдержать слёзы.