Ведьмак: неизданное

Шаг. Мягкий бархат ковровой дорожки нежно обволакивает изящный носок чёрной бальной туфельки. Цири предпочла бы высокие сапоги с узкими голенищами. Они приятно стягивают ноги, уставшие от скачки по горам, промокшие в воняющей тиной и болотной бабой зеленоватой жиже. Они надёжны. Они устойчивы. Они позволили бы ей грациозно прыгнуть на ближайшую лавку, оттолкнуться от резного барельефа и дотянуться до узкого стрельчатого окна. Шаг. Жёсткий корсет впивается в рёбра. Ровно в том месте, где два года назад её полоснул особенно вёрткий грифон. Чёрный атлас заботливо скрыл все её шрамы, оставив лишь тот, что навсегда изуродовал левую щёку. Корсет не даёт натруженной спине расслабиться, не позволяет опуститься разочарованным плечам. Не даёт ей вдохнуть полной грудью, чтобы рвануть с места резвой рысью туда... где нет этих узорчатых сводов, смыкающихся над ней душным саркофагом. Летящая ткань сгладит угловатости так и не ставшей женственной фигуры. Во что же ей замотать свой остроконечный нрав? Шаг. Длинный шлейф уныло волочится по земле, поминутно цепляясь за шипы белоснежных роз, обрамляющих проход. Он тянет плечи неумолимым грузом, и Цири кажется, что вся тяжесть Империи уже вольготно расположилась на её тощих плечах. В них не осталось гордой осанки королей Цинтры. Была только вялая обречённость и отупляющая усталость. И долг. Столь пугающе неоплатный, что темнеет в глазах. Шаг. Цири нервно гладит рельеф пустельги на тонком кольце белого золота. Зачарованный метал приятно холодит, придаёт уверенности. Принцесса знает: матушка где-то там, в толпе хищно улыбающихся придворных, теребит чёрно-белый батистовый платочек, прерывисто дыша от волнения и гордости. Цири не может её подвести. Она выпрямляет спину, проглотив болезненное шипение от хрустнувшей шеи. Йеннифер учила, что здесь нет места слабости. Страху. Чувствам вообще. Есть только долг. И обязанность выжить. Львёнок из Цинтры слушал и запомнил. Я не подведу тебя, мама... Шаг. Тяжёлый медальон в виде золотого солнца приятно оттягивает высокий ворот строгого платья. Она так и не решилась стереть с него брызги крови. Крови того, кто жил для неё. Крови того, кто погиб из-за неё. Того, в чьи глаза она никогда не заглянет. Чьих пальцев никогда не коснётся. Чьих губ... Цири болезненно жмурится и вонзает коротко постриженные ногти в тыльную сторону ладони, оставляя округлые болезненные лунки. Однажды ей придётся снова шагнуть к этом алтарю, уже в белоснежном платье, расшитом тончайшим эбенгским кружевом. Однажды она поднимет на руки мальчугана с непослушными чёрными вихрами и наивными синими глазами. Совсем другими глазами... Однажды... Шаг. Тиара оказалась неожиданно тяжёлой. Цири боится даже думать о короне. Куда уже символичнее? Эмгыр (она так и не научилась называть его так, как Его величество тайно мечтал) лично тренировал её держать осанку и сохранять невозмутимость в моменты, когда корона предательски сползала на левое ухо. Ухо оттопыривалось и краснело. Цири непроизвольно чертыхалась. Эмгыр закатывал глаза. Наследница явно разочаровывала его. Слишком угловатая. Слишком дикая. Слишком ведьмачка. Но другой у него не было. И потому, с упорством, достойным лучшего применения, император Нильфгаарда продолжал подсовывать широко зевающей дочери тома международного права и бессчётные пакты и договоры. Он терпел её вспышки гнева и грязные сапоги на своём рабочем столе. Он закрывал глаза не её регулярные ночные исчезновения и фривольное декольте. Он стоял сейчас, чёрный и прямой, по правую руку от священника. И не мог отвести глаз от своего львёнка, смиренно склонившего голову перед имперским солнцем. Цири силится и не может прочесть в его глазах ни гордости, ни страха. Только неуловимую грусть. Шаг. Клинок привычно холодит бедро. Жёсткие ножны надёжно скрыты под бесчисленными слоями мягкого атласа. Цири знает, что кинжал ей сегодня не пригодится. И всё же отполированное лезвие придаёт ей уверенности. В том, что она справится. В собственной безопасности. В том, что Белый волк рядом. Она знает, что его нет под высокими сводами тёмного камня. Он не любит торжественные приёмы и узкий колет, непривычно сковывающий плавные движения. И всё же ведьмак рядом. Она чувствует взгляд по-кошачьи жёлтых глаз белобрысым затылком. И плечи её расслабляются. Цири ускоряет шаг. Она больше не боится и не сомневается. Потому что Он одобрил её выбор. Шаг. Вдох. Выдох. "Я, Цирилла Фиона Элен Рианон, отныне и до моей смерти императрица Великого Нильфгаарда..."