Ведьмак: неизданное

Ветер дико, надрывно воет в ощетинившихся руинах Tor Gvalch'ha. Геральту приходится прикрывать глаза ладонью, чтобы рассмотреть мощный доспех Карантира, возвышающийся над изломанной белой фигуркой, переплетённой жёсткими верёвками. Руки Цири заломаны кверху, запястья вывернуты до упора, подбородок задран, по нему изо рта сочится тонкая алая струйка. Она бьётся, только туже затягивая петлю на напряжённой шее, и бессильно рычит. Тонкие губы силятся втянуть хоть немного воздуха, их контур стремительно синеет. Навигатор, кажется, не замечает, что его пленница вот-вот провалится в небытие. Он сосредоточенно выводит посохом руны, пылающие слепящим белым огнём прямо в морозном воздухе. Глаза Цири на мгновение вспыхивают тем же холодным магическим светом, хрупкое тело выгибается дугой, затягивая смертоносный узел на бледной шее. Ведьмаку чудится, что на его горле тоже смыкается невидимая удавка. В глазах темнеет от нестерпимой боли, сжимающей сердце при виде медленно закатывающихся зелёных глаз. Ещё один взмах посоха - и перед Карантиром появляется маленькая светящаяся точка. Руны вспыхивают с новой силой, питая магическую звёздочку. Разрастаясь, она начинает принимать форму портала, обрамлённого белёсым пламенем. Чем бледнее становятся щёки ведьмачки, тем шире расползаются рваные края магического окошка, через которое просматриваются изящные беседки и ажурные мосты мира Aen Elle. Геральт до боли стискивает зубы и устремляется к стоящему к нему спиной навигатору. Эльфийский маг слишком поглощён стабилизацией сложного заклятия. Он не видит, как ведьмак, распластавшись в одном изящном, нечеловеческом прыжке, оказывается у него за спиной. Как стальной меч, отразив ровную дорожку рун, проходит через мех высокого воротника и перерубает шею. Уродливый шлем с круглым навершием скатывается по плечу, гулко звякнув о мёрзлые камни. Тело, качнувшись на ветру, валится следом с металлическим скрежетом. Кончено! Геральт облегчённо вздыхает и шагает к связанной дочери. Воронка глухо ухает, руны, ещё висящие в ледяном воздухе, ослепительно вспыхивают и наливаются кровью. Пылающие края портала дёргаются и стремительно расползаются огненной кляксой. Из его глубины слышится утробный рокот, сменяющийся оглушительным громом и сдавленными криками. Ведьмак чувствует, как заледенел позвоночник. Расширившимися вертикальными зрачками он наблюдает, как с другой стороны портала рождается гигантская воронка смертоносного Ничто. Разбухая, она впитывает в себя белокаменные дворцы, мраморные статуи и выдранные с корнем деревья. Как ломкие осенние листья, попавшие в водоворот, эльфы несутся по неумолимому кругу, постепенно смешиваясь с комками земли и древесной трухой в одно безмолвное бурое месиво. Геральт инстинктивно отступает, когда чудовищный зев, растягивая края портала, вваливается в его мир. Монотонный гул магической бури бьёт по ушам, заглушая все остальные звуки. Непреодолимая сила втягивает всё на своём пути в мерно вращающийся разрушительный смерч. Даже незыблемые утёсы Скеллиге рассыпаются в мелкую крошку, сливаясь с хороводом небытия. Ведьмак, будто во сне, видит, как очередной порыв подхватывает распластавшуюся на камнях фигурку Цири и затягивает её в самое сердце водоворота. Её рот распахнут, Геральт чувствует - она кричит от ужаса и безысходности, но грохот рушащихся скал перекрывает всё вокруг. Ведьмачка крутится в этой беспощадной карусели, пытаясь увернуться от ледяных глыб и кусков Нагльфара. Невероятным усилием ей удаётся высвободить руку из напряжённо звенящих пут. Геральт выдыхает на мгновение, увидев, как дочь, сложившись пополам и разрезав тугие верёвки, пытается барахтаться в безумной воронке, выплыть из её ускоряющегося круговорота. Ведьмак с замиранием сердца наблюдает, как она пытается ухватиться за плоский осколок скалы, как упорно карабкается на него, каждый раз соскальзывая в пустоту. Цири почти удаётся оседлать неподатливый камень, когда совсем рядом с ней выныривает кусок причудливо украшенной колонны Ауберонова дворца. Движимый неуправляемой инерцией, он с размаху врезается в ногу ведьмачки чуть выше колена, разрывая мышцы и дробя кости в мелкую труху. Цири воет так, что на долю секунды Геральт слышит её даже через грохот бури. Белоснежная фигурка дёргается и растворяется в бушующему буром месиве, оставляя за собой истончающийся карминовый след. Сердце Геральта сгинуло в той же неумолимо вращающейся пучине. Глядя на воронку хаоса, заглатывающую всё на своём пути, он думает о том, как глуп он был, сражаясь с мелкими пакостями, казавшимися ему первозданным злом. Как самозабвенно он противостоял Эмгыру, считая этого достойнейшего человека и добрейшего правителя кровавым узурпатором. Как бескомпромиссно он истреблял чудовищ, убивавших лишь ради выживания. Как отчаянно он сражался с полусумасшедшим одноглазым Вильгефорцем, который всего лишь хотел мирового могущества. Кто знает: может быть, этот психопат в изумрудной мантии смог бы найти более безопасный способ справиться с Дикой Охотой? Тот, что не привёл бы к полному уничтожению обоих миров... Бешеный порыв ветра сбивает ведьмака с ног, утаскивая его в недра хаоса. Он чувствует, как доспех скрежещет по камням, как ледяная крошка царапает кожу на щеке. Геральт инстинктивно хватается за выступ скалы, срывая ногти, до боли сжав сведённые отчаянием пальцы. Из последних сил цепляясь за этот хрупкий клочок надежды, он думает о Йен. О том, что она ещё не знает. И что это блаженное неведение продлится недолго. Что её тоже затянет в этот убийственный водоворот, а его не будет рядом, чтобы держать её бледную холодеющую руку. Пальцы соскальзывают с дробящихся под ними камней. Геральт не видит ничего, кроме бесформенного месива, несущегося вокруг в тошнотворной пляске. Он успевает в последний раз увидеть ослепительно-белый росчерк волос своей дочери где-то совсем рядом. Вспышка завораживающего, холодного света на миг затмевает всё вокруг. Белая точка растворяется, оставив лишь алый росчерк, быстро истаявший в пропитанном магией воздухе. Ведьмак не может оторвать взгляда от того места, где миг назад барахталась фигурка Цири. В нём не остаётся ничего, кроме сумасшедшей надежды на то, что её своевольный дар каким-то чудом спас ведьмачку в последний момент. Геральт думает, что, знай он это наверняка, умирать было бы гораздо легче. Надломленная мачта Нагльфара выныривает прямо перед ним, прошив тело насквозь. Буря продолжает бушевать, ненасытно заглатывая Скеллиге, Континент, весь ничего не подозревающий мир.