Тени святой четверки. Обещание

      Я открыла глаза.       Рядом был Дерек. Он держал меня на руках.       За макушками сосен занимался рассвет.       — Она открыла глаза! — услышала я голос Люка.       — Я же знала! Знала, что она очнется, если уж вышла из пламени целехонькой! — воскликнула Адель.       Я приподняла голову.       — Ты жива! Жива! Я так рада! — Кэнди подползла ко мне на коленях. И расплакалась. Ее плечо крепко сжал Бобби.       — Ну не могла же она умереть, не сгорев в огне… Пульс у нее был, — не слишком-то уверенно произнес он.       Я помотала головой, цепляясь рукой за шею Дерека.       — Сара… — пробормотал он и поцеловал меня в висок.       — Как ты? — спросил Люк, поддерживая меня за другую руку.       Поморгав, я огляделась.       Я сидела на краю поляны, на коленях у Дерека. И могла бы сказать, что я совершенно голая, если бы не была завернута в выпендрежный пиджак Вишни, который прикрывал мои ноги до середины бедра.       Вся одежда, что была на мне, очевидно, сгорела.       Я просунула руки в рукава пиджака и потрогала волосы — их обгорелые ошметки липли к рукам, но большая часть все же оставалась на голове.       — Я? — вспомнила я вопрос Люка. — Я — замечательно!       И, откинувшись спиной на плечо Дерека, я посмотрела на светлеющее небо.              В остальном я довольно плохо понимала, что происходит.       Путь до особняка Морингов я помнила лишь урывками.       Кажется, я запретила Дереку нести меня на руках, и он вел меня, босую и почти нагую, приобняв за талию. С другой стороны меня поддерживал Вишня… Или Люк?..              «Тебя нужно во что-то одеть», — припоминала я голос Адель.       И припоминала, как отказывалась идти в душ… Уже не помню, почему.       И как зачем-то отбрыкивалась, когда Кэнди пыталась натянуть на меня очередные шмотки Адель.              Помню, как меня теребили все подряд, и спрашивали, в порядке ли я. И я отвечала что-то вроде: «Да, конечно! В полном!»              Я начала приходить в себя, сидя на диване в гостиной. В одной руке у меня была дымящаяся сигарета. В другой — от души наполненный стакан вискаря.       Кажется, я не притрагивалась ни к тому, ни к другому.       Дерек и Вишня снова курили у камина.       Бобби растирал грязь и пепел по разорванному на спине пиджаку, который разложил у себя на коленях. Весь его костюм-тройка был вымазан настолько, что, пожалуй, ни одна химчистка не смогла бы помочь.       Адель сидела на коленях у Аарона, и они целовались взасос так, что кресло под ними поскрипывало. Оба они были грязные, как черти, но их обоих это ничуть не смущало.       Люк сидел на диване возле меня. И, поймав мой взгляд, поправил края пледа, которым я была укрыта, и приобнял меня за плечи.       — Отпустило? — спросила у меня Кэнди.       Она стояла рядом, возле меня, пытаясь продрать пальцами вместо расчески закудрявившиеся непослушные волосы.       — Ага, — кивнула я.       Тряхнула головой, отгоняя последние мороки. Затушила сигарету в стакане с виски и поставила его на пол.       — В какой-то момент мы все думали, что ты погибнешь, — осторожно сказал Бобби, оторвав взгляд от пиджака. — Ну просто… тебя охватило пламя. Ты кричала. И… вообще…       — После такого никто не мог бы выжить, — закончил за него Вишня. Он был как никогда серьезен. — Это противоречит всем законам физики, — добавил он и, наконец, улыбнулся.       — Но… я вроде как и впрямь умерла, — пробормотала я.       Воспоминания возвращались ко мне понемногу. Но сложить их все в единую картину было так же сложно, как уложить в единый сюжет недавно прерванный сон.       — Кажется, я была в Мире Грез…       — В мире Фавна? — чуть отстранившись от Адель, спросил Аарон.       Я кивнула.       — И там была Аннет.       — Та сучка, из-за которой все началось? — фыркнула Адель.       — Нет, — я помотала головой. — Человек-в-Маске сказал не всю правду.       Я прикрыла глаза, пытаясь оживить воспоминания: наш разговор с Аннет и те образы из Мира Грез, что еще остались в памяти.       — Аннет не предавала Человека-в-Маске, — сказала я. — Она лишь испугалась его. Он был так зол, что пожар уничтожил его мастерскую, его дом и все маски, над которыми он трудился годами… Он винил во всем соседей, завистников — всех. А когда с его лица сняли повязки, он пришел в такую ярость, которая привела в ужас Аннет. Поэтому она сбежала — из-за его ярости, а не из-за его лица.       — Вот же говнюк! — воскликнула Кэнди. — Свое проклятие он точно заслужил!       — Джон был не лучше, — жестко сказал Дерек. — Предал сестру, бросил беременную от него женщину и крал детей для жертвы Фавну.       — Аннет сказала кое-что о нем… — Я потерла виски, пытаясь оживить это воспоминание в памяти. — Вроде… когда он узнал, что Эйра ждет от него ребенка, его проклятие уже исполнилось. И он надеялся, что убережет ребенка от Фавна, если будет держаться от него подальше. Ведь его проклятие состояло в том, что он должен был приносить ему в жертву детей…       — Но его ребенок погиб из-за проклятия, которое легло на Эйру, да? — уточнил Бобби.       Я кивнула.       — Вильям раскаялся в том, что сделал с Аннет еще при жизни. И Эйра тоже… — снова заговорила я. Казалось, чем больше я рассказываю, тем яснее становятся воспоминания. — А Человек-в-Маске и после смерти ни о чем не жалел…       — А Федерик Уайт? — спросил Аарон.       Не знаю, что именно он хотел узнать, но я постаралась сформулировать то, что помнила:       — Проклятие Федерика Уайта было связано с картиной, в которой жила душа Аннет. Его лучшее творение в жизни, его шедевр, который он мечтал показать всему миру, ранил или убивал тех, кто к нему прикасался. И сводил с ума тех, кто желал им обладать. И пока душа Аннет была заключена внутри картины, ее нельзя было уничтожить.       — Так у тебя получилось вытащить оттуда душу этой девицы? — осторожно уточнила Адель. Похоже, картина все еще пугала ее. — Как?              Перед глазами возникло лицо Аннет… Такой же юной, какой была я в тот год, когда приехала в Сентфор.       В Мире Грез она больше не кричала от боли. Она улыбалась, протягивая мне руку.              — Аннет могла уйти лишь тогда, когда исчезнет проклятие Человека-в-Маске, — проговорила я. — Он стал причиной ее смерти. Из-за него проклятие ведьм воплотилось и нашло своих жертв…       — Так ты сняла его проклятие? — ошарашенно воскликнул Дерек. — Как?!       — Предательство, — повторила я слова Аннет, которые все еще звучали у меня в голове. — Из-за предательства Человек-в-Маске получил свое проклятье. И разрушить это проклятие можно было лишь тем, что ему противоположно…              «Только чистая душа могла его спасти», — послышался голос Аннет.              — Самопожертвование, да? — тихо сказала Кэнди. — То, что противоположно предательству?       Она присела на колени передо мной и взяла мои руки в свои.       Я кивнула.       А Кэнди обняла меня, притянув к себе.       — Спасибо!