Немного в другом теле

На следующее утро погода выдалась просто замечательной, да, в общем-то, как и вчера. Но сегодня, пожалуй, даже лучше, ведь к палящему солнцу прибавился еще и легкий ветерок, не позволяющий перегреться от жары. Самое то для конной поездки, жаль, что погодка такая явно не будет постоянной. С такими мыслями на подоконнике, готовясь к поездке, сидел Торин, а вернее сказать, теперь уже Рега Бэггинс, профессиональный взломщик, да и просто красивая девушка (под обличием которой скрывается взрослый бородатый мужик, но не суть), готовая к длительному походу, память о котором сохранилась еще с прошлой жизни. Страшно, но не так, как было в первый раз. Сейчас уже это все не кажется таким опасным, по крайней мере благодаря осознанию того, что в этот раз все будет значительно проще. Исходя из всего того, что он выведал в прошлый день у подвыпивших Кили и Фили, здесь того самого «Короля-Под-Горой» уже не существовало. Вернее, само тело может и было, но покоилось оно в сырой земле, наполовину изжеванное червями и прочими не очень приятными существами. Погиб Торин здесь, одним словом. Ну, что сказать… Печально, конечно, печально. С другой стороны, в таком случае эта «параллельная вселенная», как окрестил ее в мыслях Торин, не взорвется от давления сразу двух своенравных королей. Получается, главной проблемой Торина выступала его новая внешняя оболочка. Хоббит-девушка в крайне неспортивной форме, пухлыми бесящими щеками и двумя рыжими косичками, торчащими сверху макушки… Да, ничего хорошего, и именно поэтому гном подумывал над тем, каким же ему образом вернуть свой прежний внешний вид. — Эй, ээээй, Рега, секундочку! — голос Бильбо вырвал Торина из своих великих дум, заставил вернуться к реальности и обернуться. Хоббит, который, видимо, только что проснулся и вспомнил вчерашний день, немного пообщавшись с Балином, что находился в этой комнате, был явно в негодовании. — Куда ты там собралась?! Одумайся! Там столько всего опасного, ничего хорошего тебя совершенно не ждет! — кажется, Бильбо уже узнал о том, что его «сестричка» подписала договор и согласилась быть вором в путешествии, — ты разве не видела, что возможно даже умереть в этом походе! — Бильбо, дражайший… — прокашлялась Рега. — Ты не пошёл в поход, а во мне стучит кровь Туков. Я высоко ценю твой выбор, но не ограждай судьбу мне. Я пойду в поход навстречу приключениям, и возражений не принимаю.  — Рега, я пытаюсь защитить тебя, — попытался оправдаться хоббит. — Не ходи, прими совет. Эти гномы пойдут через все Средиземье, ты — хоббит, нечего тебе там делать!  — Ну Бильбо. Ну я же говорю, что возражений не принимаю. — устало проворчал Торин. — Я. Иду. Прощай. — последнее слово было сказано более дружелюбно чем предпоследние два, похожие на тяжкий приговор. Бильбо укоризненно посмотрел на сестру и промямлил что-то непечатное.  — Пошли, что ли, хоть провожу тебя. — Сообщил Бильбо, вручая Торину походный мешок, который выдернул у него из рук, когда застал за «преступлением». Торин прошёл за ним ко входной двери, уже собирался уходить, но тут Бильбо заключил сестру в крепкие объятия.  — Береги себя, — прошептал хоббит. Потом он резко отстранил Регу и схватил её за плечи. — И на за что. Ни за какие коврижки. Не смей умирать.  — Обещаю. — уверенно ответил бывший гном. «Теперь уж я не допущу своих прежних ошибок» — додумал он до себя. Выйдя во дворик Бильбо, Торин вдохнул прекрасный свежий весенний воздух. Всё таки Шир — замечательное место. Он дал себе обещание, что после похода, а он не сомневался, что останется жив, обязательно вернётся сюда. Помнил слова Бильбо из прошлой жизни, что Шир — место где лечится душа. А если ему что и надо было лечить, так это душу. Друзья-гномы, как он помнил, ушли на пони примерно около часа назад, по пути зайдя в таверну, чтобы пополнить запасы провизии. Так что далеко они уйти не могли. Ещё раз вдохнув замечательного воздуха, Рега понеслась по дорожкам между домиков и стойл на выход из Хоббитона по направлению к трактиру «Красный дракон». Уже там он запыхался, но ноги хоббита несли его на удивление скоро. Через десять минут Торин уже выбежал из городка в не густой лесок и направился по тропинке, по которой, как он помнил, шли его друзья. Через некоторое время он сбавил темп, окончательно выдохшись. И тут Торин услышал Бильбо, который погнался за сестрой.  — Ре... га... Стой... — пыхтел хоббит. — Погоди. Мне матушка завещала защищать тебя. Никуда ты без меня не уйдёшь. — он поднял взгляд на сестру, и Торин преисполнился благодарностью к полурослику. — Если мне не удаётся тебя остановить, то я пойду с тобой. Торин улыбнулся и заключил в объятия Бильбо.  — И это на твоей совести, — прибавил хоббит. — Когда вернёмся, я больше тебя никуда не отпущу. «Если вернёмся» — подумал Торин. Хотя, конечно, он себе напомнил ещё раз, что не вернуться он не имеет права. И вот, вдвоём, Бильбо и Рега, побежали дальше догонять товарищей. Вскоре им послышалось ржание пони — наконец, добрались.  — Мы пришли. И готовы продолжать путь с вами, — сообщил Торин.  — А как же мистер Беггинс? — вопросительно уставился на него Гендальф. — Он подписал договор?  — Вообще-то, я иду не в поход, а с сестрой, мне матушка покойная завещала её оберегать. — Важно заявил Бильбо. — И на договор я не подписываюсь. — Упрямо добавил он. Гномы дружно засмеялась и посадили хоббитов на пони. И если Бильбо сидел на пони, как на гундабадском варге, ожидая подвоха, то Торин сидел так, словно это была его личная пони — уверенно и прямо. Через пять минут в воздухе полетели мешочки с деньгами.  — Что это? — спросил Бильбо едующего рядом волшебника.  — Ну, они ставили ставки, осмелитесь ли вы явиться.  — Ну, а ты на что ставил?  — Я ни секунды в вас не семневался, — ответил Гендальф, ловя в воздухе мешочек. Бильбо понял, что просто так ему не отвертеться было от этого похода — судьбой было предрешено. Вдруг Бильбо чихнул. Конский волос, у него ж аллергия, вспомнил Торин. Хоббит принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках.  — Стойте! — закричал Бильбо вдруг на весь отряд. Гномы недовольно заворчали, но пони все-таки остановили. — Мы должны вернуться!  — Что у тебя там, — пробубнил Глоин, недовольно глядя на прлурослика.  — Я забыл носовой платок! Что же делать. Бофур оторвал от своего плаща темно-зелёный лоскут и бросил Бильбо.  — Лови! Вместо платка! — улыбнулся он. Бильбо настолько подозрительно посмотрел на «носовой платок», что почти вся компания взорвалась смехом. Митрандир посмотрел на Бильбо с явным скептицизмом, но вслух произнёс лишь:  — Придётся тебе, Бильбо Беггинс, обходиться в походе без носового платка, без салфеток, без выходного платья, и много чего ещё… Ты родился среди зелёных холмов прекрасного Шира, но сейчас перед тобой — целый мир. *** Когда они дошли до привала, солнце уже давно перевалило за горизонт, оставляя мир в темноте, за исключением неясного света полной серебряной луны, взиравшей на отряд с небывалым интересом, и Торину даже казалось, что, быть может, это небесное светило было в курсе его ситуации. Ну, что же, тогда хоть кто-то ему сочувствовал. Пещера, которую они нашли, была сухой и уютной, как раз подходящей для ночлега, а огонь, разведенный кое-как из-за мокрых веток, согревал промерзшие насквозь тела, отбрасывая свет на каменные стены и создавая причудливые тени. Середина мая, а холод все равно вечерами пробивал до мурашек, Торин ощущал эти приливы ностальгии. Конечно же, многие детали похода уже были подзабыты, но основные черты все еще казались четкими. Привязав коней к ближайшему дереву, они устроились в пещере, и Дубощит с каким-то не свойственным ему умиротворением смотрел на Кили и Фили, смеющихся над чем-то своим, на Бильбо, неловко и заботливо кормившего одну из лошадей яблоком со спокойной улыбкой, на Балина, прожигающего недовольным взглядом королевских племянников и наверняка думающего о том, каким же ужасным королем станет один из этих лоботрясов… Кажется, они счастливы, по крайней мере пока, не зная о том, что им предстоит. И вдруг вдали, кажется, довольно далеко от их скромной пещерки раздался длинный, протяжный вой, заставивший Торина замереть на месте, а его бедное сердце участиться в ударах. — Что это было? — неловко поднял голову Бильбо, проходя обратно в их каменное убежище, а король усмехнулся про себя. Ох, Бильбо, ты ведь пока ничего не знаешь… Пока ты все еще домашний хоббит, не готовый к такому шквалу приключений. И жаль, что он, Торин, в прошлый раз лишь под конец это понял. — Орки, — снисходительно бросил Фили, переводя взгляд на костер. — Орки? — Убийцы. Их здесь дюжины. Вся долина ими кишит… Брови у Бильбо взлетели вверх, а один глаз нервно задергался. — Они нападают ранним утром, когда все ещё спят. Быстро и тихо, без криков — только реки крови… — сощурившись, с таким видом, как будто он рассказывал детям какую-то страшилку, прибавил Кили, а Торину в этот момент очень уж захотелось дать подзатыльник нерадивому племяннику, который еще даже не подозревал, от чьих рук может пасть. — Помнится, Торин ненавидел орков больше нас всех вместе взятых, — тихо проговорил Балин, бросая свой печальный взгляд на одну из стен. Сразу же повисла напряженная, скорбящая тишина, а виновник их траурного настроения подумал, что это как раз таки подходящий случай для вопросов. — А кто такой Торин? — как бы невинно хлопая глазками спросила Рега, переводя озадаченный взгляд от одного участника похода к другому. Балин тяжело вздохнул, поднес ко рту трубку, затянул немного, выдохнул дымные колечки, в свете огня летящие и растворяющиеся в черном небе, и начал свой рассказ. — Как вы уже знаете, юная мисс Бэггинс, нашим королем при единогласном договоре должен стать Фили. Однако до этого на эту роль был другой… кандидат. Их дядя, сын Траина и внук Трора, истинный наследник — Торин Дубощит. Но с ним случилось одно пренеприятнейшее событие. Когда дракон захватил Одинокую гору, король Трор попытался отвоевать королевство гномов, Морию. Но наши враги опередили нас. Мория была захвачена легионами орков, которых вел самый жестокий из всей их расы — Азог Осквернитель. Этот гигантский орк с горы Гундабад дал клятву истребить потомков Дурина. И первым делом… обезглавил короля. Траин, отец Торина, от горя потерял рассудок. Он пропал. Пленили его или убили — этого мы не знаем. Мы лишились предводителя. Поражение и смерть нависли над нами. И вот тогда появился он. Молодой наследник трона бросил вызов бледному орку. Он бился в одиночку с этим чудовищным противником. Он лишился оружия и защищался дубовой ветвью словно щитом. Азог Осквернитель понял в тот день, что потомков Дурина ему так просто не сломить. Торин призвал нас сплотиться. Мы собрались с силами и отбросили орков назад. Но не обошлось без потерь: во время той битвы Торина ранили в живот, и пусть мы и делали все, что могли, но спасти его не удалось. Он умер, отправляясь ко многим другим, кто пал во время того сражения во имя победы. Однако Торин успел увидеть поражение орков, отправляясь на небеса счастливым и оставляя народ гномий в руках своего племянника, Фили, отважного воина, пусть пока и слишком молодого. Не все из нас были согласны с решением Дубощита, но слово героя закон, так что королем и выбран именно Фили. Где-то в груди Торина что-то оборвалось. Нет, оказывается, он не был готов слышать историю своей смерти в этом мире, занятие это крайне сомнительное, совсем не прибавляет позитива, да и окружающие его персоны тоже были явно не в восторге теребить раны, и так заживающие болезненно. После окончания слов Балина напряжение буквально витало в воздухе. — Мне кажется, уже достаточно стемнело. Пора на боковую, мисс Бэггинс, оставляю вас охранять их сны. Когда устанете — разбудите кого-то из них, скажите, что пришла его очередь, а сами ложитесь, — напутственно заявил Гендальф, поднимаясь на ноги. Гномы согласно закивали. *** Прошло уже довольно порядочное время после того, как все участники похода захрапели и засопели у согревающего огня, но вот у Торина сна не было ни в одном глазу. Память воспроизводила все новые отрывки из своей родной реальности, не этой, где он побывал от силы дня два, а своей, классической для его мозга, где он умер не настолько рано. Где роли, которые им приходилось играть, были совершенно иными, по крайней мере у некоторых. За такими мыслями захотелось немного развеяться, прогуляться под луной на свежем воздухе, и плевать, что где-то тут бродят орки, ему не помешает немного освежиться, проветриться. Поднявшись со своего места, он окинул взглядом спящие тушки. Балин, да и остальные гномы громко храпели, пододвинувшись к костру, Бильбо нежно сопел, прикрывшись чьим-то походным плащом, а Гендальф спал сидя, прислонившись спиной к стене пещеры. Да, далеко от них отходить не надо, а то вдруг орк пожалует на огонек. Надо будет встретить его должным образом. Полная луна светила ярко, сильно выделяясь на фоне чернильного неба. Звезды напоминали брызги белой краски, случайно попавшие на небосвод благодаря неаккуратному обращению с огромной кисточкой. Да, пусть и эта долина — чертов рассадник орков, но все же ночи тут великолепны. Прохладный ветер дует прямо в лицо, выдувая из головы все мысли, как нужные, так и совсем ненужные. Оставляя после себя лишь пустоту и умиротворение. Прелестно. Торин на некоторое время даже забылся, поглядывая на огромный шар света, вдыхая полной грудью, смотря на потрясающие пейзажи и поглаживающего свою… бороду… Стоп. А откуда вдруг у него взялась борода?! Он же в теле девушки! Сердце пропустило удар, ещё один, но потом вроде пришло в себя. Торин нервными движениями стал ощупывать себя — лицо, руки, ноги… Все было в порядке, если можно было назвать порядком тот факт, что он... превратился в гнома. Себя прежнего Торин уже почти позабыл, но теперь в памяти нахлынули воспоминания. Даже его шрамы из многочисленных битв снова белели полосками на руках. Привычные тёмные кудри с проседью, широкая спина, могучий торс и нос с горбинкой. Более того, на нем красовалась та самая одежда, в которой он сражался в битве, где погиб: разорванная, запачканная кровью… Однако раны не было. Она бесследно исчезла по непонятным причинам возможно хотя-бы потому что сейчас он, скорее всего, находился в другой реальности. Или уже нет… Покосившись в сторону пещеры и увидев ту же самую картину, что была пару минут назад, он вздохнул. Это тот самый мир, в котором он очутился. Да, он снова стал Королем-под-Горой. Но вот надолго ли? Все ещё не веря собственным вновь обретенным глазам и рукам, он чуть ли не бегом подошёл к журчащему горному ручейку — именно здесь вечером набиралась вода для ужина. Он опустился на колени и всмотрелся в водную гладь. Да, сомнений больше не оставалось, это был именно он. Но как... как он обрёл свое тело, ведь, по рассказам Балина, в этой реальности, оно уже давно мертво! Что будет, если его заметят друзья, тем более племянники?! Они ж там с ума все посходят.       Вдруг где-то совсем рядом зашевелилась высокая трава, больше похожая на камыш или осоку, растущую на берегах рек и озер. Сюда кто-то шёл. И шёл весьма уверенно, будто знал, что здесь кто-то находится. — Мисс Бэггинс, я же просил, чтоб вы нас сторожили… — послышался напряженный старческий голос, а в следующую секунду из-за высокой растительности показался Гендальф, сразу же резко застывший при виде Торина.       О черт.       С этим срочно надо было что-то делать. — Гендальф, давай я тебе все объясню… — но старый волшебник не дал договорить. На его лице растянулась широкая улыбка, а в глазах, обрамленных седыми ресницами, заплескался огонь. — Я знал, что это ты.