Песнь Беллоны

Бруно уселся на корточки и с неумолимой тоской, которая заставляла сердце гулко колотиться где-то в горле, закрыл глаза бездыханному человеку. Это был не первый, встретившийся им на пути, но, пожалуй, самый молодой из всех. Остальные спутники молча наблюдали за тем, как Буччеллати отдает почести мертвецу. Когда с минимальными формальностями было покончено, Прошутто уперся руками в бока и мрачно озвучил то, что у каждого было на языке: — Чем ближе мы к Неаполю, тем больше трупов. Судя по одежде и внешнему виду, он тоже задохнулся от гари, — Леоне молча выгнул бровь, и Прошутто продолжил, безразлично указывая пальцем на тело, — Мне пояснить? Рвота с кровью, следы на расцарапанном горле. Знаете, что такое облака смерти? В них содержатся пепел, скальные крошки и вулканические газы. По запаху серы в воздухе могу предположить, что и нам нужно быть осторожнее, если мы не хотим повторить судьбу встреченных людей. — Что предлагаешь? — Ризотто повернул голову к ассасину, и тот пожал плечами. — Закрыть дыхательные пути? Я не врач, но… — Влажными тряпками прикроем рот и нос, — отозвался Бруно, вставая на ноги. Он молча тер подушечки пальцев, задумчиво к ним принюхиваясь, — Пепел. Вся земля им усыпана. Лучше будет прикрыть голову. — В каком смысле? — Леоне поднял взгляд к небу, пытаясь понять, о какой воздушной опасности говорит Бруно. Но как только до него дошло, он широко раскрыл глаза и скрипнул зубами. — Можешь не объяснять. Моя вина, что я не догадался. Никогда не жил рядом с вулканом. Но я читал. Сначала толчки, потом газы и затем… Пепел. Думаешь, в скором времени полетят камни? Бруно легонько улыбнулся и кивнул, радуясь, что ему не пришлось пояснять сверх меры. — Боюсь, что это все не столько естественные реакции, сколько влияние беллоны, — Ризотто вытянул руку вперед, пытаясь понять, с какой стороны движется ветер, — мы должны поторопиться. Если семена проросли возле Помпей, и мы не успеем высушить цветки, неизвестно, что корни сделают с неустойчивой породой. — Ну почему же неизвестно… — Прошутто сделал шаг вперед, скривившись. — Я не уверен, что мы что-то сможем сделать с вулканом. Он уже проснулся. Может, стоит помочь с перемещением жителей? Какие ваши идеи? Они все переглянулись, на мгновение замолчав. Прошутто был прав, озвучивая самые худшие догадки, которые каждый прятал глубоко в себе: если беллона потревожила вулкан до выброса пепла и ядовитых газов — трагедия неминуема. Что же им оставалось? Как помешать Дьяволо поглотить силу и не умереть по пути? — Ну, не все так плохо, — Бруно вздохнул, разводя руками в стороны, — по крайней мере, мы точно знаем, где враг обосновался. Иллюзо сможет помочь с перемещением жителей, только бы кому-то еще быстро добраться до безопасного места, создав замкнутый коридор через стекла. С этим могут справиться звери Мелоне, некоторые из них достаточно быстрые. Фуго может взять на себя роль целителя и обрабатывать раненых. Ох, только не говорите, что это я сказал, уже представляю его лицо… Не знаю способностей Наранчи, но, быть может, у него получится контролировать воздух и вести людей в безопасное место, обходя возможные лавовые потоки. Вроде, у вас есть маг, ориентированный на лед? Замечательно против огня. Также на нашей стороне природа, Джованна будет хорошим подспорьем в создании ограждений. Вроде, ничего не забыл, расклад наиудачнейший, почти все козыри на нашей стороне, чтобы избежать лишних жертв. Самое же сложное ляжет на наши плечи — уничтожить беллону. Как получится. — У тебя в команде готовый сосуд, а ты не знаешь, что за сила течет в нем? — выгнул бровь Ризотто, замечая за собой неосознанное желание пожурить молодого искоренителя. Легкая безалаберность вытекала из отсутствия прямого опыта, но даже беря это в расчет, оставалось неясным, как Бруно мог допустить, чтобы способности члена его команды остались без контроля. — Ох, — Бруно почесал шею, признавая за собой серьезный просчет, — Наранча продолжительное время очень плохо себя чувствовал, и думается мне, до сих пор не восстановился полностью. Я не хотел его напрягать сверх меры, а даже если бы изъявил такое желание, вряд ли бы Наранча смог. — Тогда, надеюсь, ты в курсе о том, что за жертву он отдал, — без злобы в голосе, но с четким прагматизмом отозвался Ризотто. Бруно от этих слов насторожился, взглядом следя, как недовольный Леоне загораживает его своим телом. — Леоне?.. Дракон фыркнул что-то невнятное, молча пытаясь оградить Бруно от лишних проблем, связанных с обычным недопониманием. Но у Риза и не входило в планы спорить по пустякам, он приподнял серебряные брови, сверху вниз поглядел на Аббаккио и закончил мысль емким: — Бруно, тебе стоит быть чуточку серьезнее к этой проблеме. — Я понял, в чем был не прав, уверяю тебя, — тут же признал ошибку Бруно. Ведь действительно, он наравне со всеми студентами Академии изучал воздействие беллоны на тело человека, а в итоге так вышло, что проблема с Наранчей была полностью свалена на хрупкие плечи алхимика. Он вздохнул, решаясь, как закончится их миссия, посвятить время Гирге и помочь в освоении новых сил. Кажется, Фуго как-то обмолвился о сбоях в памяти, пока Наранча спал в повозке? Нужно все как следует изучить. И попытаться пристроить Гиргу в Академию на роль… иссушителя? Того, кому Бруно противостоял, против кого долгое время непроизвольно боролся. Кого ненавидел из-за отца, которого не могли спасти эти самые иссушители. Отец… Брови Бруно дернулись, но он подавил в себе желание нахмуриться. В последнее время голова, как некстати, была полностью забита чем-то другим, важным и тяжелым. «Потерпи еще немного, я скоро приду.» Они шли довольно продолжительное время, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться к новому громкому раскату в небе — не грозовому, а образовавшемуся вследствие сдвига тектонических плит. Дрожь под ногами лишь усиливала охватившее их нервное напряжение. Среди редких кустарников и небольших скоплений деревьев их группа то и дело натыкалась на трупы людей и животных, и с каждым новым разом что-то в глазах их гасло, оставляя на месте себя жгучее чувство мести. Поправив смоченную водой повязку на носу, Бруно наклонился к тельцу маленькой девочки, прислонил тыльную сторону ладони к ее носу и с удивлением вздрогнул. — Она еще жива!.. Слабо, но дышит. Как только Буччеллати произнес эти слова, рядом с ним уселся Леоне и, придерживая за голову, помог поднять истощенного, слабого ребенка. — И что нам с ней делать, не с собой же брать?.. — нахмурился Прошутто, повернув голову к Неаполю, до которого оставались считанные минуты. Но, глянув на город, ассасин впервые за время их долгой дороги разгладил морщинку на лбу, и его лицо приняло выражение крайней беспомощности. Прекрасный город горел на фоне голубого неба, горел всепоглощающим пламенем. Ярко-красное беспокойное свечение походило на парус корабля, плывущего по бескрайним просторам соленого океана, и невольно завораживало своей всепоглощающей мощью. Этот свет опоясывал крыши и башни, стены вокруг виноградников и даже дворец префекта. — Да что это такое… Почему Неаполь горит?.. — Он впервые видел столь сильное стихийное бедствие и не мог оторвать глаз от подобного зрелища. Бруно тоже испытывал сильнейшую скорбь, глядя на вспыхнувший город — скоро на его месте останутся обгорелые руины, которые придется восстанавливать по кусочкам долгими годами кропотливого труда. С Неаполя началось их приключение, там рос Фуго, там было трудное детство Наранчи. Около Неаполя Джорно познакомился с Мистой, а Миста, в свою очередь, жил там на отшибе со своей большой семьей. «Хорошо, что его братья в безопасности, но как насчет его родителей? А родителей Фуго?» — Бруно, — требовательный голос Леоне заставил Буччеллати перевести взгляд на лицо дракона, — соберись, уверен, у тебя уже есть план, — тот твердо глядел в синие глубокие глаза, но его голос сквозил нежностью и уверенностью в том, что Бруно выстоит. И Буччеллати собрался. Он выпрямился, сжал кулаки и повернулся в сторону демонического пса — зверька Мелоне. Тот от человеческого внимания тут же завилял гибким хвостом и высунул язык, будто бы готовый к любым указаниям временных хозяев. — Посадим ребенка на… это. Пусть мчится к хозяину. — Свалится, — тут же парировал Прошутто. Но в отличиe от Иллу, он не спорил ради спора, а пытался найти подводные камни для их быстрого решения. — Привяжем? — У нас нет веревок. Пес еще активнее замахал длинным цепким хвостом, будто с намеком, что его длины точно хватит, чтобы удержать ребенка на спине. И Бруно все решил. Он ухватился за тугой узел своей лицевой повязки, без раздумий развязал и перевесил ее на лицо ребенка. — Насколько же ты быстрый?.. — Бруно спросил со всей строгостью, хмуря темные брови, но не был уверен, что пес его понимает. — Сможешь добежать до хозяина с важным грузом? Как можно быстрее, понимаешь меня? Однако тот в ответ довольно рявкнул, а затем глаза создания засветились белоснежным сиянием. Демон поскреб лапой землю, обнюхал лежащую на руках Бруно маленькую девочку и, наконец, навострил остроконечные уши, будто что-то услышав. — Это он общается с Мелоне?.. — спросил Леоне, внимательно глядя на то, как Бруно загружает на спину демонического создания ребенка, и как извивающийся длинный хвост обхватывает его талию, крепко-накрепко прижимая к шерстяной спине. Буччеллати еще раз оценочным взглядом прошелся по лицу девочки, убедился, что та действительно не свалится, и кивнул псу, давая разрешение двинуться с места и бежать в противоположную от Неаполя сторону. Наклонив вытянутую пасть к земле, демоническое создание взяло след, побежало вперед и в мгновение ока пропало из вида. — В любом случае, мы сделали все, что могли, а теперь поторопимся, — высказался Прошутто, ставя точку в этом деле. Выживет ли ребенок, или нет, решит случай, но они, по крайней мере, не прошли мимо и попытались помочь. Лошади оставляли за собой огромные клубы пыли, подгоняемые людьми с длинными плетками — обеспокоенное ржание загнанных животных проносилось на много миль вокруг, окончательно разрушая хрупкую иллюзию, что все будет хорошо. Раз солдаты удирали первыми, не пытаясь помочь гражданским, значит творилось действительно беспрецедентное. Ведь никакие стражники, никакое обмундирование не могло помочь спрятаться от стихии, и в глубине души никто не мог упрекнуть служителей закона за дезертирство. Маски высохли, и было принято решение их на время снять — ткань мешала разговаривать, приглушала фразы и немного закрывала угол обзора. Они были единственной группой, которая упорно двигалась вперед, невзирая на крики, плачь и недоуменные взгляды. Леоне еле держался, скрипя зубами, и старательно отводил взгляд от безобразия, творившегося кругом — его бледная кожа приобрела нездоровый оттенок и теперь напоминала яркие лунные лучи на темном небе. Без намека на румянец щеки будто впали, и дракон в момент состарился на пару десятков лет. — Леоне?.. — Бруно сжал плечо Аббаккио, выводя того из транса. — У него, кажется, губы посинели, — то ли с издевкой, то ли просто констатируя факт, вставил свое слово Прошутто, пальцами обводя собственный контур губ. Леоне стал еще мрачнее, сжимая ладони в кулаки. Бруно хотел еще что-то сказать, как-то поддержать дракона, явно погрузившегося в тяжелые воспоминания, но вместо этого вдруг округлил глаза, наполнившись энтузиазмом. Под недоуменные взгляды иссушителей и смущенный драконий, он полез руками в карманы нового костюма Аббаккио, безошибочно выуживая из одного закрытую баночку, обмотанную шелковой ленточкой. — Кажется, ты ее ни разу не открывал, — улыбнулся Бруно, легко развязывая небольшой узелок банта. Лента упала на землю, заставляя Леоне задрожать — он так дорожил подарком от понравившегося человека, что не смел даже прикасаться к этой баночке. Наверное, Бруно очень хорошо это прочитал, и теперь смело и откровенно показывал, как следует пользоваться приобретением. В его синих радужках так и читался легкий и беззлобный укор — если не пользоваться помадой, она просто испортится, и какой смысл тогда от ее хранения? Леоне вздрогнул, видя, как чужой палец дотрагивается до смолянистой субстанции, и, окрашенный, нежно прикасается к его губам. — Тебе к лицу, — мягкий голос проникал под кожу, согревал и дарил спокойствие. Помада — как защитный механизм, как то, что могло скрыть дрожание губ и их нездоровый оттенок. Леоне почувствовал, как к щекам приливает кровь, и как руки тянутся обвить талию Бруно и притянуть его. Они ведь стали так близки, а дракон все еще не мог привыкнуть к своему новому статусу под боком у предводителя искоренителей. Он ухватился пальцами за бока Бруно, заставил замереть и взглянуть в его переливающиеся глаза. — Я… — Леоне почувствовал, как палец мазнул верхнюю губу, а затем услышал тихий смешок Буччеллати. — Подожми губы, пожалуйста, чтоб она легла ровнее. — Вот так? Иссушители не стали задерживаться и размениваться на причуды членов команды, посчитав, что тратить время на наблюдение было бы по меньшей мере расточительно. Однако, идя вперед, Прошутто вдруг поймал себя на мысли, что они вот уже какое-то время переглядываются с Ризотто, а затем, поняв, что разглядывает лицо командира дольше положенного приличием, кашлянул в кулак и молча отвернулся. По затылку кольнуло дурное предчувствие, и каждая мышца в натренированном теле моментально напряглась. Прошутто резко поднял голову. Ризотто боковым зрением заметил перемену в настроении товарища и повторил за ассасином жест. Перед ними возвышалась стена из огромных тесаных камней песочного цвета, на зубчатой вершине которой стояли две высоких фигуры, переплетенные в страстных объятиях. И внимательно наблюдали за ними четырьмя. У одного вились рыжие кудри, похожие на блестящую переливами медную стружку, у второго развевались по ветру длинные и прямые, выгоревшие до спелого пшена, густые волосы. Они были притягательной наружности, и если бы не странное обстоятельство их встречи, такими юношами можно было легко залюбоваться. Красными радужками Ризотто внимательно обвел незнакомцев. Судя по тому, как напрягся Прошутто, видели они примерно схожую картину. Зловещая аура вокруг фигур безошибочно указывала на одно — они оба являлись сосудами для беллоны. Но что-то явно отличало их от обычных новообращенных — бесконтрольным потоками сила хаотично двигалась внутри них, напрягая каждую жилку безграничной мощью. — Буччеллати! — громким голосом Ризотто привлек внимание искоренителя к возникшей проблеме. Бруно напоследок сжал ладони Леоне на своих щеках, кивнул ему, но дракон не позволил разорвать их контакт так быстро. В его глазах на секунду вспыхнул страх, отчаяние, а затем неожиданное осознание. Что он верит в себя и в Бруно. В то, что в этот раз сможет принять верные решения и не допустить ничьей погибели. Пальцы дракона прошлись по смуглой щеке, и он твердо отчеканил: — Я не позволю тебе погибнуть. Буду защищать до последней капли крови. Бруно на мгновение замер на этих словах, а затем наклонил голову Леоне к своему лицу и оставил нежный поцелуй на бархатной щеке. — Спасибо. Наверное, Буччеллати впервые так радовался чьей-то поддержке. Искренняя и желанная, такая могла заставить людей развязывать войны, сворачивать горы и иссушать моря. Поддержка близкого и родного человека. Бруно на пятках крутанулся в сторону иссушителей с задранными головами и незамедлительно двинулся в их сторону. Неро и Прошутто прошли совсем ничего, намекая Бруно на серьезность проблемы: они не были похожи на людей, которые могли во время всеобщего хаоса вести светские беседы о искусной работе архитекторов стен полуразрушенного Неаполя. Как только Буччеллати поравнялся с Ризотто, сверху раздался томный смех, прорывающий даже тяжелый воздух, пропитанный гарью и ядовитыми парами. — Поразительно, вы все-таки не перебили друг друга. И даже добрались обратно до города целыми и невредимыми! — бархатный, приятный голос, мурчащий и флиртующий, принадлежал тому, чьи светлые волосы дополнял кремовый закрытый костюм. Руки в перчатках нежно гладили грудь рядом стоящего, перебирая пальцами по темно-синей ткани. — А где же остальные? Вы решили разделиться? Как жаль. Тогда ваш отлов займет намного больше времени, чем мы планировали… Бруно почувствовал, как и без того плотный воздух тяжелеет и грузно оседает в легких. Он перевел взгляд на иссушителей, видя по их выражению лиц, что они чувствуют то же самое. Кажется, бой был неизбежен. Бруно медленно положил руку на эфес шпаги, приготовившись дать отпор. Мелоне замер так внезапно, что Фуго не на шутку испугался, что того успели ранить. Но, взглянув в лицо иссушителя, выражающее крайнюю степень удивления, Панни смог себя успокоить. Из-под челки засветился невидящий глаз, явно дезориентировав Мелоне внезапным сообщением. — Что там? — нахмурился Фуго, видя, как бесноватый стучит пальцем по подбородку и не спешит уклоняться от летящих в него огненных снарядов. Алхимик почувствовал дрожь по всему телу, когда заметил, как комок раскаленной магмы мчится прямо на Мелоне. Паннакотта ухватил того за затылок и нагнул, притягивая к себе. Обжигающая субстанция пролетела прямо над их головами, врезаясь в стену полуразрушенного здания. Фуго почувствовал, как сверху на макушку осыпаются кусочки камня и дерева, и завертел головой. — Эй, что у вас там?! — моментально всполошился Наранча, отвлекаясь от управления Воздушной Кузницей и поворачиваясь к упавшим в объятиях парням. — «Защитник» внезапно позабыл о своей роли! — заязвил Фуго, однако бережно стряхнул с чужой щеки налипшую грязь. Но Мелоне продолжал будто бы находиться не здесь, попеременно то хмурясь, то поднимая взгляд куда-то к небу. — Нет-нет, что?.. — бубнил он себе под нос, под недоуменный взгляд алхимика. — Хочешь прибежать? Куда? Может, чуть левее? А это… ох, понятно-понятно… Фуго злобно потянул Мелоне за щеку, пытаясь привлечь внимание бесноватого к битве. Титанического размера пылающий монстр походил на догорающий цветок со множеством отдельных конечностей. Из его пасти в центре склизких фиолетовых лепестков по всей округе разносились громкие вопли. Наранча обстреливал монстра сверху, пытаясь дать летательному аппарату точные указания по прицеливанию и уклонению от огненных снарядов. А тем временем колоссальный демон Мелоне тоже был дезориентирован и совершенно не понимал, что делать дальше без указаний своего призывателя. Словно слепой, он метался из стороны в сторону, гортанно рыча. — Соберись уже! Почему именно это, — Фуго на мгновение запнулся, — нечто не может функционировать без тебя?! Ведь когда бились мы, твои создания спокойно обходились без каких-либо указаний! — Что ты… В каком смысле… — Мелоне сжал голову, пытаясь прийти в себя. С натугой он смог сфокусировать видящий глаз на лице Фуго, слабо улыбаясь. — На поддержание связи с таким монстром нужно много сил. Но так как у меня еще две дополнительных связи… и… они все… Нет, не пытайся перепрыгивать! — опять Мелоне начал говорить с кем-то другим, заставляя алхимика нервно заскрипеть зубами. — Да что там такое?! Если бы мозг Мелоне не пух от череды картинок и запросов о помощи, он бы все с огромным удовольствием и в мельчайших подробностях объяснил бы любопытному Фуго. Но сейчас в его голове мешались образы и события, слова и действия. Кажется, на одном из его детей лежал человек. И не просто человек, а самое настоящее человеческое дитя, со слабым, еле слышимым сердцебиением. Иссушитель ясно видел картины перед глазами демонического пса, видел, как трескается земля у него под лапами, и как он минует опасно-шипящие облака горячего пара. Мелоне подсказывал, не мог не подсказать, что нужно беречь ребенка от ядовитых газов и горячего воздуха — в отличие от демона, человек такого точно не переживет. — Хорошо, теперь прямо… Видишь дорогу? Да, точно, вот сюда. Ты же помнишь, как вы шли, да? А мы немного… Только доставь живым, ясно? Мелоне продолжал бормотать, то сжимая, то разжимая плечи Фуго. Алхимик с небывалым беспокойством вновь прижал к себе иссушителя, краем глаза замечая, как одно из щупалец вновь собрало горючий комок и готовилось бросить получившуюся субстанцию в них. — Да чтоб тебя! Просто защищай хозяина! — неожиданно для себя заорал Фуго в спину потерявшегося огромного демона, заставив его повернуть рогатую голову в свою сторону. — Ты совсем безмозглый, что не можешь самостоятельно справиться с этим?! Вставай впереди нас и прикрывай! От тебя больше ничего не требуется! Кажется, впервые кто-то разговаривал с величественным широким монстром так нагло и прямо. Его черные глаза расширились, а раздвоенный язык прошелся по натянутой коже вокруг пасти. Наранча вновь занялся обстрелом с тыла, отвлекая часть пылающего растения на себя, но извивающееся щупальце все же успело кинуть комок магмы. Фуго ругнулся, зажмурился и самоотверженно прикрыл Мелоне своим телом, будто это хоть как-то могло помочь в спасении иссушителя. Но удара и нестерпимой боли не последовало. С треском, покрытая небольшим слоем успевшей застыть корочки, магма раскололась на части, столкнувшись с кулаком рогатого монстра. Его гигантские крылья, напоминающие строением крылья летучей мыши, заслонили Фуго и Мелоне от брызг, а из пасти существа раздался довольный гогот. — Хорошая работа, Фуго… — обессилено заулыбался Мелоне. — Ты меня спас! — Не время для шуток, дурак, — Фуго сжал Мелоне в своих руках, услышав, как копыта демона оторвались от земли, и как он ринулся в бой на огненный цветок. — Кто шутит! Мои дети… — Мелоне выгнулся, запрокинул голову и посмотрел на разворачивающееся представление вверх тормашками, — приняли тебя. Фуго цыкнул на его сладкий тон, приняв это за очередное издевательство, и в отместку ущипнул иссушителя под ребрами. Он видел краем глаза, как сражается огромный демон с пораженным беллоной растением, видел, как Наранча успешно помогает в быстрой расправе над врагом. И позволил себе минутную передышку. Он отпустил бесноватого, уселся рядышком и положил ладонь на тяжело вздымающуюся грудь. Мелоне воспользовался моментом и прильнуть к груди алхимика, все еще чувствуя слабость в ногах и легкое головокружение. — Ты пришел в себя?.. — спросил Фуго, совершенно игнорируя очередной звонкий выкрик рогатого демона и задорный смех Наранчи, который, кажется, вошел в самый настоящий раж. — Немного. Кажется, мой хвостатый друг нашел дорогу к нам. Учуял след и бежит со всех… лап. Так что мне больше не нужно ему подсказывать. Но я все-таки иногда проверяю, что же там у него происходит… — Ты хотел сказать, каждую секунду, да? — скептически поправил Фуго Мелоне, под радостный хохот второго. На заднем фоне то и дело слышались кровожадные фразы Гирги: «Размажь ему щупальце! Разорви пополам! Стреляю прямо в зубастую пасть!». Кажется, он получал настоящее удовольствие, пользуясь недавно полученной силой в полном объеме. Мелоне положил голову на плечо Панни и закрыл глаза. Позади раздался смачный лопающийся звук, а после в их сторону прилетел оторванный зеленый, склизкий и вонючий, усик растения, приземляясь прямо возле ног. Бесноватый даже не дернулся. Алхимик скучающе подпер щеку рукой. Безумный хохот Наранчи бил по перепонкам. Во все стороны летели ошметки монстра, еще каких-то пару минут назад вселявшего настоящий страх и ужас. Демон наносил сокрушительные удары кулаками, Гирга стрелял, Гирга стрелял — демон ударял. И так продолжалось по кругу. — Может, стоит их остановить?.. — наконец, задался вопросом Фуго, снимая со светлых волос Мелоне кусочек склизкой фиолетовой субстанции. — Пусть играются. Это веселье продолжалось недолго — скоро цветок окончательно затих, перестав извиваться и корчиться, и двое бойцов потеряли всякий интерес к избиению растения. Со стороны редких зарослей и извилистой дороги, огибающей разрушенную деревушку, послышался предупреждающий вой. — О, он уже тут, — бесноватый ничего не уточнил, но Панни все прекрасно понял без лишних слов. Мелоне почувствовал, как Фуго встал на ноги, и тут же открыл глаза — невидящий зрачок перестал сиять, давая хозяину нужную передышку. Алхимик отряхнул одежду и посмотрел в ту сторону, откуда к ним на всех парах мчался четвероногий бес, радостно разинув пасть. Длинный язык бил пса по щеке, но тот не обращал на это никакого внимания. — Бедный мой! Совсем выдохся! — Мелоне встал рядышком с Фуго, чуть наклонился и широко расставил руки. — Иди к папочке. Но пес и не думал первым делом бежать к своему родителю. Он чуть не сшиб Фуго, протаранив его коленку лбом. Панни болезненно зашипел, силясь не рассыпаться отборными ругательствами, пока пес, урча, ластился лбом о длинную мантию. — Хах, предатель! — Мелоне скрестил руки на груди, но тут же посерьезнел, стоило услышать слабый стон со спины демонического создания. — Фуго, доставай свои лучшие снадобья. Будем лечить ребенка. — Что?.. — Панни перевел взгляд туда, куда обеспокоенно глядел Мелоне, и его глаза округлились. — У нас пополнение в семье! Проигнорировав неуместную шутку, Фуго тут же закопошился в сумке, подзывая вовремя подбежавшего Наранчу. — Стой! — алхимик выставил руку вперед, когда Гирга без лишних вопросов попытался схватиться за ребенка. — Ты весь в… этой слизи! Лучше тебе пока постоять в сторонке. — Но… — Наранча почти обиженно стиснул кулаки, наблюдая, как Мелоне переносит маленькую девочку на землю, а Фуго раскладывает перед ней различные склянки и снадобья. Он повертел головой и собирался спросить что-то еще, но Фуго не глядя бросил короткое: — Сходи за водой. Кажется, где-то на земле можно найти емкость. Только следи, чтобы туда ничего с тебя не накапало! Глаза изобретателя вмиг загорелись огнем, а лицо оживилось пылкостью и безудержной энергией. — Это я мигом! Положись на меня. Мелоне хмыкнул на взаимопонимание этих двоих, потрогал мокрый лоб ребенка и тихо вздохнул: — После осмотра нужно будет отвести ее в безопасное место, а нам самим поторопиться.