Доброе утро, мистер Морнинг.

Что для вас будет дорогим? Что-то редкое или же то, что является вашей памятью. Многие хотели никогда не забывать, и всё же. Некоторые моменты из жизни или даже чужие жизни не хотелось бы помнить, забыть. Забыться навсегда. Так этого хочется, когда твоя же жизнь не приносит тебе удовольствие. Никогда не хотелось бы помнить тех, кто тебе приносит тебе горе. Можно сказать, что память делает жизни бессмертными. До тех пор, когда тебя помнят — ты жив… Нужна ли мне чужая жизнь, которая у меня засела в голове? Прошло два месяца. Рёбра зажили, но опасность могла не миновать и микротрещины были способны снова меня уложить в постель больницы. Выписка из больницы, и я свободна от занятий спортом до конца учебного года. Всё равно осталось три месяца, кому нужны уроки, когда даже не год сдачи экзаменов. Это подождёт до следующего года. Десятый класс не должен являться проблемой. Никому я итак там не нужна. Я могу и дома заниматься, но всё же в одиночку приходилось туго, хотелось бы иметь друга… Но у меня отличные от других понятие «друга». Мы не просто должны быть знакомы и хорошо относиться друг к другу. Хотелось бы друга, чтобы для нас другие не были нужны. Если твой друг уходит к другому, но всё равно называет тебя другом, а тот, к кому он уходит тебе не нравится — он тебе не друг. Ты должен быть для него единственным и он для тебя должен быть единственным. Как можно понять: друзей у меня нет. Было два-три «близких знакомых», но друзьями ими нельзя было назвать. Ха-ха, хи-хи, но они могли проводить время без тебя и даже не позвать тебя. Даже когда я говорила им, чтобы они меня звали, то их ответ сразу дал мне понять, что для них я — просто «близкая знакомая». — «Почему мы должны тебя звать, приходи сама, мы тебе всегда рады». ВЫ ВСЕГДА ДОЛЖНЫ МЕНЯ ЗВАТЬ: ПОТОМУ ЧТО Я ДЛЯ ВАС ДОЛЖНА БЫТЬ ОСОБЕННОЙ!!! … Как можно было понять, я с ними больше не разговаривала. И мне вовсе разбило сердце то, что они прекратили и со мной разговаривать… А была ли я для них кем-то? Может я для них была просто прилипалой? Десятый класс для меня был тяжёлым. Но только в качестве общения с другими. Я никогда не запиналась, никогда не боялась показывать своё мнение. Мне легче разговаривать со взрослыми, нежели со сверстниками. Казалось, что только из-за того, что они были «взрослее», они понимали сущность общения. Обмен информацией, обсуждение интересующих их тем. Им не надо угождать, чтобы им было интересно общаться с тобой, меняться в зависимости популярности тем. Дети были слишком быстрыми. Потому взрослые для меня и были островком спокойствия. Они могли разговаривать на одну тему часами, рассуждая и приходя, иногда, к единому мнению. Дети могут болтать о такой чепухе, просто для того, чтобы поболтать. Такое бывает и со взрослыми, но они в отличие от детей: умеют говорить. Даже самые простетские темы, которые обсуждали и дети, взрослые говорили об этом на совершенно другом уровне. Если ребёнок скажет что-то, то я даже не приму это во внимание, но повтори то же взрослый и я бы сосредоточилась полностью. Двойные стандарты. … Как же мне грустно. Лучше бы я молчала. И тогда бы я этих людей даже бы и не вспомнила. Теперь они дают мне только боль. Боль в сердце из-за того, что я им давала место в своём, а они нисколько в обмен. Никогда бы не думала, что буду плакать по тем, кого считаю ненужными. Но они мне нужны. Как же я хочу друга. … Спокойной ночи мистер Морнинг. Надеюсь увидеть вас там же, где и всегда. Рядом, у кровати.