Коготь Ворона

Где-то в Шотландии.

      Машинально прикоснувшись к своему горлу, Гермиона обнаружила, что от широченного пореза на шее не осталось и следа. Более того, на её руках и одежде не было следов крови и грязи, вообще, она ощущала себя так, словно только-только переместилась сюда из Хогвартса. Нет, не так. Ещё раз прикинув в уме сложившиеся обстоятельства, Гермиона поняла, что в пространстве она как раз таки не перемещалась. Это самое чуть заснеженное плато и было Хогвартсом, точнее тем местом, на котором он вскоре будет построен. Значит и Гриффиндор, которого она встретила, не самозванец. Один из основателей Хогвартса, живой и настоящий. В Хогсмиде она встретила мужчину и женщину с именами Хельга и Салазар. Учитывая эти имена, вряд ли можно было назвать это совпадением. И Хельга… Она… Она убила Гермиону лишь за то, что та не сошла с чёртовой дощатой отмостки. — Хаффлпафф говорила: «Мне все равно близки, всех принять под крыло я готова», — Гермиона нервно сглотнула, вспомнив строчку из песни распределяющей шляпы.       После того, что ей пришлось пережить, девушка вполне справедливо засомневалась в воспеваемых качествах основательницы факультета «барсуков». О каком равенстве, доброте, всепрощении и принятии можно говорить, если знаменитая Хельга Хаффлпафф готова бросаться смертоносными заклинаниями за любой подозрительный взгляд?       Быть может, Гермиона попала в какую-то иную, параллельную жестокую реальность? Тогда страшно представить, что из себя представляет Слизерин… А может он, наоборот, будет добрейшей души человеком? Учитывая, что Гриффиндор произвёл на неё впечатление недалёкого бабника.       Продолжая потирать шею, Гермиона размышляла, куда и каким образом она попала на самом деле. И вообще, реально ли всё это? Однако, вспомнив о жгучей боли и смертельном холоде, она более не сомневалась в реальности происходящего. Гермиона была умной девушкой и за свою жизнь успела прочесть сотни самых разных книг. Некоторые даже тайком, с фонариком под подушкой, те, что не одобрялись её родителями. Несмотря на дочь волшебницу, фантастика в доме четы Грейнджеров была под категоричным запретом. Мистер и миссис Грейджер не объясняли причин, закономерно вызвав у дочери любопытство. И за несколько недель до начала занятий на четвёртом году обучения, Гермиона очень увлеклась этой литературой. Даже на чемпионат мира по квиддичу взяла с собой несколько книг, хотела поделиться с Гарри и Роном своим «открытием «, но те лишь носы воротили.       Повод для оправдания её подросткового бунта был. Весь прошлый курс она пользовалась маховиком времени, и Гермионе было попросту интересно: «а что было бы, если…». Так в её руки и попали такие произведения, как: «Конец вечности» Айзека Азимова, «Машина времени» Герберта Уэллса и ещё несколько других.       Библиотека Хогвартса была перерыта ещё на третьем курсе, как только «машина времени» попала к ней в руки. В общем, в теории путешествий во времени Гермиона была подкована, как никто другой. Но одно дело читать книги и посещать несколько лекций одновременно, и совсем другое — попасть в далёкое прошлое на самом деле.       Тщательный осмотр амулета показал, что тот оказался безнадёжно сломан, и если внутри него и находился маховик, то его осколки остались когда-то в будущем. Она даже применила к покорёженной стали несколько диагностических заклинаний, но ничего необычного в металле не обнаружила. Зато волшебная палочка была сейчас при ней, и в случае чего Гермиона смогла бы защитить себя. Странно, конечно, что она вот так внезапно потеряла её… или потеряет через несколько часов? Но зная об этом, теперь уже не потеряет, или уже не потеряла? Все эти рассуждения отвлекли Гермиону от мыслей о собственной смерти. Но, к сожалению, ненадолго. Уже очень скоро она вернулась к прежним размышлениям. Как она выжила, уже второй раз за неполные сутки, или как воскресла, и что вообще случилось? Понятно, что это какая-то очень сложная магия времени, непонятно лишь откуда она взялась. Основное, за что можно было зацепиться — этот странный амулет, но он сломан. Спасибо, что называется, Елена Рейвенклоу, удружила. — Говенум Ревелио! — на всякий случай послала Гермиона заклятие обнаружения и вновь вернулась к своим мыслям.       Что вообще она знает о перемещениях во времени? Ну, в первую очередь то, что время закольцовано. Если что-нибудь случится в прошлом, то это, так или иначе, произойдёт, даже если путешественник во времени будет считать, что меняет будущее. Именно так случилось с Клювокрылом и Сириусом Блэком, когда они с Гарри и Роном думали, что палач Макнейр отрубил гиппогрифу голову.       Сейчас Гермиона не хотела верить в эту теорию, ведь если следовать такой логике, выходило, что если она умерла сегодня днём, то ничего уже нельзя было изменить. А ей этого страсть как не хотелось. Юная восемнадцатилетняя девушка, которая только-только нашла свою любовь, помогла спасти мир… Она слишком хотела жить.       Из того, что она смогла узнать из книг в Хогвартсе, следовало, что путешествия во времени на большой срок очень опасны и могут привести к ужасным последствиям для всего мира. Одна из исследовательниц была переброшена на целых пятьсот лет назад, вместо условно безопасных пяти-шести часов. И это обернулось тем, что следующий после её возвращения день, кажется вторник, длился чуть более пятидесяти часов. А четверг пролетел всего за четыре часа. Чего стоило министерству магии замять это дело и не раскрыть себя перед магглами, Гермиона могла лишь догадываться. *       С другой стороны, в книгах фантастических, а не научных, описывалось прямо противоположное. Пропавшие во времени толком ничего не изменяли в настоящем. Точнее, настоящее постоянно менялось от любого вмешательства, и впоследствии кроме путешественника никто не мог ощутить разницу. И это давало героям книг шанс изменить мир таким образом, чтобы всё стало так, как и было или как им того хотелось. Но это не укладывалось с тем, что Гермиона уже испытала, когда пользовалась маховиком.       И сейчас она не могла понять, как ей поступить. Единственный логичный вариант — умереть и проверить, насколько закольцовано время. Но такой вариант навряд ли мог кому-то понравиться. Можно было, конечно, попытаться не умереть, но если временная петля присутствует, то её уже ничто не спасет и она… — Да что за &$*#@! — выругалась Гермиона в лучших традициях Рона Уизли, и, зажмурившись, она сорвала с шеи амулет и выкинула куда подальше.       Но сделав несколько глубоких вдохов, девушка вдруг спохватилась и бросилась поднимать его. Странная железяка, пусть и поломанная, могла оказаться единственной ниточкой к спасению. А она так просто позволяет себе кидаться редкими артефактами! И как назло, найти его на этом плато не удаётся: быть может, завалился в особо толстый слой снега, либо и вовсе скатился с обрыва.       Гермиона облазила всё предполагаемое направление вдоль и поперек, оставляя за собой замысловатую цепочку переплетающихся следов. Уже порядком задубев от холода, она осторожно спустилась с плато, продолжая свои поиски. Даже в колючий кустарник нырнула, подумав, что амулет мог закатиться под переплетающиеся над землей ветви. Вдруг она услышала короткий хмык и, подняв голову, носом столкнулась с шириной кожаных штанов. Очень узких и знакомых, которые обтягивали самые интересные места своего обладателя! Издав странный смешок, уже знакомый ей рыжий мужчина довольно заулыбался. — Привет, красавица!       Разогнувшись и отступив на два шага назад, с трудом устояв на ногах, чтобы не споткнуться, девушка изобразила легкий реверанс. От такого внезапного столкновения щёки её заалели, и она смущённо отвела взгляд в сторону. — Здравствуйте, сэр Годрик. Не ожидала вас здесь увидеть. — Оу, неужели? — Гриффиндор охнул, приложил ладонь ко лбу и покачал головой. — Да разве мог я быть столь пьян, что не запомнил имени девушки столь прекрасной, что…       Он ещё пару минут разливался соловьём о всех достоинствах внешности Гермионы, что так выгодно подчеркивала её чудная одежда. Зато это дало девушке понять, что Годрик её не помнит, точнее, ещё не знает. Значит она точно вернулась в прошлое в прошлом. Прямо голова кругом. —… не могли бы вы быть столь добры, чтобы напомнить мне своё дивное имя? — закончил свой монолог Годрик, уставившись на неё с вожделением. — Гермиона. Меня зовут Гермиона Грейнджер, — ответила она, снова отведя взгляд. — Услада для моих ушей! Ах, и наши имена столь схожи! — воскликнул мужчина, едва она договорила. — Позвольте же и мне представиться ещё раз. Я Годрик Гриффиндор, славен тем, что храбрее меня не найти. Мои сердце и разум отваги полны, к тому ж благороден на вид.       Он улыбнулся во все тридцать два зуба, вновь спародировав Локхарта. Но учитывая временную головоломку, всё могло быть наоборот, и сейчас Локхарт изображал Гриффиндора. Хотя Гермиона не помнила, чтобы в каких-либо книгах рассказывали об основателе Хогвартса, как о балаболе с нарциссическим расстройством. А ещё она заметила, что в прошлую их встречу Годрик говорил немного иначе. Не от того ли, что посчитал, будто они успели переспать? Щёки Гермионы уже пылали огнём от непрекращающегося смущения.       Гермиона улыбнулась, изобразив радость от столь навязчивого приветствия. — Раз уж с церемониями покончено, могу ли я узнать, чем прекрасная Гермиона занималась в окружении столь пасторального пейзажа? Не травы же собирала своими тонкими, изящными перстами?       Вот это он загнул. Гермиона хлопнула глазами, не сразу сообразив, что ему ответить. А мужчина был только рад этому. Пожирая её блудливым взглядом, он растекался в блаженной улыбке. — Я потеряла свой амулет, — наконец она нашлась, что ответить. — Цветок из металла, он очень дорог мне. Сама госпожа Ровена Рейвенклоу подарила мне его на прошлый день рождения. Она лично зачаровала его и сказала никогда не снимать, а я…       Выдавить слезу из глаза было несложно, девушка и без того была крайне взвинченной и лишь усилием воли не позволяла себе отдаться истерике. — Рейвенклоу? Не слышал о такой семье. Должно быть, это молодой род. Но судя по вашим словам, эта Ровена — удивительная женщина. Хотя не думаю, что даже она способна затмить вашу красоту.       И снова широкая улыбка и голодный взгляд. Нет, стоп… Как это, он не слышал о Рейвенклоу? Все четверо основателей, как говорилось в книгах, были знакомы друг с другом едва ли не с юности. Возможно, Гермиону занесло несколько дальше, чем она думала, но Годрик вот он, у будущего основания Хогвартса. Остальные двое, как она уже поняла, тоже здесь. Если только сегодня именно тот день, когда они вчетвером познакомились? Тогда ей нужно отыскать в Хогсмиде Ровену и рассказать о своей проблеме, и желательно не умереть при этом. — Госпожа Ровена — великая женщина, — сказала Гермиона. — Я слышала, что сегодня она будет находиться в деревушке неподалеку, и пришла выразить ей свою благодарность. Но, к сожалению, я, — замялась она, — я потерялась.       И ещё пару слезинок, чтобы наверняка. Даже странно, что этим Гриффиндором так просто манипулировать. Ну как мальчишка, право слово. — Ну же, будет вам! Не беспокойтесь, я помогу отыскать утраченное, не будь я Гриффиндором! — ударил себя в грудь Годрик. — Откуда же вы прибыли, очаровательная Гермиона? — Из Салхэм Хилл, близ Рединга, ** — ответила она первое, что пришло в голову.       Однажды ей довелось побывать там с родителями: полюбоваться местным колледжем, побродить по руинам Аббатства, построенным королем Генрихом I. — Мать моя мандрагора, как далеко-то! Ваш отец, должно быть, беспокоится за вас.       На какое-то мгновение Гермиона поддалась чувствам, вспоминая о родных, по щеке её покатилась уже настоящая влажная дорожка из слёз. — Я… — всхлипнула она. — Моих родителей больше нет. Я осталась одна… и…       Годрик поостыл, его похотливый взгляд сменился сочувственным. Он обнял девушку, прижав к камзолу на своей груди и стал ждать, пока она не наплачется. Несмотря на все противоречивые чувства к этому человеку, Гермиона была ему благодарна за поддержку. Надо же, её утешает сам Гриффиндор, сказать кому — не поверят.       Когда несчастная успокоилась, они вместе принялись искать амулет Рейвенклоу, что заняло у них немало времени, по ощущениям, не меньше часа. — Аха! — Годрик победно вздёрнул руку вверх, зажав в кулаке цепочку с покорёженным цветком. — Дорогая Гермиона, вот и нашлась ваша пропажа. И смею сказать, вещица эта явно изготовлена руками мастера. Столь тонкая работа. Храните её как зеницу ока. — Благодарю, сэр Годрик, — поклонилась Гермиона, забрав из его рук артефакт и повесив себе на шею.       Годрик провожал её действия цепким и внимательным взглядом, в который раз смутив девушку. — Что ж, раз с вашими делами покончено, давайте перейдем к моим. Вы вся продрогли и, должно быть, голодны. Позвольте проводить вас до селения, где я угощу вас любым яством, что вы выберите. И предупреждаю — отказ не принимается!       Гермиона вновь поблагодарила его за доброту и великодушно согласилась, хотя идти в Хогсмид ей было страшно. Неотвратимая судьба, казалось, следовала за нею по пятам, дыша в затылок и вызывая тем самым неприятные мурашки. По крайней мере, сейчас она знала, чего ожидать.       Путь не занял много времени, и вот они вновь (с точки зрения Гермионы, конечно) подошли к той самой узкой и грязной улочке. Стоит сказать, что она была единственной улицей в поселении, по сторонам которой стояли одноэтажные дома из камня и дерева. И в её время небольшая деревушка, называемая Хогсмид, была в два раза меньше. Создавалось впечатление, что отстроили его где-то пару лет назад, по крайней мере, не более десяти. — Ну и дыра… — озвучил её мысли Годрик. — К сожалению, должен я откланяться на какое-то время, здесь у меня запланирована встреча. Но обещаю, вернусь, и моргнуть не успеете. И сразу отведу вас в лучшую таверну, если таковая тут имеется, — он с некоторым пренебрежением осмотрелся по сторонам. — Ну ничего страшного, мы что-нибудь обязательно придумаем!       Гермиона моргнула. Три раза, так, на всякий случай. — Ну, может, не столь быстро, — оценил юмор Годрик. — Сэр Годрик, я боюсь остаться здесь одна, — Гермиона всё же осмелилась озвучить свои опасения. — Даю слово, вернусь так скоро, как смогу. Не будь я Гриффиндором! И взял бы вас с собою, да не могу. Не я хозяин здешних мест.       Гермиона тяжко вздохнула, провожая удаляющуюся спину Гриффиндора грустным взглядом. Если она правильно помнит, то примерно сейчас… — Прочь, прочь с дороги! — та самая пухлая женщина шла с другой стороны Хогсмида.       Хоть Гермиона и ожидала этих слов, но всё равно испугалась, даже сильнее, чем в первый раз. Поэтому она сразу отпрыгнула в сторону, но поскользнулась о мокрую грязь и с громким плюхом приземлилась на пятую точку, больно ударившись копчиком о камень! Шипя и потирая ушибленное место, она поднялась и отошла назад, не поворачиваясь спиной к этой женщине, которая так же, как и в прошлый раз, остановилась, бросив на Гермиону презрительный взгляд. Или не презрительный? Грейнджер сфокусировалась: взгляд женщины был наполнен сожалением и, быть может, капелькой отвращения, но не презрения. Покачав головой, она стала рыться во внутреннем кармане своей нежно-зелёной мантии, перебирая там что-то звенящее. — Ох, замухрышка. Прости, но я уж очень спешу и не могу позволить запятнать свою мантию. Вот, держи. Купи себе поесть и тряпку посимпатичнее, а то на тебя больно смотреть.       И бросила к ногам Гермионы золотой галеон, а потом гордо удалилась, бурча что-то о бесстыжих беспризорниках. А направилась она, к удивлению Гермионы, в тот же самый дом, куда минутой ранее зашёл Гриффиндор. Ещё через пару минут туда же вошёл высокий мужчина в чёрной бархатной мантии с белыми манжетами и тростью в руках. Стало быть, трое из четырёх основателей Хогвартса были в сборе, осталась лишь одна. Та, на которую Гермиона возлагала сейчас все надежды.       Монету Гермиона проигнорировала. Станет она ещё принимать подачки от заносчивых колдуний. Эта Хельга ей сразу не понравилась: с того самого момента, как без сожаления убила её. И теперь девушка была очень взволнована, отсчитывая секунды до возможной смерти. Если судьба неотвратима, то ещё чуть-чуть, и смерть, так или иначе, придёт за ней. Но секунды текли, перерастая в минуты, но ничего так и не происходило, и никто более не входил в этот дом. Гермиона предположила, что Ровена уже находилась внутри, когда они с Годрком пришли в деревню, поэтому приготовилась ждать, прислонившись к бревенчатой стене.       Запоздало пришла мысль, что если ей предстоит встретиться с Рейвенклоу, то её заляпанная грязью одежда может не понравиться женщине. Верным решением было бы очистить себя заклинанием и трансфигурировать одежду в приличную мантию. Жаль, что такая дельная мысль почему-то не пришла к ней пораньше, возможно и жуткая Хельга Хаффлпафф не вела бы себя с ней так пренебрежительно и жестоко.       Потянувшись к заднему карману джинс, Гермиона испытала чувство дежавю, вновь не обнаружив там волшебную палочку. И опять не смогла вспомнить, когда потеряла её. Ведь колдовала на плато! Неужели потеряла, пока искала этот злополучный амулет? Но нет, в прошлый раз такого не было, а палочка пропала. И по дороге сюда все было в порядке, Гермиона была уверена, что проверяла!       Пока девушка практически ползала в грязи, пытаясь отыскать столь важный для любого волшебника инструмент, трое основателей вышли на улицу. — Ой, вы только поглядите! Ползает, как поросенок, а-ха-ха-ха! — залилась смехом Хельга, схватившись за живот. — Что, замухрышка, монету потеряла? Не надрывайся, а то ещё хрюкать начнешь. Вот, лови ещё одну, — кинув в Гермиону вторым галеоном, она попала ей в плечо. Монета отскочила и плюхнулась в грязь, вызвав новый приступ хохота у женщины. Гермиона прищурено посмотрела на неё, но смолчала. Она была безоружна, а у Хельги в рукаве есть палочка. Гриффиндор отвёл взгляд, делая вид, словно не узнаёт её. Одна надежда на Ровену, но той было не видно. — Бывает же, — хмыкнул Салазар. — Пойдем, Хелли. Угощу тебя медовухой. — Ох, Салли, ты так добр.       Продолжая посмеиваться, парочка волшебников отошла на пару десятков метров и трансгрессировала. Годрик посмотрел им вслед, взгляд его помрачнел. А Гермиона, радуясь избавлению от тяжёлой участи, продолжила свои поиски. — Аха! — услышала она окрик спустя некоторое время. — Не это ищешь, красавица?       Вытирая руку о свою мантию, Гриффиндор продемонстрировал Гермионе её волшебную палочку. Он снова был бодр и весел, словно и не случилось только что унизительной сцены. — Да, спасибо! — искренне сказала Гермиона, принимая из его рук свою палочку и первым делом применяя на себя заклинание очистки.       Сразу после она трансфигурировала свою кофту в тёплую мантию с капюшоном и перчатками. Что ни говори, а на улице по-прежнему было холодно. Годрик сопровождал её действия внимательным взглядом, будто принюхиваясь. Может, не ожидал, что она умеет использовать невербальную магию? Или гадал, почему она не изменила свою одежду раньше. На последний вопрос Гермиона и сама хотела бы получить ответ. — В таком наряде вы ещё прекрасней, Гермиона, — подошёл поближе Годрик. — Подозреваю, что в этой дыре не найдётся снеди, достойной ваших мягких губ. Дозвольте же пригласить вас в мою скромную обитель, Гермиона. Вы ведь знакомы с принципом мерцания? — А… — замялась Гермиона, припоминая, что таким образом раньше называли трансгрессию. — Да, разумеется. — Тогда, — слегка смутился Гриффиндор, — возьмите меня за руку, я буду направлять вас.       Кивнув, Гермиона сжала крупную, немного мозолистую ладонь мужчины. Она ощутила, как её резко дёрнуло в сторону, протаскивая сквозь незримую и бесконечно узкую трубу, словно выворачивая наизнанку. Привычный уже способ передвижения так и не смог стать для неё приятным занятием.       Когда мир вокруг перестал вращаться, Гермиона увидела вокруг себя мощёную улицу. Слева и справа были высажены раскидистые дубы, на маленьких ветвях которых уже намечались первые зеленоватые почки. Снега здесь почти не было, потому Гермиона предположила, что они переместились из Шотландии в места поюжнее.       Утопая в тёплом свете закатного солнца, вокруг рассыпались приземистые деревянные и кирпичные домики, ютясь под двускатными крышами из черепицы и досок. Частично заросшие плющом, а местами и облагороженные брусчатой отмосткой дома, говорили о состоятельности местного населения.       В конце улицы виднелась высокая одноэтажная церковь из тёмно-серого камня с прямоугольной башенкой-звонницей. Ещё не готический стиль, взявший своё начало в XII веке, но уже походивший на него. А сразу за церковью, как помнила Гермиона, находилось старинное кладбище, где был похоронен один из братьев Певеррел. А в будущем на этом же месте найдут свой покой и Дамблдоры, и Поттеры… Что странно, когда Гермиона и Гарри искали могилы его родителей, она не видела среди прочих ту, где было бы написано «Годрик Гриффиндор». — Добро пожаловать в Бонвильстон! *** — улыбаясь объявил Годрик и пригласил Гермиону следовать за собой.