5 Марта 948 г. Шотландия, безымянная деревня близ озера Доер нан Сджиат. (в будущем - Хогсмид)
- Снова это плато... Гермиона посмотрела на заснеженную равнину сквозь полуопущенные веки и медленно опустилась на колени. Девушка чувствовала себя очень уставшей. Вновь пережить смерть и оказаться на том же самом месте, где круг замыкался и кошмар повторялся. Который уже раз: третий, четвёртый? Гермиона уже затруднялась вспомнить, да и не особо хотела. С неё было достаточно переживаний. Она достала из кармана волшебную палочку, положила её на снег перед собой, скрестила руки на коленях и тихо заплакала. В голове крутилась назойливая мысль, но Гермионе было сложно решится на этот отчаянный шаг. Ведь кто знает, есть ли предел её воскрешениям? Краем сознания волшебница отметила, что висящий на шее амулет изменился. Казалось, что возвращение назад во времени вовсе не повлияло на него. После всех злоключений в Солсбери он остался таким-же покорёженным. И в данный момент напоминал уже не распущенный цветок с четырьмя лепестками, а воронью лапу. - Забавно, как всё сводится к одному имени, - без тени улыбки сказала Гермиона. - Будь ты проклята, Ровена Рейвенклоу. Колдунья задумалась, продолжая смотреть на свою палочку совершенно безжизненным взглядом. Ровная заснеженная сцена с занавесом из серо-стального неба и грустная марионетка, которой перерубили нити управления. Пьеса подошла к финалу и осталось лишь одно действие перед тем, как занавес опустится. В далёком детстве она думала, что после смерти люди попадают на небеса. И никак не могла ожидать того, что небо упадёт на неё. В какой-то момент ей показалось, что она видела сон о прошедшем будущем. Хогвартс? Точно. Как-то раз она сказала Гарри, что боится смерти. Тогда друг ответил ей что-то, но воспоминания словно затуманились. В любом случае, наверняка это было нечто подбодряющее, иначе и быть не могло. Неважно. Теперь она не боялась. Нет смысла страшиться того, что уже случилось. Больнее быть уже не может. И всё же... Это не выход. Если даже смерть не способна прекратить страдания, нужно придумать нечто другое. И такой способ Гермиона нашла поразительно быстро. Казалось бы, неочевидное решение, всё это время витающее на границе сознания. Небытие... Гермиона не знала, как вернуться назад. Она не могла остаться в этом времени. Но у неё оставался шанс на то, чтобы сделать всё случившееся иллюзией. Злой шуткой судьбы. И она была единственной, кому это под силу. Уникальная возможность изменить историю мира так, чтобы будущее не случилось, а значит и сама Гермиона не попадёт в прошлое. Медленно и аккуратно Гермиона потянулась к волшебной палочке. Неуверенно дрожащими пальцами подняла её, поднесла к груди и сжала в руках, словно в молитвенном жесте. Одежда на ней изменилась, приняв вид кружевного белого платья с пуховым плащом. - А если ткань времени сколлапсирует? - подал голос остаток здравого смысла. - Не говоря уже о том, сколько людей не родится. Дорогих нам людей. - Но я не могу поступить иначе, - ответила девушка на свой же вопрос. - Я больше не выдержу. А так остаётся шанс, что противоречащие события уничтожат друг друга и всё вернется в норму. А я попаду домой, словно ничего не случилось. И забуду этот страшный сон. Убедив саму себя в необходимости кардинальных мер, Гермиона принялась ждать. Она застыла в одном положении и перестала плакать, но продолжала резко вдыхать каждые несколько секунд. Почти неживая статуя падшего ангела... - Привет, красавица! - басистый голос за спиной подействовал на Гермиону, словно спусковой крючок. Волшебница резко повернулась, испуганно взглянув на Годрика. По щеке скатилась одинокая слезинка. - Что случилось, красавица? - участливо спросил Гриффиндор, сделав пару шагов навстречу. - Кто тот смерд, что посмел обидеть такую нежную лилию? - Ах... С-сэр Годрик! - слегка запнувшись сказала Гермиона. Голос её был тихим и печальным. - Я так рада, что нашла вас здесь. Только вы способны избавить меня от страданий! - Просите о чём угодно. Я помогу, чего бы это мне не стоило. Не будь я Гриффиндором! Годрик был взволнован. Эта девушка понравилась ему с первого взгляда и он был бы рад развлечься с ней. Но характер и воспитание не позволяли ему сделать это просто так. Ему нравилось обставлять всё таким образом, чтобы очередная игрушка была благодарна ему за проведённую ночь. А то и вовсе сама упрашивала его о соитии, просила быть сильным и грубым. Это чевствовало его самолюбие. Годрик спокойно мог признаться себе в том, что ему нравится быть первым и лучшим. И сейчас он с доброй улыбкой наблюдал, как нежданно подвернувшаяся ему красавица в снежном одеянии на дрожащих ногах подошла к нему вплотную и, заискивающе взглянув ему в глаза, спасительно ухватилась за камзол на его груди, забыв даже убрать волшебную палочку. Она приблизила свои губы к его уху, обдав горячим дыханием, и прошептала: - Сектумсемпра. Тёмное заклятие вышло достаточно мощным, чтобы пробить защиту амулета Гриффиндора и оставить на его шее несколько глубоких порезов. Кровь хлынула фонтаном из повреждённой артерии, обагрив белоснежное платье Гермионы. От низкой температуры воздуха вокруг девушки сразу появилась лëгкая паровая дымка. - Аха-ха-ха-ха! - во всё горло засмеялась колдунья наблюдая, как мужчина схватился за горло и повалился набок. Дыхание Гермионы стало громким и глубоким, её грудь высоко вздымалась, а нутро подрагивало. Неожиданно для себя она поняла, насколько это приятное ощущение: собственноручно покарать своего обидчика. Увидев, как теряющий сознание и бледнеющий Годрик потянулся к своему поясу, где была волшебная палочка, Гермиона сразу же пнула его по руке со всей своей силы. Раздался едва слышимый хруст ломающегося запястья. - Ааах! - довольно выдохнула Гермиона. - Теперь я свободна. Больше ты не станешь преследовать меня во снах! Больше никому ты не причинишь вреда! Вновь засмеявшись, колдунья бросила в Годрика режущее проклятие, которое оставило порез на щеке мага. А затем ещё одно, и ещё. Выплескивала скопившуюся злобу, пока тело Гриффиндора окончательно не обмякло. - Ты недостоен даже похорон, тварь! - плюнув на остывающее тело, Гермиона развернулась и направилась в сторону деревни. Необъяснимый подъём энергии бурлил внутри, принося бодрость, но вместе с тем ещё сильнее туманя рассудок. Как дикий зверь, что впервые попробовал на вкус человеческую кровь, теперь Гермиона хотела отомстить по новой. Дать выход этой самой энергии. Она не могла пойти против своего я, превратиться в злую волшебницу. Но сейчас, после пережитых мучений, расшатав свои границы дозволенного, Гермиона не видела ничего плохого в том, чтобы убивать тех, кто хочет убить её. Девушка задержалась в небольшом подлеске перед деревней, примерно прикинула потраченное время и вышла на улочку в тот момент, когда в другом её конце вышла из трансгрессии полноватая женщина в нежно-зелëной мантии. Не теряя драгоценных секунд, Гермиона нацелила на неё палочку. Хельга Хаффлпафф спешила по своим делам. В её характере было делать всё чётко и правильно, потому она не могла позволить себе опаздывать. А проблемы, из-за которых её позвал сюда Лорд Слизерин были мало того, что важны для страны, так ещё и касались лично её, Хельги, интересов. Отомстить мерзким гоблинам, убившем её отца, Ярла Хофа*. Поэтому, когда на пути Хельги появилось препятствие в виде девушки в окровавленном платье, нацелившей на неё своё орудие, дочь ярла не колеблясь ответила ей тем же. В следующее мгновение по улице деревни, что в будущем уже некому будет назвать Хогсмидом, пронеслось сразу два заклинания. - Секо! - Авада Кедавра! Зелёная и серебристая вспышки разминулись в полёте, угодив каждая в свои цели. И если Гермиона успела сместиться чуть в сторону, получив лишь порез на левом плече, то Хельга понадеялась на моментально выставленный "протего" который, увы, неспособен защитить от смертельного проклятия. Луч непростительного заклятия угодил в немалую грудь несостоявшейся основательницы Хогвартса. Чистое и моментальное убийство. Палочка выпала из ослабшей хватки Хельги, а сама она упала с дощатых помосток улицы, подняв в воздух несколько грязных брызг. По телу Гермионы пробежал быстрый болезненный разряд, а сразу за ним накатила усталость, как от долгой физической работы. Не очень приятное, но чем-то притягательное ощущение. И даже магия словно перенапряглась, её поток внутри тела стал вязким и вялым. Навскидку, сейчас Гермиона потеряла не менее двух третей свой магической силы и было непонятно, восстановится ли она со временем. Редкие прохожие, помимо воли ставшие свидетелями короткого поединка, закричали. Пара человек, судя по всему муж и жена, спрятались в своём доме. Ещё трое убежали в сторону леса. А низенький старичок в местами ободранной шубе довольно шустро для своего возраста доковылял до здания, где должны были собраться основатели и спустя несколько секунд оттуда, с палочкой наготове, выбежал Лорд Слизерин. - Протего! - Моментально сообразила Гермиона, понимая, что применить непростительное второй раз подряд она не в силах, а другие атакующие чары мужчина может отразить почти играючи. На примере Годрика она лично убедилась в магической силе основателей. Две короткие вспышки и в щит Гермионы прилетело пронзающее заклинание, что выглядело как светлая сияющая спираль, и разбило "протего" на мелкие осколки. Руку Гермионы от ладони до запястья обожгло болью, рукав платья разорвало, а вены под кожей потемнели. Девушка поняла, что попала под какое-то особо хитрое проклятие и повернулась на пятке, уходя в трансгрессию. Она не думала о каком-то конкретном месте. Подсознательно Гермиона всё ещё жаждала мести... Магия перенесла волшебницу в неизвестное ей до этого место. Бегло осмотревшись, Гермиона увидела вокруг себя пологий холм,по низу которого протекал ручей. С берега на берег вëл узкий арочный мост. Неподалёку, утопая в тени высоких густых деревьев был дом в один этаж. Простой и невзрачный, из тёмного камня, он выглядел поразительно ровно по сравнению с теми строениями, что она видела в Солсбери. Создавалось впечатление, что дом не принадлежит этому времени, но подобрать более точную мысль Гермиона затруднялась. Либо он был слишком древним, так как местами раствор между кладкой осыпался, на дощатой крыше зияло несколько дыр, а за мутным, покрытым паутиной стеклом ничего не было видно. Либо же дом был излишне новым: слишком ровной уровень кладки, угол наклона крыши идеально прямой, входные ступени плавно переходили в фундамент, а тот в свою очередь в отмостку. Волшебница не очень хорошо разбиралась в строительстве, но чётко заметила разницу - в десятом веке так обычно не строили. Разве что богатые замки, а не обычные дома в две-три комнаты. Совершив лёгкий пасс рукой Гермиона заставила входную дверь отвориться. Она подошла к порогу и учуяла легкий запах пыли и гниения. Было очевидно, что за домом давно никто не следил, а значит шанс встретить хозяина практически нулевой. Подобный подарок судьбы Гермиона встретила с лёгкой улыбкой. В таком захолустье никто не станет её искать, а вполне ещё крепкое строение станет надёжным убежищем. Грязь и паутина совершенно не пугали волшебницу, ведь у неё был богатый опыт в уборке особняка Гриффиндора. Опыт, который хотелось забыть, но тем не менее... Осторожным шагом Гермиона вошла в прихожую, совмещенную с коридором, в конце которого была пологая лестница, ведущая на чердак. В левой стене находилась одна широкая деревянная дверь, а напротив две такие же, но поменьше. Ближайшая к девушке комната оказалась незаперта, и на пол коридора падала тусклая полоска света, подсвечиавая встревоженно поднявшуюся в воздух пыль. Едва слышно ступая, Гермиона толкнула створку двери и та на удивление тихо открылась полностью. Её взору предстала уборная, совмещённая с ванной комнатой. Большая деревянная бадья, в которой свободно можно разместиться полулëжа, покрылась плесенью. Отхожее место прикрыто крышкой, а рядом навалены листья лопуха. Над резным каменным умывальником висело зеркало в позолоченной раме, рядом на полке стояло ведро с чистой водой, на поверхности которой плавал маленький ковшик. Гермиона подошла к умывальнику, провела рукой по поверхности зеркала, смахивая с него слой пыли, и всмотрелась в своё отражение. - Ты - не Гермиона, - сказало ей отражение. Девушка нахмурилась. Отражение нахмурилось в ответ. - Я ещё не настолько спятила, чтобы разговаривать со своей галлюцинацией. - Сегодня ты жестоко убила двоих людей. Это ли не признак безумия? Да, они были жестоки к тебе. Но настоящая Гермиона так никогда бы не поступила. Волшебница сделала пару шагов назад, чтобы в зеркале было видно не только её лицо. Оценив свой потрëпанный вид, она спросила у зеркала: - Кто же я, по твоему? - Ты никто, - громко сказало отражение. Поверхность стекла глухо завибрировала, отчего голос стал отдавать металлическими нотами. - Жалкая слабачка, решившая пожертвовать целым миром в угоду своих мелких желаний. А что будет с теми, кого ты считала дорогими для себя людьми? Роном Уизли? Гарри и Джинни? Невилл, Полумна, мистер и миссис Уизли? Твои родители, в конце то концов? Из-за твоих необдуманных действий они теперь не будут рождены. А всё, чего вы достигли потом и кровью обратится прахом. Как смеешь ты звать себя Гермионой Грейнджер?! - Редукто! - Не выдержала волшебница, резко взмахнув палочкой. Зеркало треснуло,на пол упали крупные осколки. Отражение размножилось, и с каждого осколка на девушку укоризненно смотрел её собственный взгляд, а голос обратился в оглушителтный хор. - Взгляни на то, кем ты стала! Безумная и жестокая, получающая удовольствие от пыток и убийств. Вылитая Беллатриса Лестрейндж! Раз выбрала небытие, так не убегай от действительности! Растворись в чертогах отч... - Ридикулус! Осколки стекла взорвались снопом разноцветных конфетти и растворились в воздухе. Гермиона тяжело задышала, осознавая, что она наткнулась на обычного боггарта. И не могла понять, почему она сейчас чувствует гнев, а не страх? Где-то внутри дома скрипнула половица. Волшебница повернулась и медленно вышла из уборной, невербально применяя заклинание обнаружения. И сразу почувствовала отклик в руке. Внутри дома сейчас кто-то был. Мысленно отчитав себя за беспечность, она сначала проверила двери напротив, но в пыльной кухне, третью часть которой занимала большая печь, никого не было. А вот обыск самого дальнего помещения оказался успешнее. В этой, судя по всему жилой комнате было мрачно. Единственное окно занавешено тканью, в углу старое кресло с грудой тряпья. Напротив него высокий, во всю стену, шкаф, заставленный непонятного назначения артефактами, зельями и ингридиентами. Гермиона наколдовала тусклый "люмос", чтобы получше рассмотреть помещение и в этот момент груда тряпья зашевелилась. - Протего! - Гермиона отступила на шаг назад и сразу приготовилась к бою, но никакой угрозы не последовало. На кресле тихо спала старушка. Среагировала она на магию или проснулась от внезапного света? - Кто здесь? - Хрипло спросила старая морщинистая женщина и открыла глаза. Её зрачки почти выцвели, почти сравнявшись по цвету с белками. Но зрение ещё не покинуло хозяйку этого дома. Горящий ярко-карий взгляд встретился с проницательным перламутрово-белым. Гермионе на миг показалось, что глаза старухи слегка светятся в полумраке. - Я жду уже очень, очень долго. Та ли ты, ради кого я всё ещё живу? - Я... Я не знаю, - выдохнула Гермиона. Недавние слова боггарта посеяли в её душе сомнения. - Тогда уходи. - Коротко отрезала старуха и показала пальцем на дверь. - А кто вы? Почему живёте одна в такой глуши? - девушке стало интересно, почему магия привела её именно сюда. Ведь вполне возможно это связано с хозяйкой этого дома. - Мои дела тебя не касаются. Зовут меня Ровена. Ровена Рейвенклоу. А теперь ухо... - Бомбарда! Тело старушки швырнуло о стену вместе с креслом, а в следующее мгновение по комнате разлетелись кровавые ошмëтки. Гермиона не успела сообразить, кого именно она только что встретила и убила. Тело действовало само, на одних лишь инстинктах. Но сожаления о своих действиях она не почувствовала. Напротив, внутри расплылось приятное чувство удовольствия от свершившейся мести. Она собственноручно убила ту самую Ровену, из-за амулета которой оказалась в прошлом. - Теперь на самом деле неважно, нагрянет ли будущее. Аха-ха-ха! - Безумно засмеялась Гермиона, вытирая попавшую на лицо кровь ладонью. - Удивительно печальное зрелище. Гермиона медленно повернулась. Она была так увлечена собственными страданиями, что не успела удивиться. Перед ней стоял мужчина в чёрном бархатном камзоле с белыми манжетами. Высокий, чуть больше чем на голову выше неё, с тёмными, чуть вьющимися волосами до плеч. Забавно, но только сейчас девушка смогла более детально рассмотреть внешность последнего из четырёх основателей Хогвартса. Кожа Салазара была слегка смугловата, словно он долгое время провёл в более тёплом климате, а не промозглой Шотландии. Плавная линия подбородка и широкие скулы вместе с миндалевидным разрезом глаз и густыми бровями создавали впечатление, что в роду Слизерина имелись восточные корни. ** - Так жаль несчастную старуху? - вздернула бровь Гермиона, продолжая оценивать внешность мужчины. - Она это заслужила, как и Хельга Хаффлпафф. - Я не об этом. - Салазар склонил голову набок. - Твой внешний вид прямо-таки кричит о пережитых невзгодах. - Настолько страшная? - Как кровавая невеста. Гермиона поперхнулась уже заготовленным ответом. - Что? - Ехидно спросил мужчина. Щелчком пальцев он запустил в воздух несколько десятков ярких огоньков, прошёл мимо Гермионы, взмахом руки восстановил разрушенное кресло и сел в него, совершенно не обращая внимания на кровавые пятна повсюду. - Даже в смерти есть некая доля романтики. - Сумасшедший! - Ой ли? Не такого ответа я ожидал от девушки, зверски убившей безоружную старуху. - Ты собираешься мстить мне? - В голове девушки появилось назойливое жужжание, которое мешало сосредоточиться на собственных мыслях. - За Хельгу? Нет. Мне стало интересно, кто и по какой причине напал на сильную волшебницу в пределах моих владений. Того, что я увидел, - Салазар обвëл комнату взглядом, - достаточно для ответа. Ты сказала, что неуверена в будущем. Если собираешься покончить с собой, я могу предложить свою помощь. - Нет, спасибо, - Гермиона помассировала виски. - У меня ещё остались дела. Есть как минимум один гоблин, которого я обязана уничтожить. - Какое совпадение. Йорик Кривозубый уже порядком потоптался по нашим землям. - К чëрту Йорика, мне нужен его брат Эрик. - Как только Гермиона вспомнила его отвратительное лицо, еë сразу затрусило от злости. Воспоминания о Солсбери были слишком свежи... Лорд Слизерин хитро ухмыльнулся. - Что ж, приятно было познакомиться. Мужчина плавно поднялся на ноги, поклонился и быстро вышел из комнаты. Через несколько секунд со стороны улицы послышался хлопок трансгрессии. - Подлец! Ты копался в моих мыслях! - Выкрикнула Гермиона ему вдогонку, но было уже поздно. - Легилимент, Мерлин тебя раздери... Гермиона захотела выйти наружу, но вместо этого упала на пол. Тело вдруг перестало её слушаться. Она совсем забыла о том проклятии...***
Салазар Слизерин вышел из трансгрессии в северных предместьях Солсбери. Он сосредоточился на своём самом счастливом воспоминании, поднимая перед собой волшебную палочку. Десятилетний мальчик отрешенно стоял посреди тесноватой комнаты и смотрел на свои ладони, которые казались ему окровавленными. У его ног лежало бездыханное тело отца. Мальчик понимал, что сорвался, но не испытывал сожаления. Когда его отец в очередной раз потерял самообладание и стал избивать мать, Салазар снова всем сердцем пожелал, чтобы этот кошмар навсегда прекратился. Но в этот раз он почувствовал жжение в груди. В следующую секунду отец захрипел и схватился за горло, а из его рта повалила густая белая пена. Мальчик не знал, как такое произошло, но чётко понимал, что смерть отца это его "рук" дело. Кали Слизерин тяжело поднялась на ноги, пошатнулась и подошла к сыну, нежно обняв его за плечи. Родом из Индии, жена разорившегося Лорда, она чувствовала себя рабыней в этом поместье и выглядела, что называется: краше в гроб кладут. В некогда красивых чëрных шелковистых волосах виднелись выдранные проплешины. На милом округлом лице уже поджившие синяки соседствовали с кровавыми ссадинами. Она была ведьмой, поэтому могла быстро восстанавливаться. Но побои от мужа случались чаще, чем она успевала собрать ингридиенты для зелий. - Всё хорошо, сынок. Не бойся, это была магия. Добрая магия предков встала на нашу защиту, - Кали ласково погладила Салазара по голове. - Всё будет хорошо, сынок. Теперь мы будем счастливы. Вдвоём. Именно это воспоминание, несмотря на свою казалось бы жестокость, поднимало в душе Салазара самые светлые чувства. Четырнадцать лет назад, с того момента, как мальчику исполнилось шестнадцать и он смог наследовать титул Лорда, Кали вернулась на родину. Сын, конечно же, навещал её, но всегда безмерно скучал. И до сих пор помнил то ощущение любви и заботы, словно это случилось вчера. - Экспекто Патронум! Из палочки Салазара вырвалась стая серебристых воронов. Каждая птица улетела в своём направлении, унося с собой послания: Блэкам и Арчибальдам, Гойлам и Ноттам, Розье и прочим графам и лордам, что имели отношение к волшебному миру. Сам мужчина подошёл к воротам Олд Сарума и резко махнул волшебной палочкой, посылая в окна старого замка сноп искр. Салазар Слизерин никогда не умел стучаться. - Бонжу'г, монсие'г. - Спустя несколько минут к воротам спустился Драгон Малфой. - Па'гдон, но мы не 'гассчитывали сегодня п'гинимать гостей. - Приношу свои извинения за спешку, но дело не терпит отлагательств, - приветственно кивнул Салазар. - Я должен поговорить с Армандом. - Уи, я вас понял. Пе'гедам вашу п'госьбу папа. Драгон окинул фигуру Салазара многозначительным взглядом и удалился. Темноволосый мужчина осмотрел свою одежду, заметил на ней пятна подсыхающей крови и ухмыльнулся. - Откуда же ты взялась, моя кровавая невеста? - тихо спросил он в пустоту. Эта странная девушка чем-то запецпила его с того самого момента, как он увидел её. Когда перепуганный старик сообщил ему, что безумная колдунья прилюдно убила другую волшебницу, Салазар приготовился к бою. Но стоило ему выбежать на улицу дабы навести порядок на принадледавшей ему земле, как весь запал испарился, стоило ему лишь взглянуть в её глаза. От рождения у него оказался дар, наверняка доставшийся ему от матери. Салазар был способен считывать эмоции окружающих его людей также легко, как дышал. А при прямом разговоре даже читать их мысли. Разумеется, с оговоркой на то, что подобное не всегда было безопасным. И среди мешанины негативных эмоций он как-то сразу смог уловить то, что даже девушка вряд ли могла в себе ощутить. Слабый лучик неистовой надежды, что нечто терзающее её исчезнет и "всë будет хорошо". Именно эта, не оформленная даже мысль помешала ему атаковать девушку всерьёз. Салазар лишь разбил её щит и наложил следящее проклятие с отложенным эффектом онемения. Обычный хитрый трюк, баловство по сути. А после он, с небольшой задержкой, последовал за ней. Слова и поступки, которые он увидел, лишь ещё больше подтвердили его догадку. Она была так похожа на него прошлого... Грубо лезть в мысли девушки было опасно, ведь там сейчас была ужасная мешанина из образов, мыслей и переживаний, поэтому Слизерин ограничился обычным поверхносным считыванием и наводящими вопросами. И даже так, столь лёгкое вмешательство явно вызвало у неё дискомфорт. С одной стороны хорошо, она до последнего момента не заподозрила манипуляций и честно высказывала то, о чём думала. С другой, оставалась вероятность, что и без того шаткое психическое состояние ведьмы окончательно сведёт её с ума и она нападëт. Конечно, мужчина мог убить её в любой момент, но этого ему делать не хотелось. Однако и оставлять её безнаказанной тоже нельзя. По крайней мере, он даст ей шанс на спасение. Именно поэтому Салазар пришёл к дому Малфоев, а также отправил патронусов с предупреждением для других влиятельных волшебников. Лорд Слизерин очистил свой камзол и привычно поправил манжеты на рукавах. Ожидание, как он и предполагал, продлилось недолго. Уже через пять минут из замка вернулся Драгон и проводил Салазара в комнату для приёма гостей. С небольшим опозданием, как и положено хозяину дома, появился и Арманд. На длинный стол возле уютных мягких диванов был подан чай, а значит наступило время для разговора. - Прекрасная сегодня погода, не находишь? - Согласно традициям поинтересовался Арманд. Драгон вышел из гостевой, не собираясь вмешиваться в дела Лордов. Он считал, что ещё слишком юн для подобных политических игр, хотя отец уже давно ненавязчиво подталкивал его к активным действиям. Драгон был не против попробовать, но не в этот раз. Может быть, завтра? - И вправду, небо над Солсбери кажется поразительно спокойным. Хотя наслышан, что вчера здесь лило как из ведра. - Последние недели это частое явление. Боюсь, как бы засеянный урожай не начал сгнивать. - Так рано? Мне всегда казалось, что полевые работы в нашем климате принято начинать не раньше апреля. - Увы, времена сейчас очень тяжёлые, склады практически пусты. Приходится идти на определенные риски. - Понимаю. Над Шотландией также нависла непогода. Холодные северные ветра всё неутихают, а южные не торопятся. - Возможно, стоит подождать ещё немного? - Вздохнул Арманд. Направление, в котором свернул их разговор, вызывало у него усталость. Да, он обещал Салазару выделить людей для борьбы с гоблинами, но ещё слишком рано! Не тогда, когда в Солсбери убивают невинных жителей, а репутация рода Малфой висит на волоске. - И рад бы, да приключилась напасть. Ужасающей силы шторм обрушился на наши дома. Даже я не смог утихомирить безумный гнев матери-природы. А по достоверным слухам, этот же шторм уже уничтожил самую большую свиную ферму на юге Норвегии. Арманд не сумел сдержать смех и прыснул чаем. Новость оказалась очень плачевной, но то, как Салазар её завуалировал... Малфою настойчиво захотелось поапплодироавать старому знакомому. И он мог поклясться, что заметил довольную улыбку смуглого брюнета, когда тот подносил к лицу чашку чая. - Значит будем надеяться на скорую оттепель. Чудеса иногда случаются и даже почерневшие от пожара деревья могут снова начать цвести. - Я того же мнения, Арманд, - сказал Салазар, поставил пустую чашку на стол и поднялся с дивана. - Благодарю за приём, а в особенности - за чай с бергамотом. Рад, что ты помнишь о моих предпочтениях. - Такое забудешь... - Арманд на секунду скосил взгляд вправо, позвал сына и попросил его проводить гостя до ворот замка. Малфой подошёл к высокому окну и смотрел в спину удаляющемуся от Олд Сарума мужчине. - Значит помимо гоблинов появилась ещё и неизвестная Тëмная Леди, - сказал он, проведя рукой по волосам. - И в результате род Хаффлпафф оборвался, едва успев ступить на земли Англии. Мало мне было проблем, теперь ещё и с королём Норвегии объясняться. Он уж точно не оставит без внимания смерть своей воспитанницы. Арманд тяжело вздохнул. - Всё в по'гядке, папа? - Спросил вернувшийся Драгон, увидев, что его отец грустно смотрит в окно. - Да, сын. Ничего непоправимого пока не случилось. У тебя уже запланирована встреча с Ольдерихом? - Малфой старший дождался кивка сына. - Найди его прямо сейчас. Нужно передать ему печальные новости.