29 Марта 948 г. Шотландия, хижина Олд Блэр.
Гермиона Грейнджер яростно нарезала змеиную шкуру. Серебряным ножом, на тонкие полоски вдоль рисунка чешуи, всё в точности по рецепту. Но яростно. Кропотливая и монотонная работа: девушка занималась этим уже второй час. Хотя с монотонностью её чувства связаны не были. В последнее время всё так сложно закрутилось, что она начала теряться в собственных мыслях. Время, проведённое в десятом веке, согнуло и сломило её, вынудило быть жёсткой и жестокой. Открыло ей новую грань себя, которой она не гордилась, но в глубине души наслаждалась ощущением силы и вседозволенности. Все те великие люди, о деяниях которых она читала, оказались подгнившими и до крайности эгоистичными. Но в то же время, вынужденно пообщавшись с самыми худшими из них, Гермиона открыла для себя кое-что новое. Даже в самых тёмных душах есть частичка хорошего. Главное отыскать нужный ключик. Орудуя ножом, девушка снова и снова задавалась вопросом: какая на самом деле она сама? Салазар Слизерин ворвался в хижину, с нахрапа разворотив большую часть защитных заклинаний, и сильно толкнул входную дверь, так, что та звонко ударилась ручкой о стену. Кухня, в которой Гермиона занималась зельеварением, была уже открыта, как и все окна - в помещении от постоянно горящего пламени было довольно душно. Не будь рука девушки занята ножом, она с радостью применила бы жалящее заклинание, а может, и чего посерьёзнее. И без того еле сдержалась, пожалела шкуру змеи. - Подожди, дай мне закончить, - мстительно прошипела она, - и тогда я убью тебя. Мужчина бегло оценил обстановку помещения, не придав значение резким словам. - Здесь стало очень чисто. А что с телом старухи, тоже бродит по округе в качестве умертвия? - Нет, я её съела. Тёмным ведьмам же положено есть младенцев и стариков? Намёк был предельно понятен. Никто другой не смог бы рассказать о ней Лорду Арчибальду. И чего он добился? Самый опасный для Гермионы человек поселился в замке, где она обосновалась. Ещё и под таким предлогом, что если устранить его - вой поднимется сильнее, чем после убийства Хельги. Слизерин хмыкнул. Он заметил висящий над огнём котелок и склонился над ним. На медленно кипящем вареве поднялся пузырь и лопнул перед носом мужчины. Впрочем, жидкость была настолько густая, что никаких брызг не последовало. - Подойди, помешай своё варево, - нахмурился Слизерин, ведь подобных зелий он раньше не видел, а сама консистенция насторожила его. - И если я всё сделаю правильно... - жестикулируя ножом нараспев продолжила Гермиона. Это показалось ей забавным. - То что? Эта бурда не вспыхнет? - Ты получишь котёл, полный крепкой, горячей любви! - со всем возможным сарказмом, пародируя интонации Северуса Снейпа, закончила строку Грейнджер. - Фи, какая пошлость, - отвернулся Салазар. - Это классика. А ты ожидал чего-нибудь темномагического? - Нет, я подумал, что это карри. Думал, что оно пригорело. - Давай начистоту, Салазар. Что тебе нужно? - прямо спросила Гермиона, сделав последний разрез. - У тебя ведь есть новая информация, явно не для чужих ушей. - пожал плечами мужчина. - В большей степени мне стало интересно - откуда? Ты почти не покидала пределы замка, стала много общаться с Малфоями, хотя ещё совсем недавно была готова разорвать их на части. - Ревнуешь? - хмыкнула Гермиона. - А должен? В конце концов, мне это на руку. Малфои живы, а значит и моей жизни ничего не угрожает. И подготовка к войне с твоим опосредственным влиянием ускоряется. - О, это было так дальновидно с вашей стороны, Лорд Слизерин! - не удержалась от подколки девушка. - Сначала выдать меня за Арманда, а после навязать присутствие Ольдериха. Спрятать меня под самым носом у тех, кто больше всего на свете жаждет моей смерти? Ха! Самому-то не противно? Грейнджер сама удивилась сказанному, но отчего-то была уверена в этих словах. И разозлённое лицо основателя было тому прямым подтверждением. - А что бы ты сделала на моём месте? Скажи, Беллатриса! Устроила кровавую бойню? Прокляла всех причастных своей особенной магией? Снова сбежала, оставив королевство на растерзание морщинистым недоросликам? Салазар не кричал. Он говорил ровно и с расстановкой, но от каждого слова у Гермионы тряслись поджилки. Каким бы хитрым, остроумным, заботливым он ни был раньше, сейчас она увидела его истинное лицо. Властный. - Я - Лорд! - со значимой гордостью припечатал он, - так что совершенно неважно, какие у меня предпочтения. Какие чувства я испытываю, какие причуды характера позволяю себе не скрывать. У меня всегда остаётся Долг перед людьми и страной. Меня связывают обеты, принесённые лично королю Англии. И даже при этом, пообещав защищать тебя - я делаю это! Истерзанную душу, что потеряла сама себя. Было бы намного проще, отдай я тебя на откуп норвежцам, выпотрошив перед этим всю твою память. Но, видимо, в отличии от тебя - у меня всё ещё есть совесть. Последнее предложение было сказано почти шёпотом, но Гермиона услышала. Она не нашла, что сказать, и продолжила стоять, хватая ртом воздух. Это было так подло и больно, что девушке хотелось заплакать. Она боялась даже думать о том, почему его слова так сильно задели её. В конце концов, для Гермионы Салазар был пережитком прошлого. Из той версии будущего, которое уже никогда не случится. Она давно сделала выбор и по прежнему не жалела о нём. Слизерин терпеливо ждал, не собираясь покидать хижину. - Я не сверну с начатого пути. Это всё, что у меня осталось. - Понимаю, - тут-же отозвался он, - я видел многих подобных людей. Ты будешь попросту не в силах остановиться, даже свершив свою месть. - Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы... - Гермиона всё же заплакала, - чтобы я стала такой. Стала собой! - Вероятно, если бы ты поделилась, мы бы нашли способ... - И ты поможешь мне? С чего бы? Ведь долг твоей жизни не в этом, а в том, чтобы вступить в заранее проигрышную войну! Гермиона поняла, что проговорилась, но ей было плевать. Утирая рукавом слёзные дорожки, она прошла мимо Слизерина и стала по спирали опускать в булькающий котёл полоски змеиной кожи. Вопреки логике, масса становилась всё жиже и приобретала синеватый оттенок. Оборотное зелье было почти готово, оставалось лишь дать ему настояться несколько дней, перемешивая, и добавить златоглазок. - Ты поможешь мне? - поборов стыд, уже спокойно спросила девушка. Салазар прикрыл глаза на пару секунд, поправил манжеты на рукавах и подошёл к ней, присев рядом прямо на пол. - В чём проблема? - буднично спросил он, словно спрашивал, что у них будет на ужин. - Я проклята, - прикусила губу Гермиона, - той самой волшебницей, Ровеной Рейвенклоу. Умирая, я возвращаюсь назад во времени в собственное тело и проживаю жизнь заново. И если ты думаешь, что это была когда-то обычная жизнь, то ты слишком наивен, Салазар Слизерин! Те люди и нелюди, которым я отомстила, либо ещё отомщу, виновны. Я доверилась им в попытке избавиться от проклятия, но была предана и зверски убита! В комнате снова повисло молчание. Салазар думал о том, что ему стоит сказать. Разобраться где именно она ошибалась и отправить на новое перерождение? Нет, так он сделает лишь хуже. Окончательно озлобившись, в новом витке реальности она убьёт и его. Возможно, не с первой попытки, но добьётся своего. Мужчина отклонился назад и упёрся ладонями в пол. Сама мысль о подобном проклятии была дикой, не верить девушке он не мог. Не в её положении придумывать небылицы. Недоговаривать - да, но не лгать. - Порочное колесо Сансары? - произнёс он. - Что? Это ведь из индуизма? - Просто мысли вслух, - вздохнул Салазар. - Кали, моя мать, родом из индии. Она верит в круговорот жизни, несмотря на то, что является колдуньей и встречала призраков. Считается, что людские души перерождаются вновь и вновь, пока не смогут познать своё истинное Я. Своё предназначение. Но я никогда не слышал, чтобы подобное было воплощено посредством проклятия, это... Очень высокий уровень магии. Неужели та старуха была настолько могущественна? Не уверен, что даже Хельге такое было под силу. Позволишь? Салазар поднялся на ноги и взял в руки волшебную палочку. Последний вопрос явно подразумевал какую-то проверку и Гермиона кивнула. А после завороженно наблюдала за действиями мужчины. Поистине волшебно! Никак иначе описать магию не удавалось. Вот, что значило настоящее мастерство в чём-то. Салазар водил в воздухе палочкой, а от той в воздухе оставались полупрозрачные, словно водяные следы. Он выплетал узоры заклинаний, а магия журчала, едва слышно звенела и переливалась, окружая девушку многослойным коконом, от которого исходило приятное тепло. Гермиона чувствовала, что Слизерин проверяет её на наличие в теле вредной магии или следов тёмных проклятий. Постепенно становилось уютно и спокойно, голос мужчины доносился, как сквозь толщу воды. Волшебница едва не уснула, когда магия лопнула, словно мыльный пузырь и растаяла в воздухе мелкими каплями. - Странно, но я не нашёл никакого вмешательства. - Ну, ты хотя-бы попытался и честно признался в бессилии, - на удивление спокойно ответила Гермиона, поднимаясь. - Я ещё не сдался. Когда мы выиграем сражение, я отправлюсь на родину матери. Поговорю с уважаемыми гуру, они могут знать больше. - Не стоит, Салазар, - приблизилась к нему Гермиона, - я уже столько всего натворила, что другого раза не будет. Это моя последняя жизнь, я уже смирилась. И спасибо тебе. Она встала на носки, положила руки на его шею, притянула к себе и поцеловала. Слизерину не осталось ничего другого, кроме как ответить взаимностью.***
Гермиона стояла у широких перил балкона и смотрела в сторону горизонта, куда только что спряталось солнце. С верхних этажей Олд Сарума открывался прекрасный вид на простирающуюся вдаль равнину. Чуть левее неровной лентой пролегал тракт, а в паре миль от него полоса леса. Отсюда не видно, но за горизонтом же справа находился Стоунхендж. А вот прямо... В этом направлении пока ничего не было, но именно оттуда должны прийти гоблины. Девушка стояла, вглядываясь в постепенно чернеющее небо и мысленно возвращалась на две недели назад. В тот день, когда она осознала свои чувства, и когда ей ответили тем же. Их поцелуй вышел неловким, будто-бы первым в жизни, но оттого чистым и искренним. Она приняла его помощь, решила довериться ещё один раз. Возможно, всё могло бы зайти и дальше, но Гермиона не смогла пересилить себя. Уже давно она заметила, что поступок Годрика Гриффиндора оставил на её душе куда больший отпечаток, чем казалось поначалу. Она не могла прикрыть горло. Стоило ей застегнуть воротник или укрыться шарфом, как Гермиона сразу же начинала чувствовать удушье, а элементы одежды в её сознании превращались в схватившие шею грубые руки. Тошнота подкатывала к горлу, моментально перехватывало дыхание. Также Гермиона поняла, что она не может заставить себя быть с мужчиной, даже если сама она этого хочет. Стоило лишь представить, как кто-либо прижимается к ней, или подпустить, как во вторую её встречу со Слизерином, перед внутренним взором появлялся Годрик. Образ насильника, мучителя и убийцы... Сознание девушки закрывалось в себе и любым способом пыталось устранить угрозу. Именно так, неосознанным выбросом, она оттолкнула тогда Салазара. И теперь душа Грейнджер находилась в смятении. Она хотела близости, но не могла на это пойти. Временно помогал лишь круциатус. Заставляя человека испытывать боль, сама Гермиона получала в ответ наслаждение, что дарило ей временную разрядку. Чаще всего, конечно же, под пыточное заклятие попадала Амелия. - Я не сказала ему, - вслух размышляла Гермиона, - что даже тогда, втроём, без помощи Ровены они не смогут одолеть армию Йорика. - Что за Ровена, и почему она не с нами? - послышался грубоватый голос со стороны гостиной. - Ольдерих, что тебе нужно? - повернула голову Гермиона. Мужчина вышел на балкон и встал рядом с ней, рассматривая первые звёзды. Девушка старалась избегать его общества и у неё отлично получалось. До этого момента. - Если Ровена сильна и, по твоему мнению, без неё мы проиграем - почему не позвать её? - Потому-что она мертва, - холодно ответила Гермиона. - Мои соболезнования, - невпопад ответил Ольдерих. Гермиона скривилась от упоминания этой треклятой женщины. Она и без того терпела все эти две недели, потерпит и ещё немного. Ольдерих умрёт так, как она того захочет, а не сейчас, от обычной авады. - Уже завтра к полудню, - снова попытался завести разговор Ярл. Колдунья посмотрела вниз, во двор Олд Сарума. Там, среди кучи маленьких палаток, туда-сюда с люмосами сновали люди Огир-Хаффлпафа. За стенами, хоть сейчас и не видно, собирались волшебники от прочих влиятельных семей и кланов. Больше всего было Блэков, почти в полном составе. В общем количестве они уступали лишь Арчибальдам, если считать всех их ужасных созданий. На первый взгляд каменные горгульи, выстроенные цепочкой как первая линия обороны, выглядели чем угодно, но не машиной для убийств. Одну такую демонстрировали всем неверящим: тварь, с телом человека, медвежьей мордой и когтями, а также крыльями летучей мыши без особых усилий разрывала бревно с человека в обхвате. - Беллатриса, спасибо тебе, - не оставил попыток разговорить её Ольдерих, - твои зелья спасут завтра множество жизней. Ты почти не покидала подземелий все эти дни и благодаря тебе, я наконец смогу отомстить Эрику. - Между нами больше общего, чем казалось, верно? - хмыкнула Гермиона. Знал бы он, что этот самый Эрик находился сейчас у неё в кармане, трансфигурированный в медную фигурку черепашки. А из подвала замка она не выходила специально, чтобы как меньше пересекаться с Ольдерихом. От скуки и ради оправдания своего затворничества стала варить заживляющее зелье в большом количестве. Под предлогом сложной и кропотливой работы не впускала к себе никого, кроме Арманда, который приносил ей книги для "лёгкого чтения" и ингредиенты. Грейнджер надеялась, что Салазар тоже навестит её, но после того поцелуя в её хижине он куда-то пропал. Как докладывал Малфой - мотался по всей стране, контролируя собирающие войска. - Похоже, мы ненавидим гоблинов одинаково сильно. - Думаю, я ненавижу их чуточку сильнее, - возразила Гермиона. - Тоже отняли что-то дорогое? - Жизнь, - коротко сказала Гермиона, повернулась к нему, сцепила ладони на животе и посмотрела прямо в глаза. Если уж он так хотел поговорить с ней - что ж, пусть говорит. У них и вправду было много общего: и Гермиона, и Ольдерих были одержимы своей местью. Возможно, услышав его точку зрения, она сможет узнать о себе то, что упустила. Со стороны подобные вещи иногда куда заметнее. - Может быть, ты и права, - Огир-Хаффлпафф расценил её жест по своему и отвёл взгляд. - И что ты планируешь делать после убийства Эрика? - холодно спросила Гермиона. - Искать ту, кто убил Хельгу? - Именно. Пожалуй, для меня это сейчас важнее всего. - А дальше? - А дальше ничего... Я не представляю, как смогу жить дальше. Хельга была для меня всем моим миром! - В смысле? - удивилась Гермиона, - вы ведь близкие родственники? - Только как воспитанники. Мой отец, Торгнир Огир, был великим воином, но всё же простым человеком. Он погиб, когда я был ещё мальчиком, во время охоты на кабанов. Когда я узнал об этом, у меня случился первый детский выброс магии. Ярл Бьёрн Хаффлпафф узнал об этом и взял меня к себе, как сына и ученика. У него долго не получалось зачать себе наследника... А затем, словно чудо, во время сильной метели родилась Хельга. Гермиона слушала, чуть приоткрыв рот. Настолько личных откровений она не ожидала. - Она была прекрасна, словно булочка с корицей. Первые годы жизни её безбожно баловали и потокали каждому капризу. Если Хельга злилась, её щёки так забавно розовели. Ольдерих очень по доброму улыбнулся, погружаясь в воспоминания глубже и глубже. - Время шло, мы становились взрослее, в моей "булочке" пробудилась магия, и очень сильная. Мы стали соперничать за внимание Бьёрна. Я был парнем и старше её на пять лет, она - безумно талантлива. И прилагала целое море усилий, чтобы стать лучшей во всём, от шитья и свежевания дичи, до охоты и колдовства. Я злился, психовал, подстраивал каверзы. Но, думаю, уже тогда понял, что будущим Ярлом станет именно она. И решил всегда быть с ней рядом. А затем пришли гоблины... Бородатый мужчина яростно сжал перила. Деревянный брус под его ладонями обуглился и задымился. - Что же случилось? - не удержалась Гермиона. - Сам до сих пор не знаю. Их было столь много, что невозможно сосчитать. Огромное войско до самого горизонта. Помню лишь, что Ярл приказал собрать все реликвии предков и вместе с детьми переправить в Гвальдснес. Как ты уже, наверное, знаешь - наш родной Хоф сровняли с землёй, защитников уничтожили. Хельга потеряла отца, я - второго отца. Но король Харкон принял нас и воспитал, а мы с Хельгой поклялись отомстить Эрику, который и возглавлял ту самую армию. В какой-то момент у нас даже почти получилось, но эта отрыжка бездны сбежала в Англию. Мы направились следом, но... - Хельгу убили - словно припечатала Гермиона. - Будь я рядом, мог бы успеть воспользоваться чашей, но... Ольдерих опустил голову на руки. Он не плакал, но было видно, как тяжело ему даются воспоминания. Девушка вполне могла посочувствовать ему, но не стала. Ведь она поняла истинную причину того, почему Хаффлпафф убила её. Избалованная, воспитанная во вседозволенности и не обделенная талантом, ослеплённая местью. Определённо, Хельга заслужила того, что случилось. А вот Огир совершенно точно не заслужил таких страданий. - Прости, - тихо сказал мужчина, - я не должен был вываливать на тебя свои переживания. - Ничего. Пожалуй, я единственная, кто может понять тебя правильно. А сейчас мне нужно отдохнуть. Разговор действительно утомил Гермиону. Попрощавшись, она направилась в свою спальню, отдыхать перед завтрашней битвой. - Прости, - сказал ей вслед Ольдерих, когда девушка скрылась в полумраке коридоров замка, - но я пообещал ему, что не позволю тебе пострадать.***
- Что значит - не велено пускать? - кричала Гермиона в холле Олд Сарума, коршуном нависая над одним из людей Ольдериха. Ещё трое, вооружённые мечами и палочками, тоскливо разглядывали паркетный пол. К началу сражения в замке осталось совсем немного людей. Сама Гермиона, которая заканчивала последние приготовления. Амелия - её и вовсе не планировали подпускать к фронту, что играло Грейнджер лишь на руку. С десяток подчиненных Ольдериха, охраняющих выходы из замка, Драгон, который следил за порядком и курировал доставку припасов, а также несколько слуг, что привели с собой Арчибальды, Блэки, Розье и прочие Лорды. - То и значит, - упирался вояка, - нам дали приказ охранять вас, Леди Беллатриса. В любой момент к нам могут принести раненных. А Лорд Слизерин сказал, что вашим зельям практически нет равных. Грейнджер рыкнула, повернулась и быстрым шагом поднялась на второй этаж. Видимо, своей излишне серьёзной подготовкой она перехитрила саму себя. Оставалось лишь использовать последний туз в рукаве, который она тщательно скрывала для подобного случая. - Амелия, дорогая, - злорадно улыбнулась Гермиона, заходя в комнату невестки. - Да, матушка? Что-то случилось? - испуганно вздрогнула девушка. - Империо! Взгляд Амелии затуманился и она спокойно подошла ближе. Гермиона взяла её под локоть, а другой рукой достала кулон с изумрудом и сжала его в кулаке. В отличии от такого же украшения с сапфиром, в этом камне были заключены мощные чары отвлечения внимания. Жаль, действуют недолго, особенно если отвлекаемые - волшебники, а не обычные люди. Но времени на то, чтобы выйти за ворота Олд сарума, им хватило. Ещё крепче сжав предплечье девушки, Гермиона трансгрессировала с ней в свою хижину. Оборотное зелье было уже готово, оставалось только разлить его в заранее подготовленные глиняные чашки. В одну из них волшебница добавила волос Амелии - варево сразу же поменяло оттенок на насыщенно-алый. Зелье во второй чашке, с волосом самой Гермионы, стало тёмно синим, практически чёрным, с приторно кислым запахом. Выпив алое зелье, которое на вкус сильно отдавало металлом, Гермиона преобразилась в точную копию Амелии, а та, осушив свою порцию, приняла облик самой Гермионы. Придирчиво рассмотрев себя с ног до головы, волшебница поменяла на себе и на своей жертве наряды, снова схватила её за руку и переместилась обратно. Амелии она отдала приказ зайти с запада и под личиной Беллатрисы атаковать гоблинов. Но аккуратно, не подставляясь, а вот когда её обнаружит Тристан - кинуться в гущу сражения и героически там погибнуть. Для Лорда Арчибальда это станет большим потрясением, после такого он пойдёт на всё, чтобы победить и отомстить за свою дочь. Гермиона тем временем отправилась на восточный край фронта. Количество наступавших гоблинов поражало. Не до самого горизонта, как рассказывал Ольдерих, но тысяч десять уж точно. Казалось бы, не так и много, но людей в несколько раз меньше. И хоть почти все были волшебниками, гоблинам было, что противопоставить. Такого количества разнообразного магического оружия Гермиона не видела никогда в жизни. Вот кто-то из защитников замка бросил в толпу неизвестное ей заклинание в виде светящейся сети, но коротышки сомкнули щиты, отражая удар. В ответ со стороны гоблинов кучно выстрелили сверкающими стрелами. Большая часть присутствующих, как и Гермиона, трансгрессировала в сторону, предчувствуя опасность. Только один маг решил, что он сможет отразить атаку, но жестоко ошибся. Уже со стороны девушка увидела, как стрелы разорвались тучей металлических осколков, пробивая щиты. В одно мгновение тело волшебника превратилось в кровавое решето. Продолжая перемещаться вдоль линии фронта, Гермиона колдовала взрывающие, отталкивающие, замедляющие и воспламеняющие заклятия, но очень скоро поняла бессмысленность этих действий. Гоблины явно знали, против кого они выступили,поэтому практически каждый имел при себе амулеты, защищающие от магии. Трансфигурация показала себя не в пример лучше. Грейнджер собирала камни вокруг себя, отправляла в небо над противниками, увеличивала камни до размера огромных валунов и отменяла левитацию. Однако такая тактика привлекала к девушке внимание и ответный огонь сосредотачивался на ней, вынуждая менять дислокацию ближе к центральному фронту. И уже там, когда действие зелья скоро должно было подойти к концу, она наткнулась на Ольдериха. - Амелия, что ты здесь делаешь? - выкрикнул он, взмахом палочки заставляя землю впереди себя вздыбиться. - Лорд Тристан нам голову оторвёт, если с тобой что-нибудь случится. - Сэр Ольдерих, Леди Беллатриса сбежала! Я хотела остановить её, но не успела. Огир-Хаффлпафф выругался и наколдовал патронуса, посылая его с сообщением Арчибальду. Пока он отвлёкся, Гермиона достала из кармана фигурку черепашки и бросила на землю. Гоблины всё наступали, понемногу оттесняя волшебников. Пожалуй, если бы не горгульи, которые смертоносным вихрем врывались в гоблинские построения, людей к этому время уже загнали бы в замок, вынуждая оборонятся. - Дочь, как это понимать? Тристан появился внезапно и сейчас он меньше всего походил на больного старика. Ольдерих загородил их собой, давай Лорду время вразумить девушку и вернуть её в замок. Действие оборотного как раз начало заканчиваться, и одна из прямых, длинных чёрных прядей выцвела до каштановой и чуть вьющейся. - Где моя дочь? - зашипел Тристан, до боли сжимая плечо Гермионы. - В самой гуще сражения, я полагаю, - и глазом не моргнула она, - вам стоит поспешить и достать свои козыри, если не хотите полного поражения. Фините! - Так и знал, что тёмной ведьме нельзя доверять! - крикнул Арчибальд и трансгрессировал. Если стоящий Ольдерих и слышал его последнюю фразу, то ему резко стало не до этого. В толпе подступающих гоблинов появился Эрик Кровавый Топор. Мужчина закричал и бросился в атаку. Не иначе как на эмоциях, но очень быстро он смог оттолкнуть гоблинов назад и сошёлся в ближней схватке с инферналом. Даже смог оторвать ему руку, а после опрокинуть на землю и пробить голову. Всё шло чётко по плану, но вдруг на поле появился Слизерин. - Ольдерих, назад! - крикнул он, оттесняя мужчину в сторону. - Он уже мёртв! Салазар знал, что этот гоблин управляется тёмной магией и не хотел допустить бессмысленной битвы, рискуя потерять нужного союзника. Гермиона замешкалась и не успела дать инферналу новую команду. Неожиданно для всех присутствующих, гоблин вскочил на ноги и сорвался в прыжке, вгрызаясь в горло смуглому мужчине. - Нет, - в один голос закричали Гермиона и Ольдерих. Она бросилась вперёд, на ходу приказывая Эрику нападать на сородичей. Норвежец побежал следом за ним, бросая в спину заклинание за заклинанием. - Нет, нет, нет, - повторяла Гермиона. - Всё не должно было так случиться. Опустившись на колени, девушка положила голову Слизерина себе на колени. Достала взятый на всякий случай пузырёк с рябиновым отваром и полила страшную рваную рану на его шее. Не обращая внимание на кровь, стала водить над мужчиной палочкой и шептать заживляющие чары. А толку всё не было. Салазар улыбнулся и, булькая кровью, прохрипел. - Не прощу...- сказал он, и тело его обмякло на руках девушки. Мир вокруг словно выцвел и остановил своё движение. Гермиона смотрела на свои запачканные кровью руки и не могла принять несправедливую действительность. Не сейчас, когда она смогла понять, что её месть - не конечная цель. В отличии от Ольдериха, у неё оставался человек, ради которого стоило продолжать жить. До этого момента. Горячие слёзы катились у неё по щекам. Она всё ещё пыталась привести мужчину в чувство, хотя и понимала, что уже поздно. Бессильно опустив руки, она погладила волосы Салазара, наклонилась к нему и поцеловала бесчувственные губы. К этому времени гоблины собрались с силами и общими усилиями смогли одолеть Огир-Хаффлпаффа. Инфернал же продолжил движение вперёд, нападая на всех без разбора. Гермиона поднялась на ноги и утёрла слёзы. Она отвела руку в сторону, собрала всю свою боль и ненависть в одной точке и выпустила наружу. Воздух вокруг неё задрожал от испускаемой силы. Пыль и песок на пару метров вокруг поднялись в воздух. От кончика палочки то и дело ударяли в землю вспышки молнии. Волосы девушки встали дыбом, как наэлектризованные. Дюжина гоблинов, что успела окружить разгневанную волшебницу, на мгновение испуганно замерли, а после разом сделали выпад, пронзая тело Гермионы копьями, пиками и мечами. Она ничего не успела сделать. Да и не хотела.***
К ночи силам нелюдей всё таки удалось загнать волшебников в стены замка. Хоть они и понесли большие потери, особенно после того, как Лорд Тристан Арчибальд обнаружил тело своей дочери, преимущество оставалось на их стороне. Окружив замок, в котором спрятались остатки людских сил, гоблины методично ломились сквозь защитные чары Олд Сарума. Арманд Малфой, чудом уцелевший в бойне, понимал, что к утру у них это получится. Посреди заваленного телами и залитого кровью поля возникло тусклое жёлто-зелёное свечение. Оно исходило от медальона, который висел на теле мужчины с разорванной глоткой. Набирая силу, в какой-то момент оно стало пульсировать, ускоряя свой темп. Огонёк светил всё ярче и ярче, разгорался и гас, достигая ритма сердцебиения. А затем пропал так же внезапно, как и появился. Над полем раздался громкий вдох. Салазар Слизерин поднялся на ноги и ощупал свою шею, на которой не осталось и следа увечья.