Я убью тебя, Кадоган!

Перед прочтением советую послушать песню polnalyubvi — Девочка и море.

      Весь мир будто остановился на долю секунды, когда я увидела в нескольких шагах от себя рожу Эдварда, как ни в чем ни бывало ухмылявшуюся, без стыда наблюдающую за кипящей на моем лице злостью. Сжав кулаки, почти до крови впиваясь ногтями в кожу, со смесью ненависти и боли я рванула вперёд под всеобщий вздох остальных пациентов, повалив ярко-желтый пуф. — Ах ты, сволочь! — не удивившись непривычно грубому, полному ярости голосу, крикнула я. Недавний обидчик впечатался спиной в ковролин, а я нависла сверху. Да, это было бы похоже на любовные игры, если бы не одно, но — я не удовольствие ему доставляю, а хочу уничтожить раз и навсегда. Впившись ногтями в его в воротник рубашки, я трепала его за плечи, заставляя удариться головой под пол, наблюдая завороженно как волосы поблескивают в свете белых ламп. Это доставляло удовольствие мне. И не важно: настоящий он или снова галлюцинация и я пытаюсь убить одного из пациентов. Плевать. Все равно никого их них не знаю. — Хватит! Уберись из моей головы прочь! — я переходила на рык, изнемогая от своего злого желания, но строгий голос, который так напомнил тетушку (только в мужском обличии), обладатель которого тенью встал между нами, пробудил моё сознание: — Агата, Эдвард, что тут происходит? — и тут я отпрянула и вгляделась в лицо, все такое же довольное, с мерзкой улыбкой, будто его не пытались задушить только что. Моргнув несколько раз, я потерла глаза и снова присмотрелась. — Ну да, рыжие волосы, потрепанный вид, точно Кадоган. — фыркнув, я поднялась на ноги и отряхнулась, отходя к месту. — Не так быстро, юная леди. Возьмите красный. И Вы тоже. — психолог повернул голову в сторону и Эдварда. Обменявшись по пути холодными взглядами, мы одновременно взяли по красному пуфу и вернулись на место. Всё оставшиеся занятие провели, не слушая лекции психолога о том, что надо хорошо себя вести. Мы были заняты почти не моргающими переглядками. А в конце я встала, собираясь уйти. Я была первая, а, по правилам, Эдвард должен был выходить последним. Победно улыбаясь, я вышла.       Как? Как такое возможно? У судьбы настолько плохое чувство юмора, что она свела нас после всего что было снова? Или просто их семейство не беднее меня и тоже решило выбрать лучшую клинику для лечения своего недалекого родственничка. Да, логичнее так. Мысли в голове водили хоровод вокруг мозга. Целый праздник! Только в честь чего? Мой разум настолько рад, что теперь враг близко и можно его убить? Нет, за такое психолог и остальные сотрудники по головке не погладят. А срок из-за одного дебила не хочется. Вот совсем! Едва я дохожу до своей двери, как слышу шаги и кто-то разворачивает меня за плечо, толкая к стене. И снова его лицо. И снова так близко. Впечатав руку в стену у моего лица, он долго изучающе смотрит на меня и все также противно ухмыляется. А я сдерживаюсь от желания вдарить ему между ног. Его пальцы касаются выбившейся из капюшона светлой пряди, но я тут же ловлю и крепко сжимаю его запястье, выворачивая его вниз. — Дикая Харрис! — остановившись на моих, потерявших драгоценный блеск, глаз цвета подвявшей травы, шепнул он. — Тупой Кадоган… — я закатила глаза и отвернулась. Со стороны Эдварда послышался ядовитый смешок и он убрал руки в карманы, отпрянув от меня. — Ещё увидимся. — он развернулся на пятках и ушёл.       «Не дай Бог!» — Я не сказала этого, но подумала. Если и встретимся, то на твоих похоронах, мистер Я-кошу-под-твоего-парня. Ага. Наконец открыв дверь в свою комнату, я проскользнула внутрь и припала спиной к стене. Грудная клетка вздымалась вверх раз сто за минуту, казалось, что она вот-вот вырвется на свободу и убежит подальше от этого места. В комнате мне вдруг стало душно, хотелось хотя бы глоток свежести ощутить. Поэтому я снова вышла в коридор и, удача, прямо сейчас здесь оказалась уже знакомая медсестра. Заметив мой встревоженный вид, она дотронулась до моего плеча и ласково спросила: — Мисс Харрис, Вы в порядке? — глупый вопрос с её стороны, учитывая, что я в лечебнице. Но простим ей этот недостаток, тем более он меня мало волнует сейчас. — У вас тут есть где подышать? — Да, на заднем дворе терраса и сад… — я едва успела сделать шаг, как женщина продолжила. — Но тем, кто на групповом занятии заработал красный пуфик, туда нельзя до следующего занятия. Увы, таковы правила. — вздохнула она. Я растерянно опустила глаза в пол, затем подняла умоляюще на медсестру. В конце концов она сдалась моей моське. — Вы можете сходить в библиотеку, там запасной выход в сад есть. Некоторые пользуются, но я вам ничего не говорила. — она резко понизила тон, зашептала, а затем на третьей скорости убралась.       Не самые хорошие моменты связаны у меня с местом чтения книг. Точнее один. О нем лучше не вспоминать. Дойдя до назначенного места, я прошлась между стеллажами, за которыми в самом конце и была заветная дверь. Проведя пальцами по полкам, я стряхнула с подушечек слой пыли. Читать здесь явно не в чести.       Главное, чтобы из-за угла не появился «добрый» дядюшка Чарльз. Кто знает, может быть, он тоже тут лечится. Ему бы не помешало, учитывая последнюю встречу. Усмехнувшись, я взяла с полки книгу. Открыв на случайной странице, пробежала глазами по тексту. Неожиданно книгу накрыла тень, а на корешок легли длинные бледные пальцы, опуская книгу вниз таким образом, чтобы я увидела обладателя тени. Это уже стало плохой традицией. Чёртов Кадоган снова поблизости. А точнее прямо перед носом. — Сказал же увидимся. — хохотнул он, тоже взяв книгу. Облизнув палец, начал со скрипом перелистывать. — Мало получил? Хочешь ещё? — поставив свою книгу на полку, я сделала шаг, но передо мной вновь выросло тело рыжеволосого брата-долбоната. Он отвлекся от чтения и решил почитать моё лицо. Снова. Смотрел, смотрел и ещё больше начал бесит. Самое интересное, что на мои вопросы он лишь улыбался, но молчал. Как вдруг подал голос: — А ты можешь? Такая… худая, бледная, жалкая… Ты слабое звено, Агата. — усмехнулся, оперевшись рукой на полку. — Не хочется руки марать. — стараясь держаться, я скрестила руки на груди и хотела уйти, но, сделав пару шагов, за спиной услышала: — Потому что трусишь! — протянул он будто песню. Сменив нейтральное выражение лица на безразличную улыбку, я развернулась на пятках и подошла к нему. Замахнувшись правой рукой, впечатала его голову в полку с книгами, отчего те посыпались на пол. Не давая растянуться на полу, подняла за шиворот и ударила с левой руки в сторону правого стеллажа. Когда Кадоган отшатнулся назад, чтобы упасть, наконец дала себе волю и ударила его ногой между ног. — И кто теперь слабое звено? — риторический вопрос, хоть он и не признает. Развалившись на груде книг, Эдвард криво улыбался, будто не желал признавать поражения. В сухую. С трех ударов. Как тебе такое? Отряхнув ладони друг об друга, я скрылась за стеллажами и вышла наружу. Зелёная трава и ясно-голубое весеннее небо тепло приветствовали меня.       Впервые за всё это время почувствовала себя счастливой. Стоило всего-то как следует врезать врагу и вот, улыбка сама проситься на лицо. Не поддельная, не саркастичная — самая что ни на есть настоящая. Раскинув руки, я подставила себя солнышку и закрыла глаза. Так и до выздоровления недалеко. А как только вернусь, устрою самую жаркую ночь на двоих. Чтобы всю ночь не спать. Чтобы быть занятыми лишь телами друг друга. Скорее бы.       Через пару дней предстояло второе групповое занятия. Я была уверена, когда зашла стеклянную комнату и взяла красный пуф. Ну, разумеется, эта рыжая мразь всё растрепала. Но психолог с изумленным взглядом на то, как я тащу пуфик и почти сажусь, добро улыбается. — Нет-нет, Агата, Вам жёлтый. — округлив глаза, я покосилась на него, затем на Кадогана и подозревающе прищурилась, уходя за нужным цветом. Что ты задумал? По окончании занятия Эдвард вышел первым из комнаты, а я вместе со всеми остальными. Идя по коридору, я наткнулась очередной раз на него, стоящего у стены с руками, сложенными в карманы. Заживающие ссадины на лице, так напоминающие тот день в доме в Швеции. Они так манили смотреть на себя. Но я старалась этого не делать, идя мимо. Но мимо не вышло. Рыжеволосый поравнялся со мной. — Привет, Харрис. — хотел взять меня по руку, но я дернулась в сторону. — А, ясно, японо-шведские друзья против? — усмехнулся, отойдя от меня на расстояние вытянутой руки, но оставаясь на одном уровне. — Слушай, Харрис, ты же понимаешь, что я ничего не рассказал о том, кто это сделал. — указательным пальцем он показал на заклееные раны на лице. Я остановилась и нахмурилась, прижав его к стене. — Ты меня шантажировать вздумал, рыжий прохвост? — обжигая его своим горячим дыханием, спросила я, глядя в глаза. Но он лишь рассмеялся, посмотрел по сторонам. Я тут же отпрянула, когда мимо проходила одна из медсестер. — Что ты хочешь? — Прогуляться, в саду. Но, сама понимаешь, я в ряду плохих парней. — показав руками на себя, проговорил Эдвард. — Ты из них и не выходил, вроде. — скептически выгнув бровь, я максимально приблизилась к его лицу. — Так тебе и надо. — затем пошла вперёд. Но он не отставал. — Но я же тебя не выдал. — довольный как кот произнёс он. — Всё-таки шантажируешь. — не подавая эмоций, ответила я. — Предлагаю что-то вроде сделки. Идёт? — протянул ладонь ко мне. Я долго думала, пожимать ли её. А как бы тётушка на её месте поступила? Пожала бы руку его папаше? Вряд ли. Но она не всегда принимала правильные решения, особенно в молодости. Эдвард пощелкал пальцами у моего лица, так как я, похоже, зависла в раздумьях. Была не была. Я протянула руку и он легонько её потряс, затем разъединил и поводил пальцами в воздухе как в той мультяшке. И на что я подписалась?       Выйдя на террасу, я сложила руки на парапете и посмотрела на сад, вдыхая свежий воздух. Рядом, сложив руки на груди, к колонне плечом прижался рыжеволосый. Он наблюдал за тем, как я улыбаясь, восхищаясь весенней погодой. Но я не видела этого любования. Только потом боковым зрением заметила и сразу повернула голову. — Чего пялишься? — стушевалась я и положила голову на сложенные руки. Эдвард усмехнулся. Меня уже это бесит. — Почему ты здесь? В смысле, от чего ты лечишься? Хронического психоза? — шутканул он, но тут же посерьёзнел, поймав мой неодобрительный взгляд. — У тебя надо спросить об этом, мистер Я-уничтожу-твою-жизнь-потому-что-твоя-тетушка-сломала-жизнь-моего-отца. — невзначай ответила я, продолжая наблюдать как цветут клумбы рядами. Эдвард долго молчал, после чего выдал. — Хочешь сказать, что это я тут злодей? А не твоя долбанутая тётка, отправившая парня на люстру? — снова эта кривая улыбка. При этом он даже не смотрел на меня. Тогда во мне вспыхнула обида: — Может моя тётушка и не была идеальным во всем человеком, но твой отец тоже виноват не меньше. Его никто не просил лезть туда. Мог бы и подумать головой, что его просто отшивают, но, видимо, думать это не фишка вашей семьи.       Между нами повисла тяжёлая тишина. Мы молчали, смотря в разные стороны. Эдвард опустил глаза, стараясь не смотреть на меня, дабы, наверное, не сделать или не сказать что-то не то. С каких пор он такой добрый? Или это и есть его заболевание? Я решила продолжить. — Что у тебя за болезнь? — он недоуменно посмотрел на меня, поднял брови и тут же отвернулся. — Эй, ты, обиженный, я ведь тебя сейчас скину отсюда! Прямо на газон. — возмутилась я и рыжеволосый развернулся, оперевшись локтями сзади на парапет. Рассмеявшись с моих слов, опустил взгляд. — Так два метра всего-то. Дерзай. Будь как Аннет. — Ещё одно слово. — я сделала шаг вперёд, прищурившись. Эдвард шутливо развел руками и усмехнулся. — И что сделаешь? Убьёшь? Вот твой парень расстроится. Или нет. Может сейчас развлекается где-то с парой-тройкой красоток, пока ты тут пытаешься стать лучше. — он посмотрел на меня, оглядывая с ног до головы. Отвернувшись молча, я положила голову на руки — Биполярное расстройство. — неожиданно сказал он. Сначала не поняв о чем это Эдвард, спустя долю секунды я повернула голову в его сторону и, теперь моя очередь ухмыляться. — Биполярочка, значит. Теперь ясно. — и загадочно замолчала. — Что тебе там ясно, Харрис? — посмотрел на профиль моего лица, ожидая ответа. Но я не собиралась его давать. И снова тишина, которую я вскоре нарушила. — Теперь ясно почему ты то нормальный, то неадекват. Личности, значит, шалят. Так скажи им, чтобы в одного собрались. — Биполярное не раздвоение, это другое. — серьёзно ответил он. Я усмехнулась, пародируя его голос. — Ну да, ну да, конечно, другое. — и продолжила обычным тоном. — Всё равно, шизик. — на что он удивился. — Мм, это говорит та, что находится со мной в одной клинике? — Я тут из-за тебя, а ты потому что природа обидела.       Толи ему понравилось, когда его оскорбляют, то-ли какая-то другая причина, но Эдвард подошёл ближе, так, что я вынуждена была повернуться. Заглянув в мои зелёные глаза, он пальцами коснулся щеки, спустился к подбородку и потянул к себе, припадая к моим губам. Поверхностно, но этого хватило, чтобы я тут же отпрянула назад и со всей силы врезала ему по лицу. — Ты совсем охренел, Кадоган?