Я убью тебя, Кадоган!

По атмосфере саундтреки: Maneskin — La parole lontane

      В глаза ударял резкий столб света, а в рот словно песок насыпали. С трудом, но я все же смогла поднять веки. И онемела от увиденного. Белый потолок, идеально ровные стены того же цвета, а над моей гудящей от мыслей головой нависла всё та же рыжая медсестра с глуповатым выражением лица. Говорю как есть, по-другому её, увы, не назвать. Но взволнованная леди меня мало волновала сейчас. Я приподнялась, не прекращая оглядываться по сторонам. Где я? Что со мной? Это ведь был сон. Все лишь самый ужасный кошмар в моей жизни. Я должна была очнуться в своей спальне, увидеть родные стены, а не рассматривать этот больничный минимализм. И едва я успела подумать ещё о чём-либо, донесся писклявый говорок: — Мисс Харрис, как чувствуете себя? — но я не собиралась отвечать. В конце концов, что она сделает? В сад не пустит? Ей Богу, милочка, это мой сон! И тут я словно слетела со всех катушек разом и начала смеяться. От безобидной усмешки распаляюсь до исторического хохота, чем пугаю медсестру. — Мисс Харрис, что с вами? — испуганно хлопала глазами девчонка, пятясь к стене. Глупая! Серьёзно думала, что я её не трону? Я все ещё хохотала как ненормальная. Позабыв о слабости в мышцах, села на корточки прямо на кровати и прыгнула вниз. Всегда мечтала так сделать! Но в реальности почему-то боялась. Но ведь это сон! Бедняжка-медсестричка вовсю бормотала под нос. Молитву ли, или мольбу… Не знаю. Я не слушала. Я набросилась на несчастную и заваливаю её на пол. В глубине себя и сама боялась, дрожала как маленький беззащитный зверь, не понимала зачем делаю это всё. Мимо комнаты по коридору проходили и останавливались врачи. Смотрели с любопытством и осуждением одновременно. А мне все равно.       Оторвав кусок белой ткани с плеча визжащей медсестры, я выбежала в коридор. Словно гребаный марафонец с куском халата в поднятой руке я мчалась и продолжала смеяться. И меня не волновало мнение окружающих! Уверена, эти стены и не такое видели. Тем более, это мой сон. Обычный такой сон. Я, наверняка, сейчас в кровати, под своим одеялом, в объятиях любимого мужчины, который и не догадывается какую дичь творит его «лилла каттен» в своей голове. Обязательно расскажу ему об этом утром. А пока: БЕРЕГИСЬ, КТО ЖИТЬ ХОЧЕТ!       Достигнув поворота, я ощутила как меня схватили за запястье и потянули в темноту. Спиной я вжалась в холодную стену, стоило мне взглянуть вперёд. До боли знакомая рожа с мерзкой ухмылкой, обладатель которой закрывал своей ладонью мой рот. Чтобы не смеялась, похоже, или не кричала от ужаса. Рыжие пряди парня прилипали к его лбу. Он недовольно выгнул бровь и выдохнул мне прямо в лицо вопрос: — Окончательно крыша съехала, Харрис?       Я дернулась, пытаясь освободиться. Но парень лишь усмехнулся и перехватил вторую мою руку, сильнее прижимая всем телом к стене. Зато теперь я могу говорить. И высказала всё, что думаю. Сон же, не забыли? — Кто бы говорил! Ты тут шизик! Причём мёртвый! Какова хрена я тут снова делаю? С тобой? Решил во сне преследовать? — в момент он отстранился, сложив руки на груди и спросил: — Прости, кто мёртвый? — усмехнулся, будто не понимая. Я закатила глаза, не собираясь сначала ответить. Но все же решила сделать это. Почему-то. — Не я же. Твоя футболка… И эти дешёвые «спецэффекты», — показав пальцами кавычки, я продолжаю, пародируя недавние фразы Эдварда. — Ти убилааа миня, Агята! Убииила миняя! Драко Малфой хренов!       Он не ответил. Лишь запустил пальцы в волосы и прислонился плечом к стене, перекрывая мне путь. Долго рассматривал меня. А я его. Битва взглядов закончилась тем, что он с невозмутимым выражением ответил: — Мы, конечно, с братом похожи, но не настолько. Да, план был гениален, тогда, у машины. Ты ведь поверила, что я стою ближе. Но, увы, ошиблась.       Я слушала слова Эдварда и чувствовала как щёки обжигают слезы. Нет, я не… Не могла? Я убила его. Именно Кадогана-психопата. Что за бред он несёт? — Что за бред ты несешь? — решила я спросить напрямую. Но встретила лишь насмешливый взгляд. — Я бы и рад назвать убийство моего брата бредом, но нет. Ты его убила, а не меня. — убеждал он. Но я не верила. Не хотела верить… Словно марионетка я безвольно качала головой. Влево… Вправо… — Нет… Нет, я не убивала Криса… Не могла… — Однако я своими глазами видел как пуля из твоего пистолета вошла в его тело. Ты убийца. — словно пытаясь загипнотизировать меня моим же чувством вины, сказал он. И продолжил бы. — Заткнись! — кричу я и затыкаю уши. Но ненадолго. Эдвард схватил оба моих запястья и опустил вниз. Я не могла сопротивляться. Но это мой сон! Я могу! Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, оставляя полукруглые следы. Но освободиться не получалось. — Отпусти меня!       Но он только смеялся. И повторял, что я убила Криса. Но я не убивала… не убивала его. Эдвард медленно наклонился к моему лицу и шепнул: — Ты убийца… Сумасшедшая уничтожительница жизней… Ты застряла здесь, а после того, что сделала с бедной медсестричкой, — он одним лишь взглядом показал в сторону коридору, откуда я бежала, и снова в глаза. — Отправишься на второй этаж. — И что там? На втором этаже? — я хоть и с испугом, но все же смотрела в его налитые безумием глаза. Парень посмеялся, становясь ещё ближе ко мне. Хотя, казалось бы, куда ещё ближе? Показал взглядом наверх, затем на меня, словно всё это было игрой. — Там? Все твои страхи, все грехи станут явью. И ты уже не выберешься. Ты останешься навечно в этом месте. Ты умрёшь здесь, Агата Харрис. — и мир вокруг провалился во тьму.       Я вновь почувствовала сухость во рту и как болит голова. Знакомый запах лекарств ударил в нос. Открыв глаза, в ужасе я обнаружила свою палату. А надо мной все та же медсестра. Я словно в чертовой петле, где всё повторяется. Девушка, чьё лицо сплошь в веснушках, с заботливой улыбкой спрашивает снова: — Мисс Харрис, как чувствуете себя?       Я медлю с ответом. В голове эхом проносятся последние слова Кадогана. «Ты убийца!.. Ты умрёшь здесь!.. Отправишься на второй этаж…» Я отодвинулась к стене и обняла колени. Из глаз вот-вот хотели выскользнуть слезы, но все тот же невероятно бесячий голос вытянул меня из холодящих душу мыслей. Я подняла взгляд. — Что со мной было? — Вчера… Вы упали в обморок. Думаю, это просто переутомление. Спасибо, мистеру Кадогану, что принёс Вас. — девушка собрала лекарства и другие принадлежности в чемоданчик. — Мистер Кадоган? Какой благородный! — с явным сарказмом бросила я и отвернулась к стене. Медсестра хихикнула на мою реакцию и сразу перевела тему: — Сегодня можете не ходить на групповое занятие. Отлежитесь. Или в садик сходите. Погода прекрасная. — она вышла вскоре из палаты. Я подвинулась к краю кровати и опустила ноги вниз. Как странно… Я и правда схожу с ума? Что за сны? Кошмары, где я ничего не решаю. В реальности ли я сейчас? Закатав рукав толстовки, я осторожно оттянула тонкую бледную кожу на запястье и отпустила. — Ауч! — вскрикнула вдруг я от боли. Потерев место проверки на реальность, я задумалась. — Это же ничего не доказывает, верно? Ничегошеньки! — гордо вскинув голову, я вышла в коридор. Подышать не помешало бы.       Я брела по коридору, где ещё недавно бежала словно умалишенная. Всё страньше да страньше… Что это? Сон во сне? Или реальность со сном? Я действительно сошла с ума, чокнулась, долбанулась. Я стала Кадоганом. Вспомнив о нем, я передумала идти в сад. Не хочу снова переживать всё то, что было… Вчера? Или сегодня? Какой вообще день недели? За последнее время я совсем потеряла счёт. Два дня, неделя, месяц… Всё смешалось в одно. Я дошла до окошка и села прямо на подоконник. С ногами. А почему бы и нет? Обняв колени одной рукой, пальцем второй принялась выводить что-то на стекле и наблюдать через него за тем, как распускаются и впитывают солнечные лучи невероятно красивые цветы на клумбах. Я всегда любила наблюдать за чем-то таким, связанным с природой. Это успокаивало. Но из состояния задумчивости меня вывел звук чётких приближающиеся шаги. Их обладатель бесцеремонно плюхнулся на другой конец подоконника, напротив меня. Подтянув одно колено к груди, он подпер рукой подбородок и вперился взглядом в моё лицо. Я нервно сглотнула. Присутствие этого парня заставляло холодеть всё тело, вплоть до кончиков пальцем. Но виду я не подавала. — Боишься? — словно чувствуя мой внутренний страх, спросил без агрессии, с безобидной усмешкой он. Я не ответила, не посмотрела на него даже. Много чести! — Брось, Харрис, я ведь спас тебя. Валяться тебе там, на террасе, если бы не я… — он самодовольно откинулся назад и хотел продолжить, но я остановила его: — Что на втором этаже?