Весть о двух

Холод царапал щеки, пальцы судорожно краснели и держали под собой фотоаппарат. На улице был сентябрь, но ветер стал ледяным: каковым бывает в конце ноября. Летом даже не вышло погреться под солнцем, потому что погода была слишком холодной. Стоять на улице было очень неприятно: прохлада пробиралась под куртку. Договор оставался договором, поэтому, согласовав время встречи, она была, грубо говоря, составлена. Фотосессия будет проходить на улице, на этом Настя настояла, поэтому ребятам придется страдать от мороза. Рому всё ещё беспокоил тот момент, произошедший на вечеринке. Почему Кирилл плакал во сне? Ему приснился кошмар? Что-то случилось? Хотя спрашивать об этом две недели спустя — немного глупо. Мало ли что ему придёт в голову после этого вопроса. Юноша копался в своих мыслях, пролистывая снимки в памяти фотоаппарата. Перед глазами мелькали отснятые неделями ранее заказы, в некоторых юноша мог подметить те моменты, которые бы мог сделать иначе. Голову ещё занимали различные идеи, предположения по поводу всего, да и много чего другого: парень заимел привычку мысленно выпадать из мира, когда все надоест или нечем будет заняться. Скорее всего, из-за этого в его мыслях был некоторого рода порядок. Но у этого вылета из мира есть свои минусы. — … Э-э-эй! Ром! — юноша только сейчас услышал полукрик напротив него, а у глаз защёлкали пальцами. Очнувшись, он обнаружил напротив себя Настю, одетую в лёгкое пальто (что было плохим решением, ибо девушка тряслась, как ледышка), и Кирилла, который был в чём попало. В его стиле, да и по нему не особо видно, что холод приносит ему какие-то страдания. — А? — лишь смог выдавить парень, выйдя из состояния транса. — Ты чего унылый какой-то? — спросил Кирилл, наклоняясь совсем немного ближе к Роме. — Д-да так, завис, но это неважно, — юноша принял свой привычный образ и взял камеру в руки. — Где вы хотели фотографироваться? Пару минут обсуждений, во время которых Рома понял, что Настя — огромнейшая привереда и перфекционистка, и вот, парень уже подбирает ему нужный объектив, пока вдали парочка то ли шутливо спорила, то ли ругалась по какому-то глупому поводу. Но во время самого процесса съёмки оба были очень спокойными, мирными, да и выглядели, опять же, как милая пара из какого-то популярного нынче сериала для подростков. Говорить о том, что Рома частично завидовал Насте, не стоит. К концу самой съёмки парень ощущал себя немного вымотанным, потому что гонять по парку пару часов без остановки — не самый энергосберегающий процесс. Кирилл во время этого всего выглядел так, будто бы его заставляли это делать против воли — и было чувство, что это правда. Вечером, вернувшись домой и полистав снимки в памяти камеры, Рома попытался приглядеться к лицам на фотографиях. У Насти он видел яркие улыбки, что казались даже слегка натянутыми, стереотипно женственные позы, что было очень красиво даже по-своему, и попытки тянуться к своему возлюбленному. Кирилл же выглядел максимально просто, лицо практически не выдавало никаких эмоций, кроме редких улыбок, из-за которых сердце юного фотографа совершало маленький кульбит, а в глазах, будто бы, была какая-то то ли грусть, то ли тревога. Рома это заметил во время съёмки, но интересоваться причиной уныния не стал, ведь думал, что это могли быть просто его догадки. К девяти вечера Рома отложил фотоаппарат, выбрав несколько фото. Смотреть на лицо Кирилла было тем ещё расслаблением.

***

В библиотеке было тихо: настолько, что казалось, будто бы ею никто не пользуется, помимо библиотекарш, раскладывающих по полкам книги, одолженные школьниками. Рома, когда вошёл в помещение, даже не думал, что здесь будет настолько мирно; присутствовало ощущение, что даже духи якобы мёртвых писателей, висящих над своими книгами, перестали шуметь. Усевшись за стол в читальном зале, парень принялся ждать. Его попросили помочь кое с чем, и он решил назначить встречу в библиотеке, ведь по какой-то причине это казалось самым логичным ему местом: шанс встретить кого-то знакомого был минимальным. Не то чтобы он этого не хотел, просто желание сделать свои дела как можно скорее было сильнее. — Прости, я думала, что раньше приду, — у одного из шкафов уже образовалась Настя: всё такая же позитивная, шустрая и, как её однажды описала кто-то из знакомых, "карамельная" («слишком от неё веяло какой-то сладостью»). — Всё в порядке, я сам тут всего пару минут, — быстро сказал Рома, кладя руки на стол. — С чем тебе помочь нужно? — А, ну смотри, там по алгебре мне нужно кое-что по логарифмам прояснить-... Рома спокойно принялся рассказывать то, что могло быть девушке непонятно, и делать он это пытался медленно и разборчиво. Настя даже, вроде бы, всё поняла, и это обрадовало фотографа. Конечно, он часто объяснял своим младшим братьям и сестрам то, что преподают в школе, и ему даже в шутку предлагали становиться репетитором или даже учителем, на что он лишь уклончиво отвечал в духе «возможно да, а возможно и нет». Нет, он любил этого делать, просто Роме не хотелось, чтобы этим пользовались направо и налево. Объяснять Насте не было трудно, но общаться с ней было капельку проблематичным. — Всё поняла? — спросил Рома под конец объяснения. — Спасибо! — ответила Настя, задорно кивнув. — Главное не провались с заданиями в классе, и тогда вообще супер будет, — спокойно сказал фотограф, ставя себе рюкзак на колени, собираясь сгрести туда свои вещи. — А, кстати, у тебя есть ещё часок хотя бы? — спросила девушка, а Рома кивнул, подняв бровь. — Мы прогуляться можем, если хочешь, а я тебя угощу блинами… — парень сразу же ободрился: — Чудно, я в деле.

***

— У тебя был хомячок? — спросил Рома, прожёвывая панкейк, облитый каким-то очень сладким сиропом. Проверенное кафе, не подведёт. — Ага. К сожалению, Черепок сбежал через две недели после того, как он приехал к нам, но он был очень хорошим! — ответила Настя, параллельно листая что-то в телефоне. — А у тебя были питомцы? — Собака есть, но у неё нет одной лапы. Хотя она итак просто чудесная, — задумчиво сказал Рома. — Люми очень ласковая. — Миленько! — прокомментировала Настя, а затем, взглянув в телефон, потускнела. Она ещё минут пять печатала что-то, а затем отложила устройство на стол, заглядывая в окно. Рома же закончил трапезничать и, взглянув на Настю, ему стало немного даже интересно, почему она загрустила. Ответом на вопрос было: — Не особо важно, — взгляд на время потупился, а затем она сказала: — Хотя говорят, что откровенничать с малознакомыми людьми легче, да? — К чему ты клонишь? — спросил Рома, сразу же заинтересовавшись. — Ты же не против меня послушать? — Говори уже, — его интуиция говорила, что этот разговор ни к чему хорошему не приведёт. Да, он выслушивал чужие проблемы (Ира с итальянского была ему ещё долго благодарна), но в этот раз ему было не по себе. Но, раз уже спросил, то от ответа не сбежишь. Настя вздохнула и сказала: — Это по поводу Кирилла, — Рома даже затаил дыхание. Его "чуйка" оказалась права, ведь чего-то такого он и ожидал даже. — Мы… Я даже не знаю, что не так, но есть чувство, что всё скоро пойдёт к концу. — Как ты думаешь, после чего у тебя появились эти мысли? — рассудительно спросил Рома, надеясь потом дать грамотный совет. — После наших последних ссор. Они были вовсе не значительными, но даже так это всё равно будто бы по лицу било, — с каждым словом девушка угасала. — Я правда люблю его, просто… У меня ощущение, что это не взаимно. Будто бы все мои чувства, как горохом об стену. Рома думал, что просто тихо будет воздыхать по Кириллу, наблюдая со стороны. Но сейчас, почему-то, он понял, что молчать о своих чувствах он не хочет. Настя так просто сказала, что любит его, аж непривычно. Для Ромы выражение любви это что-то близкое и далеко не простое, но не всё люди такие же, как он. — Обычно я тянулась к людям, чтобы меня воспринимали как добрую и милую девушку, но как раз они плевать на меня хотели, — Настя горько посмеялась. Роме даже стало её жаль. — Возможно, я просто не смотрю на нужных людей. — Со временем ты точно найдешь того человека, который тебе сможет предоставить то, чего ты хочешь. Многие тоже ищут внимания, будь-то хорошего, будь-то плохого, — парень перевёл взгляд. — А с Кириллом… — его голос немного надломился, — попробуй поговорить с ним. Как говорит моя подруга: «люди должны научиться решать свои проблемы словами через рот». — Он всё время убегает от разговора! — рассердилась девушка, складывая руки на груди. — … Но я попытаюсь. Рома слегка улыбнулся. Возможно, это и подтолкнёт девушку к действиям, и что-то да поменяется. Парень обычно чувствовал себя свободно после того, как помогал кому-то с их проблемами, но сейчас было ощущение, что на него что-то взвалилось. Наверное, это из-за того, что здесь ещё замешан Кирилл. — Спасибо тебе большое, Ром, — поблагодарила Настя юношу. — Мне теперь намного легче. И-и-и я тебе кое-что дам на память, — девушка полезла рукой в сумку и достала оттуда очень маленькую бумажную фигурку. — Лисичка? — спросил Рома, аккуратно перехватывая изделие. — Сама делала? — Настя счастливо кивнула. — Хотела тебе дать, как благодарность за помощь. И ты сегодня даже вдвойне меня выручил! Ладно, мне нужно бежать, — девушка поднялась и одернула свой свитер. — Ещё раз спасибо. Увидимся! Настя расплылась в толпе, а Рома перевёл свой взгляд на лисичку. Груз с одной чаши весов перевалился на вторую.

***

— Слушай, я тебе рассказывала, как моя подруга спиздила икону из церкви? — Э-э-э… Стоп, что?! Нет, не рассказывала. — Она ещё, блядь, её в школу принесла! Во ебанутая… — Лера вздохнула, откусывая батончик, наполовину находящийся в обёртке. — Как хорошо, что у нас в школе нет религиозных фанатиков, — вздохнул Кирилл, играясь со шнурками на толстовке. — Ага, конечно, — саркастично ответила девушка. — Я бы тебе советовала присмотреться к нашему школьному психологу, он точно какой-то подозрительный. — О чем болтаете? — спросил Рома, присаживаясь рядом с болтливой двойкой. Пока что в коридоре из их группы, которая должна была идти на итальянский, были лишь они трое, ведь время ещё довольно-таки ранее: половина седьмого, а занятие начинается ровно в семь вечера. По помещению бегали дети помладше, на стульях сидели их родители, общаясь либо с матерями и отцами других детей, либо ища что-то в интернете. Подростки немногим младше Ромы общались вместе про разные штуки, а администраторы за рецепцией работали над отчётами и вносами оплаты. — Та вот, за психолога нашего заговорили, — сказала Лера. — Как по мне, он похож на человека, который явно не мается богохульством и ходит в церковь не только по воскресеньям. — Ты точно уверена, что такое стоит обсуждать?.. — неуверенно сказал Рома, вешая куртку на крючок. — Та кому какое, бляха, дело! Я не думаю, что до нас доебутся какие-то бабки, которые говорят, что Бог всех спасет, а телефоны излучают электроволны, которые нас всех зомбируют, — Лера эксцентрично махала руками. — Какие-то у нас все ебанутые в школе… И преподы, и некоторые ученики, — подытожил Кирилл. — Главное, что мы есть друг у друга, — добавил он, посмотрев на Рому, тем самым вызвав у него миллисекундную остановку сердца. Лера ухмыльнулась. — Ага, а то ещё с катушек съедем, как те долбоёбы тогда на вечеринке, которые чуть ли не подожгли всю хату! — В смысле подожгли? — Кирилл удивлённо глазел на Леру, ожидая объяснений. — А-а-а, ты тогда съебался уже. Ну, смотри-... У Ромы в голове снова пронёсся тот момент с вечеринки. Ему очень было любопытно узнать причину, по которой Кирилл тогда плакал. И почему Настя тогда ушла куда-то, и фотограф это упустил? Да, он не был трезвым на все сто процентов, но всё же, большинство моментов он помнит, относительно ярко даже. Рома внутренне чувствовал, что его друг что-то от него да и скрывает. — Эй, Ром, ты нас слушаешь? — Кирилл дотронулся до плеча своего друга, выводя его из очередного долгого потока мыслей. — Снова задумался, простите. Так о чём вы говорили? Нет, он обязан узнать, что прячется за той улыбкой его друга. Его явно что-то беспокоит. Даже взгляд, которым он сейчас смотрит на что-то счастливо рассказывающую Леру, был грустным до невозможности.