Маринетт отворила дверь и жестом пригласила Адриана внутрь. Пекарня недавно закрылась, однако на кухне продолжал гореть свет, и из неё доносился лязг от посуды и различной утвари. Через несколько секунд оттуда вышла миссис Чен, чтобы поприветствовать нового гостя.
— О, здравствуй, Адриан, как у тебя дела? — радушно поздоровалась с юношей Сабин. — Как с учёбой?
— Здравствуйте, — Агрест слегка поклонился, — с учёбой замечательно, и всё благодаря вашей дочери.
— Ох, я рада, вы такие молодцы, — женщина снова отлучилась на кухню и, вернувшись, протянула поднос с различной выпечкой, — я вам побольше наложила, чтобы и Алье досталось, а то с вашими аппетитами, молодые люди, не напасёшься, — миссис Чен по-доброму рассмеялась, но Маринетт тут же поникла после её слов. По реакции юноша понял, что мама одноклассницы не заметила ухода Сезер.
— Xièxie nín (Спасибо вам), — блондин взял на себя инициативу, забрав угощения, и толкнул девицу локтём, выведя её из транса, — пошли.
— Угу, — тихонько пробормотала девушка и освободила проход Агресту.
Ребята зашагали вверх по лестнице, а Сабин продолжила суетиться в пекарне.
Маринетт проскочила вперёд, чтобы открыть люк и пропустить юношу с занятыми подносом руками. Только в процессе она умудрилась удариться головой из-за своей неуклюжести.
Поднявшись в комнату, Адриан заметил небольшой беспорядок на столе и полу, несвойственный (по его мнению) педантичной Дюпэн-Чен. Девушка отодвинула обломки домика в сторону, освобождая место на столе под еду. Шкатулка же находилась в том же месте, где и была раньше — под кроватью в окружении старых покрывшихся пылью вещей.
— Прости, не было сил убраться, — брюнетка уселась на пуфик, как следует потянувшись до хруста в суставах.
— Не бери в голову, — Агрест поставил поднос и сел на софу рядом.
— Эм... Как ты? — прервав немую обстановку, пробубнила Маринетт, но в то же мгновение дёрнулась. — Прости, это глупый вопрос.
— Да ничего... — юноша развалился на кушетке, словно на сеансе психолога. — Только подумал, что вот он мой шанс. А карты как легли. Но себе опять всё напридумывал и облажался. Теперь я безутешен на веки веков, пока не предприму очередную тупую попытку всё исправить и надеяться, что в этот раз не напортачу.
— Не будь к себе так строг, — девица махнула рукой, прикрыв свою улыбку, — не тупую. Максимум нелепую.
— Поражаюсь тебе. Силы прибраться не нашлось, а как подколоть меня, то легко, — нарочито ахнул блондин, изображая глубокую обиду.
— Ты бы сам так сделал, — с лёгкой смешинкой произнесла Маринетт.
— Хех, слишком хорошо меня знаешь, — Агрест усмехнулся, — ну так, из-за чего вы с Альей поссорились?
— Давай не будем об этом, — задорность брюнетки быстро сошла на нет.
— И выговориться не хочешь? — парень привстал, уперевшись на локти.
— А что тут говорить, поссорились и всё, — Маринетт глубоко вздохнула, — не против выйти наружу? Эти стены на меня давят.
Адриан молча кивнут и последовал по лестнице за девушкой. На крыше открывалась шикарная панорама на город. Лунный свет разливался на Сене, словно молочная пенка.
Под украшенным различными игрушками навесом располагался полосатый гамак с небольшой подушечкой, а на подоконниках стояли горшки с домашними растениями.
Для брюнетки в этом не было ничего необычного, ведь она залезала наверх каждый день. Однако для Агреста такое было диковинкой. В его личную комнату поместилось бы несколько спален, как у Маринетт. Но, как бы это противоречиво не звучала, у неё был неограниченный простор, в то время как он довольствовался тем, что показывает окно.
Блондин вспоминал, как сидел на этих перилах, приходя к Дюпэн-Чен в образе Кота Нуара. И она всегда была рада видеть его. Приятно, когда тебя хоть где-то рады видеть.
— Всё-таки красивый у тебя отсюда вид, — юноша облокотился рядышком с отстранёно стоящей брюнеткой, смотрящей в никуда.
— Говоришь так, будто бывал тут, — Маринетт не придала этому особого значения, хотя Адриан немного напрягся. Сколько раз он, не подумав, выдавал подобное. Если бы вместо неё была Алья, она бы уже давно сложила два и два, — уверена, из твоего особняка не хуже.
— У меня нет такого балкона. А как выглянешь в окно, одни стены да преграды, — он бросил взгляд на виднеющуюся в дали крышу своего дома.
— Ну, что ж, если так нравится, можешь любоваться хоть всюююю нооочь... — она обвела рукой полукруг, наигранно растягивая слова. — ...пока твоя няня не погонит спать.
— Ауч, что с той грустной девочкой, с которой я говорил полчаса назад?
— Я уже наплакалась, так что сейчас я менее жалкая, чем была в те
далёкие времена, — Маринетт фальшиво усмехнулась.
— Последним словом, которым бы я тебя описал, было "жалкая".
— Если бы ты знал меня лучше, то не думал бы так, — брюнетка опустила глаза вниз, о чём-то задумавшись.
— Для того, чтобы думать так, мне достаточно того, что я о тебе знаю. Мы все иногда делаем вещи, за которые потом стыдно, но ты сама говорила, это не делает нас плохими.
— С одной стороны ты прав. Но я не могу перестать себя ненавидеть за каждую ошибку. Я причиняю боль всем, кто мне дорог.
— Не накручивай. Думаю, Алья не настолько злопамятная, чтобы вы не помирились...
— Дело не только в ней, — прервала его Дюпэн-Чен.
— И в ком ещё? — вопросительно приподняв бровь, поинтересовался Агрест.
— Помнишь того парня, про которого я говорила? — смущённо промямлила девица. — По переписке.
— Конечно, я запоминаю каждого из твоих многочисленных ухажёров, — он оттопырил пальцы правой руки перед лицом девушки, согнув большой, — собственно, на этом всё.
— Адриан Агрест как всегда, — Маринетт отмахнула его ладонь и меланхолично улыбнулась, — в общем, мы с ним общались... он хотел... встретиться... но я его жестоко отшила.
— Помнится, ты говорила, что он тебе нравится. Или всё-таки тебе нравилось его внимание?
— Нравится. До сих пор, — Дюпэн-Чен нервно прикусила губу, — наверное, тебе сложно понять, но мне нельзя иметь никакие отношения.
— Это какая-то древняя китайская традиция, или у тебя строгий отец? Хотя твои родители не выглядят такими консервативными.
— Да уж лучше так бы и было... Я просто... не могу и всё. По крайней мере сейчас. И в ближайшее время. Может, даже годы. Я не знаю.
— Какая бы причина у тебя не была, это не повод себе отказывать во всех радостях жизни.
— Я бы с тобой согласилась, но иногда нужно засунуть свои эгоистичные хотелки в... глубоко и делать, что требуется, — взор брюнетки стал мрачным, будто на неё взвалили огромный камень.
— Эй, — Адриан неуклюже взял девушку за ладонь, сплетя свои пальцы с её, — я понимаю тебя. Я тоже так считал. Пытался быть лучше, чем я есть. И в итоге всё сломалось. Звучит неубедительно из моих уст, но эгоистичные хотелки не так уж и плохо, — их глаза встретились, и в его взгляде отображалась полная убеждённость в собственных словах, — делай что-нибудь для себя. Обещай мне.
Повисла неловкая тишина. Она длилась всего минуту, но за эти секунды будто пронеслась вечность. Девушка расслабленно держала руку Агреста, но с каждым мгновением её хватка становилась всё крепче.
— Я так хочу... — в уголках глаз скопились слёзы и ручьём полились по щекам. — Я так хочу этого. Хочу высыпаться. Хочу ходить в кино. Хочу гулять с друзьями. Хочу оставаться на ночёвки. Хочу помогать родителям. Хочу хоть иногда бездельничать и не чувствовать себя виноватой, — Маринетт заливисто разрыдалась, — почему именно
я?!
Девушка закрыла лицо руками, чтобы скрыть свой потрёпанный вид, и отвернулась от юноши. Дав волю эмоциям, Дюпэн-Чен полностью потеряла над собой контроль.
Вся эта ответственность, возложенная на неё случайным пожилым мужчиной, в последствии связала её и, словно огромным булыжником, тянула на дно. А ведь сначала было не так плачевно, даже весело временами. Но после передачи шкатулки чудес всё изменилось. Доверься Маринетт не тому человеку, и весь мир бы оказался в большой опасности. Но об этом даже нельзя говорить, не то что пожаловаться или просто поплакать. Что за тайна, которой нельзя поделиться ни с родителями, ни с лучшей подругой.
Адриан растерянно смотрел на плачущую Дюпэн-Чен, боясь коснуться её. Блондин никогда не видел девушку такой разбитой и несчастной. И от этого разрывалось сердце.
Неловким движением парень развернул её к себе, и, пока та не успела ничего предпринять, он прижал её к телу, уложив голову на своё плечо.
— Ты не одна, — он медленно поглаживал девушку по растрепавшейся макушке, словно убаюкивая, покачиваясь из стороны в сторону, — ты справишься.
— Я не справляюсь... Никогда не справлялась... — брюнетка уткнулась в футболку, глухо всхлипывая. — Я никогда не буду той, кем меня хотят видеть.
— Я вижу лишь свою чудесную одноклассницу Маринетт Дюпэн-Чен.
— Мне не раз так говорили. Но как
ты можешь думать, что я чудесная, после всего? — девушка, подняв голову, задержала взгляд на тепло улыбающемся Агресте.
— Я и не думал иначе, — он заправил выпавшие сиреневые пряди за ухо Маринетт и провёл пальцем по её скулам, стирая оставшиеся слёзы.
***
Время летело незаметно, час за часом, и вот уже на городских улицах никого не было. Тусклый свет фонарей освещал пустые переулки, и Париж погрузился в сон.
Ребята устроились на кресле-гамак и наблюдали за ночным небом. Маринетт расположилась между ног юноши, чтобы обоим хватило места, а тот приобнял её сзади, тем самым согревая друг друга от прохладного ветерка, периодически дающего о себе знать.
— Смотри, вон там, — Адриан указал на белую точку, — Алиот, самая яркая звезда в Большой медведице. Если посмотреть внимательнее, — юноша взял в свою руку ладонь Дюпэн-Чен и провёл ими невидимую линию, — то можно увидеть всё созвездие.
— Здорово! — искренне изумилась девица. — А вот там что?
— Это Этамин, ярчайшая звезда созвездия Дракона, в нём сотня других поменьше. Если смотреть их телескопа, то они будут заметны.
— И давно ты так подкован в астрономии? Твой отец и ею заставлял заниматься?
— Нет. Просто люблю наблюдать за небом. Смотришь и понимаешь, какой большой на самом деле мир.
Весь последующий час они говорили о том, что взбредёт в голову, не забывая изредка вбрасывать безобидные колкости, подшучивая над неудачами друг друга. Оказалось, у парочки много общего, и не только проблемы на личном фронте и с родными, но и интересы.
Оба любили музыку Джаггеда Стоуна (Маринетт, будучи ярой фанаткой, была удивлена этому факту), и вместе они завывали во весь голос песни музыканта, пока не устало горло. Как оказалось, Адриану были не чужды компьютерные игры, в частности файтинги, в которых девица была такой же крутой, как их одноклассник Макс, если не круче.
— Обещай не смеяться, — Дюпэн-Чен, развернулась, подогнув ноги, и, смутившись, отвела взор.
— Когда такое было? — ахнул Адриан.
— Ха-ха, — она несильно щёлкнула его по лбу, — признаться честно, с тобой я чувствую себя... свободнее. Ты ничего от меня не ждёшь.
— От этого тебе легче меня поразить.
— Ты это всем девушкам говоришь, или только тем, которые тебя на дух не переносят?
— Нет, только занудам, отрицающим тот факт, что я довольно-таки хорош собой, — Агрест махнул волосами, как модель, глядя в несуществующую камеру.
— Где-то глубоко внутри. Ооочень глубоко внутри, — рассмеялась Маринетт, — раз уж ниже пасть мне уже некуда, то я ответственно заявляю, ты и в правду классный парень. Если ты на половину менее раздражающий с той девушкой, то уверена, она тебя точно простит.
— Надеюсь на это. Но если что, ты же будешь моим запасным вариантом на выпускной?
— Забираю слова назад, — выдернув подушку из-за спины Адриана, она вмяла её в лицо юноши.
***
Воздух заметно похолодел, и наступило время возвращаться обратно в конуру.
Спустившись вниз, Агрест с урчащим животом, как Рокфор из популярного мультсериала, поплыл к столу с аппетитной выпечкой и принялся их уплетать. Маринетт лишь безмятежно улыбнулась и начала приводить комнату в порядок.
Вдруг блондин дёрнулся и закопошился.
— Простите, мисс Дюпэн-Чен, звонит моя няня. Видимо, хочет, чтобы я вернулся в свою комнатку, — парень потряс своим мобильником, на котором всплыл входящий вызов от Натали.
— Уже так поздно? — Маринетт взглянула на свои часы и разочарованно цокнула. — Что ж, выход сам найдёшь.
— Само гостеприимство, скучаю по временам, когда ты встречала меня со свежими круассанами и с натёртым до блеска полом, — юноша ехидно усмехнулся, наблюдая за убирающейся брюнеткой.
Та в ответ лишь высунула язык и продолжила прибираться.
После короткого диалога с помощницей, которая, исходя из контекста, и в правду звала его домой, Агрест соскочил с кресла и, прихватив пару кексиков, зашагал к выходу.
— Эй, Адриан, — окликнула парнишу Дюпэн-Чен, — спасибо, что пришёл.
— Ещё увидимся, принцесса, — блондин обольстительно подмигнул, закусывая кекс.
— Агх!!! — Маринетт недовольно рявкнула и бросила в уходящего Агреста первую попавшуюся под руки игрушку, но тот успел ловко прикрыть за собой люк.
