hooked;

      Чанбин проснулся поздно вечером, как говорится — с последними петухами. Точнее, с одним конкретным. В дверь очень настойчиво тарабанил Джисон. Голубой час, которого Со так и не дождался, давно уже прошёл мимо, наступив на альфу, да ещё и дал метостазы в виде несоображающих после дневного сна мозгов. — Да не ломись ты блять, и так башня трещит, — Со открывать не торопился, потому что у него и так все планы на день по пизде пошли, а Хан сейчас всё окончательно переворотит, сто процентов. — Открывай, педик, я исповедаться пришёл, — не унимался младший альфа и налегал на дверь не то в попытках прорвать оборону, не то просто от того, что игнор лучшего друга задевал тонкую душевную организацию. — Срать мне на твои исповеди, бро. Ещё раз меня так назовёшь и я тебе трахею выгрызу, Богом клянусь, — хрипловатым ото сна голосом пулемётной очередью выпалил Со, привалившись плечом к дверному косяку. По жалобному скрипу щеколды осознал, что джисонья осада начинает давать плоды. Щеколду жаль. Она и так гордо держится на единственном шурупе и трёхмиллиметровом слое серой краски. Починить руки не доходили. Теперь, похоже, придётся, потому что по краске пошла трещина, будто предательски помогая оккупанту. — Охо-хо, Богом клянёшься? — Хан хохотнул. — Ты атеист, педик. Мало того, что ты, педик, в Бога не веришь, так ты ещё и педик. Херово быть тобой, открывай, я тебя пожалею, — Хан собрал в кучу всю оставшуюся ханью дурь и вложил в последний рывок. Дверь распахнулась руками ржущего Чанбина ровно за долю секунды до того, как Джисон планировал зайти в неё насильно. По силе инерции, младший альфа нашёл препятствие для своей бренной тушки не в виде двери, а в виде крепкого торса Со Чанбина. Пара секунд звука неожиданности и очень логичный, тихий вопрос:  — Так я зайду? — Так ты уже, — Чанбин поиграл бровками и продемонстрировал оскал, недвусмысленно спуская руку на тощую талию друга. — Чего замер? Да ты у нас, оказывается, тоже латентный педик, а, Джисон-а? — Со не выдержал и захохотал, на эмоциях даже младшего от себя отпихнув. — Э, педик, ты меня в свои педиковские делишки-то не впутывай, — не отставал опешивший Хан. — Если серьёзно, то ты так всю жизнь продрыхнешь, иди поешь, а потом мы завалимся к Крису и напьёмся.       Чанбин вздохнул, прикрывая дверь и раздумывая, отложить разговор с Хёнджином на утро или пожертвовать традиционным спиртохрючевом и прокатить друзей. Дошло, что Хвана он всё ещё не видел. За три дня, если честно, наскучался по горло. — Слушай, у меня планы были вообще-то, — начал неловко, взъерошив на затылке и без того растрёпанные волосы. — Поэтому твой храп по всему дому весь день эхом гулял? — Джисон прыснул смехом. — Похер, я у Криса если что, иди поешь, Минхо с Феликсом старались. Поздороваешься хоть, а то ты как привидение, тебя воочию три дня никто не видел, но храп напоминает, что ты всегда с нами.       Чанбин вздохнул и вынес ржущего Джисона. Не буквально, хоть и хочется очень иногда, а за дверь. На руках. И пока голову пиздливого друга не осенили очередные гейские шутки, решил свалить на кухню.       Не дошёл, правда. На лестнице так и остановился. Сердце пару ударов пропустило, по ощущениям. Хёнджин сидел на полу перед телевизором и смотрел что-то в телефоне Чонина, который смеялся и активно что-то рассказывал. Личико беты сначала вдумчивым было, затем парень улыбнулся краешком губ. Чанбина от этой полу-улыбки аж горячей волной по всему телу ошпарило. «Да какой же ты, да как таким вообще можно быть, »       Бета продолжал что-то на экране изучать и вдруг засмеялся. Своим вот этим нелепым, шакальным смехом. Чанбин не удержал улыбку и сам в кулак усмехнулся, чтобы его не заметили. Младший тоже хохочет и Чанбин поражается в очередной раз, насколько же сильно эти двое похожи. А ещё даже брови поднимает от осознания: Хёнджин перекрасил волосы. В чёрный. Со вдруг снова осознает, как сильно по нему соскучился. Всего три дня не видел ведь — это даже сроком не назвать, но за три дня Хван всё равно измениться как-то успел, зримо и незримо тоже, будто ещё прекраснее стал и Чанбин прямо в этот момент в него… влюбляется снова (?) — Ой, хён! — Чонин смехом булькнул и на ноги подскочил. — Ты проснулся, с возвращением! Малой Чанбина как с того света встречает ей богу, очаровательный — ну сил никаких. Хёнджин вздрогнул и обернулся, с лица улыбки не стерев. Со от него взгляда опять оторвать не может, а тот и не смущён вовсе этому факту, взаимностью отвечает, хоть и не говорит ничего — улыбаться продолжает. Взглядом своим слишком хитрющим кошачьим, немного исподлобья смотрит и улыбается. Тянет к себе. Чанбин это физически чувствует, а от мыслей своих самому же только хуже. «Да какой же ты, да я же тебя…» — Я третий раз греть ничего не буду, учти, — альфе в грудь Минхо пальцем ткнул, мимо проходя по лестнице наверх. Чанбин даже не моргнул и взгляда всё ещё не оторвал. Улыбнулся только шире. Ужин холодный? Отлично. Чанбину бы сейчас льда пожрать, чтобы то, что внутри творится, потушить немного. — Я погрею, бро, для тебя хоть на килиманджарских вулканах, бро, — басит Феликс из кухни, затем раздаётся характерный «дзынь» микроволновки. Чанбин губы сжимает, сдерживаясь. Он от этих придурков скоро точно как личность кончится. Хёнджин снова смеётся, но быстро смех давит, продолжая на Со смотреть. Чонин подозрительно притих, но буквально через несколько секунд громко гаркнул, что Чанбин проиграл. Моргнул первый. Хёнджин от крика младшего даже подскочил. Альфа глаза округлил и перевёл таки взгляд на младшего, начиная возмущаться и оспаривать свой проигрыш. Понял просто, что надо это прекращать. Как-то надо себя в руках держать, потому что если нет — Чанбин точно на Хёнджине к утру места живого от меток не оставит. Хорошо хоть вовремя заметил, что клыки вылезли. Пасть надо теперь хоть не открывать слишком широко и успокоиться как-то, однозначно.

***

— И что, будешь продолжать за ним бегать? — Крис доливает Джисону крепкого в стакан. Хан обреченно вздыхает и на друга смотрит. На самом деле, настолько характерно, что Бан аж понимает, куда его только что послали мысленно. — Я за ним не бегаю, — поясняет. — Он мой, понимаешь? Я не могу это объяснить, поэтому свалю всё на распоряжение судьбы, ДНК, астрологию, психосоматику, чем там ещё предназначенность оправдывают, — Хан закончил и отпил, ловя новую мысль. — Он просто мой, это бесповоротно. И я люблю его. И мне очень повезло. — Ну глупости же делает, — Крис бровь приподнимает и Хан фыркает с усмешкой. — На меня посмотри, я сам-то лучше? — притих на секунду, Чан усмехнулся, кивая. — Ты с Бомгю так и не виделся? — Нет, но, — старший задумался и посмотрел в сторону двери. — Чанбин не придёт? — Без понятия, а что такое? — Вообще-то, для вас всех новость есть, — Крис отставил свой стакан, взял в руки телефон и написал в семейный чат, что ждёт всех на кухне. Джисон тоже получил уведомление, обеспокоенно глядя на друга. В последнее время, после того вечера, Крис ходит как зомби. Задумчивый весь, на автомате делает всё, даже не с первого раза слышит, что к нему обращаются.       На кухне Бан Чан просит прощения, что отрывает всех от дел и сообщает, что вынужден на какое-то время уехать. За столом повисает тишина. Сынмин просто не моргая куда-то в пол смотрит, Минхо бровки нахмурил, тоже пытается понять, насколько всё серьёзно. Чонин взглядом беспомощным ищет поддержки у Хёнджина и Феликса. Младшему непросто. Ему прям очень нехорошо, он будто чувствует, что как-то причастен и к настроению, и к действиям Альфы. Конечно, с его стороны слишком самонадеянно полагать, что последнее решение Криса с ним как-то связано, но отчего-то очень страшно, что это может быть так. — Всё в порядке? — спрашивает Феликс, прерывая тишину. — Да, просто нужно встретиться кое с кем, — Чан взглядом мысль свою ищет на потолке где-то. — Мой Хён проездом будет из Америки, мне очень нужно успеть его увидеть, это очень важный человек в моей жизни. — Так пусть сюда приезжает, неужели же у нас в доме места не найдётся твоему другу? — говорит Минхо, искренне старшего не понимая. — Он проездом будет из Америки через Австралию. Мне в Австралию уехать нужно, — чуть виновато признаётся и смотрит на Чонина, который в нём дыру выжег почти. — Ох нихрена ж себе, — Джисон по остальным взглядом пробежался и снова к лидеру обратился. — И насколько? — Я не знаю, — признаётся Чан и улыбается вымученно. — Я дома лет пять не был, мне просто нужно переосмыслить очень многие вещи, так что, — губы в улыбке поджал, глядя на Минхо, затем на Чанбина. — Вы двое за старших. Не разнесите тут всё, кормите Чонина хоть иногда.       Никто не находился что ответить. Крис в праве делать что угодно, конечно же, но он для всех негласно — звено связующее. Без Криса — это как. Непонятно, сколько по времени без Криса — это как? Чанбин кивает и на старшего смотрит. — Когда вылет? — Завтра в 5 утра, билет купил уже. На этих словах Чонин заканчивается. Его слёзы берут и он взглядом ищет за что зацепиться, лишь бы не покатились. Он перед Крисом себя и так виноватым чувствует очень, чувствует до кучи, как они отдалились в последние дни. Чан больше не ведёт себя с ним, как раньше, а Ян без этого уже не привык. Он без этого не может, ему как не в своей тарелке, когда Крис рядом себя ведёт отчуждённо. Хотя зла на омегу никто не держит, конечно же, всё равно всё слишком ощутимо изменилось. А теперь Крис отдаляется ещё и физически. Непонятно насколько и Ян, если честно, даже не представляет себе досконально, насколько же далеко Австралия. Ночью Чонин уснуть не может. К Хёнджину стучится, но ему не открывают и за дверью тишина. Хван спит наверное и Ян понимает, что друг ещё слишком ослаблен после последнего приступа, чтобы мешать ему отдыхать. Собирается к себе пойти, но почему-то дальше проходит — к соседней двери. Стучится слабо и ждёт. Ждать пришлось всего несколько секунд. Дверь Чонину открывают почти сразу. И вопросов не задают никаких, только отходят, чтобы омега войти мог. У Чонина глазки красные то ли от того что спать хочет, то ли потому что плакал. Младший во встречном взгляде поддержки ищет. Он её там раньше никогда не искал, но теперь — очень нужно. — Прости, что поздно, я могу остаться? — Конечно, — Сынмин подаёт Чонину в руки вторую подушку, хоть и понимает, что они им по назначению вряд-ли понадобятся сегодня.