hooked;

      Остаться — понятие растяжимое. Хёнджин хотел провести один вечер в руках своего альфы. Потому что доверяет. Потому что потому. Просто хочется. Попросил Чанбина остаться и уже третий месяц в его руках просыпается и засыпает. И если бы кто-то Хёнджину раньше сказал, что это настолько приятно — он бы свою жизнь по-другому построил изначально. И ограничений на просьбу остаться не ставил бы. Никаких вообще. Останься просто, будет круто, если насовсем.       Чанбин привычкой сделал после репетиций приходить в комнату Хёнджина и оставаться. Слово за слово, фильм посмотреть вместе и уснуть на середине, а потом проснуться и идти вместе завтракать. На пол дня — каждый по своим делам и даже если у Хёнджина дел больше — Чанбин его ждёт. Встречает, встречает у метро или забирает на машине. Ему так проще. Ему, когда Хван рядом — проще. Понятней. Спокойней гораздо. Альфа по сторонам не слишком смотрит, но интуитивно всё ещё принюхивается к особо ярким запахам. Потому что помнит тот прекрасно. Он ему время от времени мерещится до сих пор, будто на интуитивном уровне. Чанбин в такие моменты как можно скорее пытается с Хёнджином рядом оказаться. А если нельзя — хотя бы найти его взглядом. Сразу отлегает. Успокаивает. Ему этот бета на подкорке давно выжжен. Каждая черта характера, каждая особенность внешности. Каждый вечер и каждое утро. И лишь бы на подкорке место не кончалось.       Хвану без Чанбина скучно. Альфа парню не чужой больше, даже не такой недоступный, каким казался. Не такой строгий, каким пытается выглядеть. И не такой несгибаемый, каким его все остальные считают — однозначно.       Чанбин себе теперь позволяет намеренно дурачиться в компании остальных, он даже может стать зачинщиком. Позволяет себе вместо пахоты в студии звукозаписи — отдохнуть вечерок, а с утра — поваляться подольше. Потому что на плече или на груди Хёнджин спит и до будильника хвановского ещё минут 20. Ничего. Жаль, что не дольше. Иногда Хван тоже до будильника просыпается — такое утро им обоим нравится по-особенному. Оно доброе по-настоящему. Пока все остальные спят, пока не начался шумный, суматошный день. Оба чувствуют особую вселенную, которая существует только для них двоих. Пусть она и ограничена четырьмя стенами хвановской комнаты. Им на двоих достаточно. Хёнджин в такие утра тихонько лепечет — пересказывает, что ему снилось. Глазки трёт, пытается сознание в кучу собрать, потому что снилась жесть всякая и говорить получается несвязно совсем. Чанбин смотрит то на него, то в потолок. Пытается визуализировать. Представить, что происходит в голове у этого Чудесного. Иногда тихонько истерически посмеивается, потому что ну правда — жесть.       И как-то внезапно стало нормой просто спать в обнимку. Чанбин и раньше вообще-то пробовал Не специально. С Джисоном. Эту строку в их биографии тщательно стёрли. и удобно не было сто процентов. То колено куда не надо упирается, то дышать сложно, то места мало. А потом альфе Одному из. История умалчивает локтём прилетает аккурат в челюсть. Вместо здрасте. С добрым утром.       Хёнджин же для Чанбина как будто специально сложен. С ним комфортно, его обнимать приятно и сколько бы раз они не засыпали спинами друг к другу, просыпались — в обнимку. И это не смущает никого. Потому что естественно и единственно верно. Хёнджин это точно знает. Чанбин — догадываться начинает, потому что этим утром он проснулся от осознания, по ощущениям — как молотом под дых, что от беты он чувствует тот самый запах. На долю секунды показалось. Просто показалось. Дыхание только сбилось мгновенно и в пот холодный бросило. Надо аккуратнее, чтобы Хвана не разбудить. Тише, тише.

***

      Сынмин третий раз за десять минут пытается позвать Чонина играть. Бета в руках джойстик вертит, второй — рядом с ним на полу валяется. Чонин валяется тоже, но на кровати Сынмина, уткнувшись в телефон. — Чонин-а, — тянет Ким в очередной раз и омега на него на секунду взгляд переводит. — Иду-у, — тянет точно так же, но снова начинает сообщение писать. Сынмин в чате Феликсу пишет. Младший сто процентов обидится, что бета его не дождался, но сколько ещё Сынмину втуплять в заставку игры?       Чонин в последнее время вообще слишком сильно изменился. С тех пор, как Крис уехал — особенно заметно. Он всё своё внимание сконцентрировал на Юнхо и это не то что бы как-то Сынмина беспокоило. Он не ревнует, разве что обидно немного, что бета за ненадобностью на третий план отошёл. Добровольно причём.       В ночь, когда уехал Крис, Чонин к Сынмину пришёл и попросил остаться. Попросил поговорить и для Сынмина это было непривычно. Как ни странно, за столько лет дружбы, они с Чонином никогда не разговаривали так, как в ту ночь. Честно. Обо всём, что беспокоит. Сынмин тогда сам сказал, что лучше младшему Криса отпустить и не пытаться портить их отношения своей влюбленностью подростковой. Ян возмутился, что не влюблён. Сынмин даже согласился, но сам-то правду видит прекрасно. Все блять её видят. Кроме Криса с Чонином. Совет переключиться на Юнхо был омегой воспринят слишком буквально. Они теперь вместе любую свободную минуту проводят, а в остальное время — переписываются. Сблизились очень, у них вроде даже всё хорошо.       А Сынмин... а что Сынмин. Он просто слишком добр для того, чтобы быть хоть чуть-чуть эгоистом. Для него счастье и интересы Чонина выше собственных. Для него счастье любого члена их семьи — выше собственных. И пока всё хорошо — Сынмин счастлив сам. Он правда счастлив. Обидно только немного совсем.       Феликс приходит быстро. Лицо в муке перепачкано, и Ким представить нахер боится, что на кухне творится на данный момент. Ликс обеспокоенность в глазах бро читает и успокаивает: — Минхо в курсе, — коротко, информативно, понятно. Сынмин кивает и другу джойстик протягивает. Чонин будто и не замечает вовсе. Встаёт и в спешке выходит из комнаты. Ким за ним взглядом проследил и услышал, как к воротам подъехала машина. — Юнхо приехал? — спрашивает Феликс, запуская игру. — Наверное, — младший в ответ безразличие вкладывает, но не получается так искренне, как хотелось.

***

— Я с ними скоро поседею, — бубнит Минхо, уложив подбородок на столешницу. Наушник выпал, омега обратно поставил и поправил телефон, чтобы его, заёбанного вусмерть, Крису по видеосвязи хорошо было видно. — Несомненно. Может даже два раза, — Крис кивает и приглядывается. — Это что, мука? — смеётся тихо и по-доброму как-то. Минхо трогает волосы и стряхивает на стол неплохую такую белую кучку. — Нет, сказал же, что поседею. Уже начал, видишь, — тыкает пальцем в белесые пряди и смотрит укоризненно. — Феликс с Джисоном готовили панкейки. Тебе лучше не видеть, во что кухня превратилась, так что просто смотри на меня. Я - лучшее, что здесь можно увидеть.       Крис скучает. Прямо в эту секунду понимает, насколько сильно соскучился. Невыносимо — хоть подвывай. Минхо соскучился тоже, но за себя говорить — неловко как-то, а за всех — смелости не хватает. Так и смотрят молча на холодные пиксели, изображающие друг друга. — Когда вернёшься? — не выдерживает омега и Бан выдыхает, будто именно этого вопроса ждал, хоть он ему и не комфортен. — Я не могу сказать точно, Минхо-я, — губы поджимает в сожалении. — Мы с хёном работаем над неплохим проектом, пока он здесь, я хочу закончить. У нас с вами будет целый альбом, представляешь? — Крис улыбается и говорит воодушевленно, но во взгляде всё равно читается отчетливо, как он по своим парням истосковался. И как он устал. То, что Крис снова ничерта не спит нормально, Минхо сразу понимает. — Целый крутой альбом, — повторяется парень. — Я вернусь и мы с вами пойдём покорять этот мир, пацаны. Минхо слабо себе представляет это пока что, но Чану верит, потому кивает и улыбается.       Закончив звонок, Лино выходит в гостиную, убирая с волос остатки муки. Хан играет во что-то в телефоне, сидя на диване и Минхо без тени сомнения заваливается рядом, уложив голову на колени альфы. Тот не особо отвлекается, потому Минхо и сам вскоре в телефон залипает. В гостиной тихо. Откуда-то сверху слышится возня и громкая ругань, тоже никого не смущающая. Опять в приставку катают дети — пусть развлекаются. — Надо не пропустить Хёнджина, — говорит Хан после нескольких минут молчания, отвлекшись от экрана. Минхо понятия не имеет, какие у Джисона вопросы к Хвану, но молчаливым кивком обещает поглядывать на входную дверь. Хёнджин должен вот-вот с занятий вернуться.       Сверху снова шум и ругань. На этот раз от Чанбина. Громко и не вполне цензурно. Лино прислушивается настороженно и переводит взгляд на посмеивающегося Хана. Дверной замок щёлкает и альфа почти на месте подпрыгивает. Стоило Хвану появиться в прихожей, Джисон виновато посмотрел на Минхо и столь же виновато вылез из-под него, лишая омегу удобной подставки под голову. Минхо, впрочем, лежать передумал. Теперь интересно, что происходит. — Хёнджин-а, — переигранно радостно и нарочито громко завопил альфа и Хван на него зыркнул с недоверием. — Как в академии дела? — Тэхёна видел, — парень всё с тем же недоверием передал свой рюкзак Хану и наклонился, чтобы разуться. — Он с Бомгю был, пообещали заскочить в гости. — С Бомгю? — Джисон от неожиданности даже актёрский запал подрастерял и приподнял бровь. — А Бомгю разве не с Крисом в Австралии? — Я тоже спросил, он сказал, что уже пару месяцев, как в Корею вернулся, — Хёнджин пожал плечами, забрал рюкзак обратно и направился в свою комнату. Джисон непонимающе посмотрел на Минхо, а затем спохватился: — Хёнджин-а, а пошли чай попьём? Я там панкейки напёк, — за руку друга буквально с лестницы стягивает и тот окончательно перестаёт понимать повышенный интерес к своей персоне. — Давай я переоденусь сначала, ок? — заискивающе, как с ребёнком.       Минхо за этим наблюдать очень забавно. Оказывается, Хан патологически не умеет врать и отвлекать. Омега понятия не имеет, почему Джисон не пускает Хёнджина в его комнату, но решает помочь. Просто... ну потому что почему бы нет, это вроде выглядит весело.       Старший подходит поближе и собирается уже сказать что-то, как сверху снова раздаётся грохот из неопределенного источника. Затем короткая пауза в тишине и очередное крепкое словцо Чанбина. — Так, я не понял, — обеспокоенно выдал Хван и рванул наверх прежде, чем Джисон успел усилить хватку на его руке. Хан что-то крякнул и побежал следом. Минхо тоже. Дверь в комнату Хёнджина была приоткрыта и в неё уже обеспокоенно заглядывали Феликс с Сынмином, тоже подорвавшиеся на шум.       Хёнджин распахнул дверь и замер, глядя на то, как Чанбин, стоя на очень ненадёжной стремянке возится под потолком с шуруповёртом. Джисон одобрительно закивал. Минхо стал первым, кто издал восхищённый звук. — Бро, я его не удержал, — покаялся Хан и Чанбин, выплюнув последний шуруп, насколько мог даже обернулся в сторону вошедших. Стремянка снова пошатнулась, альфа прошипел что-то среднее между «Да заебала» и «Блять», тут же снова посмотрев на Хёнджина. Парень стоял обездвижено совершенно и приоткрыв рот рассматривал нежно-кремового цвета асимметричный балдахин над своей кроватью. — Такой ты хотел? — альфа указал шуруповёртом на ткань и взгляд Хёнджина перешел с балдахина на Со. На лице изумление медленно сменялось дополнялось восторгом. Чанбин и без вербального ответа всё понял и гордо заулыбался. Значит, не зря мучился. И вообще-то, Хёнджин не говорил открыто, что хочет балдахин. Но парень на них частенько в магазинах залипает и когда в последний раз смотрели какой-то фильм, бета в подобный элемент декора на экране пальцем ткнул и сказал, что красиво. Чанбин — альфа, конечно, но уж такие очевидные вещи замечает. Ну и просто у Хёнджина был экзамен сегодня, который тот несомненно на отлично сдал и почему бы это не отметить подарком. Да и вообще, какая к чёрту разница на все эти отговорки, когда на лице Хвана столько эмоций радости? Едва ли Чанбин быстро вспомнит хоть что-то, что для него ценнее.       Минхо улыбку не сдерживает и думает с досадой, что лучше бы Хвану эти жмурки с Чанбином заканчивать. Омега давно снизил дозу подавителей, но пить их продолжает. Ситуация легче не становится. И неужели Хван правда думает, что чувства альфы, которые даже слепому заметны, могут хоть немного остыть в будущем? На какой стадии должны быть эти отношения, чтобы в трусливую голову Хёнджина пришла мысль, что пора уже признаться и перестать пацана мучить? Впрочем по ним прекрасно заметно, что оба давно уже признались. Разве что - не вслух. И совсем не похоже на то, что кто-то из них страдает.       А что касается самого Минхо — это сложнее. Омеге всё чаще кажется, что он за Ханом не поспевает. Чаша весов начинает перевешивать в противоположную, от этого не по себе. Но об этом омега позже подумает. Сильно позже, а сейчас он выйдет на улицу, заставит Чонина выйти из машины Юнхо и вернуться домой, а затем поможет Ликсу собирать на стол. Настало время панкейков.       Хан уже за столом говорит, что ему от Криса пришло сообщение и заготовка очередного трека, а значит, что на неё нужно быстро сообразить текст или хотя бы основные намётки. Чанбин помочь вызывается. Альфы в студию уходят, ненадолго вроде, но на ужин не возвращаются уже.       И в последнее время так постоянно. Слишком часто. Минхо, куском панкейка в джеме ковыряясь, думает, что очередной вечер проходит не совсем так, как ему бы хотелось.