***
Чонин не знает, зачем он делает это. Что это вообще? Привычка, годами отработанная, или действительно туповатая надежда на то, что у Хёнджина настолько мало друзей? Омега изо всех сил держится, чтобы не разреветься позорно. Пальчиками тонкими жмёт на дверной звонок, затем ещё раз. За дверью шаги слышит, но зачем-то жмёт снова, хоть и понимает, что незачем. Замок щёлкает и дверь перед ним открывает красивый омега. Парень недоумевающе смотрит на Чонина. Ян, похоже, выглядит настолько жалко, что недоумение тут же дополняется сочувствием. — Извини, что врываюсь, — Ян резко растерял все слова, вопросы и причины, по которым шёл сюда. За свой импульсивный поступок стало стыдно. Но не убегать же теперь. — Солнце, кто там? — Юнхо выглядывает из коридора на входную дверь и тут-же замирает. — Проходи, — омега шире открывает дверь и легонько касается локтя Чонина. — Что случилось? Чонин не думал, что придётся когда-нибудь увидеть лично предназначенного омегу Юнхо. Он и с альфой-то видеться больше не планировал в своей жизни никогда, но когда прижала серьёзная проблема, ноги сами понесли по давно заученному адресу. По этому адресу, правда, гордо по-холостяцки теперь живёт один Хонджун. Он визиту Чонина тоже удивился, но всё-же сказал, где найти Юнхо. Юнхо такой встречи тоже не предвидел. Он смотрел то на своего омегу, то на бывшего возлюбленного. Оба казались растерянными. — Сонхва, ты можешь побыть в другой комнате какое-то время? — осторожно начал альфа и Чонин тут же испуганно посмотрел на омегу рядом с собой, отрицательно мотая головой и перебивая: — Ему не обязательно уходить, — затем тише. — Он не виноват, что я пришёл, он не должен уходить, — Чонин внезапно почувствовал себя круглым идиотом. Сонхва рассматривал его и во взгляде этого прекрасного омеги не читалось даже намёка на негативный подтекст. Ян же смотрел куда-то в пол. Эту ситуацию нужно было прекращать как можно быстрее. — Я не знал, куда мне ещё идти, — голос омеги дрожал и становилось за себя всё более стыдно с каждым словом. Почему было не подумать прежде, чем делать? Да когда же уже Чонин думать-то научится? Испортил вечер не только себе, но и Юнхо с Сонхва. Теперь хотя-бы знает, как омегу Юнхо зовут и как он выглядит… да блять, очевидно совершенно, что Хёнджина здесь нет. С чего ради ему быть здесь? Это правда казалось логичным, пока Чонин бежал по едва запомненному адресу, будучи на эмоциях. Навестить Юнхо и спросить о Хване было хорошей идеей, пока не выяснилось, что альфа давно от Хонджуна съехал и живёт со своим омегой. На кой хрен сюда-то было переться? Из каких соображений? — Давай я налью тебе чай, хорошо? — из мыслей Яна выдергивает ласковый голос Сонхва. — Снимай обувь, проходи, ты ведь Ян Чонин, да? Сонхва не должен был так реагировать. Ни один омега не реагировал бы так на бывшего своего альфы, это противоестественно, но этот парень… Пока омега тихонько возился на кухне, Юнхо усадил Чонина на софу в гостиной и сам сел рядом. В каждом движении альфы читалось волнение и напряжение. Чонин не находился, что сказать. Если бы не обескураживающая доброта со стороны Сонхва, он давно бы просто сбежал отсюда. Неловкую тишину нарушил альфа: — Что ты сделал с собой, Йенни? — Плоховато выгляжу, да? — Чонин посмеялся неловко, продолжая мять собственные пальцы. — Да от тебя же скоро совсем ничего не останется, посмотри на себя, родной, — Юнхо говорил без укора, тихо и участливо. Так, как Чонин уже и забыл, что Юнхо может. — Не стоит так называть меня, — Ян взглядом с альфой встречается и видит выражение лица его, болезненное абсолютно. — То, что мы прекратили отношения, не значит, что ты мне никто, — Юнхо обернулся на шаги, Чонин посмотрел туда-же. Сонхва поставил на столик у софы поднос с большими чашками чая и какими-то кремовыми пирожными. Чонину вдруг на секунду показалось, что его здесь как будто ждали. Это глупости, конечно, но теплой волной изнутри обдало всё тело. Хотя тепло это шло не столько от гостеприимства в этом доме, сколько от чуть извиняющейся улыбки старшего омеги. Чонин не понимал, как реагировать на Сонхва. Он впервые не понимал, нравится ему человек, или нет. Сонхва действительно вёл себя противоестественно ситуации. Судя по всему, он знает Чонина. Возможно, о Чонине ему рассказал сам Юнхо. Это в его духе. Этот альфа всегда был кристально честным. Но сейчас старший омега вёл себя так, будто извиняется за то, что помешал разговору. Хотя помешал тут как раз таки Чонин. Вообще всему. Всему вечеру помешал. Ян изредка поглядывал на Сонхва. Этот омега красив. Пугающе красив. И очевидно, либо очень хорошо притворяется ради Юнхо, либо действительно бескомпромиссно добр и нежен. Яну таким никогда не стать и оттого ещё больнее. Если все те годы Чонин правда считал, что Юнхо был с ним вполне счастлив, то сейчас, глядя на его истинного омегу, понимает: нет, не был. И близко не был. Потому что Чонин и наполовину не такой солнечный и тёплый, как Сонхва. И тем более ни разу не такой красивый. — Йенни, — Юнхо зовёт снова. — Что с тобой происходит? Почему ты так похудел? — Много тренируюсь, немного нервничаю, — Чонин говорил нехотя, стандартными отговорками, мысленно пытаясь себя в кучу собрать и вспомнить, зачем он здесь. Или хотя бы попытаться найти вескую причину уйти так-же внезапно, как пришел. — Я видел скандалы с вашей группой, — альфа откинулся спиной на диван и вздохнул тяжело. — В этой стране нельзя быть талантливым и свободным одновременно. Я надеюсь, парни в порядке? Вы держитесь? Ян натянул улыбку, пытаясь подобрать слова. — Нет, если честно, — решает правду сказать. — Меня не это беспокоит, Чонин-а, — Юнхо с жалостью во взгляде на омегу перед собой смотрит. Чонину от этого взгляда не по себе и больно очень. Он в глазах и в памяти Юнхо навсегда хотел остаться красивым, великолепным и прочим-прочим, чем его сам альфа когда-то называл. А не так. Не тем, что сейчас Чхве перед собой видит. — Прекращай, я очень тебя прошу, — говорит альфа и пальцами легко касается выпирающих костяшек омежьих рук. — Даже если это нервное, Чонин-а, ты ведь такой сильный. Если всё плохо, если твои парни не могут выстоять, будь их опорой. Будь сильным, я знаю, что ты можешь. Не становись ещё одной причиной их беспокойства. Они всегда так переживали за тебя, — альфа заулыбался, вспоминая что-то. — Я думал, мне Минхо и Крис хён голову за тебя открутят… Сонхва сдержанно улыбнулся, очень очевидно умиляясь сказанному. Чонину забавно не было. Он Юнхо слушал внимательно, со своими мыслями услышанное переплетая. — Сейчас твоя очередь быть сильным и поддерживать их, а потому завязывай, приведи себя в норму, родной. Ты просто не видишь со стороны, что с тобой стало. Тебя уже на просвет рассмотреть можно. Телефон альфы зазвонил и тот вышел из комнаты, извинившись перед омегами. Остаться с Сонхва один на один оказалось чуть менее неловко, чем предполагал Чонин. — Сонхва хён, — Ян даже осмелился первым начать. — Извини ещё раз, что я вот так… — Я был удивлён видеть тебя, но я рад, что мы познакомились, — омега сел на место Юнхо, поближе к Чонину и придвинул пирожное к омеге. — И лучше бы тебе поесть, иначе Юнхо не успокоится. — Прости, хён, — Ян пытается взглядом дать понять, что ему сейчас едва ли кусок в горло полезет. — Хотя бы для вида, — Сонхва говорил совсем тихо. — Я понимаю, что до такого состояния из-за нервов не доходят. И я понимаю, что за один вечер от психологических блоков не избавиться. Ты сам должен к этому прийти. — Спасибо, — Чонин уже открыто омегу рассматривает. Скорее всего, если бы они встретились в другой ситуации, Ян мог бы влюбиться в Сонхва, как в чистую эстетику. — Но Юнхо этого не понимает. И не поймёт, — парень подал маленькую ложечку в руки Чонина. — А потому, ради его спокойствия, съешь пару кусочков. Иначе он заставит съесть всё. — Айщ, звучит, как аргумент, — Ян даже посмеялся искренне, пусть и тихо совсем. То ли кажется, то ли атмосфера в этом доме сама по себе лечит. Так и выглядит тот мир, которого Чонин в отношениях с Юнхо избегал так тщательно? — Я не уверен, что могу навязываться тебе, — Сонхва начал говорить, но в этот момент в комнату вернулся Юнхо и омега замолчал резко. — Я и мечтать не мог, что вы однажды встретитесь, — Чон счастливым выглядел. Потому что видел своего предназначенного омегу рядом с тем, кого до сих пор искренне считает лучиком солнца на Земле и просто очень близким. С тем, кого, боялся, что потерял и обидел. Но Чонин смотрел в ответ то на него, то на Сонхва, пряча улыбку за пережевыванием пирожного. Об этом альфа и говорил. Сейчас бушует буря, а небо затянуто непроглядными тучами, но в такие моменты даже один лучик солнца будет казаться спасением. Пусть маленький и всего один — свет от него будет ослепительным, как никогда.***
— Извини, — бурчит Джисон, прижимая к щеке банку колы. — Я тоже нервничаю. — Где его носит, а? — Со будто игнорировал слова Хана, но раз заговорил, значит не обижен, а то и сам вину за нрав свой чувствует. — Мы же не можем весь Сеул прочесать, бро, — Хан выдыхает бессильно. — Где угодно он может быть. Может, уже даже домой возвращается. Может, проветрить голову решил. — Давай без «может»? Кто идёт проветривать голову, забрав вещи? — Чанбин чувствовал, как снова закипать начинает. Но это, скорее, от собственного бессилия. Джисон тоже понимает всё. Не сказать, что прям на сто процентов, но понимает. Он сам вдруг понял, что понятия не имеет, каково это — потерять своего омегу из виду. Минхо, при всей присущей ему своенравности, никогда не исчезал из поля видимости своего альфы, а следовательно, волноваться в этом плане не заставлял. А если представить, что сейчас они ищут Минхо? Джисон подумал, что тоже вряд ли себя в руках бы держал и Чанбин ещё неплохо справляется. Хан омегу своего весь день с утра не видел и уже беспокоится — как он там все эти новости переживает. А вдруг ломанётся сам Хвана искать? А вдруг… боже, да каково же Чанбину-то сейчас? — Так, садись давай, — Со открывает дверь машины и Хан залазит без промедления. — Куда едем? — спрашивает младший. Идея прочесать весь Сеул уже отчего-то не кажется такой бредовой. — Ты домой, — Чанбин садится за руль и заводит авто. — А я найду Хёнджина и надеру ему зад. — Только давай в этот раз без меток, — смехом ироничным булькает. — Щас ещё получишь, — рычит в ответ и Джисон покрепче колу к щеке прижимает.