Крис очень смешно и как-то совсем по-омежьи ворочается в собственном кресле, пытаясь сдержать эмоции и писк. У Феликса новые концепт-фото и это правда лучшее, что могло произойти этим вечером. Альфа смотрит на отросшие обесцвеченные волосы, разглядывает глаза, спрятанные за серыми линзами.
Компания Феликса изо всех сил пытается подогнать внешность беты под европейскую. Выходит не похоже, но всё-же до жуткого привлекательно. Ликс ожидаемо завоевал Тайланд и вместе с ним — полмира, где продаётся рекламируемый им парфюм. Тизеров, фото и роликов с Феликсом ждут, как ждут релизов любимых музыкантов. Тот уровень промоушена, который даёт бете его компания Крис никогда не смог бы обеспечить. А меньшего Феликс не заслуживает. Прятать такое сокровище в почти безымянном, известном по большей части скандалами, проекте SKZ — великое преступление против всего мира.
Крису больно это осознавать. Он Феликса не заслуживает. Он ничего не может дать ему. Ни он, ни вся их команда. Бета этот поразительным был с самого начала — Бан Чан уверен почему-то — с самого рождения. И с каждым днём лишь расцветает. Он не перестанет быть поразительным, он не надоест людям. В этом Бан Чан тоже уверен.
Потому что даже зная досконально каждую веснушку на лице беты, Крис продолжает уже двадцать минут пялиться и рассматривать его фото, будто видит впервые.
Будто влюбляется впервые. Это и есть та магия, которую Феликс транслирует миру одним своим существованием. Неземной. Не настоящий. Крис иногда правда ловит себя на опасении, что он Ликса просто выдумал.
Ну не может он быть таким.
Альфа ставит фото на максимальный зум и рассматривает. Рассматривает каждую деталь. Каждый выбившийся из причёски волосок, каждую ресничку. С умилением замечает, что реснички спутались. Такое бывает у Феликса, когда спит мордахой в подушку.
Внизу на фотокарточке подпись с автографом:
SKZ Felix
Крису эта подпись как ножом по сердцу. Полгода прошло. Благодаря поддержке иностранных фанатов, последний громкий скандал удалось нейтрализовать. Теперь SKZ, как проект, больше напоминают информационный труп: о них не говорят. Ни хейтеры, ни фанаты, ни сами участники группы. Все будто ждут чего-то. Хейтеры притаились и ждут оплошности, которая станет поводом парней добить. Фанаты ждут, когда парни встанут на ноги и растопчут всех, кто как-либо им навредил. И среди этой всепоглощающей тишины ожидания, только Феликс отчаянно кричит за свою команду. Не было ещё ни одного ролика, ни одного интервью и ни одного гребаного фото, где Ликс не упомянул бы SKZ.
Он не стыдится своей команды. Он горд ей, он продвигает её вместе с собой.
Бан варит эту мысль в своей голове перманентно.
Альфа скучает. Чертовски. До спазмов в животе скучает. И до сих пор не верит, что тот кроха-бета, который день за днём бестолково переводил продукты в несъедобное состояние на их кухне, в действительности оказался настолько сильным и крепким духом. Феликс куда смелее и сильнее Бан Чана. Альфа сам для себя это понял. Усмехнулся этой мысли, но принял без боя. И да, Крис блять до невыносимого скучает.
Но когда бы он не пытался позвонить бете, он всё время как будто не вовремя.
Ликс занят почти 20 часов в сутки, а те скудные остатки, что выделяются на отдых, Крис отнимать просто не вправе.
И даже если Ликс настаивает на том, что он бодр и может/хочет поговорить — Бан старается разговор сделать короче, прозрачнее, яснее как-то. Сказать самое важное. Убедиться, что во взгляде беты всё ещё целая вселенная спрятана с созвездиями числом до херовой тучи.
Тут-же оповещение приходит, что группа Бомгю и Тэхёна взяли очередную победу в еженедельном чарте. Крис усмехается, но ссылку пришедшую не открывает. Это уже четвёртая победа по счёту с последним камбэком. Бомгю трудится, как пчёлка, Тэхён тоже. Крис с омегой списывается иногда и каждый раз разговор один и тот-же:
«Надо бы встретиться.»
Надо ли оно на самом деле — Крис не уверен. Он всё чаще чувствует себя бесполезной копией себя прежнего. Все те, кому альфа был когда-то опорой, семимильными шагами вперёд идут. Развиваются, превосходят себя, берут новую вершину чуть ли не каждый день, а он, Крис, просто смотрит на них откуда-то снизу. С теплом во взгляде, с гордостью. Но снизу. Он никуда уже не бежит. Откровенно говоря, у него даже нет особой мотивации вставать с постели по утрам.
Бан продолжает работать, как проклятый. Сутками в студии, пара часов сна, ещё пара — короткими тревожными отрубами на протяжении дня, рожей в кухонную столешницу. Вроде день за днём на автомате — как в тумане — а вроде есть чёткое понимание, ради чего это всё: Чанбина сейчас одного оставлять нельзя.
Со всё ещё с ситуацией не смирился. Он всё ещё волком по Хёнджину воет, хоть и делает вид, что всё в порядке, всё по плану. Хёнджина заперли в психушке, потому что у этого омеги мозг не по той фазе повёрнут, потому что нужно вернуть его в чувство и у Чанбина — как бы не было противно признавать — сил не хватает на это ничерта. Не получается. Как бы Альфа не трясся над своим драгоценным предназначенным — он каждым своим шагом только хуже делает. Потому Хёнджин сейчас в клинике, изолирован от главного своего триггера, а Чанбин здесь — свято убеждает себя в том, что всё по плану.
Не по плану. Смысл жизни Чанбина — Хёнджин. Хёнджина отняли. Хёнджина не дают видеть. Хван даже почти не может выходить на контакт. Всё, что о нём известно: жив, терапия продолжается. От этого глухого незнания всем не по себе, на самом деле.
Чанбин себе не находит места. Он постоянно зол, он на нервах. Он рычит и грубит без повода, мечется, как загнанный зверь. Пытается переполняющие эмоции в музыку выплёскивать, в творческие порывы концентрировать. Но врать можно кому угодно, кроме себя и лучших друзей, да. А правда о Чанбине такова, что он едва сдерживается, чтобы не пойти и не забрать своего омегу. Возможно, силой. Возможно, нелегально. Чтобы эти мысли не перешли в действия, все силы прикладывают аж три человека: сам Чанбин, Крис и Джисон.
Джисон Крису недавно сказал, что сейчас, когда их семью насильно разлучили, он чувствует её единство, как никогда раньше. Крису тогда эти слова не особо выделились, а теперь вспомнил почему-то.
Силы собирает в кучу и заставляет себя оторваться от фото Ликса, чтобы прослушать очередной дубль.
Сообщение на личную почту, присланное с таиландского адреса с пометкой
«срочно», Крис заметить уже не успевает.
К счастью, Джисону и Чанбину пришли точно такие-же. Чанбину на личную почту всегда было откровенно до пизды, потому спас всех, как обычно, Хан Джисон.
Запись партии Чанбина отложили для экстренного семейного собрания. Сынмин и Минхо пришли быстро, Чонина где-то носило. Сынмин сообщил, что мелкий утром после завтрака свалил встретиться с кем-то. Имя не запомнил.
***
— Агентство, в котором работает Ликс, предлагает нашей группе представлять их на тайском музыкальном фестивале, — коротко сообщает Крис.
— Мы увидим Феликса? — ожил Сынмин, но вопрос Минхо перебил инициативу.
— Собираешься согласиться? Мы не в полном составе.
— Ты прав, — Крис кивает омеге и Джисон несогласно поджимает губы.
— Мы должны сделать это, потому что за нас поручился Феликс, — Хан подогнул первый палец. — И потому что нехуй думать, что лишив нас самого красивого омеги, они окончательно уничтожили нас, как команду.
Чанбину приятно, конечно, лишний раз осознавать покорившую всех красоту своего омеги, но блять, Хан Джисон. Как говорится, при живом-то истинном… Альфа натянул улыбку, ожидая пиздец, который вот-вот обрушится на Джисоний зад вместе с гневом Лино. Хан же
в который раз вообще не понял, что пизданул. Когда и без того огромные глаза Минхо распахнулись в возмущении, до Джисона наконец-то дошло.
— Так, не-не-не, дорогой, ты не так понял. Я имел в виду, что Хёнджин-а объективно в мировом ТОП-10 популярных айдолов-омег, — затараторил Хан, бесперспективно усугубляя своё положение. Минхо медленно встал со своего стула, заставляя альфу выставить перед собой ладони. Крис прикрыл глаза, сдерживая улыбку. Там Джисон что-то орёт о любви к Минхо, Сынмин пытается заткнуть обоих, где-то сильно на фоне грохочет заразительным хохотом Чанбин. Слышны звуки поверхностных побоев. Крис не видит. Он цепляется за мысль, что все они будто живут по какому-то дурацкому ситкомному сценарию и кто-то время от времени путает текст, заставляя весь актёрский состав менять сюжет прямо на ходу.
У Чанбина вообще-то крышу рвёт, Чонин ошивается с кем-то где-то поздно вечером, Хёнджин — алё блять — заперт в психушке, у Бан Чана пиздострадания по Феликсу, а Сынмин — точно внебрачный сын Джисона и Минхо, потому что первого — заткнул, а второго — пристыдил. Им бы всем посерьезнее к ситуации относиться. Им бы о будущем думать, каждый шаг выверять. Не высовываться, пока не соберут полный состав и не окрепнут в коленях. Но Крис не зря в этом дурдоме лидер. И главный идиот, кажется, тоже именно Крис. Потому что при всём понимании сложившейся ситуации, альфа не может перестать думать над тем, что сказал Сынмин:
Неужели будет шанс впервые за полгода, пусть и мельком, пусть почти издалека
увидеть Феликса? Рискнуть ли сейчас последними осколками репутации и заявиться на сцену неполным составом с не готовыми треками и не до конца отрепетированным хорео? По условиям предложения, Феликс ведь даже не будет выступать с ними на одной сцене. Они будут вшестером. Хёнджин едва ли вернется через неделю.
Рискнуть всем?
Крис глаза открывает и без особого удивления смотрит на смеющегося Минхо и Чанбина. Джисон перед своим омегой оправдываться продолжает, но уже просто балбесничает, конечно. Взгляд Криса встречается с прямым ответным — от Сынмина.Бета лидеру в глаза с надеждой смотрит. Он единственный, кажется, до сих пор свято верит в то, что какие-то решения в этом доме Крис принимает единолично.
Бан улыбается Киму мягко и кивает.
Бета заулыбался и присоединился к веселью остальных. Они в решении Криса, кажется, не сомневались ни на долю секунды, а потому натужной драме между Минхо и Джисоном внимания уделяли куда больше, чем главному вопросу собрания.
***
Как-то Чану удалось подобрать идеальное слово, употреблять которое по отношению к себе Крис может лишь по праву абсолютно безнадёжно влюблённого: тоска.
Альфа по Феликсу тоскует. Скулит тихонько, с каждым выдохом, едва слышно, как побитый, вышвырнутый на обочину пёс. Этот скулёж ни для кого-то: Феликс не услышит — он уже слишком далеко без Криса ушёл. Остальные парни могут уловить, если сильно прислушаются, но понять до конца не смогут, да и жалость Бану не нужна.
Он для себя скулит. Тихо-тихо, потому что сам себе доказать пытается, что жив ещё. Чувствует что-то. Что силы остались ещё, пусть и на скулёж.
Этим утром уверенность в слове «тоска» разбилась на тысячи осколков. Этим утром, будто назло дождавшись, когда у Криса уляжется волна радости и предвкушения встречи, компания Феликса выпустила официальное заявление, текст которого заставил всё нутро альфы перевернуться на 180 градусов.
Компания с трепетом и радостью сообщила, что подтверждает слухи об отношениях Ли Феликса и Альфы — актёра из другого, неизвестного Крису, агентства. Бан даже имени этого альфы прочитать не пытался. У тайцев имена жутко сложные, а фокусироваться на такой мелочи на фоне общего
пусть и локального апокалипсиса Крис даже пытаться не будет.
И Феликс ведь ничего не говорил. Ни слова. В последнее время их разговоры всё вертелись вокруг усталости Беты, его графика, планов Криса, положения команды в индустрии.
Бета не советовался с Чаном, когда выдвигал кандидатуру SKZ на фестиваль. А ведь этот вопрос касался Криса непосредственно. Так с чего бы Феликсу советоваться с альфой, с кем вступать в отношения и вступать ли вообще?
До альфы только сейчас начала доходить оглушающая истина:
Они с Феликсом друг другу никто, по сути. Товарищи по группе — да. Но они не пара, даже официально не любовники, они не давали друг другу обещаний. Ни одного вообще. Крис обещал себе любить Феликса, не смотря ни на что. Феликс даже не был в курсе. И вот: Феликса он потерял. Он не в процессе — он
уже.
Резко стало тошно от своей собственной обескураживающей слабости и тотального бездействия. Крис ведь мог приехать к Ликсу. Уже не раз и даже не два — за полгода-то. Пусть жаль малыша с его плотным расписанием — Бан уверен — Феликс бы выкроил несколько часов, чтобы просто затаиться в укромном уголке и выговориться, лёжа щёчкой на крепком плече альфы. Наобниматься на месяц вперёд, позволить зацеловать себя. Феликс бы выделил на это время. Сколько раз ему это всё было необходимо? Насколько ему — совсем одному в чужой стране — действительно тяжело было все эти долгие месяцы? Настолько, что бета просто начал искать утешение в ком-то другом.
Не сам ли Крис это допустил?
Чёрт с ним — не приехал.
Почему всё это время — все эти полгода — каждый божий день, дважды в день, нет, трижды вслух
и десять раз в чате — не говорил Феликсу, как скучает и как сильно любит и ждёт встречи?
Почему сейчас так больно и противно от себя?
Потому что тайский актёр, трепетно и галантно сложивший ладонь на плечо Феликса на прикрепленном к заявлению фото, кажется, чувствует себя выигравшим главный приз в этой жизни. Феликс улыбается, глядя в другую камеру и машет ладошками, будто знакомит публику с собой в новом амплуа: счастливый возлюбленный.
Крис не верит, что это всё происходит в реальности.
От Чанбина сообщение:
«Бро, ты видел?»
Блять, а Чанбин ведь единственный, кто в курсе, насколько всё у Криса к Феликсу серьёзно. Не Феликс, опять же, а Чанбин. Чан едва усмехнуться успевает и следом второе сообщение от Со:
«Бро, ты как? “
«Зайду?»
Крис не отвечает.
Чанбин не заходит.
Минхо присылает скрин с сайта авиакомпании, сообщая, что купил билеты в Тай.
«Удачный рейс, прилетим вовремя.» — подписывает скрин омега.
«Мы пиздец, как опоздали» — сердито думает Крис, с силой отшвыривая телефон куда-то на кровать.
***
И как-то резко всё это стало не нужно. Ни Тайланд, ни контракт, ни популярность.
Феликс рассматривает себя в отражении, пока над ним колдует стилист. Новость о том, что ему нельзя будет выступить с собственной командой, бета узнал лишь тогда, когда от Бан Чана было получено официальное согласие.
Феликсу объяснили, что он вместе со своим новоявленным Альфой — ведущие фестиваля. И будет крайне нелепо смотреться, когда Альфа Феликса будет вручать награду победителя самому Феликсу.
Всё верно: сказано именно «Когда». Энтертеймент беты знал, на кого ставить, выбирая своим представителем SKZ. Во-первых, оглушающая популярность Феликса в Тайланде с лихвой распространяется и на его музыкальную группу, о которой бета упоминает при любом удобном случае. Во-вторых, SKZ не боятся вляпаться в какой-либо скандал. Их открытость и обескураживающая честность перед собой и своими фанатами на фоне всей гнилой и замыленной айдол-индустрии Кореи — подкупает. В-третьих, в этой группе есть трое неоспоримо крутых Альф, слава о которых бежит вперёд них самих. Ну и самое главное: сейчас эти парни злы. Очень злы. Общество пытается отнять у них самое драгоценное: их омег, их свободу и их право на то, чтобы быть ввосьмером. О да, сейчас они нереально злы. И они придут, чтобы порвать в клочья всех и вся. Им не нужна эта победа — скорее всего, они приедут просто лишний раз увидеть малыша Ли, но растопчут всех конкурентов на сцене просто по инерции, когда узнают, что приехали впустую.
А потому их победа — лишь вопрос времени. Приглашая SKZ своим представителем, Директор компании жалел лишь об одном — в составе не будет Хван Хёнджина. На него — вживую — мужчине хотелось бы посмотреть чисто как Альфе.
***
Чонин, как котик лапкой, касается пальчиками ноги холодного пола и тут-же ногу к себе обратно на стул подтягивает. Промозгло как-то. Пол холодный, дома холодно. За окном форменное блядство, которое даже осенью назвать язык не поворачивается. Пар над кружкой чая поднимается особо заметно. Микроволновка орёт о готовности завтрака и со стула сползти всё-же придётся, кажется. Чонин себя потрёпанным чувствует то ли потому что осень, то ли потому что не спал всю ночь и домой только вернулся, а душ — занят. И не кем-то, а конечно же вездесущим
в случае Чонина Сынмином.
Едва тарелка с парой горячих бутеров оказалась на столе, Чонин обернулся на звук шагов: Сынмин, только вышедший из душа, расслабленно ступал босыми ногами по ледяному полу в сторону омеги, на ходу ероша полотенцем влажные волосы. Видимо, у Яна на лице читалось такое отчетливое недоумение с шоком вперемешку, что Ким засмеялся.
— Ты человек вообще? — омега продолжал давить драму, демонстративно, забираясь на свой стул вместе с ногами.
— Не преувеличивай, — Ким к младшему руками тянется и тот брыкается изо всех сил.
— Не трогай меня, ты мокрый и мерзкий,
— Не преувеличивай, — снова настаивает бета. Чонин замолкает, когда его, продрогшего, Сынмин к тёплому себе прижимает. Ким спрашивает тихонько, где Чонина носило всю ночь. На ответ не особо рассчитывает и правильно: Ян отвечать не намерен. Хоть как-то гордость в этой ситуации продемонстрировать. С Сынмином-то и правда теплее. Чонин не брыкается. Но вот в оправдания кидаться — увольте. Омега вообще не совсем понимает, как это работает: вот он, Чонин, вроде существует сам по себе. Занимается каждый день своими чониновскими делами, мысли свои чониновские думает. А потом приходит Ким Сынмин и весь сильный и независимый Ян Чонин становится его игрушкой. Когда-то, до недавнего ещё совсем времени, было наоборот.
Теперь у омеги будто язык отнимается: Сынмин его, как тряпочку безвольную, со стула поднимает, занимает нагретое место и садит младшего на колени к себе. Ножки-ледышки ставит на свои, чтобы теплее, к себе жмёт. А Чонин вроде всем нутром против, без особой причины правда — просто вредничает интуитивно — он против, но сказать не может ничего, потому что неоспоримо тепло и так лучше, конечно же. Бета бутерброд жуёт и роется в новостной ленте, мурлыкая под нос мелодию от нового трека, а Чонин притаился у старшего на коленях, как будто если шелохнётся — его выгонят.
Уже полгода почти прошло с тех пор, как в этом доме стало тихо. Но привычней эта тишина со временем не стала. Феликс продлил контракт со своим тайским агенством, Хан с Крисом и Чанбином пропадают в студии. Хер их разберёшь, чем они там занимаются. Скандал с Хёнджином, Чанбином и Минхо вроде улёгся, но лишь до тех пор, пока сами SKZ ведут себя тише воды. То есть, релизов не было и не предвидится в ближайшее время. Соцсети почти заглохли, Ян по привычке иногда кидает сторисы, Сынмин — селфи.
И негатива-то на парней вроде не слишком много льётся, но сказать громко о том, что SKZ вернулись — сил ни у кого не хватает. Потому что не то. Даже треки, которые публикуют в своём старом аккаунте 3RACHA уже не пронизаны насквозь ядом, как прежде.
Тексты становятся всё более зрелыми с каждым релизом. Музыка серьёзней. По этим трекам слышно, как разбивается на осколки спадающая подростковая спесь. И если раньше аудиторию подкупала юношеская борзота и не по возрасту профессиональный саунд. Теперь же то, что своим творчеством несут эти трое альф, больше напоминает рык ощетинившегося хищника. Этот хищник уже не голоден. Он сыт по горло и теперь не будет хватать пастью всё, что придётся. Он знает, что ему нужно и идёт за этим целенаправленно. И на пути лучше не стоять. Сожрать — не сожрёт, но хребет насмерть перегрызёт на раз. Непредсказуемый. Страшный. И очень злой.
Чонин не хочет задумываться, как теперь позиционировать для себя их семью. Кто они? Коллеги? Друзья? Родные люди? Куда ему — лезть во все эти «взрослые» отношения между старшими?
Ему бы с одним конкретным Сынмином разобраться. Так или иначе, он всё ещё ближе и понятнее всех. Они же всегда вместе играли. Просто играли в кошки-мышки. Теперь просто играть они стали чуть более по-взрослому. Мышонок проворнее. Кот терпеливее. Когда на них смотрят — они дерутся.
Когда никто не видит — Чонин взглядом косится на дверь, убеждаясь, что никого нет рядом — когда никто не видит, нет ничего зазорного в том, чтобы мышонок тихонько покусал кота. Тем более, что бета и не против вовсе. Только вот брекеты, недавно поставленные, мешаются.
