***
Минхо привык, что Джисон — его Джисон — под боком всегда. А теперь, когда его Джисона рядом нет, омега то ли задыхается от свободы, глотая её как чистый кислород, то ли путает кислород с углекислым, задыхаясь при этом вполне натурально. Минхо всегда жаждал свободы. Он смирился уже давно, что рано встретил предназначенного. Что его предназначенный не похож ни разу на тех Альф, которых общепринято считают секс-символами. Его предназначенный Альфа - ну-ка цыц — Хан Джисон. Он не очень высокий, он едва-едва на пару незаметных сантиметров выше самого Минхо. Он худенький, не сильный вовсе — Минхо сильнее. Джисон его любит. С этим Минхо тоже смирился и даже — цыц блять, сказал — любит в ответ. Как умеет. Чуть на расстоянии. Пока Хан рядом с Минхо взрослел — изо всех сил пытался соответствовать идеалам своего омеги. Стать старался таким, чтобы «Вау». И стал ведь, гадёныш. Джисон теперь «Вау» для всех. Кроме Минхо. Минхо переборщил. Попытки держать Хана подальше от себя, дать им обоим немного личного пространства, привели к тому, что Джисон прекрасно научился без Минхо. Омега в это сам бы не поверил, если бы ему кто-то другой сказал. Но факт фактом остаётся — Ли прекрасно видит правду. Хан не появлялся у Минхо уже две недели. Звонки всё реже и короче, переписка односложная и крайне нестабильная. И та — больше по бытовым вопросам. Минхо первое время и сам ушёл с головой в новую работу. Омега мечту исполнил и стал тренером в одной из немалоизвестных танцевальных студий Сеула. Преподавательский дебют Ли Минхо из SKZ сделал студии огромную выручку и проданные на месяцы вперёд абонементы. Минхо так сильно увлёкся, с утра до ночи пропадая в танцевальных классах, так сильно забил голову новыми знакомствами и впечатлениями, что не заметил даже, как из его жизни почти наглухо пропали те, кто сделал его имя столь громким. SKZ и правда почти исчезли из жизни омеги. Иногда в редкие часы свободного времени поздно вечером, Минхо проверяет семейный чат, который молчит уже очень давно. С какой-то щемящей грустью перечитывает старые переписки двухлетней, трёхлетней давности, вспоминает обстоятельства, при которых они велись и посмеивается тихо. Какие же они были дураки все. С ума сойти просто. Такие юные, такие горящие дурацкими мечтами и недетскими планами. Такие честные и громкие. Шумные, бесконечно друг с другом счастливые. Обновлений в чате нет уже пять месяцев. Последнее сообщение — Чонин поздравляет с Новым Годом и извиняется, что они с Сынмином не могут приехать. Конечно, по отдельности некоторые из семьи переписываются изредка. Хёнджин часто присылает старшему омеге видео с танцевальными связками, пару раз даже приезжал в качестве приглашенного гостя на мастер-класс для вип-учеников студии. Чанбина Минхо тогда только мельком увидел — Со ему из машины рукой махнул и уехал по своим делам, скорее всего к Крису. Феликс прилетал в Сеул зимой, оказывается. Минхо не знает почему, но бета не изъявил желания с кем-либо увидеться. О том, что он здесь был, очень коротко и сбито рассказал Крис. Альфа не стал зарываться в тему, очевидно, она ему самому не была слишком комфортна. Сказал только, что Феликс улетел очень быстро. Буквально на следующий день. Чонин поступил на психологический и погрузился в студенческую жизнь. Сынмин развивается как вокалист, Минхо даже видел его выступление на одном из крупнейших вокальных шоу Кореи. Сынмина не узнать. Он очень сильно прокачал свои навыки. Ли даже не поверил на секунду, что это их вредный щеночек. Их всех не узнать. Это убивает немного. Ли снова ощущает то поганое чувство: все вокруг двигаются дальше. Все идут своей дорогой, лишь Минхо стоит на месте. Как будто его потолок уже достигнут. Как будто ничего большего омега не достоин. Добивающим то становится, что из жизни омеги пропал Хан Джисон. И вообще-то, Ли уверен почти, что если позвонит сейчас ему, прийти попросит, то Джисон примчится. Но просить — клянчить — не хочется совершенно. Джисон занят. У него и без Минхо дела есть. Он в принципе научился прекрасно без Минхо. Ли даже не представлял, что такое возможно. Насколько далеко нужно было отойти от Хана, чтобы начать так отчётливо его чувствовать? Каждую эмоцию, каждую нервную встряску. Просто иногда Минхо ни с того ни с сего ловит панические атаки. Или у него начинает болеть живот или голова. Без единой на то причины. И проходит всё так же быстро, как начинается. Омега в больницу не торопится, потому что уверен — эти боли не его — они принадлежат его истинному. Который далеко. Хер знает где, если честно. Он тоже один. Он страдает. Ему, скорее всего, очень непросто. И он даже не думает просто прийти и рассказать всё своему омеге. На утренних занятиях Минхо бледный и дёрганный. Он не спал полночи и теперь лишь надеется, что на него не свесят дополнительный поток после основного расписания. Не хотелось бы. На него смотрят, рот разинув. Потому что даже в не самом лучшем своём виде, Минхо всё ещё в глазах студентов — бывший айдол. Пусть и выглядит сейчас так, будто воскрес после крепкого бодуна. Минхо объясняет связку. Терпеливо. Показывает несколько раз, даёт индивидуальные рекомендации. Даже кажется, будто он вовлечен в процесс обучения, но правда в том, что прямо сейчас сердце омеги на куски разрывается. Истекает густой жгучей кровью тёмно-вишнёвого цвета. Сердце по Джисону плачет. Оно давно уже — не перестаёт. Минхо привык почти. Джисон научился без Минхо. Всё, как хотел омега. Джисон к его ногам свою жизнь складывать не стал. Талант не просрал, амбиции не растерял. Джисон наверняка важным сейчас занят. Занят настолько, что Минхо отошёл на второй план. Всё, как омега хотел. Всё, как было прописано в начальном плане. Джисон отдельно, Минхо отдельно. Минхо же об этом мечтал, да? Мысли материальны. Правда же? Ли ведь до последнего играл в благородного омегу, который не душит своего альфу истинностью. Джисону в какой-то момент осточёртило сопротивляться и он просто решил играть по правилам Минхо. Откуда было знать, что эти правила к самому омеге такие жестокие и невыносимо тяжелые? Прямо посреди занятия на паркет незаметно падают несколько капель, похожих на пот. Их не замечают ни студенты, ни сам Минхо. Омега быстро с щёк влагу солёную утирает и через силу продолжает занятие. Минхо переборщил со своими принципами. Он доигрался.***
Чонин открывает семейный чат и долго думает, что написать. Видит собственное сообщение, всеми оставленное без ответа и передумывает. Откладывает телефон и тихонько идёт на кухню. Сынмин сидит на подоконнике, слушая в наушниках минус к своей новой песне, записывает в блокноте что-то и омега даже мнётся немного, не уверенный в том, что стоит бету отвлекать. Замершего в дверном проёме Яна Сынмин замечает быстро и достаёт из уха наушник. — Что такое? — Давай поедем к ним? — Ян смотрит в глаза беты. — Давай просто возьмём и поедем? Я соскучился, я правда хочу домой. Чонин понимает, что глупости говорит. Ехать некуда и не к кому. Вся семья рассыпалась по миру. Хёнджин в Пусане, Чанбин, кажется, вообще живёт в вечной дороге между Пусаном и Сеулом, Джисон, насколько знает Чонин, улетел в Китай на несколько месяцев, а Крис вернулся в Австралию. Феликс в Тайланде, Минхо в Сеуле, Чонин с Сынмином — в Дэгу. В вечной пахоте по учёбе. Просто по щелчку пальца они не соберутся — у них всех свои дела. И у Чонина тоже дел предостаточно и зря он сейчас Сынмина отвлекает своими капризами. Они ведь не по делу, они просто от безнадёги. Конечно же они не смогут сейчас сорваться — даже если представить, что Чонина ни с того ни с сего отчислят прямо сейчас, а менеджер Сынмина потеряет расписание своего подопечного — даже если так, они просто не смогут прямо сейчас поехать. Что за глупости. Чонин поздновато спохватился, решает уйти, но Ким ловко с подоконника слазит, догоняет в пару шагов и удерживает. Ян настырно бету от себя отпихивает, но тот не отпускает, прекрасно зная, что такого рода игры омегу всегда веселят. — Ты попался, — Ким младшего щекочет и тут же получает по плечу. Вполне натурально, кстати, не в шутку, как обычно бывало. Чонин смотрит на Сынмина то ли озлобленно, то ли обиженно, хотя на что обижается — сам не понимает. Тому, что Сынмин все омежьи душевные терзания к шутке сводит, всерьёз не воспринимает? Или на то, что не даёт младшему дать заднюю? Очередной омежий заскок, Чонину самому противно от себя. Сынмин омегу рассматривает, как диковинку, как будто видит впервые. Во взгляде непоняток нет, во взгляде — как обычно — нежность и неподдельный интерес. Чонин это замечает, но Сынмин на него всегда так смотрит и наверное это самое классное, что Чонин когда-либо чувствовал. Ким слабые омежьи трепыхания долго терпеть не стал — Яна к стене прижал почти всем телом и тот замер. Бета продолжил напевать что-то едва различимо и вставил наушник в ухо омеги. Чонин прислушался к мелодии и одновременно к голосу Сынмина. Красиво. Так идеально ложится, так подходит. Так тепло. Ян сам не знает почему — плакать хочет куда сильнее, чем тогда, когда этот разговор начинал. Сынмина обнимает так крепко, как может и прячет лицо где-то на плече беты. Ким даёт младшему возможность эмоции выплеснуть и губами к макушке прижимается, продолжая тихонько напевать мелодию. Чонин даже не сразу узнаёт собственноручно написанные стихи, которые он Сынмину когда-то давно — ещё в прошлой жизни — отдал.***
Хёнджин пугается и прикрывает ладошкой динамик, когда в комнату внезапно входит Чанбин. Альфа с удивлением на младшего смотрит и тот улыбается, возвращаясь к разговору: — Хён приехал, я перезвоню, — Хван говорит спокойно, глядя при этом прямо в глаза Чанбина. Альфа приподнимает бровь и Хёнджин прижимает палец к губам. — Да, я дам ответ до утра. Пока! — Кто звонил? — Чанбин снимает куртку и идёт к Хёнджину. Омега сидит на полу, обложившись бумагой и красками. — Феликс, — улыбается и по тону Со понимает, что у Хёнджина есть новости. Так и оказывается. Стоило Альфе сесть напротив, омега заговорил: — Ликс предлагает мне приехать к нему в Тай, чтобы поучаствовать в фотосессии. Его компания приглашает меня. — Оу, — Чанбин задумывается. — Это классно, наверное. Интересный опыт. Ты готов лететь так далеко ради одной фотосессии? — Это контракт как у Феликса, — чуть нехотя договаривает омега. — На четыре месяца с продлением. — И речи быть не может, — твёрдо обрубает Чанбин и Хёнджин замирает. — Ты не поедешь. — Почему? Я подумал, что хотел бы… — Потому что я не смогу поехать с тобой, — Чанбин встаёт с пола и уходит в душ, оставляя Хёнджина обдумывать сказанное. — …я же здесь как в клетке, — тихо договаривает Хван куда-то в опустевшую комнату и захлопнувшуюся в ванную дверь. Не то чтобы Хёнджин чего-то подобного не ожидал. То, что Чанбин отпустил бы его без пререканий, даже в мечтах омеги не могло произойти. Когда Феликс передавал предложение, Хван сам запутался в эмоциях: во-первых, по Ликсу чертовски соскучился и хотел бы увидеть. Да и предложение звучало заманчиво, это было похоже на долгожданную встряску после долгого затишья. С другой стороны — Чанбин, который сто процентов не оценит. И да — не отпустит. И сам не поедет, потому что работает на два города в Корее. Хёнджин прямо сейчас себя ловит на том, что на Чанбина за глухоту к желаниям своего омеги немного обижен. Хёнджин уже больше полугода сидит в этом доме. Со всех сторон обеспеченный всем необходимым и желаемым. Его альфа при нём и души в нём не чает и все те ужасы, что пережил омега за последние несколько лет, будто в воду канули. Они правда кажутся лишь страшным сном сейчас. Чанбин для этого всё сделал и продолжает делать каждый день. И даже если представить, что Хёнджин покинет страну на несколько месяцев, неужели это что-то изменит? Неужели то, чем Хёнджин действительно загорелся, может нанести такой непоправимый урон счастью, которое строилось годами? Неужели эта разлука может стать таким страшным испытанием. Страшнее, чем все те, что были? Хёнджину обидно и непонятно. И очень-очень хочется в этот раз взбрыкнуть и сделать по-своему. Он ведь беспрекословно Чанбина слушается день за днём. Но в этот раз Со не прав. Хёнджин искренне так считает. Сейчас Чанбин вернётся из душа и Хван настроен с альфой поговорить. Серьёзно. Возможно, даже будет ссора.***
Чанбину впервые за долгое время страшно. Он не понимает, что происходит. Почему его омега пытается от него уйти? Почему страну без предупреждения покинул Джисон? Почему Крис теперь в Австралии? Какого чёрта вынужденная разлука семьи стала увеличиваться во времени и расстоянии? Всё меняется так быстро и Чанбин, похоже, жестоко ошибался, когда верил в то, что можно просто прийти к какому-то эфемерному счастливому финалу. Жизнь идёт каждый день. Она продолжается и что-то постоянно происходит. И никто никогда не будет ни к чему полностью готов. Со должен был это понимать. Хёнджин говорит вещи, от которых волосы дыбом. Он устал. Ему скучно. Он хочет поехать. Даже без Альфы. Чанбин омеге ничего не отвечает. Выслушивает молча только. И когда омега говорит главное: «Я всё равно поеду, хён. Я решил. Всё будет в порядке.», — Чанбин просто разворачивается и так-же молча выходит из комнаты. Хёнджин своё отстоял, но не уверен, рад ли этому. Феликсу пишет, что Чанбин разрешил. Феликс присылает эмодзи с фейерверком. Хёнджину этот фейерверк кажется иронично-похожим на выстрел из огнестрела.***
Феликс улыбается, глядя в переписку с Хёнджином. Даже если всё случится так, как предлагает омега, и он действительно покинет Тай по истечению первого же контракта, Ликс не может не радоваться тому, что целых 4 месяца будет рядом с кем-то родным. Последняя попытка вернуться домой к тем тёплым чувствам из прошлого больно бету обожгла. Феликс так долго выгадывал свои выходные, так тщательно планировал поездку, старался сделать всё максимально круто и празднично. Просто появиться на пороге дома своих парней в канун Нового Года, стать их подарком, подарить тепло и получить его в ответ. Феликс так много ждал от этой поездки. Потому что даже спустя столько времени он к Тай не привык. Он привык к окружающим, но не подпустил их к себе. Он всё ещё считает Корею своим вторым домом. И при слове «вернуться» в мыслях возникает не Австралия, а дом, в котором жил со своими парнями. Но он не застал их там. Это стало первым потрясением. То, что семья не собралась на Новый год, Ликса расстроило, но не отговорило. В этом доме бета планировал застать _будем честными_ самого главного для себя человека. И его он там застал. Не одного, конечно. Феликс не знал, как реагировать на Бомгю. Хотя чего там можно знать? Всё было вполне естественно: Крис — альфа. Бомгю — омега. Феликс — бета. Никто из троих никому ничего не обещал и ни в чём не клялся. И против природы Феликсу, конечно же, лучше не переть. И не забывать лучше, кто он и где его место. Это место не рядом с Крисом. Как бы они оба не делали вид, что это так. Это не так и никогда так не станет. Феликс не знает, от чего отвлёк Чана и Бомгю, он впервые в жизни был сбит с толку и не уверен в том, что ему в этом доме рады. Что он здесь к месту. Этот дом внезапно показался настолько чужим и пустым, что стало не на шутку страшно. Будто Феликс ворвался на тихое семейное торжество, будучи даже не приглашенным. И вроде тогда ситуация уложилась, Бомгю так тепло и искренне Ликса обнимал, улыбался и расспрашивал обо всём на свете, Крис всё своё внимание переключил на бету — тот всё равно чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что решил улететь обратно в Тай следующим же утром. Потому что прошлое есть прошлое. И никогда ничего не вернуть в том же виде, что было. Феликс всегда понимал это. И теперь — только в тот момент — ему стало реально понятно, почему в глазах Криса было столько неописуемой боли, когда он Феликса в Тайланд отпускал. Тогда ещё — в самый первый раз. Феликс думал тогда, что это лишь временно и что однажды он вернётся к своей семье. Оказалось, что возвращаться уже некуда. И Крис знал, что так будет. Он понимал это уже тогда. Крис всегда был гораздо умнее кого-либо ещё, кого Феликс знал. Это лишь подтвердилось в очередной раз. И какого же чёрта теперь обижаться, что жизнь идёт дальше. Его — Криса — жизнь идёт дальше. Феликсу пора начать свою. Как бы больно и страшно не было. Хёнджин согласился помочь в этом. И Феликс Хвану благодарен бесконечно. И Чанбину, за то что своего омегу отпустил. И жизнь Феликса, похоже, ничему не учит. Даже на своём примере.***
Минхо внезапно для себя решает сменить квартиру. Просто эта стала по расположению не удобна. И слишком просторная, Минхо столько места не надо — уборки больше. Пустая какая-то. Адрес этой квартиры знает Хан. Знает и не приходит, от этого обидно. Минхо понимает, что это глупость, но ему почему-то кажется, что если он сменит адрес на тот, которого Хан знать не будет, то и обидно станет меньше. Не приходить день за днём альфа будет по совершенно логичной причине. И может быть это немного подлатает кровоточащее омежье нутро. План сомнительный, но, знаете ли, хоть какой-то. Скорее всего, просто очередной псих. Минхо уже начал паковать свои вещи в коробки, а потом понял, что даже не присмотрел ещё ни одного варианта нового жилья. Сумбурно всё как-то. Как в дурмане. Ли начинает с нелогичного и нелогичным продолжает. Ходит из угла в угол, перемещает предметы, проходит ещё пару кругов, бесится, что всё не на местах, и переставляет обратно. И так уже полдня. После, совершенно нелогично, заказывает в интернет-магазине новые шторы под цвет обоев. Нахрен они ему? В новой квартире могут быть другие обои. Минхо понимает, что пытается очистить свою жизнь и свои мысли. И смена места едва ли поможет на самом деле, от этого избавляться по-другому надо. Занавески новые, к слову, тоже в хер не впёрлись. Минхо слышит жалобное пищание за входной дверью и сперва думает, что показалось. Идёт закладывать стирку, чтобы руки занять. Снова писк. Ли сердобольным никогда не был, но появилось чувство, что в подъезде у него котёнок. Кричит напуганно. Ему страшно. Минхо открывает дверь и сперва смотрит по сторонам, но тихое «мяу» раздаётся почти под самыми его ногами. Котёнок с лихвой помещается на ладони омеги. Ему и пары месяцев нет. Точно ничей — помятый весь, грязный. Минхо и в голову не приходит, кто мог его выкинуть и как он ещё мог здесь оказаться. Кроха сам не в состоянии и на одну-то ступеньку забраться, а у Минхо третий этаж без лифта. Ли с котёнком сюсюкается, в квартиру заносит без раздумий. Куда его теперь? Ну куда? Закрыть дверь у Минхо рука не поднимется. Да и нельзя выгонять приблудившихся кошек. Возможно, переезд придётся отложить на пару-тройку дней. Котёнку нужен врач. Будет, чем заняться, чем отвлечься. На самом деле, этот малыш уже очень сильно омеге помог.***
Объявлено завершение посадки. Чанбин сидит на капоте машины по привычке и смотрит на взлётную полосу. От Боинга убирают трап. Всё так медленно. Если задуматься, самолёты всё-таки жуткие штуки. Нет ведь ни единой гарантии, кроме физических законов, откуда-то взятых Бернулли, Паскалем и другими умными дядьками, что огромная железная махина весом в без малого пятьдесят тонн просто взлетит и будет парить в воздухе, словно птица. Это против природы, это не естественно. Но все пассажиры знают про законы физики и свято верят, что долетят без проблем. Возможно, самолёт в воздухе держит именно вера пассажиров, а не что-либо ещё. Чанбин не понимает, почему думает о таких глупостях, когда в этом самом Боинге прямо сейчас к отлёту на огромной стальной махине готовится его предназначенный. Далеко и блять надолго. И судя по огоньку в глазах — счастливо вполне. Со был готов отделиться от своей команды, но вместе с Хёнджином и ради него. К тому, что от него захочет отделиться Хёнджин, альфа готов не был. Но ведь сопливые цитатки о любви гласят, что любить — это давать свободу, так? «Я надеюсь, тебе стыдно, что ты меня тут оставляешь.» — пишет Чанбин омеге, пока тот не поставил режим полёта. Хёнджин в ответ присылает несколько ржущих смайликов. После этого, Чанбин уезжает, не дожидаясь взлёта. Хвана встретит Феликс. Они повеселятся. Им будет, чем заняться. Это точно. А Чанбин вернётся домой. Вернётся к работе и будет долго и тщательно думать над тем, чего не додал своему омеге, раз тот свалил в другую страну при первой же возможности. Крису надо позвонить. У этого парня всегда найдется для Чанбина пара обоснованных «дебил блять». В этот вечер, вместо плодотворного разговора со старшим, Чанбин крепко напивается с Хонджуном. Ближе к ночи приезжает Юнхо и Сонхва, ещё позже — Тэхён и какой-то пацан бета из его группы. Высокий и нагловатый. Вроде Ёнджун зовут — Чанбин не запоминает особо. Как-то странно, что сегодня никуда не надо торопиться. Домой не к кому, и ждать в компанию некого. В шумном кругу старых и новых друзей Чанбин отчего-то чувствует свою собственную никому ненужность Самолёт Хёнджина по расписанию давно приземлился, но омега не спешит сообщить, всё ли у него в порядке. Похоже, всё даже в большем порядке, чем альфа может представить. Пришлось бросить машину у дома Хонджуна и ехать на такси — Тэхён решил остаться у своего альфы. В Пусан на такси ехать дорого, так что впервые за чёрт помнит сколько времени Чанбин едет ночевать в давно пустующий дом SKZ. Когда машина остановилась у хорошо знакомых ворот, альфе как-то непрошенно внезапно подумалось: «Ну неужели же это так сложно-то блять?» Просто взять и приехать сюда. Всем. Чанбин сдаётся. Первый вечер без Хёнджина наконец-то показал, как же их всех сука не хватает. По просту, по-тупому, даже чуть по-омежьи — не хватает. Как же без них всех блять пусто. Неужели же это так сложно-то блять?