***
Свитки звучно зашуршали, посыпавшись на пол. Следом отправилась и небольшая стопка исписанных убористым почерком отчетов. Столешница жалобно скрипнула от резкого, порывистого движения. Грубо усадив её на стол, он тут же приник к приоткрытым в удивлении устам. Крепко. Будто в исступлении. Запуская пальцы в алое пламя непокорных волос, он ощутил, как по телу разливается пьянящее тепло. А пленительная мягкость её кожи играла нотками подступающего безумия на кончиках его пальцев. Он понимал, что вот-вот погрузится в него окончательно. Но противостоять этой неодолимой тяге не мог. Она с протестом уперлась ему в грудь, гневно смяв его одежду в ладони. Но это лишь сильнее распалило его. Скользнув рукой ей за спину, он притянул её ближе к себе, вынуждая податься навстречу. Она сдавленно рыкнула, прямо в этот кричащий бесцеремонностью поцелуй, а затем, уличив момент, сильно укусила его за губу. Он отстранился и заглянул в пылающие огненной ненавистью аметисты. Обагренный его кровью рот искривился, выражая искреннее отвращение. Но даже лучащаяся грозной яростью она не становилась для него менее соблазнительной и желанной. Он горько усмехнулся и вновь приблизился к ней. — Вы отвратительны, — выплюнула она, когда он коснулся ладонью её щеки. — О да, — отозвался он, стирая кровь с её губы большим пальцем, — вы совершенно правы… Советник одернул себя, развеивая навязчивый морок. Принцесса ненадолго задержала на нём вопросительный взгляд, но, так как он не удостоил её никакими словами, молча возвратилась к чтению документа, который изучала. Кэйсюк отвернулся, в надежде на то, что сумел удержать лицо. Ситуация с его нездоровым интересом в отношении Принцессы Йоны продолжала усугубляться, будто вторя недавним стратегическим провалам в провинции Кин. И теперь это уже стало аукаться ему даже посреди обыденной дворцовой повседневности. Ко вполне привычным темным кругам под глазами прибавилась стойкая головная боль — как следствие частого отсутствия здорового сна. Опробовав на себе часть снадобий, предписанных Его Величеству, для облегчения сего докучливого состояния, Кэйсюк быстро сообразил, что вреда от этого для него будет побольше, чем пользы. Рассеянность и путанность в мыслях — явно не лучший инструмент в реализации задач, стоящих перед королевским советником. И недавние мелкие казусы позволили быстро удостовериться в этом на практике. Хорошо ещё, что ничего серьёзного за один день не случилось. Но несколько изумленных взглядов — схожих с тем, которым его недавно одарила Принцесса — Кэйсюк все же успел на себе поймать. — Что ж, полагаю, на этом все, — вдруг озвучил спокойный голос Его Величества Сувона. Советник вздрогнул, резко вспомнив — зачем он вообще здесь. — Вот, — продолжил король, протягивая Кэйсюку подписанное им распоряжение. — Теперь с этим проблем возникнуть не должно. Кэйсюк принял бумажный сверток с легким поклоном. — В таком случае я незамедлительно оповещу генерала Джудо, что пора приступать к сборам, — произнес советник. — Благодарю, — отозвался Сувон. — О, кстати, — добавил он, обернувшись в сторону принцессы, — я хотел бы заручиться поддержкой господина Рёкурю в данном вопросе. Не могла бы ты попросить его зайти ко мне, когда вы закончите… — По счастливому стечению обстоятельств он уже здесь и всецело готов вас выслушать, — послышался игривый голос со стороны дверей. — Дже-Ха! — тихо воскликнула Йона, поднимаясь с места. — Ты здесь… что-то случилось? — Угу, похоже, кое-кто совсем потерял счет времени, — ответил Рёкурю с улыбкой. — А ещё кое-кто там уже заждался и вовсю негодует, что «госпожа принцесса себя совсем не бережет». И даже грозится заявиться сюда следом за мной, если мы вскоре вместе не явимся. — Ой… — выдохнула Её Высочество, прикрыв пальцами приоткрытые губы. Этот жест зацепил взгляд советника на мгновение, но большего он себе не позволил. Беззвучно поклонившись, он покинул кабинет, оставив королевских особ и Дракона одних. Он успел уловить лишь обрывок начинавшегося разговора, который ожидаемо будет связан с провинцией Кин. Кэйсюку вовсе не требовалось слышать все целиком, чтобы понимать, о чем попросит Его Величество. Но, помимо этого, советник успел заметить и ещё кое-что — а именно то, как Рёкурю смотрел на свою госпожу. В последнее время он стал задумываться об этом чаще, так как теперь, благодаря некоторым изменениям в привычном распорядке, Её Высочество и достопочтенные Драконы фактически жили вместе под одной крышей; в одних покоях, если точнее. Несмотря на особую исключительность этих людей, факт их столь тесного сожительства уже успел снискать свою долю славы среди дворцовых служащих и рядовой прислуги. Тона шуршащей по углам молвы разнились от тихих робких осуждений до сдержанных восторгов на тему «как же Её Высочеству повезло». Советнику уже довелось ненароком уловить отзвуки таких бесед пару раз. И когда он осознал, что ход его мыслей, пусть и частично, но сходится с измышлениями заурядных ветренных девиц, занятых простой черной работой, советнику стало докучать ещё и подергивание в левом глазу. «Ах, как же Её Высочеству Йоне повезло! Делить покои с такими очаровательными господами!» «Как думаешь, а питает ли она к кому-то из них… особые чувства?» «Полагаю, это наверняка господин Хакурю. Мне рассказывали, что во время визита особых гостей из Кая… Ну тогда, во время похорон. Он оказался подле Её Высочества буквально в тот же миг, как только на неё подняли руку!» «А я думаю, что это никто иной, как господин Рёкурю! Вы только взгляните, какой он красавец! Так ещё и сама обходительность! А какой у него проникновенный взгляд? Вы видели хоть разок, хоть мельком? Мне раз довелось, я чуть там же, где стояла, не рухнула…» «А мне кажется, это господин Сэйрю. Он почти ничего не говорит, но я своими ушами слышала, что он обращается к Её Высочеству по имени!..» Единственное, чем отличался ход мыслей Кэйсюка на сей счет — отсутствие дешевых восторгов. Однако сама суть предмета этих пересудов советнику близка уже не первую ночь. Сразу по нескольким причинам. Он понимал, сколь шаток на деле союз, связавший Принцессу и Его Величество рамками вынужденных обязательств. Иллюзий на счет вариантов возможного будущего советник также не питал. Даже если все они уцелеют в той буре, в которую Коука вот-вот погрузится, это вовсе не означало, что повод для нового конфликта придется долго искать. Так что необходимо было обязательно продумывать и просчитывать заранее, как снизить ущерб при таком исходе. А для этого требовалось изучить возможных будущих врагов (что ныне пока союзники) как можно лучше. Переговорив с генералом Джудо, советник Кэйсюк направился в сторону королевской библиотеки. По пути туда его ожидали привычные дела и обыденные поручения. И, пусть оно того и не требовало, но он всё же избрал более длинный и совершенно необязательный путь. Пролегающий через восточную часть дворцовых садов. Он знал, что она будет там. Сейчас в этом не было никакой особой надобности. Однако разум стоически уверял — это нужно для дела. «Только сбор крупиц сведений о возможных слабостях. Не более», — убеждал он себя. И как только его взгляд зацепился за мелькнувший среди листвы силуэт, он позабыл об этом напрочь. Звонкий заливистый смех потряс восприятие нотками недозволенной ему искренности. Лучистая улыбка слепила и без того усталые глаза даже на расстоянии. И этот запретный образ несомненно вскорости настигнет его подлым ударом в спину в очередном бредовом сне. Советник не прятался, но и не подходил слишком близко, неспешно проходя укромной неприметной тропой. Драконы окружали свою владычицу, купаясь в её сиянии. И даже недолгого взгляда на эту идиллию хватало, чтобы расшевелить в памяти недавние слова Громового Зверя о том, как эти люди важны для Её Высочества. Столь непринужденное живое общение несомненно было весьма наглядным и говорящим. Однако Кэйсюк до сих пор не мог сказать наверняка — являлся ли кто-то из них особой слабостью для неё. Сколько он на них ни смотрел, сколько аспектов вместе не складывал — яснее этот пробел не становился. Сами божественные стражи также определённо питали к своей госпоже глубокую привязанность. Но никаких особых брешей в их взаимоотношениях пока не прослеживалось. Ничего, что можно было бы использовать как действенный рычаг влияния. Что говорило о том, что все они либо друг для друга в равной степени важны. Либо о том, что он стареет, теряя хватку. Советник вздохнул, ощутив, как мысли заворачивают в тупик, где его поджидала очередная западня с привкусом безысходности. Он ступил на дорожку, ведущую из сада, и взглянул на счастливое собрание в последний раз. И тут же об этом пожалел. Так как лицезреть Её Высочество в плену радушных объятий оказалось одновременно удивительно, неприятно и явно излишне волнительно.***
Поначалу ему показалось, что он ослышался. Но затем она повторила, и он окончательно опешил. — Вы же не думали, что я так и не замечу? — строго спросила она, холодно смотря ему прямо в лицо. А он не находил ни слова, чтобы ответить. — И раз всё обстоит так, я предлагаю вам сделку. «В своем ли вы уме? Чтобы ТАКОЕ предлагать?!» — Вы обязуетесь гарантировать Хаку с Юном полную безопасность и свободу по возвращении и перестанете считать Хака угрозой, отказавшись от любых теневых замыслов против него в дальнейшем. Если вы посмеете нарушить данное условие в любой мере, я оберну свое нынешнее предложение против вас. Вы осознаете последствия? Советник ощутил, как от волнения горло стянуло болезненной сухостью, и судорожно сглотнул. — Но… осознаете ли вы сами смысл того, что сейчас предложили? — В полной мере. И если это все, что понадобится для приобретения надежных гарантий, я готова пойти на такой шаг. Он смотрел в холодные глаза Её Высочества и никак не мог поверить услышанному. Спустя пару томительных мгновений она шагнула ближе и выдохнула: — Так вы согласны? Или я… могу идти? Её лицо оставалось суровым и непроницаемым, однако то, как слегка дрогнул её голос, и то, как едва заметно тряслись её плечи — не утаилось от его глаз. «Храбрится», — понял он. Было во всей этой ситуации нечто странное, подозрительное. Но происходящее было настолько живым, что советника буквально пронизывала уверенность — это точно не сон. Он снова сглотнул, пережевывая внутри себя мрачные мысли вкупе с накинувшимися на него сомнениями. А затем вспомнил — он не наивный добряк с пылким сердцем. И не сказочный Дракон из подернутых тленом легенд. Он — расчетливый, тщедушный советник на службе у не менее расчетливого короля. Он — мужчина, который за последний месяц уже буквально извелся от душащего его разум вожделения. И раз уж виновница тому сама высказала ему такое предложение, должно ли его заботить то, каково ей будет потом? Или то, как она маскирует отвагой свой страх? Должен ли он волноваться о её чувствах? Или же пора наконец дать себе волю? Его взгляд изменился, приобретя привычную невозмутимость. Плавно подняв руку, он коснулся её плеча, ощутив, как она напряглась, и сказал: — Хорошо. Я принимаю ваше предложение, принцесса Йона. Её Высочество удержала лицо, но в её глазах все же промелькнул отблеск разочарования. Будто где-то в глубине своих мыслей она допускала, что он может оказаться несколько лучше, чем она привыкла считать. Советник тихо хмыкнул, сдержав просящуюся на губы ухмылку. — Тогда прошу, — проговорил он, указав рукой в сторону своего ложа. Принцесса поморщилась, но все же зашагала в указанном направлении в мрачном молчании. А он уже ловил себя на том, что перебирает в голове варианты — как заставить её отбросить сдержанность. Погода была прескверной весь минувший день, и к ночи гроза наконец нашла выход. Так что даже если он позволит себе довести её до крика в исступлении — это не скажется. Что-то не так… Замерев перед ложем, принцесса ждала, стиснув в ладонях края широких рукавов своего верхнего одеяния. Он приблизился к ней и остановился, холодя её спину своей близостью; Кэйсюк ощущал звенящее в ней напряжение даже через все слои надетой на неё ткани. — Раздевайтесь, — выдохнул он принцессе на ухо безразличным тоном. Она метнула на него гневный взгляд из-за плеча, и он скептически приподнял брови в немом вопросе. — Похоже, в вас не так уж много решимости, — уколол он, поняв, что она медлит. — Но я мог бы вам помочь. Если вы попросите. Принцесса резко обернулась, опалив его жестким, полным ярости, взглядом. Он видел, что ей противно, тягостно и страшно. Но, несмотря на всё это, Её Высочество неожиданно стремительно приблизилась к нему, встав почти вплотную. Грубо схватившись за края его одеяния на груди, принцесса резко подалась вперед, попутно потянув советника к себе, и впечатала свои губы в его. Он подавил утробный стон, рвущийся изнутри, позволив себе пока лишь плавно обвить руками её спину. — Как дерзко, — выдохнул Кэйсюк, когда Её Высочество отстранилась. — Что ж, будем считать — это и была ваша «просьба». Она нахмурилась, собравшись что-то возразить. Но на сей раз уже он не дал ей слова: воспользовавшись моментом, Кэйсюк припал к губам принцессы сам, тут же погрузившись в глубину её рта. Она протестующе замычала, упершись одной рукой ему в грудь, а другой принявшись колотить мужчину по спине. Но он довольно быстро смял её сопротивление. Повалив принцессу на холодные простыни, советник услышал раскатистый гул расшевелившегося в небесах грома. Что-то не так… Её Высочество смотрела на него с откровенным презрением, однако лицо её уже раскраснелось, а с приоткрытых губ слетало сбивчивое дыхание. Он развязал пояс и потянул края её одежды в стороны. Она сжала губы, отвернувшись от него, но он тут же нашел пальцами аккуратный подбородок и требовательно приподнял её лицо. — Что такое, принцесса Йона? Уже передумали? Она сдавлено рыкнула, потянувшись к нему через силу, вероятно решив, что на его подначки стоит реагировать исключительно подобным образом. Советник ухмыльнулся, позабавившись про себя её упрямству. Эта реакция определенно обладала своей долей привлекательности, но Кэйсюк решил, что ещё успеет этим воспользоваться. А пока… — Раз уж решили играть со мной в такие игры, будьте так любезны — смотрите на меня. Принцесса воззрилась на него в горьком изумлении, и где-то на дне разума хладнокровного советника шевельнулся отголосок сомнений. «Ты не вправе так поступать…» Но гудение разгоряченной крови в висках звучало настойчивее этого задушенного шепота. В конце концов, он не наивный глупец, с легкостью заражающийся тягой к бессмысленному благородству, коим, как правило, свойственно внимать терзаниям своей чувствительной совести. И он ни к чему её не принуждал, как порой бывало, когда он пребывал в плену своих жестоких снов и фантазий. Он всего лишь ей не отказал. И теперь был в полном праве распорядиться этим шансом так, как сочтет нужным. Плавно очертив пальцами линию вдоль скулы принцессы, Кэйсюк накрыл ладонью её щеку и, нависнув над ней, выдохнул почти в самые губы: — И не надейтесь, что всё закончится быстро. Раз уж вы оказались столь прозорливы, что смогли меня разоблачить, полагаю, вы догадываетесь и о том, что в таких вопросах необходима… особая тщательность. Её Высочество глядела на него затравленным зверем, но все же больше не отводила глаз. — Что ж… Кэйсюк вновь коснулся её губ своими, и в этот раз поцелуй был спокойным, походя на новый негласный пакт, который им ещё только предстояло скрепить. Теперь советник не спешил и, ощутив, как то воинственное напряжение в ней потихоньку стихает, уступая место надломленному упрямству, принялся искать новые подступы к ней. Он степенно изучал и прощупывал принцессу, отмечая для себя наиболее уязвимые точки в её обороне. И ключевую удалось определить довольно быстро — когда она взорвалась от возмущения и выпалила: — К чему это всё?! Просто сделайте уже это наконец! Мне нет нужды в столь обходительных жестах… от вас! — выплюнула она. — Поэтому, прошу вас, не надо превращать это в то, чем оно не является! Советник ощутил легкий укол недовольства, но удовлетворение от выявления ключевой на данный момент уязвимости Её Высочества перевешивало это с лихвой. — Хм, то есть вы хотите, чтобы я был с вами груб? — Да, — отрезала принцесса. — Это в любом случае не останется в моей памяти чем-то приятным, так что оставьте уже свои жалкие потуги и переходите к делу. Кэйсюк почувствовал, как по венам растекается дурман пьянящего азарта. И этот пылкий негодующий взгляд, горящий праведным гневом, обдавал его разум жаром накатывающего предвкушения: её воля бесспорно крепка и заслуживает определенной доли уважения. Однако глядящая на него из тех же самых глаз наивность — ничуть не слабее. — Как пожелаете, принцесса Йона, — выдохнул советник сквозь тихую усмешку. Он резко перевернул её на живот и одним рывком стянул сразу два слоя одежды, оголив верх кремовых плеч. Принцесса вздрогнула и замерла. Советник отодвинул край нижнего платья и требовательно коснулся внутренней стороны её бедра. Она тут же сжалась, едва не стиснув его ладонь сведенными коленями. Но Кэйсюк предусмотрительно поставил свое колено меж её ног, не дав ей уклониться от его прикосновения. Советник подтянул её таз ближе к себе, заставив принцессу прогнуться в спине. Она тихо охнула, уткнувшись лицом в простынь и смяв её ткань в своих ладонях: чужие пальцы бесцеремонно коснулись её лона. А советник по-прежнему не спешил, ведомый идеей проучить эту зазнавшуюся девицу. Её Высочество столь крепко уверовала в себя, что напрочь позабыла о простейших мелочах, над которыми даже она не властна; и то, как уже увлажнились его пальцы — прямое тому доказательство. Она хотела, чтобы эта ночь осталась в её памяти очередным болезненным шрамом, оглядываясь на который, принцесса Коуки будет видеть исключительно однозначные краски, в которых не будет места сомнительным полутонам. Но советник решил показать ей несколько большую широту ощущений. Отчасти в отместку за свои собственные терзания, но в большей степени — как урок, который необходимо выучить всем: люди вовсе не обязаны соответствовать полному перечню твоих ожиданий. Кэйсюк скользнул внутрь неё одним пальцем, и с губ Её Высочества тут же слетел хриплый вздох. Она попыталась отстраниться, но, разумеется, ей этого не позволили: советник подтянул её обратно, отчего его палец утонул ещё глубже в ней. Добавился второй. Принцесса зашипела, вновь предприняв попытку высвободиться, за что её снова проучили. — Не ерзайте, мы же не хотим вас поранить? Она не ответила, но Кэйсюк уловил сдавленный стон, на грани со всхлипом, и приостановился. Однако, дав ей лишь пару мгновений легкой передышки, он возобновил движения, добавив ещё один палец. Принцесса проглотила первый — более яркий, чем все прочие — стон, усладив слух своего мучителя слабым отзвуком триумфа. Советник тихо хмыкнул, отмечая про себя, что и его выдержка начинает истаивать. Его движения стали требовательнее, а её дыхание — участилось. И в момент, когда он подвел её казалось уже к самому краю, принцесса неожиданно резко сжалась, словно в ожидании удара. А напряжение, растекшееся по её мышцам, было явно не того толка, что он ожидал. Обратив взор к натянутым до бела костяшкам, Кэйсюк уловил мелкие пятна багрянца возле её кистей, нещадно сминавших ткань простыни. Советник вздохнул, выскользнул из неё и подарил принцессе пару мгновений покоя. — Что ж, упорства вам не занимать, — произнес он на фоне зашелестевшей ткани. — Но для разрешения подобных сложностей имеется одно весьма действенное средство. Её Высочество бегло глянула на него из-за плеча, но тут же перевела взгляд на накрывшую её запястье ладонь. Кэйсюк плавно свел её предплечья вместе, вынуждая девушку распрямить пальцы и сложить ладони вместе. После чего внезапно накрыл её руки прохладной тканью своего пояса. — Что вы… — выдохнула принцесса. — Прекратите немедленно! — она протестующе дернулась, осознав его затею. — О нет, Принцесса. Я же уже сказал — ранить вас я не намерен. А поскольку вам столь трудно держать себя в руках — это вам немного поможет, — договорил советник, скрепляя перевязь. Вернув Её Высочество в прежнее положение, Кэйсюк снова нащупал складки её влажной кожи и начал медленно погружаться в неё по новой. Она сдавленно простонала, закусив губу и инстинктивно подалась вперед, в попытке отдалиться от него. Но советник не церемонился с ней, в очередной раз потянув её назад — на сей раз более требовательно. Его палец резко вошел в неё до упора, отчего принцесса тихо вскрикнула и уронила лицо на простынь. Пальцы его свободной руки нащупали её крепко стиснутые челюсти и плотно сжатые губы. — Расслабьтесь. Не вынуждайте меня обезопасить вас ещё и здесь. Принцесса нервно сглотнула, но напряжение все же немного ослабила. А когда его пальцы задвигались в ней вновь, удерживать себя ей стало уже сложнее. Она не позволяла себя быть громкой, но и полной тишины выдерживать не удавалось. Он нарастил темп, и её дыхание окончательно выбилось из ровного ритма. Принцесса извивалась под ним в отчаянных попытках спастись от подступающей всё ближе развязки, что грозила настичь её с каждым новым толчком. И когда финал все же нагнал её, разлившись по телу судорожной вспышкой, советник победно ухмыльнулся, ощущая, как крепко она сжала его пальцы. Гром вновь прокатился по небу приглушенным рыком, и та неясная мысль посетила его вновь. «Что же все-таки не так? Что я упускаю?..» Её Высочество лежала ничком, часто дыша и по-прежнему мелко дрожа всем телом. Советник потянул за слабый край перевязи на её запястьях, развязав ей руки, и перевернул девушку на спину. Из-под полуопущенных ресниц на него глядели затуманенные усталостью аметисты. Она стоически держала лицо, но первые признаки грядущего поражения уже давали о себе знать. Во всяком случае ему так казалось. — Что ж, принцесса Йона, продолжим. Принцесса нахмурила брови, но не нашла чем ему возразить. Сев в постели, он потянул её на себя. Слух окутал мерный шелест зашуршавшей одежды, едва способный прорезаться сквозь шипение буйствующего снаружи ливня. Оголившись перед ним, она задрожала, опустив глаза. И советник вновь вынудил Её Высочество посмотреть на себя, молча приподняв её лицо за подбородок. Он ожидал, что она вот-вот падет, возможно, даже наконец даст волю слезам, захлебываясь под ним в трепыханиях обуявшей её слабости. Но когда эта девушка подняла на него взгляд в этот раз, Кэйсюк задохнулся в немом изумлении, на грани чистого восторга: так как на него вновь смотрела грозная и собранная Принцесса, повелительница легендарных Драконов, реинкарнация Алого Короля. Несмотря на полную наготу и перенесенное только что унижение, она будто дошла до некоего порога, за которым поджидала новая ступень её стойкости. — Продолжим, советник Кэйсюк…