Любовь — это, когда чьи-то интересы ставишь выше своих…
Тсукишима стоял под фонарным столбом, то и дело поглядывая на часы. Минутная стрелка двигалась все дальше и дальше от назначенного времени. Он давно уже перестал покупать цветы и всякую прочую дребедень, как это было тогда, еще в самом начале их любви, потому что не видел в этом никакого смысла. Тадаши всегда опаздывает. Но на 14 минут — это уже слишком. Раньше Кей не обращал на это внимания, лишь любя закатывая глаза и говоря: «Ямс, ты снова задержался». Парень виновато улыбался и отвечал «Прости, Тсукки». Блондин закрыл глаза, мысленно возвращаясь в то время, когда им было так хорошо вместе. В какой момент они свернули не туда? Как ОН смог допустить это? Резкий звук свистящих шин вырвал парня из воспоминаний. Наконец, смог он разглядеть его, теряющегося в толпе, бегущего, спотыкающегося, но упорно продвигающегося вперед. Парень подбегает, пытаясь отдышаться.
— Ты опять опоздал, — теперь уже грубым, холодным голосом отчеканил Кей. — Я предупреждал тебя. Еще одно подобное опоздание станет последним в наших отношениях.
— П-прости, Тсукки. Просто Терушима попросил помочь с клиентом, их было слишком много, и я… — заикаясь, ответил Тадаши. —
— Мне все равно.
Брюнет виновато взглянул в глаза своего парня, надеясь увидеть там хоть что-то помимо равнодушия.
В глазах моих вина… Я верю до последнего… Однако Кей лишь недовольно сдвинул брови и пошел вперед.
И вот кирпичная стена любви, строившаяся годами, сначала дала трещину, а теперь и вовсе норовила развалиться.
Тадаши решил было взять Тсукишиму за руку, однако, тот резко вырвал ее.
— Даже не думай об этом. От твоих постоянных опозданий и мерзких оправданий меня уже тошнит. Мы идём домой.
— Прости…
— «Прости», — язвительно передразнил Кей. — Бестолочь.
-Ты раздражаешь!
Нет, неправда, не говори этого…
⁃ Просто бесишь!
Больно, хочу закричать…
⁃ Ненавижу тебя!
Зачем ты так?
Я всего лишь хотел быть любимым. Что плохого в этом? Тсукишима ведь любим? Мной? Или кем-то ещё?
Тадаши как раз заканчивал уборку после последнего клиента, когда появился Терушима. Он всегда улыбался. Не было еще ни дня, чтобы он приходил на работу без настроения. Казалось, что его радует все вокруг, и он дарит эти эмоции окружающим. Скорее всего, именно поэтому у него было больше всего клиентов. Его красивые глаза миндального цвета смотрят на все так изучающе, так заинтересованно…
— Ямс, ты сегодня был какой-то очень грустный и рассеянный, — участливо спрашивает блондин.
— А? Да нет, у меня все как обычно, — тихо отвечает Ямагучи.
— Ты не занят сегодня? Давай сходим куда-нибудь?
— Прости, сегодня Тсукки ждёт меня, я должен идти к ему, иначе он опять обидится.
Терушима недовольно цыкнул. Ему совсем не нравился этот парень. Хоть им и довелось встретиться всего раза два, он понял, что это самый неприятный тип, которого он встречал за свою жизнь. Он постоянно огрызался на Тадаши, да и в принципе особой любви между ними на было. Юджи так и подмывало спросить, как они все еще встречаются, но Акааши сказал, что это нетактично, они и сами разберутся. Ага, как же.
Терушима только кивнул на прощание и пошел домой. Завтра его законный выходной, пусть Сакуса и Бокуто теперь корячатся над клиентами. Продолжая размышлять о странном партнере своего друга, парень машинально достал из кармана сигарету и закурил.
— Собирался же бросить… — тихо выругался блондин.
Дома его ждал только белоснежный кот Гречка и любимая гитара.
А хотелось бы, чтобы ждал кто-нибудь ещё…
Тадаши бежал изо всех сил. Хоть сегодня он и не опаздывал. Однако на их любимом месте его никто не ждал… «Неужели что-то случилось?» — пронеслось в голове. Он рванул еще быстрее, не обращая внимания ни на светофоры, ни на случайных прохожих, которые что-то недовольно бормотали ему вслед, потирая ушибленное плечо или бок. На очередном пешеходе его чуть не сбил серенький мерседес, но и это Ямагучи проигнорировал.
Влетев в подъезд, парень стремглав побежал по лестнице, не желая тратить драгоценное время на ожидание лифта. Непонятно, откуда была уверенность, что с Кеем что-то случилось именно дома.
Трясущимися от страха руками Тадаши пытался открыть замок, то и дело попадая мимо замочной скважины. Наконец, когда ему удалось это, он зашел в квартиру. И увидел, что Кей мирно пьет чай и слушает музыку. Ямагучи облегченно выдохнул.
Разувшись и помыв руки, парень осторожно вошёл в комнату. Несколько секунд он раздумывал, но потом все же подошёл к дивану и присел рядом. Тсукишима никак не отреагировал. Тогда Тадаши позволил себе приобнять парня и положить голову на плечо. Все еще ничего.
— Где же те прогулки по вечерам, когда мы забывали о грусти?
Он ничего не ответил. Только лишь недовольно дернул головой. Но не прогнал. Значит, еще не все потеряно?
Бз-бз. Резкий звук будильника заставил Терушиму подскочить с уютной кровати. На несколько секунд ему показалось, что он проспал. Затем, когда в опьяненный сном мозг дошла мысль о выходном дне, он грохнулся обратно и громко зевнул. Солнечные лучи лениво пробивались сквозь жалюзи. Парень невольно чихнул.
Окончательно проснувшись, он потянулся за телефоном и сразу же увидел несколько сообщений. Одно из них было отправлено Бокуто, который сообщил, что в павильон напротив кто-то заехал, и предложил сегодня придти в салон. Остальными оказались прогноз погоды и напоминание продолжить учить аккорды к песне.
Поскольку никаких важных дел сегодня не намечалось Юджи быстро позавтракал, взял гитару, чтобы хоть немного отвлечь друзей, да и гостей тоже. А еще немного побесить Сакусу.
Он не спеша шел по улице, напевая песню, которая уже очень давно засела в голове:
Больно — не больно, страшно — не страшно.
Всё, что было раньше теперь уже не важно
Нет в глазах соли, нет в словах перца
Нет больше боли, нет в моём сердце.
Парни из открывшейся по соседству цветочной лавки произвели на коллектив «Черных шакалов» весьма приятное впечатление. Они были такими дружными и веселыми, даже несмотря на препирательства братьев Мия. Ну для братьев, а уже тем более близнецов, это в порядке вещей. Было бы гораздо удивительнее, если бы они были не разлей вода.
Когда Терушима сыграл несколько своих любимых мелодий, все разошлись по рабочим местам, а он отошел к Ямагучи. У того сегодня было мало клиентов, поэтому они просто болтали о всяких мелочах.
— О да, эта новая книга очень сильно запала мне в душу! — восхищенно говорил Терушима, с нежностью глядя на Тадаши. На самом деле он ничерта не смыслил ни в поэзии, ни в прозе, ни в книгах в целом. Но его возлюбленный обожал читать, а значит и он был обязан быть в курсе всего, чтобы не давать брюнету скучать.
Вскоре пришел клиент. Девушка продемонстрировала эскиз хищной пантеры, которую необходимо было сделать на плече. Тадаши принялся за работу, а Юджи залез в поисковик, чтобы узнать, что сегодня идет в театре. Он почти наверняка знал, что уснет там, но приятная компания и возможный сон были куда лучше, чем вечер в одиночестве, не считая Гречку.
Под вечер, когда недовольный Сакуса закрывал салон, Терушима увидел, как в павильоне их новых соседей горит свет.
— О, так они еще работают! — оживился парень. — Когда я заглянул к ним за сахаром, то увидел просто великолепные букеты! Ямс, хочешь, тебе такой подарю?
Тадаши уже очень давно не дарили цветов. хотя Тсукишима знал, что это был бы прекрасный подарок. Наверное, он много чего знал, просто ничего не говорил. А цветы Ямагучи и правда очень любил. Но принимать их от парня, чью любовь ты видишь насквозь, было немного неловко. Но все же, он неуверенно кивнул, спрятав лицо в ладоши, чтобы скрыть накативший не вовремя румянец.
Терушима, захватив бурчащего возмущения Сакусу, зашел в цветочный магазин и через минут семь вышел с прекрасным букетом из маленьких подсолнухов и белых астр.
— Он действительно мастер своего дела! — с восторгом сказал блондин, протягивая подарок. — Он нам столько всего рассказал, что даже наш «вечно-недовольный-Сакуса-кун» взял себе розы, и надо сказать, я таких еще не видел.
— Да, красивые, — только и буркнул Киеми, озадаченно разглядывая свою покупку.
Выйдя на улицу из главного здания, они разошлись. Хоть Юджи и жил совершенно в другой стороне, сегодня ему хотелось прогуляться. Желательно, в хорошей компании.
— Тадаши, ты занят?
— Наверное, нет… — как-то грустно ответил парень. — А что?
— Тут в театре повторный показ «Мастер и Маргарита», не хочешь? Мы еще успеваем.
Если бы ему предложили это несколько месяцев назад, то он непременно бы извинился, ссылаясь на Тсукишиму и на то, как он его любит. Наверное, после вчерашнего, в нем все же что-то сломалось, поэтому он все же отказался. Но уже не из-за любви. Просто не хотелось ничего. Если бы он сидел все представление с грустным лицом, то непременно бы заставил Терушиму думать, что он — причина этому. Виновато извинившись, Ямагучи в пятый раз поблагодарил друга за букет и свернул в сторону дома, через несколько шагов снова помахав рукой на прощание.
Терушима только вздохнул и поплелся к себе.
Дома его опять мяуканьем встретил Гречка, намекая на то, что пора бы уже поужинать. Поставив гитару в угол, он прошел на кухню и насыпал корма в миску. Кот с удовольствием начал хрустеть, а Терушима решил не отставать и разогрел себе что-то из полуфабрикатов.
Совсем стемнело, но сон никак не шел, вместе с тем не уходил из мыслей и несчастный Ямагучи. Не верилось Юджи, что у них платоническая любовь. Наверное, она только у одного, от чего он всегда, когда на него никто не смотрит, (кроме Терушимы, конечно же) выглядит очень и очень несчастным.
— Гречка, а смог бы я сделать его счастливым? — спросил он у кота, который вылизывал себя после ужина. Услышав свое имя, он громко мяукнул и продолжил занятие. — Вот и я не знаю. Я же что-то типа панка на современном сленге. А он софт такой. Хотя, как там звучала песня? Милая софт-герл и грубый панк с гитарой? — Гречка снова почему-то мяукнул. — Но разве я грубый? Может буду, если еще раз встречу этого петуха. И пусть будет криво и не впопад, но я спою ему… — зевая, сказал он, прокручивая в голове слова из песни Мейбл. А кот все также вылизывал себя, редко мявкая и глядя на хозяина.
— Милый софт-бой
И грубый панк с гитарой,
Кто бы мог подумать?
Как теперь им быть?..
Ямагучи чувствовал себя ужасно разбитым. Уже на протяжении многих месяцев он завтракал один, с грустью вспоминая, каким было утро в начале их отношений. Делая глоток ароматного зеленого чая, он закрывал глаза и погружался в воспоминания, которые заставляли его искренне улыбаться. Каждое утро они вместе готовили, чаще всего это был клубничный пирог и тайяки. Тсукишима не очень хорошо готовил, поэтому всегда ворчал, когда что-то шло не так, а Тадаши только тихо хихикал, помогая своему парню исправить положение. После, уже за столом, они с любовью глядели друг на друга, собирались на работу, долго и неторопливо шли по аллее, наслаждаясь присутствием друг друга, болтали о всяких несущественных мелочах и наконец на перекрестке целовались долго и нежно, не желая расставаться. Казалось, все это было так давно…
Тадаши искренне не понимал, в какой момент и почему все это резко исчезло, растворилось, перестало существовать.
Тсукишима резко закрылся от него, стал таким холодным и безучастным, словно у него разом кто-то вырвал все теплые чувства, оставив лишь черную дыру, которая болью высасывала эти же чувства у того, кто так бережно старался их сохранить.
Чай уже давно остыл, когда Ямагучи освободился от плена воспоминаний. Поставив полную чашку в раковину, он накинул ветровку, так как вечером обещали грозу. Сегодня был день, когда их с Тсукишимой дом стал местом, куда решительно не хотелось возвращаться.
Рабочий день начинался как обычно. Тадаши подготовил все необходимое и сел в кресло, ожидая первого клиента. Это должна была быть девушка, которая очень хотела набить розу на лопатке. Ее эскиз был невероятно красивым, и парень был в предвкушении удовольствия от идеальной работы. Следующим должен был быть парень с интересной задумкой, которая отражала сущность его любой рок-группы, насколько Тадаши понял для себя.
Все потекло своим чередом. Клиенты приходили и уходили, иногда удавалось перекинуться парой слов с Терушимой, у которого сегодня тоже было довольно много желающих набить тату. Во время одной из таких передышек, он предложил еще раз сходить на «Мастера и Маргариту», потому что это был последний шанс увидеть эту прекрасную постановку, как о ней все отзывались. Немного подумав, Ямагучи все же согласился, не пропустив мимо себя то, как просияло улыбкой лицо Юджи. Наконец, когда настало время обеда, они принялись обсуждать, на какое время стоит взять билеты, какой выбрать ряд и места, как вдруг в салон вошел Мия Атсуму. Он кивнул в знак приветствия и через несколько минут прошел в кабинет Сакусы Киеми, держа в руках эскиз будущей татуировки.
Вскоре обед подошел к концу и потянулись новые клиенты. Набивая грозного льва сильному и мускулистому парню, Ямагучи уловил взглядом, как из кабинета Сакусы вышел Атсуму, и выглядел он не слишком радостным для того, кто исполнил свое желание.
— Каким-то расстроенным он вышел, — неожиданно тихо сказал Терушима. — Ему не понравилось?
— Я… я не знаю, — еще тише ответил Киеми.
Близился вечер. Как и предсказывал прогноз, погода стремительно портилась. Последний довольный клиент покинул помещение салона, и Ямагучи снял с крючка свою ветровку и, накинув ее, вышел к ждавшему его Терушиме. До театра нужно было добираться на метро, которое было в десяти минутах ходьбы от павильона, а поскольку до сеанса было еще полтора часа, они решили прогуляться.
Юджи знал много интересных историй и не давал Тадаши грустить ни на минуту. Брюнет давно не чувствовал себя так свободно и хорошо. Как вдруг Терушима резко замолчал, в нерешительности глядя ему в глаза. Прошло несколько секунд прежде, чем он спросил:
— Прости, если я лезу не в свое дело, но в ваших с Тсукишимой отношениях все в порядке? Я не могу видеть тебя таким уставшим и грустным, ты можешь рассказать мне, что случилось.
— Я думаю, у нас настал переломный момент в отношениях… — с болью в голосе ответил Тадаши. — Он стал таким холодным и отстраненным, часто срывается на меня, а иногда делает вид, что я не существую. Это так больно, что убивает меня изнутри, потому что я не знаю, как исправить положение, в котором оказались наши отношения. Кажется, я бессилен перед его жестоким равнодушием…
— Зачем тогда продолжаешь встречаться с ним? Разве ты не видишь, что ему плевать на тебя? Невозможно настолько безразлично относиться к человеку, которого любишь. Очнись, пока не поздно! Не сочти за грубость мои слова, но он остыл, ты только губишь себя, пока пытаешься вернуть то, что уже разрушено!
— Я так давно не чувствовал любви, что стараюсь всеми силами добиться ее вновь, ведь я так скучаю по тем временам, когда мы были счастливы…
— Я готов подарить тебе эту любовь, ведь ты ее заслуживаешь!
— Что…? — Тадаши удивленно распахнул глаза.
Он догадывался о теплых чувствах Терушимы, но уверял себя, что это не более чем дружеская симпатия. А теперь, когда все открылось, он и не знал, что делать. Повисла неловкая тишина. Юджи растерянно глядел по сторонам, жалея, что сболтнул о своих чувствах не вовремя.
— Прости, я не могу ответить тебе тем же… Пока что… Дай мне немного времени разобраться в себе.
— Конечно, я не буду давить на тебя, мы вернемся к этому, когда ты будешь готов. А сейчас я предлагаю поторопиться, пока мы не опоздали и не промокли.
Уже стемнело, когда они выходили из здания театра. Природа разразилась страшной непогодой, то тут, то там ярко сверкали молнии и слышались громкие раскаты грома. Терушима внимательно посмотрел наверх, осознавая, что переждать грозу не получится.
— Нам придется бежать до метро, — констатировал он, снимая непромокаемую ветровку и протягивая ее Ямагучи. — Держи.
— А как же ты? — растеряно проговорил он. ежась от пронизывающего ветра. — Нет, так не пойдет.
Парень подошел поближе и накинул ветровку на головы и плечи, почти вплотную прижавшись к Терушиме. Тот заметно покраснел от смущения и отвел взгляд. Выйдя из-под крыши, они быстрым шагом поспешили в сторону метро. Тадаши глянул на наручные часы, которые показывали, что на нужный рейс они опоздали, а до последнего поезда до их станций было еще 40 минут. Сбавив темп, он предложил не торопиться.
— Не боишься промокнуть и заболеть? — с легким беспокойством спросил Юджи.
— Это будет не так обидно, если мы простудимся вместе, — рассмеялся парень.
Теперь уже медленным шагом они шли, накрывшись непромокаемой ветровкой, под проливным дождем, болтая обо всем.
— Да, эта книга оставила теплый след после прочтения, я бы с удовольствием прочитал что-нибудь подобное.
— Если ты свободен на выходных, можем сходить в читальный клуб, я уверен, ты найдешь похожие книги!
— Я бы никогда не подумал, что ты так сильно увлекаешься чтением, мне всегда казалось, что гитара и песни привлекают тебя гораздо сильнее, — улыбаясь, говорил Тадаши. — Я буду рад сходить с тобой, к тому же мне не помешало бы возобновить чтение. Я давно уже там не был.
— На самом деле, это ты подсадил меня на книги. До этого я увлекался только музыкой, но все эти истории, романы, поэмы… Они вдохновляют меня писать что-то новое, не просто пару слов в рифму, а нечто глубокое, что ли, — весело отвечал Тепушима. — Правда, все это черновики, да и большинство моих песен никогда не выйдут в свет, потому что это лишь слегка измененное творчество других людей. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся написать что-то свое и стоящее того, чтобы звучать из колонок по всему миру.
— Я уверен у тебя все получится! Может, споешь мне что-нибудь?
Задумавшись, блондин несколько минут прокручивал в голове тексты песен, и, наконец, выбрав недавнюю переделку, запел:
— Мальчик с карими глазами
Тихо плачет,
Медленно скатившись
На холодный пол
Не поймут друзья,
покрутят пальцем у виска…
Как случилось это?
Но теперь все мысли
Только об одном
Как добраться к сердцу через все шипы на куртке?
Как поверить в то, что он сумеет полюбить?
Хулиган, любитель самых грязных мерзких шуток
Этого не может быть
Милый софт-бой
И грубый панк с гитарой,
Кто бы мог подумать?
Как теперь им быть?..
Огни здания метро уже показались впереди, но они не замечали их, наслаждаясь компанией друг друга, пока не подошли к массивным деревянным дверям. Отряхивая спасавшую их ветровку, они смеялись с незамысловатого сюжета переделанной песни. Как вдруг внезапно Терушима посерьёзнел и произнес:
— Тадаши, пожалуйста, если ты будешь чувствовать себя опустошенным, грустным, одиноким, помни, ты всегда можешь довериться мне, я поддержу тебя, несмотря ни на что.
— Я знаю, — улыбаясь, ответил брюнет. — Я знаю.
Входная дверь скрипнула и на пороге показалась морда Гречки, который тут же принялся громко мяукать. Терушима скинул мокрую ветровку на пол и, опустившись на корточки, принялся чесать радостного кота за ухом. Разувшись, он первым делом помыл руки и поужинал, а потом повалился на кровать, размышляя о сегодняшнем дне. Радовало уже хотя бы то, что его возлюбленный не отверг чувств, а просто не мог разобраться в своих. Старательно подавляя желание поговорить с Тсукишимой и мирно попросить его прекратить терроризировать Тадаши, он взял в руки гитару и запел свою любимую песню, чтобы отвлечься. Белый комок шерсти тут же улегся рядом и, зевая, заурчал.
Следующее утро оказалось таким же серым, как и вчерашний вечер. От недавней хорошей погоды не осталось и следа, осень все-таки вступала в свои права, оттесняя лето на задний план. Терушима со стоном встал с кровати, добрел до ванной, чтобы умыться, наскоро позавтракал и побежал на работу.
Там все было, как обычно. Кроме одного. Тадаши не вышел на работу. Акааши забеспокоился, говоря о том, что брюнет был сам не свой последние дни, если не недели. Юджи недовольно поглядел в его сторону, намека на «они сами разберутся».
— Не надо так на меня смотреть, — спокойно ответил Кейджи. — В любом случае было бы бестактно лезть, куда не просили.
— Да-да, — буркнул Терушима. — Я знаю.
Знать-то он знал, а справиться со своими чувствами не смог. И в перерывах между клиентами писал Тадаши, чтобы узнать, что случилось. Но ответа так и не пришло. Это заставило всех немного напрячься, поэтому, отпустив последнего желающего тату, Юджи отпросился домой пораньше, ссылаясь на жуткую головную боль. Поверили ему или нет — это волновало парня меньше всего.
Перепрыгивая лужи, он бежал до заветного дома. Какая-то старушка как раз выходила из нужного подъезда, что позволило Терушиме взлететь наверх на 6 этаж. Он смутно помнил квартиру, но, собравшись с духом, начал стучать в ту, которая была больше всего похожа.
Дверь открыли не сразу. Его немного колотило, но звук поворачивающегося замка дал немного уверенности, что все хорошо. На пороге показался зареванный Тадаши с пустым взглядом.
— А, Терушима? — безжизненно ответил парень. — Что-то случилось?
— Да, ты не вышел на смену, и мы беспокоились за тебя! — сам того не ожидая, громко ответил блондин. — Ямагучи, что произошло?
— Он ушел.
Юджи хотелось нагло посмотреть Акааши в глаза, мол «я был прав», и он непременно сделает это, когда разберется с состоянием друга. Неуверенно топтавшись на пороге, он все думал, что сказать.
— Не стой тут проходи, — вдруг ответил брюнет, освобождая проход в квартиру.
— У тебя тут миленько. Погода — ужас.
— Да… Я поставлю чайник.
Глядя на Тадаши, он все не мог выкинуть из головы придурка, что сломал его жестоко и безжалостно. Не хотелось лезть в чужую, разбитую душу со своими чувствами, поэтому он, оттеснив их подальше, спросил:
— Расскажешь, как все произошло?
— Утро началось со скандала. Какая-то мелочь, я не помню. Но он высказал мне все, что копил. Почему он не сделал этого раньше, не знаю. Но было больно. Потом Цукки ушел с вещами. И сказал, что больше не вернется.
— Пусть катится куда подальше с таким отношением… — в сторону пробурчал Терушима, но вовремя замолчал.
— Может, ты и прав, но… Больно, черт возьми.
Горячий чай остывал, пока Терушима старался отвлечь Тадаши от грустных мыслей. Получалось не очень, поэтому на подмогу пришел фильм.
— Ты же понимаешь, что не виноват? Человек, что игнорирует твою любовь, интересы и желания, уже не твой. Будет больно, но нужно отпустить.
— Мне нужно время.
Больше они ничего не сказали друг другу, наслаждаясь фильмом, пока природа бушевала за окном, как и в чьих-то других сердцах.
Следующий день пролетел незаметно, но Терушима для себя отметил, что между Сакусой и Атсуму что-то случилось. Сегодня они были молчаливее обычного. Как и Ямагучи.
— Не хочешь зайти ко мне? — спросил Юджи. — Я доработал тот кусочек, что пел тебе на днях. И Гречка будет рад новому лицу, а то, кажется, я ему надоел.
— Почему бы и нет. Ты столько рассказывал о своем коте, что я очень хочу его увидеть.
Несмотря на боль, что крылась в его душе, он улыбался, что грело сердце Терушимы. Белоснежному любимцу понравилась компания Тадаши настолько, что весь вечер он не отходил от него, и, свернувшись клубочком, громко-громко мурчал в такт песне, которая была все же не до конца доработана.
***
Пропажа Атсуму выбила всех из колеи. Особенно Осаму и Сакусу. Собрав все силы, они помогали в поисках и поддержке тех, кто его очень сильно любил.
Не забывал блондин и о Ямагучи, которого расстроило это происшествие. Поход в читальный клуб немного отвлек его, но тяжесть последних событий все же отражалась в его лице.
***
А после смерти Атсуму все отходили еще дольше. Терушима несколько раз заходил к Сакусе, хотя у самого на душе скребли кошки. В один из рабочих дней Киеми всё же вышел на смену, а после обеда на его руке красовалась тату с ромашками…
***
— Я уверен, тебе понравится эта книга! Давай купим ее, — глаза Тадаши впервые за долгое время светились.
Юджи кивнул, радуясь, что такая незначительная вещь обрадовала брюнета.
— Может, ты почитаешь мне немного на днях? Уверен, Гречке тоже понравится!
— Конечно! — громко ответил Ямагучи, глядя на него своими искрящимися от радости глазами.
-Я не узнаю тебя, Тадаши. Раньше ты был совсем другим.
— Это ты сделал меня таким, спасибо. Я рад, что ты появился в моей жизни. Чувствую, как постепенно буря стихает в моей душе, вместе с болью, терзавшей меня уже очень долго…
