Half-Life 2. Рейвенхольм. После

Григорий остановил машину перед ржавыми железными воротами и заглушил двигатель. В холмах пели сверчки и ухали совы. Несмотря на поздний вечер, воздух был теплым. Территория промзон была огорожена забором, состоящим из небрежно соединенных между собой железобетонных плит, некоторые из которых небезопасно кланялись, готовые рухнуть. Святой отец подошел к задней части машины и открыл дверцу багажника. Там находился рюкзак с необходимым инструментом и дробовик. Григорий накинул рюкзак на плечо, поддерживая его одной рукой, другой - схватил оружие и направился к воротам, после чего положил вещи на землю и достал из рюкзака хорошо заточенный напильник под железо. Обшарпанные ворота со слабозаметным логотипом какой-то древней корпорации были слегка приоткрыты. Между ними сложным узелком была примотана толстая ржавая проволока. Ещё год назад, когда мечта о лучшем будущем пробуждала в людях чувство надежды в завтрашнем дне, сотни рабочих с промзон Рейвенхольма, отправляясь на войну с чудовищами, внезапно прибывшими в город с небес, в спешке закрыли ворота, чтобы зараза не погубила с трудом налаженные учеными и техниками городские механизмы по очистке воды и угледобывающей промышленности. Перед тем как приступить к делу, Григорий снял с головы налобный фонарь и посветил им по огороженной территории. Похоже, вокруг стояла мертвая тишина. Этого аргумента было достаточно, чтобы приняться за работу. Острые как лезвие хозяйственного самурая, зубчики напильника, казалось, съедали железную плоть проволоки, и спустя с десяток уверенных трений ржавые спагетти были отпилены. Издавая жуткий скрежет, левая воротина с трудом поддалась. Это было выше его сил. Ко второй пастор решил не притронуться, ведь проход и так был свободен. Держась левой рукой за поясницу и морщась от боли, Григорий высматривал врагов, которых мог бы привлечь столь приметный шум. Но сверчков и сов никакие звуки не заглушили. Что ж, в таком случае, его миссии пора было начаться. Внутри огороженной территории Григория одолевали воспоминания о былых временах, когда хаос, казалось, заботливо обходил стороной угрюмый, но живой Рейвенхольм. Прошел почти год и город утопал в ржавчине. Скоро он совсем изменится, и эта перемена будет всего на миг, а после не останется ничего. Лишь прах. Григорий с грустью оглядывался по сторонам, припоминая добрые деньки, которые отнюдь были не год назад, и не два, а целую вечность. Пастор с грустью вспомнил момент, как будучи совсем юным, его отец привез его на работу, чтобы наглядно показать, как устроен двигатель внутреннего сгорания изнутри. Он почему-то особенно припомнил: "Форсунки, форсунки проверь сначала!". Увы, примерно через полгода его умелый отец скончался. А много лет спустя, когда взрослый Григорий проводил службу, небо озарилось бесконечными пятнами войны. С тех пор много чего приключилось с пастором, но все пути всегда возвращали его обратно, в родной Рейвенхольм. Война первого контакта была короткой и беспощадной. Новый режим быстро стал основой новой жизни, но смельчаки годами продолжали биться за старый, привычный мир. Однако сам Григорий давно пришел к выводу, что старый мир не вернуть, а приветствовать новый он попросту не готов, ведь сама судьба не позволяла ему расставаться с родными краями. Случайности приводили его снова и снова домой, и теперь он был готов к освобождению. Будучи шахтерским городком, Рейвенхольм сохранял свой статус и после вторжения. Отличаясь выгодным географическим расположением, город уцелел и сохранил в приемлемом состоянии немалое количество пригодных для жилья и работы сооружений. Благодаря этому, Рейвенхольм в короткие сроки стал обретать популярность среди повстанцев. Многие производственные мощности предстояло вернуть в пригодном состоянии, но колоссальный труд умельцев дал людям, пускай и крошечную, но надежду, которую им так не хватало. Город, спрятанный от вражеских следопытов между холмами и старыми каналами, жил своей тихой, хитрой жизнью, чем-то даже напоминавшую прежнюю. Наверное, спрятанные под землей крысы тоже думают, что живут как положено. Так думали и жители Рейвенхольма. Они и были крысами, самыми настоящими, только причины выживать, несмотря ни на что, у них были весомее. Некоторыми особенно умелыми людьми в одной из шахт был оборудован целый научный комплекс, где передовые инженерные разработки помогали повстанцам жить и работать. В городе даже поговаривали, что некоторые ученые из научного комплекса могли иметь отношение к событиям, в один миг изменившим мир. Впрочем, то были лишь слухи. Как бы то ни было, благодаря деятельности рабочих, солдат ополчения и ученых, у людей была причина изо всех сил жить и стремиться к свержению. А передовые инженерные разработки только подбадривали. Такими были несбывшиеся мечты. Мысли прервали глухие удары откуда-то с верхних этажей. Григорий в одно мгновение направил дуло в сторону звуков. Это были всего лишь гулявшие цеховские окна. Ветер взбушевался, начало моросить. Ощущение было такое, что скоро будет лить как из ведра. Нужно было спешить. Внутри промзон техника не валялась вразброс, как было это за её пределами. Аккуратно припаркованные машины в исправном состоянии стояли в одном месте, а нуждающиеся в техническом обслуживании – в другом. Но Григорий знал, что по-настоящему важная для ополчения техника находилась не снаружи, а внутри, в огромном и единственном боксе водоочистительного сооружения. Там войска сопротивления держали настоящих армейских монстров: два сохранившихся танка и пехотный бронетранспортер с мощным пулеметом на борту. Еще Григорий знал, что любая техника былых времён в войне с Альянсом практически бесполезна. Впрочем, одному Богу известно, что послужило причиной столь скорого заката цивилизации: разность военных технологий, или всё же эффект неожиданности не позволил вовремя оценить обстановку, чтобы принять правильные решения. Как бы то ни было, техника внутри бокса могла радовать только слишком мечтательных простачков. Остальные же прекрасно понимали, что для реальных боев с Альянсом она бесполезна. И можно было судить по количеству выпущенных из них снарядов, чтобы понять, насколько они были правы. Чтобы быть пригодной для войны с настолько мощным противником, военную технику собирались улучшить, но все работы по подготовке к столь непростому производству так и не были закончены. «Монстры войны» остались гнить и ржаветь, как и всё вокруг. Вряд ли когда-нибудь их постигнет реставрация.