***
После занятий, Гермиона сидела в гостиной Слизерина, и читала книгу, когда в гостиную вошёл Драко. — Грейнджер и книги, все как всегда, — язвительно протянул Драко, усаживаясь в кресло у камина. — Что ты хотел, Малфой? И я не Грейнджер, я Паркинсон. — Слышал, что тебя поколотили твои бывшие сокурсники. — Может быть и так. Тебе какое дело до этого, Малфой? — Мне, может быть, и никакого, только вот слизеринцы от тебя не в восторге. — Все слизеринцы или только ты? — уточнила Гермиона, не отрываясь от книги. — Ты как была грязнокровкой, так ей и останешься. И никакая чистокровность этого не изменит. — Малфой в своем репертуаре, — сзади них послышался язвительный голос Панси, — любишь издеваться над другими. — Панси, почему ты ее защищаешь? Она же грязнокровка, пусть и бывшая. — Эта бывшая грязнокровка, как ты выразился, моя сестра. И я не позволю чистокровным снобам, вроде тебя, издеваться над ней. Ты меня понял? — Да понял я, понял, — протянул Драко, недовольно скривившись. — Вот и отлично, чтобы такого я больше не слышала. Ты же хочешь сохранить одну свою тайну? — Только попробуй рассказать кому-нибудь эту тайну, Паркинсон, и я клянусь, одной Авадой ты не отделаешься, — прорычал Малфой, кидая в Панси чашку, одиноко стоящую на столике. — Я умею хранить тайну, Драко, ты же меня знаешь, — усмехнулась Панси, и ловко увернулась от прилетевшей в нее чашки. Взяв сестру под локоть, Панси вместе с ней удалилась в свою комнату. Оставшись в одиночестве, Драко вытащил из-за пазухи фотографию Гермионы, и коротко взглянув на нее, убрал обратно. «Чертова грязнокровка. Почему из всех девушек мне приглянулась именно она? И пусть она Паркинсон, чистокровная, её сути это не меняет. Пусть лучше считает, что я ее ненавижу, чем догадается о том, что она нравится мне ещё с 1 курса...»***
С момента перехода Гермионы на Слизерин прошла неделя. Гермиона почти каждый день приносила очки своему новому факультету, за что слизеринцы были ей благодарны. С некоторыми слизеринцами она подружилась. Драко она по прежнему ненавидела, и тот отвечал ей тем же, хотя втайне думал по-другому. С Гарри и Роном, Гермиона прервала всякое общение. Ей не хотелось общаться с такими людьми. Почти каждый день Гермиона после занятий проводила время в комнате сестры. Панси рассказывала ей о своей жизни, и одновременно учила сестру быть аристократкой. Гермиона сдружилась с Блейзом и Теодором. Вся четверка иногда собиралась вместе в библиотеке и делала домашнее задание. Драко был не в восторге от того, что Блейз общается с Гермионой, но идти против их дружбы, он не решился. И с каждым днём он все больше погружался в кареглазую пучину Гермионы Паркинсон. Он пытался бороться с этим, но ее глаза все глубже затягивали его. Он будет бороться столько, сколько сможет.***
— Гермиона, вставай, — Панси уже минут пять била сестру подушкой, но та никак не желала просыпаться. — Панси, дай поспать. Сегодня суббота. Завтрак все равно через 2 часа, — пробурчала сонная Гермиона из-под одеяла. — Сестрёнка, если ты не встанешь через пять минут, я окачу тебя холодной водой. — Панси, пожалуйста, дай поспать. — Ну ладно, сама напросилась, — Панси взяла в руки палочки, — Агуаменти! Из кончика палочки поднялась струя воды и зависла над Гермионой. В следующую секунду вода вылилась на девушку, и послышался громкий визг Паркинсон. Разбуженная таким образом Гермиона, злобно уставилась на сестру. Панси едва сдерживала смех. С ее волос капала вода, и злая в этот момент Гермиона казалась невероятно милой. — Ты это специально сделала? — спросила Гермиона, отжимая волосы. — Иначе тебя было не разбудить. Прости. — Больше так не делай, — попросила Гермиона, и заклинанием высушила волосы и одежду. Переодевшись и приведя себя в порядок, сестры отправились на завтрак. После завтрака они вместе с Драко, Блейзом и Теодором собирались в Хогсмид. Друзья твердо решили свести Драко и Гермиону. А для этого надо было выманить их в Хогсмид и оставить наедине. Что выйдет из их затеи не знал никто.