***
Дахён приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Ничто не нарушало тишину воскресного утра, и девочка потихоньку выбралась из своего убежища. Спускаясь по лестнице, приложила руку к животу, из которого доносилось недовольное урчание. Полуголодное приютское существование до сих пор заставляло набрасываться на еду, едва выпадала такая возможность, а постоянно ощущавшийся голод будил даже посреди ночи. Вот и сегодня она проснулась, когда было еще совсем темно, и два часа лежала, пялясь в светлеющее за окном небо. Мысли путались в голове, заставляя думать о будущем и прошлом, о том, что происходило сейчас. Страх пробирался мелкой дрожью по коже, оставляя неприятное послевкусие на языке, горечью отдававшееся в каждом вдохе. Дахён понимала, что чужая здесь и никогда не станет настоящей частью этой большой и дружной семьи, но все же хотела ненадолго, хоть на несколько дней, задержаться тут, почувствовать себя любимой дочерью, о которой заботятся. Ей нравился Тэхён, спокойный и ласковый со всеми. Ей нравился Чимин, забавный и смешной. Даже малышки, которых она боялась, но за которыми так интересно было наблюдать. И только к Чонгуку она испытывала смешанные, непонятные чувства. Хотя, казалось бы, он был единственным по-настоящему родным для нее. И все же Дахён тушевалась рядом с мужчиной, ощущая смесь ненависти и странного тепла. Но разобраться, чего в этом коктейле бурлило больше, не могла. Спустившись на первый этаж, девочка прошла в кухню, достала из холодильника пакет молока и как раз взялась за коробку с хлопьями, стоявшую в шкафчике, как за спиной раздались чуть слышные шаги. Дахён даже вскрикнула от неожиданности, а когда резко развернулась и наткнулась испуганным взглядом на местами припухшее лицо с темными кровоподтеками, выронила картонную упаковку. Хлопья с тихим шелестом разлетелись по глянцевому полу, но ни Дахён, ни Минхо, внимательно разглядывавший девушку, не заметили этого. Темный, немного насмешливый взгляд скользил по бледному личику, взъерошенным волосам, худенькой фигурке, одетой в пижаму с милыми котятами, и парень едва сдерживал улыбку. Вот уж не ожидал встретить столь очаровательное создание в этом бандитско-гейском логове. Пока Мин Юнги обрабатывал ссадины прошлой ночью, Минхо с трудом разобрался в запутанных семейных связях этой странной во всех отношениях семейки. Единственным человеком, перед которым парень испытывал уважение и даже благоговение, оказался Чон Хосок. Да и то с трудом можно было опознать в одомашненном Хоби, как называл его Чонгук, главу бандитского клана, державшего в своем железном кулаке полстраны. Теперь же это был самый обычный мужчина, обожавший свою красавицу жену, глядевший на нее с умилением, обнимавший ее и периодически поглаживавший ее по животу. По негромким обрывкам фраз Минхо понял, что пара ждет второго ребенка. Югём, все время ворчавший и выказывавший свое недовольство, едва увидел свою вторую половинку, превратился в такого же пушистого кота, как и Хосок. Расплывался в улыбке от умиления, пока жена рассказывала ему про Хэллоуин, при том что Ли так и не понял, почему вдруг День Всех Святых решили отпраздновать в конце августа. На обнимавшихся уютных (иначе никак их не назовешь) Чонгука и Тэхёна Минхо старался вообще не смотреть. Не понимал он подобных отношений от слова «совсем». Нет, он не считал себя гомофобом, хотя и не отрицал того, что ему просто неприятно смотреть на двух взрослых мужиков, которые обнимаются и мило переглядываются, как влюбленная пара. А уж когда странного вида парень утащил Юнги на улицу, хихикая и что-то нашептывая, отчего глаза мужчины засверкали, а на бледных щеках проступил румянец, Минхо и вовсе показалось, что он вдруг очутился в параллельной реальности, где мир населен одними педиками. Только уважение к Хосоку удержало парня от того, чтобы вызвать такси и вернуться в свою маленькую квартирку на окраине Сеула, где было тихо и спокойно. Хотя за прошедшую ночь он успел десять раз пожалеть об этом. Спать с Джисоном в одной комнате, более того, в одной кровати, пусть и огромной, оказалось не самым приятным. Хан храпел, потому что вылакал пару стаканов виски перед тем, как отправиться спать, ворочался и недовольно ворчал при этом. Пару раз даже заехал Минхо по ребрам, когда переворачивался. В итоге нормально поспать Ли так и не удалось, и, проснувшись от очередного тычка в бок, он выполз из постели с твердым намерением все же поехать домой. И так и поступил бы, если бы случайно не наткнулся на это чудо в смешной пижаме. На вид девчонке было не больше шестнадцати, и Минхо ощутил укол совести, что пялится на нее вовсе не как на подростка, однако стоило посмотреть в ее огромные испуганные глаза, и рассудок провалился в темноту, откуда жалобным голоском скулил о недозволенности тех мыслей, которые наполнили голову Ли. — Черт, ты напугал меня, — прошипело чудо, инстинктивно приглаживая растрепанные волосы, приседая и неуклюже шаря по полу ладошками в попытке собрать рассыпавшиеся хлопья. — Ты кто вообще такой? — продолжала бормотать девчонка, старательно сдерживая желание внимательней рассмотреть непонятно откуда взявшегося парня, которого вчера и в помине тут не было. — Тебя что, грузовик переехал? — Извини, не хотел. — Ли присел, помогая девочке. — Я Минхо. И нет, меня не переезжал грузовик, а это, — он указал на лицо, — небольшая неприятность, но ты не переживай, мне совсем не больно. — Вот еще, было бы о чем переживать, — фыркнула Дахён, смущённо отводя взгляд, — у меня своих проблем хватает. Минхо чуть не сказал, что, в принципе, из-за ее проблем и пострадал, но сдержался. Начинать знакомство с обвинений — не очень хороший способ расположить к себе девушку. Тем более ему почему-то казалось, что это юное создание не такое уж и милое — колючий взгляд и недовольное ворчание выдавали ее норов с головой. Кое-как собрав хлопья и выкинув их в мусорное ведро, Дахён налила в стакан молоко и, не сказав больше Минхо ни слова, направилась на второй этаж. Ли постоял пару минут, глядя вслед девчонке, и все же вышел на улицу, однако такси вызывать не стал, внезапно ощутив острое желание прогуляться по воскресному Сеулу, все еще дремавшему, притихшему и неторопливому. Дом постепенно оживал. За дверью послышался топот детских ножек и яркий смех: Хёна и Мэй радовались новому дню и тому, что могут наслаждаться компанией друг друга. Женщины негромко разговаривали, занимаясь приготовлением завтрака, а мужчины решали, как действовать дальше. Понимая, что не сможет сидеть взаперти до вечера, Дахён все же решилась выползти из своего убежища. И каково же было ее удивление, когда, спустившись на первый этаж, она наткнулась на знакомое лицо в окружении мужчин, которых она едва знала. — Чони! — воскликнула она, бросившись к другу и повиснув на его шее, как обезьянка, но когда первые эмоции утихли, им на смену пришла тревога. — Ты как здесь? — прошептала она, отклонившись. — Он все рассказал нам, — раздался за спиной низкий голос. Девочка обернулась и наткнулась на пристальный взгляд, которым смерил ее Намджун. — Что ты… — выдохнула девчонка, уставившись на друга, но тот кивнул и проговорил: — Они знают про деньги. Дахён вздохнула, прикусив нижнюю губу, и обвела виноватым взглядом присутствующих, задержавшись на лице Чонгука, на котором отчетливо просматривалось разочарование. Ну, вот и все — недолгая семейная идиллия завершилась полнейшим крахом. Девчонке с трудом удалось сдержать слезы, от которых уже защипало глаза, но она все же совладала с собой. Жизнь успела закалить ее нежную детскую душу. Сделав глубокий вдох, девочка выпрямилась и открыто взглянула на Чонгука. — Да, я отыскала тебя, потому что мне нужны были деньги, и они есть у тебя, — выпалила она, яростно блеснув глазами. — У меня просто не было другого выхода. Человек, который мне дорог, попал в беду, и я пойду на все, чтобы помочь ему. Если ты не дашь деньги, я найду другой способ заработать. — Ну да, ведь ты же еще не в самом большом дерьме. Есть куда падать, — прошипел Намджун. — Только не смей тащить за собой тех, кто дорог мне, иначе я тебя уничтожу. — Хватит, — оборвал его Гук. — Это мое дело. — Ты мой друг, и я… Чонгук поднялся и в одно мгновение уже стоял перед Намджуном, сверля его черным взглядом. — Не смей повышать на нее голос, — негромко, но отчетливо произнес Гук. — Да пойми же ты, она просто использует тебя! — Замолчи сейчас же, — предупредил Чонгук, оттолкнув руку Тэхёна, который попытался утихомирить его. — То, что ты мой друг, не дает тебе права лезть в мою семью. — Разве ты не видишь, что история повторяется? — спросил Джун, едва не срываясь на крик. — Если бы ты тогда вмешался, то, возможно, и не произошло бы… — Если бы я вмешался, это ничего не изменило бы. Ты все равно выбрал бы его. Как и я выберу свою дочь. — Гук, не дури! — Намджун не отступал, понимая, что друг опьянен эмоциями. Он и сам испытывал то же с Джихуном и теперь отчетливо видел, как выглядел со стороны. — Намджун, в последний раз прошу, — почти шепотом проговорил Чонгук, не обращая внимания ни на Тэхёна, ни на Хосока, которые пытались разрядить обстановку и усмирить обоих, — или ты принимаешь Дахён или никогда больше не переступишь порог этого дома. — Чонгук, — прошептал Тэ, но в ответ получил разгневанный взгляд и шипение: — Не лезь, пожалуйста. Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, молча, не произнося ни звука. Воздух между ними накалился настолько, что, казалось, проскакивали электрические разряды. В какой-то момент окружающие подумали, что Намджун развернется и покинет дом, но этого не произошло. Мужчина выдохнул, ссутулив плечи и кивнул. — Прости, — произнес он. — Мне не стоило говорить все это. Чонгук схватил Джуна за шею и притянул к себе, обнимая. — Ты тоже прости. Присутствующие облегченно вздохнули, осознав, что катастрофы не последует. И только Дахён все еще стояла, сжавшись в маленький комочек, втянув голову в плечи, и незаметно смахивала слезы с ресниц, изредка поглядывая на Чонина, который пытался ободрить ее, обнимая за плечи. После завтрака гости начали постепенно разъезжаться. Намджун, покидая дом, пообещал, что поговорит с Джином, как только тот вернется со смены, и они вдвоем приедут за Чонином и его сестрой, но Тэхён заверил, что в этом нет никакой необходимости: двумя детьми меньше, двумя больше — разницы нет. Однако Намджун продолжал настаивать по понятным только ему одному причинам, а потому спорить с ним оказалось бесполезно. А до того дети забились в комнату к Дахён все втроем и не покидали ее до самого ужина.***
Джин устало опустился на маленький диванчик в прихожей. Минувшие сутки вымотали его настолько, что даже не хватало сил снять обувь. Прикрыв глаза, он даже не заметил, как провалился в сон. Мягкий голос Намджуна заставил его вынырнуть на поверхность. Открыв мутные от дремы глаза, он посмотрел на любимого и попытался улыбнуться, но улыбка эта получилась вымотанной, и это встревожило Джуна. Никогда с момента знакомства он не видел Сокджина в таком состоянии. Даже после нескольких суток, проведенных на работе, он оставался улыбчивым и добродушным. А сегодня из него словно выкачали всю энергию, и Намджуну это не понравилось. Он помог Джину подняться и довел его до спальни. Усадив на кровать, стащил с него обувь, одежду и уложил в постель, укутав одеялом. Уже через мгновение Джин отрубился, только дыхание его оставалось тяжелым и частым, словно даже во сне его не отпускала усталость. Какое-то время Намджун просидел рядом, прислушиваясь к рваным вдохам, рассматривая, как под сомкнутыми веками бегают зрачки, подрагивают черные ресницы, а губы сжимаются в тонкую линию. Но постепенно Джин расслабился, дыхание его выровнялось, и лишь тогда Намджун отошел от любимого. Но беспокойство все еще не отпускало. Джин проснулся лишь к вечеру. На Сеул медленно опускались сумерки, окутывая город бархатным покрывалом, на котором одна за другой загорались блестящие звезды. Из динамиков ноутбука лилась негромкая музыка, наполняя вечернюю тишину волшебной гармонией, которую разбавляло неторопливое клацанье клавиш. Намджун сосредоточенно правил текст очередного договора, вписывая новые пункты, и даже не заметил тихих шагов за спиной. Лишь когда теплые ладони легли на его плечи, оторвался от монитора и, подняв голову, улыбнулся. — Выспался? — поинтересовался он, а когда Джин кивнул, проговорил: — Это хорошо, потому что мне надо кое-что обсудить с тобой. — Если честно, я не способен сейчас на серьезные разговоры, — растерянно пробормотал Сокджин, усаживаясь за стол и отхлебывая кофе из намджуновой кружки. — Ладно, — кивнул мужчина. — А на покушать способен? — Не хочется, — покачав головой, ответил Джин. — Не очень хорошо себя чувствую. — Что-то случилось? — уснувшая за последние несколько часов тревога поднялась в Намджуне с новой силой. — Ничего, просто очень устал. Трудная смена. — Знаешь что, — Джун поднялся, и, встав за спиной Сокджина, обнял его, и, наклонившись, уткнулся носом в макушку. — Я тебе сейчас сделаю чай с травами, а пока ты будешь его пить, наполню ванну. А потом мы отправимся в постель, и я сделаю тебе массаж. — Только не массаж, — рассмеялся Джин. — Ты меня сломаешь. — Обещаю, что буду предельно осторожен, — в тон ему ответил Намджун, однако Сокджин не сдавался: — После прошлого раза я два дня не мог наклониться, так поясницу схватило, — еще один нервный смешок вырвался из горла мужчины. — Ты знаешь, что я очень люблю тебя, но ты настолько рукожоп, что тебе нельзя доверить даже пластиковый стакан, не говоря уже о моем больном позвоночнике. — Ну вот, опять ты опустил мое самолюбие на уровень плинтуса, — недовольно проворчал Намджун, но, вздохнув, вынужден был согласиться. — Ладно, не хочешь массаж, тогда могу предложить секс. — А вот это мне уже нравится, — протянул Джин, склоняя голову на бок и подставляя шею теплым губам. Намджун мгновенно уловил настроение любимого мужчины, прижался к чувствительной коже под ухом, пока ладони его скользили по широкой груди, и тонкая ткань футболки не являлась значительным препятствием. — А как же обещанный чай? — поинтересовался Джин, с трудом осознавая, что, по всей видимости, Намджун намерен перейти сразу к третьему пункту, минуя первые два, однако и тут Джун удивил его. Оторвавшись от горевшего острым желанием тела, он направился в кухню, где занялся приготовлением своего фирменного напитка. Бросив в стеклянный заварник несколько щепоток разных трав из множества баночек, выставленных ровным рядом на полке, залил их кипятком и накрыл полотенцем, давая настояться. А когда ароматный напиток перекочевал в большую кружку и был подан Сокджину, Джун отправился выполнять второй пункт в списке.***
— Позовешь детей? — попросил Тэхён, когда стол уже был накрыт к ужину. Чонгук кивнул и пошел на второй этаж, но уже спустя минуту его гневный крик разлетелся в тишине дома: — Они сбежали! Тэхён, их нет! — Что значит «нет»? — выскочив на крик Гука, взволнованно спросил Тэ, вытирая руки бумажным полотенцем. Позади Чонгука, метавшего молнии из черных глаз, семенила Тэён, по-прежнему прижимая к груди плюшевое чудовище. — То и значит, — выдохнул Чон, остановившись посреди комнаты и кивая в сторону девочки. — Просили передать, что отправились погулять. Тэ облегченно вздохнул. Дети не пропали, а просто вышли подышать свежим воздухом. — Значит, скоро вернутся. — Они ушли еще часа два назад, — возмущенно выпалил Чонгук. — И я даже предположить боюсь, куда они могли пойти. — Не истери, — строго произнес Тэхён. — Не сидеть же им взаперти сутками напролет. Погуляют и вернутся. Но Дахён и Чонин не вернулись ни через час, ни через два. Стрелки часов неумолимо подбирались к десяти, а от подростков не было ни слуху ни духу. Тэён уже давно была накормлена и теперь дремала, свернувшись калачиком в мягком кресле, а Чонгук нервно мерил шагами комнату, ворча под нос, что надо ехать искать детей. — Ну куда ты поедешь? — Тэхён взывал к здравому смыслу Гука. — Если бы мы хоть знали, куда они пошли. А так… — Но сидеть на месте неправильно, — прошипел Чон и вышел на улицу. Прикурив, нервно выдохнул струю дыма. Вытащил из кармана телефон и принялся судорожно листать список контактов. — Ну и кому ты собрался звонить? — Тэ остановился рядом с ним. — Все равно, — бросил Гук. — Юнги, Югёму, Хосоку. Их надо найти. Тэхён вздохнул, осознавая бесполезность уговоров. Уж если Чонгук надумал что-то, то переубедить его нереально.***
Минхо припарковался за квартал от клуба — ближе свободного места не нашлось и это еще больше взбесило парня. Мало того, что ему пришлось выбираться воскресным вечером из уютной норки, так еще и топать предстояло по шумной улице. Пробираясь сквозь нетрезвую толпу, Ли хмурился все сильнее с каждой минутой. Он ненавидел тусовки, терпеть не мог шум и скопление людей. Он вообще не любил людей. Однако обязательства вынуждали его периодически появляться в людных местах, одним из которых и был клуб Джебома. Сегодня как назло упал сервак, к которому были подключены все камеры, кассы и прочая техника. Удаленно решить проблему не получилось, а потому пришлось тащить свой зад на место бедствия. Безразлично кивнув охраннику на входе в знак приветствия, парень вошел внутрь и поморщился от грохота битов, больно ударивших по барабанным перепонкам. Минуя барную зону, Минхо направился прямиком в серверную, недовольно поглядывая в сторону беснующейся на танцполе разноцветной толпы. — Прости, что пришлось дернуть тебя, — виновато проговорил администратор. — Но сам понимаешь… — Понимаю, — буркнул Минхо, доставая лаптоп и подключаясь напрямую к серверу. Несколько слаженных действий, и работа была восстановлена. — Скажи своим, чтобы меньше по порносайтам лазили. Можно не только простенького трояна подцепить, но и чем посерьезней заразиться. — Опять, небось, охранники веселились, — буркнул Кай. — Прибью гаденышей. Администратор направился на второй этаж, где начальник смены уже ожидал разноса, а Минхо запаковал своего верного друга обратно в сумку и направился к выходу. Однако на полпути замер, наткнувшись в толпе на знакомое лицо. Он узнал ее сразу, даже несмотря на тонну косметики, сделавшую девчонку старше лет на десять, и отвязный наряд, резко контрастировавший с пижамой, в которой она предстала перед взором Минхо утром. Первым его желанием было сделать вид, что не заметил девчонку, и отправиться домой, где его ждали уже остывшая пицца и недосмотренный боевик. Но не успел он сделать и шагу, как внутри словно взорвался снаряд. Какой-то смазливый пацан пристроился позади девчонки, плотно прижимаясь к ней со спины, и шарил руками по стройному телу. Одна его ладонь легла на полоску бледной кожи между топом и юбкой, сидевшей низко на бедрах, а вторая нагло прошлась по бедру, забираясь под короткий подол. По осоловевшему взгляду девчонки Минхо понял, что она явно нетрезва. А уж то, как она льнула к наглецу, откидывая на его плечо голову и выгибая спину, и вовсе не оставляло сомнений в том, чем закончится для нее этот вечер. Пожевав нижнюю губу в попытке придумать, как бы незаметно выволочь хулиганку из клубешника, Ли огляделся по сторонам и мысленно кивнул, заметив одного из охранников. — Слушай, — начал он, подкатив к парню и пожав руку в знак приветствия. — Я, конечно, понимаю, что вы тут не особо следите за возрастом посетителей, но пускать пятнадцатилетних да еще и выпивку им наливать, по-моему, уже слишком. — Ты о чем? — недоуменно поинтересовался тот, наклоняясь, чтобы лучше слышать Минхо. — Видишь барышню? — парень указал на танцпол, где развратный танец вовсю набирал обороты. — Во-первых, ей еще даже шестнадцати нет. А во-вторых, она племянница Чон Хосока. Как думаешь, что сделает ее дядюшка, если с девчонкой приключится беда? — Я понял, — бросил охранник и направился в сторону уже целующейся парочки. — Только сильно не шуми, — предупредил Минхо. — Простите, но девушке уже пора, — схватив Дахён за руку, охранник оттащил ее от партнера и отодвинул за спину. — Эй, оставь мою телку в покое, — возмутился наглец, ринувшись вперед, но предупреждающе-угрожающее выражение лица и ладонь, упершаяся грудь, заставили его остановиться. — Боюсь, что эта, как ты выразился, телка может стоить тебе зубов и побитой рожи, — прошипел Минхо. — И это в лучшем случае. Нахал успокоился, зато Дахён решила воспротивиться происходящему. — А не пошли бы вы оба, — прошипела девчонка, пытаясь выдернуть руку из цепкой хватки. — Послушай, девочка, — схватил ее за шею и притянул к себе Минхо, — мы можем сейчас по-тихому уйти отсюда, я отвезу тебя к папочке и не буду особо распространяться, где выловил твою нетрезвую тушку. — Да пошел ты, — Дахён попыталась оттолкнуть его, но Ли сильнее сжал ее шею, удерживая на месте, пока охранник следил, чтобы никто не вмешался в их не очень мирную беседу. — Есть другой вариант, — усмехнулся Минхо. — Я сейчас звоню своему боссу. Он — Хосоку, а тот уже твоему папаше. Но тогда я умываю руки, а тебе придется самой разбираться, когда сюда съедется толпа сеульских бандитов. Поверь, тогда всем станет жарко. А тебе повезет, если сможешь сидеть хотя бы через пару недель, настолько синяя у тебя будет задница. — Дахён поджала губы, но вырываться перестала. — Так что, первый или второй вариант? Девчонка нахохлилась как воробей, свела брови к переносице, отчего еще больше стала похожа на отца, и буркнула: — Первый. — Ну вот и славно. — Минхо отпустил шею подростка, но вцепился в тоненькое запястье и повел к выходу. — Подожди, надо найти Чонина, — Дахён попыталась затормозить, но Ли продолжал двигаться сквозь толпу танцующих. — Разберемся, — бросил он, выволакивая девчонку на улицу. Та поёжилась от окутавшего ее холодного воздуха и с благодарностью натянула ветровку, которую Минхо снял и протянул ей. Запихнув девчонку на заднее сиденье своей «тойоты», набрал Джисона. — Спишь? — ухмыльнулся он, когда в трубке раздалось недовольное шипение. — Вытаскивай свой зад из теплой постельки и приезжай в клуб. — Нахрена? — Найдешь в толпе мелкого пакостника, которого мы ночью притащили в Сеул, и привезешь его к Чонгуку. — Вот еще, — фыркнул Хан. — Делать мне больше нечего, кроме как всяких малолеток по клубам разыскивать. — Не думаю, что босс тебя по головке погладит, если с пацаном что-то случится. — А ты сам не можешь его забрать? — пробурчал Джисон, нехотя выбираясь из уютных объятий, в которых уснул всего час назад, и натягивая джинсы. — У меня девчонка, его подружка, — пояснил Минхо. — Боюсь, что пока буду за ним гоняться, она сбежит. — Значит, тебе девчонка, а мне малолетний синеволосый говнюк, который любит канцелярскими ножичками размахивать? — Хан уже натянул свитшот и сунул ноги в кроссовки. — Неравноценный дележ, не находишь? — Не нахожу, — усмехнулся Ли. — Ты же у нас и так вроде по мальчикам выступаешь, так что все по-честному. Пока Минхо разговаривал по телефону, Дахён успела перебраться на переднее сиденье и нагло уперлась ногами, обутыми в массивные ботинки, в торпеду. — Ноги убери, — попросил Минхо, запустив двигатель и пристегнувшись. Но Дахён не отреагировала, сделав вид, что не услышала. Только сильнее сползла вниз по сиденью, отчего ее худые коленки еще больше поднялись, а короткая юбка, и без того практически не прикрывавшая стыд, и вовсе задралась выше некуда. — Ноги убери, я сказал, — повторил парень. — И пристегнись. — Ща, разогналась, — фыркнула девчонка, выудила из кармана пачку сигарет вместе с зажигалкой и закурила. Минхо даже не нашелся, что сказать на эту наглость. Резко свернул на обочину, выскочил из машины едва ли не на ходу и, обойдя ее с другой стороны, распахнул дверцу со стороны пассажира. Выдернул из тонких пальчиков сигарету и, не обращая внимания на недовольные возгласы, швырнул ее на тротуар. — Я, кажется, понятно сказал — убери на хрен свои ноги с моей торпеды и пристегни свою костлявую тушку. — Ли стоило огромных усилий сдерживать гнев, разгоравшийся внутри. — А то что? — фыркнула девчонка, вжимаясь в спинку кресла, но при этом глядя на Минхо с вызовом в карих глазах. — Выпорю тебя к чертям собачьим, — прошипел парень. — Только попробуй! — заверещала девчонка. — Тронь хоть пальцем и увидишь, что с тобой сделают за это! Минхо не удержался и шлепнул-таки ладонью по тощей коленке. Дахён даже икнула от возмущения и вылетела из машины как ошпаренная, бросившись бежать в противоположном направлении от того, в котором они ехали. Ли закатил глаза и покачал головой, после чего без труда догнал девчонку в несколько больших шагов и, обхватив ее за талию, прижал к себе. Та принялась брыкаться и покрывать парня матом, пока он нес ее к машине, и не замолчала даже тогда, когда тот силой усадил ее на пассажирское сиденье. Кричала, пока он пристегивал ее ремнем безопасности, и попыталась выбраться, стоило Минхо захлопнуть дверцу. Однако хитрый Ли предусмотрел такой поворот событий, а потому перевел блокировку двери в положение, при котором ее невозможно было открыть изнутри — такой себе «anti-baby». — Вот говнюк, — прошипела Дахён и хотела вновь упереться ботинками в торпеду, но передумала, услышав грозное: — Только попробуй! Припарковав машину перед воротами дома Ким Тэхёна, Минхо предупредил, чтобы девчонка не смела двинуться с места, а сам вылез из теплого салона, пропахшего насквозь слишком сладким, по его мнению, парфюмом, которым разило от Дахён настолько сильно, что, казалось, она вылила на себя целый флакон. Его мутило от этого запаха, и голова шла кругом, приторность ощущалась даже на языке, а потому, оказавшись на свежем воздухе, Минхо с наслаждением вдохнул полной грудью. Нажав на кнопку домофона, Ли уставился на дом. Окна первого этажа ярко светились. Там никто и не думал спать. Да и какое спать. Вряд ли исчезновение подростков осталось незамеченным. — Кто? — раздался из динамика взволнованный голос. — Это Ли Минхо, — представился парень. — Я приезжал вчера вместе с Юнги-ши. — Да, конечно, — припоминая вчерашних гостей, ответил Тэ. — У меня тут в машине кое-кто, — начал Ли, однако Тэхён уже не слушал, а ворота начали неторопливо расползаться в стороны. Минхо вернулся за руль, и машина плавно тронулась с места. — Ну что, готовь задницу, — злорадно проговорил он. — Не думаю, что тебя похвалят за самовольный поход в клуб, да еще и за пьянку. — Да пошел ты, — с напускным безразличием пропыхтела Дахён, хотя внутри вся сжалась от страха. И чем только они с Чонином думали, когда сбегали? Это не приют с амёбой-директором и воспитателями, большинству из которых откровенно начхать на то, где лазят воспитанники по ночам. Только бы в полицию не попадали, чтобы потом проблем не было. Хотя даже тогда им с Чонином сходили с рук проделки. Особенно когда в карманах воспитателей оказывалась парочка сложенных вчетверо хрустящих купюр. Подростки привыкли покупать себе свободу, вот только здесь никто насильно не удерживал. Девчонке необходимо было зацепиться, выполнить задуманное и незаметно исчезнуть из жизни Чонгука. Но она так сильно скучала по Чонину и их походам в клубы, полуночным отрывам, которые помогали забыть о жутком настоящем и беспросветном будущем. Обманчивый пьяный угар топил заботы в тумане, приносившем мнимое облегчение, к которому так стремились неокрепшие юные души без осознания неправильности происходящего. Но сейчас Дахён словно прошибло током. Ведь Чонгуку ничего не стоит выставить ее за порог дома, и тогда все полетит к чертям. Тогда всем троим крышка. И повезет, если смерть будет быстрой. Дахён знала, что могут сделать те люди, которым Чонин задолжал бабки, и страх пробирался по коже, оставляя мерзкое липкое ощущение на спине. А мозг судорожно придумывал отговорки и отыскивал в скудном словарном запасе подходящие для извинений фразы. — Выходи, — скомандовал Минхо, но девчонка лишь сильнее вжалась в спинку кресла, подсознательно отгораживаясь от надвигающейся бури. Тогда парень обошел машину с другой стороны, и, распахнув пассажирскую дверцу, схватил девчонку за руку, и потянул на себя. Несмотря на слабое сопротивление, мужская сила оказалась мощнее страха, и Дахён оказалась вне салона почти мгновенно, а в следующую секунду ее уже волокли по лестнице к входной двери, которая распахнулась навстречу поздним гостям. — Слава богу, с тобой все в порядке, — облегченно выдохнул Тэхён, увидев девочку. Густо накрашенные глаза бездонными черными дырами выделялись на мертвенно бледной коже, тушь осыпалась, размазалась, образуя темные синяки. Нетвердая походка выдавала опьянение, а закусанная нижняя губа — страх перед встречей с Чонгуком. Потому что его, Тэхёна, девочка вряд ли испугалась бы, а вот отца, который и без того редко улыбался, — точно. Тэ обернулся на топот тяжелых ног за спиной и поспешил успокоить Чона. Выставив руки перед собой, он уперся ладошками в широкую грудь, выдохнув: — Гук, успокойся, прошу. Только не кричи. — Где тебя носило, твою мать?! — не обращая внимания на старательные попытки Тэ, проревел Чонгук. — Посмотри, на кого ты похожа! Минхо втолкнул девчонку в холл и закрыл за собой дверь. — Случайно наткнулся на нее в клубе, — пояснил парень, испытывая угрызения совести, но пытаясь не обращать на них внимания. Ему казалось, что выслужиться перед друзьями босса гораздо важнее, чем завоевать расположение взбалмошной малолетки, пусть и довольно привлекательной. Хотя, вероятно, именно ее привлекательность вкупе с малолетством и толкали его на такую почти подлость — Минхо злило то, что его тело отказывалось видеть в девчонке всего лишь подростка. Вызывающий дерзкий взгляд, которым Дахён одаривала его всю дорогу, недовольно надутые губы и стройные ножки, выглядывавшие из-под подола короткой юбчонки, не способствовали спокойствию Ли, и ему постоянно приходилось одергивать своего внутреннего извращенца, хотевшего поцеловать Дахён, которой всего пятнадцать. Минхо чувствовал себя извращенцем-педофилом и злился, а злость эта выливалась на девчонку, которой и так сейчас достанется по самое не балуйся. — Чонгук, — прикрикнул Тэхён, пытаясь удержать Гука на месте, но тот словно не замечал препятствия в лице Тэ и шел напролом. — Какого хрена тебя в клуб понесло? На приключения потянуло? — взорвался Чонгук, схватив Дахён за плечо и тряхнув ее, как тряпичную куклу. Девочка от боли ахнула, и Чон, потянув носом, как охотничий пес, застыл на мгновение, после чего пальцы его вцепились в подбородок Дахён и заставили ее поднять голову и посмотреть на него снизу вверх. — Ты что, пила? Какого, блять, хуя?! — заорал Чонгук, так и не отпустив Дахён и повернувшись к Минхо, отступившему чуть в сторону. — Где ты нашел ее? Что за клуб, в котором наливают малолеткам? Ну все, вот и запахло жареным не только для Дахён. Минхо судорожно сглотнул, сжавшись под тяжелым взглядом почерневших глаз, и выдавил скрипучим голосом: — В «Норе». Я нашел ее в «Кроличьей норе». — Разнесу ее к чертовой матери! — прохрипел Чонгук и рванул на улицу. — Гук, стой! — крикнул ему вслед Тэхён и побежал за мужчиной, едва не перелетев через порожек. Отчаянно бросившись наперерез выезжающему с места «роверу», Тэхён мысленно успел попрощаться с жизнью, но внедорожник замер в нескольких сантиметрах от него. — Тэхён, уйди с дороги! — предупредил Чонгук, высунувшись из окна. — Гук, не надо, — все еще пытаясь взывать к здравому смыслу, попросил Тэ. — Я камня на камне не оставлю от этой забегаловки, — пообещал Чонгук сквозь зубы. — И ты меня не остановишь. Лучше отойди. — Нет, блять! — воскликнул Тэхён настолько пронзительно и с такой силой опустил ладони на капот «ровера», что опешили не только Минхо и Дахён, наблюдавшие за происходящим стоя на крыльце, но и Чонгук. — Только через мой труп! — почти по слогам, разъяренно выкрикивая каждое слово, произнес Тэ. Его добрый, милый ТэТэ, малыш, который даже ссорился почти шепотом. Который повысил голос всего один раз за минувшие семь лет. Тэхён, который кричал исключительно от удовольствия. Который не матерился даже наедине с собой. Даже мысленно, Чонгук в этом просто уверен. Точнее, был уверен до этой минуты. Он смотрел на Тэхёна и не узнавал своего мальчика, улыбчивого и скромного. Сейчас Тэ больше походил на взбешенного добермана с налитыми кровью глазами и слюной, капающей с клыков. Чонгук думал, что знает Тэхёна до самой крохотной его тайны, до самого нутра, скрывающегося под внешней оболочкой. Как же он ошибался. Такого Тэ он не знал. И такого Тэ у него бы язык не повернулся назвать малышом. — Ладно, ладно, — пробормотал он, глуша двигатель и выбираясь из машины. — Только успокойся. — Гук подошел к Тэ, подняв руки в покорном жесте. — Я никуда не поеду. Просто позвоню Джебому, пусть сам разбирается со своими сотрудниками. — И на Дахён не смей повышать голос, — сипло проговорил Тэхён, чуть успокаиваясь, но все еще сверля Чонгука злым взглядом. — Даже то, что ты ее отец, не дает тебе права орать на ребенка. — Ничего себе ребенок, — задохнулся от возмущения Чонгук. — Ты видел ее? — Гук ткнул пальцем в сторону крыльца, где и стояла Дахён. — Да она же похожа на шл… — Не смей! — рыкнул Тэхён, сгреб в кулаки футболку на груди Чонгука и с силой толкнул мужчину. Тот от неожиданности рухнул спиной на капот внедорожника и уставился на своего любимого удивленным взглядом. — Никогда, блять, не смей называть ее шлюхой, — Тэ шипел, слышать его мог только Чонгук, остальные лишь догадывались о смысле его слов. Но от этого им становилось так же жутко, как и самому Гуку. — Еще раз повысишь на нее голос, пожалеешь, — предупредил Тэхён, после чего развернулся и зашагал вверх по лестнице. — Пойдем, — спокойным, будто и не было всего мгновение назад взрыва безотчетной ярости, голосом произнес Тэ, обнимая Дахён за плечи. — Тебе лучше умыться и снять эти вещи. Тебе не очень идет эта модель. — Что это было? — поинтересовался Чонгук у полуночной тишины, когда Тэ и Дахён скрылись в доме. Минхо пожал плечами, хотя и понимал, что вопрос был скорее риторическим и направленным в никуда. И все же ответил, вероятно, по инерции: — Да уж, неожиданно. А что еще он мог сказать? Еще вчера ему казалось, что Ким Тэхён — эдакая безобидная божья коровка, и тут она вдруг на несколько минут превратилась в устрашающего Жука из фантастических «Людей в черном», готового сожрать любого, кто посмеет обидеть Дахён. Лучше держаться от этой девчонки подальше.