Лютик, блять, полевой...

Юлиан пришел на пустырь и следующим вечером, в то же время. Но на этот раз он приблизился почти к самому забору, заранее не прячась. Ламберт сразу заметил его, и через несколько секунд уже перемахнул через ограждение.  — Вернулся, мелкий? Чего тебе надо-то? — Байкер подходил к нему спокойно и уверенно, с абсолютно беззлобной улыбочкой, но Леттенхоф все равно на всякий случай отступал назад. Пока не уперся в стену. Ламберт подошел и поставил локоть на стену, напротив его головы. Тот еле сдержался от того чтобы сморщить нос, потому что лицо перед ним было полным антонимом слову «приятный».  — Чего тебе у нас надо? Интересно тебе, да? Вчера пиздюлей не хватило, пришел за добавкой?  — Я хочу вступить к вам в банду. Байкер прыснул и зашелся диким гоготом, заплевав лицо Юлиану.  — Ну ты и наглый… Так сходу… Ой блять… Смешной какой… Глаз подростка дернулся. Он резко согнул ногу в колене, попадая ржущему прямо в сундук с сокровищами. Реакция не заставила себя ждать. Секунда — и он снова на асфальте, голова прижата, щека расцарапана в кровь. Только вторая еще не знает об этом. Лейкоциты, они, знаете, неспешные.  — Да ты правда с характером, а, мелкий? Нравишься ты мне. Лежи, пойду с Герой перетру. Ламберт убрал ногу и снова перемахнул через забор. В этот раз не так ловко. Устал. Юлиан снова поднялся на локте. Со вчера еще не зажило, а тут еще. Щиплет. Он старался не морщиться, не шипеть, выглядеть максимально сильным. Хотя его уже немного потряхивало. После нескольких минут разговора с Ламбертом, когда Юлиан уже встал на ноги, главарь повернулся к нему и посмотрел в глаза. Тот затрясся еще больше. Он никогда не избегал зрительного контакта, наоборот, это была его фишка, но сейчас он неловко моргнул и опустил взгляд. Всего на секунду. Показал слабость. Миссия провалена. Но главарь вдруг чуть кивнул. Ламберт тоже повернулся к парню, ухмыляясь, и махнул головой в их сторону, мол, перелезай. Подросток сглотнул. Все так просто? Он чуть разбежался, и вот он уже среди кучи крутых байкеров. Вау. Чуть замешкался, подошел к Ламберту, который все еще стоял около главаря.  — Кхм… Я Юлиан… Ламберт прыснул.  — Юленька… «Юленька» побагровел.  — Юлиан. Без сокращений. И никак иначе. Байкер еще сильнее заржал, согнувшись пополам, а затем с дебильной улыбкой похлопал Юлиана по щеке.  — Конечно-конечно, Юленька, как скажешь…. Почти захрипев снова, Ламберт наткнулся на суровый взгляд главаря и сразу умолк. Леттенхоф предпринял следующую попытку к диалогу.  — А вы... М... Гера, прав-? Прежде чем он закончил слово, неугомонный задира влепил ему подзатыльник.  — Для тебя он Геральт, сопля. Имей уважение. Лютик, блять, полевой. Плюнув под ноги, Ламберт наконец отошел. А главарь вдруг ухмыльнулся и протянул руку.  — Будешь Лютиком. Добро пожаловать. Челюсть отвалилась. И со свистом вернулась на место. Его ухмылка, его голос, его теплая и сильная рука… Протянув дрожащую ладонь для пожатия, Юлиан чуть сам себе не дал по лицу. Что-то он сегодня нехорошо себя чувствует.