Разбитый пульс

      Нынче вечер четверга. Сал должен прийти к Ларри и помочь ему с физикой.       Джонсон лежал в постели, ожидая голубоволосого и смотря на люминесцентные плакаты в своей комнате с разными музыкальными группами. Дополнительно подсвечивая их, фиолетовые и розовые тона начинающихся сумерек, раскрашивающие небо снаружи, просачиваются сквозь открытое окно. В воздухе чувствуется запах ржавчины. Надвигается гроза.       Часы тикают на тумбочке.       18:21. Тик-так. 18:22. Тик-так. 18:23.       Сал опаздывает. После начала учебного года они не так много разговаривали и проводили время как им хотелось бы — учёба и всё такое — из-за чего оба начинали подозревать, что отдаляются друг от друга.       18:25. Тик-так. 18:26.       Может он забыл?       Ларри боялся предположить, что причина может таиться в другом. Сал захотел показать ему своё лицо, а он просто ушёл. Парень свёл брови. Когда-то давно это ведь он первый попросил Фишера снять протез.       Тик-так. 18:28.       «О чём я только думал?! Глупая-глупая-глупая идея! Надо было пойти с ним…»       Тик-так. 18:30. Что сделано, то сделано. Жалеть сейчас об этом нет никакого смысла. Время не повернуть вспять. Нельзя изменить то, что уже произошло.       Тик-так. 18:33.       Подумаешь, большое дело, Джонсон. Вы просто друзья. И только. Мама всегда говорила: «Хорошие друзья — это хорошие силовые поля» — вот что такое Сал. Да. Мне следовало позвонить Эшли и расспросить её о том, что она сказала.       «Просто признайся ему»       — Что это значит? — едва шепчет шатен.       Дверной звонок. Ларри вскакивает с кровати. Сердце проваливается в желудок, а душа будто покидает тело.       Он здесь.       — Привет.       — Привет.       Они смотрят друг на друга через порог.       Сал в обычной своей одежде: чёрный джемпер, рваные на коленках бордовые штаны, которые к слову, плотно сидят, и побитые жизнью синие классические конверсы. На лице как всегда этот несчастный кусок пластика. На башке чёрт знает что, но Ларри нравится, когда он не заплетает волосы. В руках голубоглазый держал пакетик с апельсиновыми леденцами.       — Может, я зайду уже наконец? — говорит Сал, отводя взгляд в сторону.       — О, да… Верно. Прости… Да, проходи, — Ларри трёт запястья друг о друга.       Сал проходит мимо. От него пахнет подгорелыми тостами с мёдом и шатен нервно сглатывает, продолжая стоять у двери. Ошеломлённый тем, что Сал всё же пришёл, он мысленно подбирает слова, чтобы извиниться, но Фишер его опережает:       — Прости меня, — говорит тихо, его едва слышно за протезом, — я был эгоистом и совсем не замечал твоих чувств…       Джонсона словно пронзает иглами со всех сторон. Парень почти не дышит. Глаза не знают на чём остановиться.       «Как он это понял? Я старался не показывать…»       — Как дурак постоянно говорил про Эш, не подозревая насколько «тяжело» тебе меня было слушать, — Сал уткнулся взглядом под ноги.       «Надо что-то сказать…»       — Я ужасный друг, — продолжает он.       — Э-это не так, Сал! — наконец перебивает его Джонсон. — П-просто я видел, как ты смотришь на Эшли и мне казалось, что у меня нет шансов.       — Почему ты мне не рассказал? — голубоглазый подошёл ближе.       Ларри бросило в жар. Лицо ещё больше покрылось румянцем. Он взял побольше воздуха в лёгкие, с трудом сдерживая улыбку.       «Неужели это взаимно? Теперь мы с Салом…»       — Так что она тебе ответила? — спрашивает Фишер.       — Что? — его словно окатывает холодной водой.       — Эшли, чувак, ты же признался ей?       Раскат грома прорезает тучи, а за ним рассыпается дробь дождя. Снаружи поднимается самая настоящая буря. Внутри у Джонсона творится то же самое… Только, кажется, хуже. Патлатый закрывает лицо руками, но слишком поздно. Сал заметил его мокрые глаза.       — О… Я не хотел… — голубоглазый обнимает друга, не понимая к чему столь резкая перемена настроения. — Ларри, ты можешь мне всё рассказать…       Его глаза вспыхивают, а потом: ямочка-улыбка-ямочка.       — Хочешь чего-нибудь выпить? Кола, лимонад, пиво? — спрашивает Джонсон, как ни в чём не бывало, метнувшись на кухню.       — Хорошо бы… Просто воды, — говорит Сал, внимательно наблюдая за ним. Пока шатен старается налить воды из кулера, его руки дрожат.       Протянув Салу стакан с трубочкой, парень не спешит взять его. На Ларри нет лица и Сал решил, что они как друзья обязаны быть в одинаковом положении. Раздаётся два щелчка, которые заставляют Ларри поднять взгляд.       — Если ты всё ещё хочешь дружить со мной, то я хочу тебя выслушать, — протез в его правой руке. Сал предвкушает перепуганный взгляд Ларри, отвращение или жалость — не важно. Ему плевать. Он готов принять сейчас что угодно. — Мне надоело, что ты вечно уходишь от ответа.       Их взгляды встречаются.       — Ой… ни фига себе, — говорит Джонсон, убирая его волосы за уши.       — Да уж…       — Твоё лицо такое… Не знаю… оно что-то странное со мной делает.       Сал жалеет о своём поступке. Не надо было этого делать. Левая рука сильнее сжимает пакетик с леденцами.       — Сал… Я не в плохом смысле… — быстро договаривает Джонсон, оставляя стакан с водой на тумбочке. — Идём, я хочу, чтобы ты кое-что сделал.       Ларри не оставляет ему шансов, затягивая в свою комнату. Голубоволосый молчит. Вся эта ситуация очень раздражала Фишера. Шатен снова «ушёл» от ответа, но Сал терпит. Терпит только потому, что не знает, что будет дальше. Ларри протягивает ему огромный зонт и хватает школьный рюкзак, открывая дверь из подвала.       На улице дождь. Да нет, не дождь… А самый настоящий ливень! Они быстро минуют тропинку, что вела к домику на дереве. Забравшись внутрь, Джонсон сразу подскакивает к столику.       — Проклятие, оставил окно открытым!       Подоконник весь мокрый. Занавески обвисли, точно домашняя лапша. Холсты для рисования… сухие. Ффух!       Белый отсвет уличных фонарей дрожит и струится в помещение, точно импровизированный лунный свет. Сал тянется, чтобы поскорее закрыть окно, но Ларри останавливает его.       — Погоди!       — Что?       — Зачем ты его закрываешь?       — Затем что дождь идёт!       — И что? Неужели ты никогда не выбегаешь на улицу в грозу?       — Э-э, нет.       — Ну, чувак, ничего ты не понимаешь! А я всегда так делаю. Помогает вычистить весь мусор из башки. Тебе надо это прочувствовать, чел, — говорит шатен. — Иди сюда.       Ларри запрыгивает на столик, хлопая по местечку рядом.       — А теперь отклонись и высунись наружу, не бойся, — я держу.       И он держит. Его руки обвиваются вокруг талии голубоглазого. И, кажется, только сейчас Сал приходит в себя. От него не отвернулись.       Ветер вихрем кружит тополь, вибрирующую массу листьев и беспощадно трепет волосы обоим парням. Тело Фишера так близко к дереву, что ему кажется, что оно дрожит вместе с ним. Одно неосторожное движение и они свалятся вниз, однако Сал не боялся этого. Они вообще забыли о том, что такое безопасность. Узнай об этом Лиза или его отец, что те вообще сунулись в грозу в домик на дереве…       — Боже-боже-боже, это И ВПРАВДУ здорово! — кричит Сал. Холодный дождь разрывает небо, скачет по крыше и поливает, как из лейки, его руки, лоб, лицо… И мысли. Сал закрывает глаза.       Фишер смеётся, а Джонсон не может отвести от него взгляда. Горячее тело парня обжигает его руки и дыхание быстро сбивается. Благо из-за дождя этого не слышно.       «Я оргазмирую. Стоп, на самом деле?» — Ларри бросает взгляд вниз. — «Никакой палатки над пахом. Ффух.»       — Жаль луны нет, — тихо говорит Сал, открывая глаза и наконец принимая нормальное положение сидя.       Патлатый слабо улыбается, соскакивая со столика.       — Что ты делаешь? — спрашивает голубоволосый.       — Стой. Жди здесь… А, нет, иди сюда, садись на пол вместе со мной, — Ларри берёт фонарик и снова улыбается. Ямочки. Сал чувствует их даже в темноте. — Смотри на потолок. Готов?       Включает фонарик.       — Вау…       Россыпь звёзд украшает потолок. Наклейки, что весь день вбирали в себя дневной свет, мигом оживают и переливаются словно в галактике. Они вдвоём уходят от реальности, позволяя «космосу» поглотить их. Свет от фонаря был неотличимо похож на луну, особенно, пока глаза ещё не привыкли к темноте.       Ларри медленно накрывает пальцами руку Сала. Его пальцы щекочут её. Осторожно. Нежно. Их ладони соединяются.       Фишер не двигается.       — Луна сегодня красивая, правда? — дрожащим голосом говорит Ларри.