waiting for rain

Проснувшись, они собрались у костра, от которого остался только пепел. У большинства из них волосы стояли дыбом, лица были опухшие, и в целом они выглядели очень уставшими. – Комары чуть не убили меня, — скулил Чонин и продолжал чесать руки, покрытые укусами насекомых. Он упирался коленями в грудь, а не сидел на коленях Чана как вчера, который продолжал дремать на своём стуле. – Меня тоже, — пробормотал Сынмин и стер песок с глаз ото сна. – Это цена за сон на улице, — сказал Ёнхён, скрестив руки на груди и откинувшись назад. – Может, я сожалею, что пришел сюда. – Ой, да брось Ённи, — Чан, внезапно проснувшийся, смотрел на Ёнхёна с широкой ухмылкой. – Ммм, Ённи, ты слишком любишь нас, чтобы сожалеть об этом, — добавил Джисон чрезмерно преувеличенно. Ёнхён прищурился, глядя на Хана. – Тебе повезло, что я слишком устал, чтобы сейчас отрывать тебе голову. – Да, очень повезло, — прокомментировал Джисон с сарказмом, слетевшим с его языка. – Как он может быть в таком хорошем настроении так чертовски рано утром? — Хёнджин застонал и даже не стал поправлять свои взлохмаченные волосы. Он просто продолжал играть пальцами ног с травой. «Я просто очень хорошо спал!» — впервые за долгое время подумал он об этом про себя, но не сказал вслух. Может, ему стоит почаще спать на улице. Или в объятиях Минхо. Джисон быстро отбросил эту глупую мысль. Минхо определенно не был причиной того, что он хорошо спал. Или его рука, обвивающая его тело- – Кстати, возвращаясь ко вчерашнему разговору: я хочу знать, на чём вы все специализируетесь, — Джисон быстро сменил тему, чтобы отвлечь свое внимание и, возможно, поднять настроение. – Кроме Минхо, Чана и Феликса. – Экономика, — сказал Чанбин монотонным голосом, глядя на что-то вдалеке. Чонин вздохнул: – Образовательная наука. – Корейский язык и математика, чтобы стать учителем, — мягко сказал Сынмин и улыбнулся. Джисон отлично мог представить младшего в этой роли. – Бизнес, — сказал Хёнджин, не очень довольный этим. Большинство из них были недовольны своей специальностью, Джисон видел это по их лицам. Ему было больно, так как он знал то чувство, когда ты вынужден делать что-то против своей воли, что могло бы повлиять на жизнь. То, что не было твоим личным решением. Осознание этого заставило Джисона с трудом сглотнуть. Он не изучал то, что не было его страстью, но он лгал почти всем, чтобы сохранить это идеальное представление о том, что он изучает медицину. – А ты, Ёнхён? — спросил Хан и посмотрел на старшего. – О, я тоже изучаю медицину. Ты забыл это, Джисон? Всё его лицо побледнело. Ёнхён знал, что Хан лгал всё это грёбаное время. Джисона начало тошнить. – Ах, н-ну да. Точно, — заикаясь, нервно засмеялся он. Ёнхён одарил его понимающей улыбкой, и это заставило внутренности Хана перевернуться. Джисон был в панике, а тревога заполняла его грудь. Ёнхён мог разоблачить его в любой момент. ```` Они провели целый день на улице, ели арбузы и мороженое. Около шести часов вечера Минхо нужно было идти в танцевальную студию, так что он извинился за это перед остальными. – Он просто не хочет помогать убираться, — объяснил Чанбин внезапное исчезновение Минхо и застонал, собирая пластиковый мусор с пола вокруг остатков костра. «Это типичный поступок Минхо», - подумал про себя Джисон. Хан с тревогой поглядывал на Ёнхёна, который болтал с Чаном и Чонином, пока они пытались сложить палатки. Разоблачит ли он его? Обдумывал ли он это? Иглы страха всё время протыкали его грудь, что было трудно глотать. Его пальцы слегка дрожали. Он доверял Феликсу и Чану хранить его секрет, почему он не чувствовал того же, когда дело касалось Ёнхёна? Может быть, это потому, что Джисон знал Ёнхёна (и Хёнджина) меньше всего, так как они не жили здесь. Что Ёнхён думал о нем? Он знал, что Джисон лжец, а лжецы всегда считались плохими людьми. Всегда. Глаза Джисона стали щипать. Нет, сейчас он не заплачет. Сдерживая слезы, он закусил нижнюю губу, пока нёс свои вещи обратно в дом, так что Ёнхён и остальные могли убрать его палатку. От разочарования Хан бросил подушку на кровать, на которой лежало его, теперь уже чистое, красиво сложенное, одеяло. На мгновение он уставился на свою подушку, прежде чем решил отнести подушку Минхо в его комнату. Он быстро спустился вниз и заметил, как Ёнхён, Чан и Чонин смотрят на него. Ёнхён сказал Чонину, каким плохим человеком был Джисон? Хан хотел, чтобы голос внутри него заткнулся. Он проигнорировал эту мысль и вернулся в их палатку, чтобы забрать подушку Минхо с собой в дом. Так глубоко застряв в своих мыслях, Джисон забыл, что Ли делал с подушкой. Он бросился в комнату Минхо, открыл дверь и поздоровался с Дуни, который спал на кровати. В отличие от своей подушки, Джисон осторожно положил её на кровать и слегка погладил, прежде чем его разум напомнил ему, где эта самая подушка уже побывала. В шоке Джисон уставился на свою руку, его зрачки задрожали. Ему захотелось выйти из комнаты и броситься в ванную, чтобы помыть руки, когда он заметил что-то блестящее, валяющееся на полу рядом со шкафом Минхо. С любопытством он подошел к шкафу и наклонился, чтобы подобрать блестящую вещь, которая в итоге превратилась в блестящие хлопья. Почему в комнате Ли были разбросаны блестяшки? Пытаясь найти ответ, Джисон уставился на блестки, прежде чем вспомнил, что хотел вымыть руки. Он позволил им снова упасть на пол, прежде чем отправиться в ванную, чтобы намыливать руки, может быть, дольше обычного. ```` Следующей ночью Джисон почти не спал, он не мог перестать думать обо всей ситуации с Ёнхёном. Он так волновался, что его внутренности как будто горели, но это чувствовалось лишь приглушенно. Было не настолько больно, чтобы заставить Хана забыть об этом. Это чувство стало полностью присутствующим только тогда, когда он лежал без сна в своей постели, в то время как остальной мир тихо спал, и его разум отключался всего на одну секунду. На эту секунду внутри него вспыхнул огонь, и его внутренности загорелись. Он не знал, как подойти к Ёнхёну. Парень не жил здесь, и было бы подозрительно, если бы Джисон внезапно решил навестить Ёнхёна впервые в жизни. И если бы он дошел до встречи с ним, чтобы поговорить, то что он должен сказать? Как ему начать разговор? На следующее утро Феликс не стал комментировать бессонную ночь Джисона. Хан со временем заметил, что Феликс чутко спит, и сосед вероятно заметил, как он продолжал вертеться на своей кровати в ту ночь. Джисон действительно мог спросить совета у Ли, почему это ещё не пришло ему в голову? Но друга уже не было, когда эта идея пришла ему в голову, пока он полчаса сидел на краю своей кровати, ничего не делая и глядя на белую стену перед собой. Он мог бы спросить и Чана, но он уже знал, что тот ответит: если бы ты не сделал из этого секрет, этого бы не произошло. Джисон со стоном встал и пошел в ванную. Может быть, ему удастся придумать лучшую идею в туалете. Но в ванную он не добрался. Голос Чанбина заставил вынырнуть его из своих мыслей. Он исходил из комнаты Минхо. Чанбин вернулся? Джисон остановился, повернулся и на цыпочках направился к комнате Ли, дверь комнаты которого была слегка приоткрыта. Он осторожно подошел ближе и мельком взглянул на происходящее: Минхо сидел на краю своей кровати откинувшись назад, в то время как Чанбин громко говорил, подняв руки вверх, и продолжал ходить кругами. – Я не знаю, что делать, Минхо! – Просто попроси прощения, — ответил Минхо слегка разочарованным голосом. – Почему я? Он продолжает игнорировать меня, — жаловался Чанбин и раздражался. Минхо усмехнулся. – Без обид, но ты был ослом, поэтому он тебя и избегает. – Но он ведет себя так, как будто я не его друг, и продолжает бегать только к Чану… — Чанбин начал тараторить, но Минхо отмахнулся от него. – Ага-ага. Ты сказал это уже тысячу раз. Ты ревнуешь, я понимаю. – Я не... – Ты не ревнуешь, — закончил предложение Минхо. – Ты продолжаешь это говорить, но перестань врать себе. Может, тогда ты наконец поймешь, что жертва здесь – Феликс, а не ты. Чанбин явно обиделся, уставившись на Минхо. Затем он выскочил из комнаты Ли, ворча: – Да пошел ты тоже, Минхо. Он прошел мимо Хана, даже не заметив его. Минхо, напротив, очень хорошо его видел. – Что это за странная одержимость моей комнатой? — раздраженно спросил он, но всё же открыл дверь для Джисона еще шире. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, — ухмыльнулся Джисон, но вошел внутрь и направился прямо к кровати Минхо, чтобы лечь на нее, просто чтобы рассердить Ли, что безусловно сработало. – Встань с моей кровати, — потребовал Минхо и посмотрел на него, скрестив руки. – Нет, — Джисон высунул язык и дерзко усмехнулся. Через несколько секунд Хан отметил про себя, что ему следует почаще слушать Минхо, потому что тот буквально набросился на Джисона и ткнул его локтем в ребро, так сильно, что тот вскрикнул. Затем Минхо оказался сверху Джисона, опираясь спиной на его грудь. – Минхо, ты чертовски тяжелый, — простонал Джисон и безуспешно попытался оттолкнуть Ли от своего тела. – Ты только что назвал меня толстым? – Да, — выдохнул Джисон и заскулил, потому что старший не двигался ни на дюйм. – Ты встанешь с моей кровати, когда я скажу? — спросил Минхо и слегка повернулся, чтобы посмотреть на лицо Джисона. Хан тут же кивнул с такой силой, что мир на секунду закружился. – Тогда ладно. Итак, Минхо освободил Джисона, и тот спрыгнул с кровати так быстро, что чуть не поскользнулся на дурацком ковре на полу. Минхо самодовольно улыбнулся ему, но затем стал серьезным. – Ты слышал, как я разговаривал с Чанбином, верно? – спросил он со вздохом. – Я знаю, я был слишком резок, чтобы… – Нет, ты не был слишком резким! — Джисон быстро сказал ему обратное. – Я думаю, Чанбину нужен был кто-то, чтобы сказать ему правду, и не твоя вина, что правда иногда причиняет боль. – Ух ты, от тебя исходят мудрые слова. То, что я никогда не ожидал услышать, — усмехнулся Минхо, но затем добавил небольшое «спасибо». – Эй, я пишу тексты песен! Конечно, я знаю несколько мудрых слов! – Значит, быть композитором и быть мудрым в твоих глазах одно и то же? Минхо слегка повернул голову вправо, задумчиво глядя на него. Он замолчал на мгновение, прежде чем снова заговорил: – Ты же не учишься на медицинском, не так ли? – Ч-что? Конечно я изучаю медицину, о чем ты говоришь? — Джисон быстро опроверг заявление Минхо с колотящимся сердцем. Как Минхо узнал об этом? Неужели Джисон был таким плохим лжецом? Ли не верил ему, Джисон кристально ясно видел это в его глазах. Он был так напуган, что ему хотелось умереть. Хан хотел прижать руку к бешено бьющемуся сердцу, чтобы успокоить его, потому что его стук, вероятно, был настолько громким, что Минхо мог его услышать. Ему пришлось быстро сменить тему, иначе Ли продолжал бы копаться в этой теме глубже. – Кстати, почему у тебя на полу валяются блестки? Это застало Минхо врасплох, и он быстро отвернулся от Джисона. – Не твое дело. – Не мое дело? Как и всё, что касается тебя? Джисон говорил о родителях Минхо, и они оба знали это, хотя Хан на самом деле этого не произносил. Он не понимал, почему он внезапно увлекся этой темой. Он сам был тем, кто постоянно скрывал вещи от других. – Я думал, мы друзья. Я чувствую, что не знаю тебя. Вообще. Минхо бросил на него обиженный взгляд, прежде чем усмехнуться: – То же самое я могу сказать о тебе, Джисон. Это было похоже на пощечину. Он не хотел этого признавать, но это было больно. Слышать, как Минхо произносит его имя в этом контексте в ужасном тоне. Но он это заслужил, и Джисон знал об этом. Хан был лжецом и заставлял Минхо выглядеть глупо. Вместо того, чтобы снять напряжение между ними, Джисон просто вышел из комнаты Ли с колотящимся сердцем. ```` На следующий день вечером, Джисон решил встретиться с Ёнхёном после его бейсбольной тренировки. Ему потребовалось некоторое время, пока он нашел бейсбольное поле, но, тем не менее, Ёнхён продолжал там тренироваться. Джисон подошел ближе, чтобы посмотреть на происходящее. Он был не единственным, кто наблюдал за тренировкой. Некоторые старшеклассницы в форме кричали бейсболистам: – Боже мой, Джинён такой горячий! Его бёдра будто из другого мира. – Нет, Джебом намного горячее! То, как он подает мяч, просто... – Ой, заткнитесь обе! Ёнхён чертовски горячий! Я думаю, что обожгу себе пальцы, если когда-нибудь прикоснусь к нему. Джисон немного съежился, скривив пальцы ног в ботинках. Фанатизм девочек напоминал ему о его младшей сестре, которая могла часами говорить о группе «Со Тайджи и Бойз». Он даже не думал, что Ёнхён был таким популярным, как и его бейсбольная команда в целом. Но Хан определенно недооценил его. – Они идут, боже! Та, которая якобы была фанаткой Джебома, или кем бы то ни было, начала кричать и оттолкнула других девочек в сторону, чтобы подойти к игрокам. Она бросилась к одному из них и протянула ему пакет снеков, при этом всё ещё сохраняя дистанцию. – Джебом, у меня есть твои любимые снеки. Вы так отлично сыграли сегодня. Пожалуйста, ешьте хорошо и берегите свое здоровье! Джебом коротко улыбнулся и принял ее подарок. – Спасибо, Юна. Затем он продолжил идти к парковке с другими товарищами по команде, а девушка начала визжать. Она всё время повторяла, что не может поверить в то, что Джебом вспомнил её имя. – О, привет, Джисон, — поприветствовал Ёнхён Хана посреди этой странной сцены и надел толстовку. Джисон похлопал его по спине, и сказал, как хорошо он играет, после чего улыбнулся девочке, которая хотела прикоснуться к Ёнхёну. Она разочарованно цокнула и последовала за остальными подругами. – Джисон, я почти ничего не сделал сегодня, потому что повредил плечо, — прокомментировал Ёнхён и тихо усмехнулся над ошеломленной реакцией Хана. – В любом случае, я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, — быстро сказал Джисон и снова почувствовал нервное покалывание в животе. – А я думал, ты пришел сюда вместе с другими девушками, — Ёнхён расчесал свои потные пряди волос. – Мы можем пойти за токпокки и поговорить во время еды? Я умираю с голоду. – Да, конечно! Через несколько минут они сидели на пластиковых табуретах у продуктового ларька. Еда, которую они планировали разделить, дымилась на столе перед ними. Ёнхён ел, а Джисон просто наблюдал. Он не чувствовал голод, из-за предстоящего разговора пропал весь аппетит. Хан посмотрел на узор на столе. Он был едва заметен и сопровождался царапинами. – Ты не голоден? — спросил Ёнхён и поднял глаза от еды, вопросительно приподняв брови. Джисон просто покачал головой и сказал: – Это всё твое, кушай. – Ты потерял аппетит из-за того, о чем хочешь поговорить? Джисон резко кивнул, а Ёнхён хмыкнул. – Думаю, я знаю, о чем пойдёт речь. Дело в том, что ты на самом деле не изучаешь медицину и все время нам лгал? Лжец. Эти слова врезались Джисону в голову. Ёнхён увидел в нем лжеца и только что подтвердил это. – Ты прав, — пробормотал Джисон, не зная, что еще сказать. Он будто проглотил язык. – Посмотри на себя. Всего несколько дней назад ты называл меня «Ённи» и был таким громким, а теперь едва можешь открыть рот? — Ёнхён вздохнул и перестал есть, когда заметил, насколько несчастно выглядит Хан. – Эй, я здесь не для того, чтобы ты плохо себя чувствовал. Прости, если это прозвучало как-то не так. Я не злюсь. – Не злишься? — удивился Джисон. – Нет, конечно нет, — Ёнхён нежно улыбнулся. – Я разговаривал с Чаном и… Джисон застонал: – Конечно, ты знал! – Я разговаривал с Чаном, и он рассказал мне о твоей ситуации. Он сказал мне, что твои родители не должны знать, что ты на самом деле изучаешь музыку, несмотря на то, что они хотят, чтобы ты изучал медицину. Я понимаю, почему ты солгал, и поэтому не злюсь. – Я… я всё ещё хочу извиниться перед тобой за ложь, — пробормотал Джисон. – Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. – Я не считаю тебя плохим человеком. В моих глазах ты всё ещё тот шумный мальчик, похожий на белку, которого я узнал всего несколько месяцев назад. – Я... даже не знаю, комплимент это или нет, но... спасибо? — Джисон тихо рассмеялся, и Ёнхён присоединился к нему. – Так ты действительно не злишься? — Хан хотел удостовериться, и было видно, как старший сдерживает вздох. – Я не злюсь. Но другие могут разозлиться, если узнают. В этот момент Джисон вспомнил, каким злым вчера был Минхо. От этого у Джисона скрутило живот. – Я мог уже рассердить кое-кого… Обеспокоенный Ёнхён спросил, кто это. – Минхо. Мы обсудили ситуацию Чанбина и Феликса, а затем он внезапно спросил меня, действительно ли я студент-медик, и это закончилось тем, что мы поссорились. – А потом? – А потом я вышел из его комнаты. Поэтому, мы не помирились, и это меня очень беспокоит, — пробормотал Джисон и теперь, когда он заговорил об этом, он понял, насколько сильно для него была важна эта ситуация. – Кто бы мог подумать, что вы двое в конечном итоге станете друзьями, — заметил Ёнхён и мягко улыбнулся. – Ты должен сказать ему правду. Минхо заботится о тебе. Я редко вижу, чтобы он так себя вел, так что ты, должно быть, действительно особенный для него. – Я не думаю, что он считает меня другом. Я почти ничего не знаю о нем, и если я спрашиваю его о чем-то личном, он сразу злится. – То, как Минхо обращается со своими друзьями, немного отличается от того, к чему ты, вероятно, привык. Он очень скрытный человек, и мы должны принять это. Я тоже мало что знаю о его личной жизни и уважаю, что он не хочет говорить мне о многом. Вероятно, у него есть причина, по которой он не хочет, чтобы другие знали о его жизни. Я просто знаю небольшие фрагменты его истории, и они неприятные. Чтобы он впустил тебя в свою жизнь, нужно много времени и большого доверия, — объяснил Ёнхён. – Вот почему я удивлен, что вы двое так хорошо поладили за такое короткое время. Я знаю, в начале ваши отношения были… тяжелыми. Но теперь он видит в тебе друга, поверь мне. Ты, должно быть, заметил, что он всё ещё дразнится, но он также защищает и заступается за тебя, не так ли? Джисон вспомнил, как Минхо ударил Минхёна по лицу после того, как тот оскорбил их. Он кивнул и понял, что Ёнхён, должно быть, прав. – Итак, я должен просто сказать ему правду? – Да, а теперь позволь мне закончить с едой, чтобы мы оба могли пойти домой. ```` Было уже темно, когда Джисон добрался до дома. Ёнхён проводил его до метро, ​​а потом они разошлись. Может быть, Минхо уже спал, но Хан хотел сказать ему правду прямо сейчас. Он поднялся наверх, после чего ворвался в комнату Ли. – Ты был прав! Я не специализируюсь на медицине. Я изучаю музыку, а это значит, что я такой же крутой, как и ты, поэтому, пожалуйста, не сердись на меня больше! Слова вырвались изо рта Джисона, и когда он закончил, он наконец вздохнул. Минхо же, напротив, перестал дышать на секунду. – Бля, Джисон! Разве ты не умеешь стучать, идиот?! Он сидел на кровати с книгой в руках, и на нем были... очки? Джисон стоял в полном замешательстве. – Ты слышал, что я сказал, или я просто сказал это в своей голове? – Ты учишься музыке и называешь меня крутым, и нет, я не злюсь, но я буду, если ты не выйдешь из моей комнаты. – Но, Минхо! Теперь, когда я рассказал свой секрет, ты должен рассказать мне правду о том, откуда у тебя в комнате валялись блестяшки! — пожаловался Джисон, не приняв всерьёз угрозы Минхо. Ли застонал и как следует сел. – Хорошо, но только если после этого ты оставишь меня в покое, потому что у меня еще есть домашнее задание. Джисон рванулся вперед и встал на колени перед кроватью Минхо, где сидел другой. Его глаза сверкали. Блин, это оказалось проще, чем он ожидал. Он должен был раньше спросить совета у Ёнхёна. – Да, конечно! Сняв очки, Минхо потер глаза и выглянул в окно. Он нервно закусил нижнюю губу на секунду, прежде чем снова повернуться к Джисону. – Я помогал другу и мне пришлось танцевать в стриптиз-клубе. Улыбка пропала с лица Джисона, и он подавился собственной слюной. Минхо? В стриптиз-клубе? Это было совершенно не то, чего он ожидал. Джисон думал, что Минхо, возможно, помогал на вечеринке маленькой девочки, и поэтому у него в комнате было столько мусора от блестяшек, но никогда бы не подумал о стриптизе! – С какими людьми ты дружишь?! — спросил Джисон кашляя. – С такими идиотами, как ты. Кровь прилила к щекам Джисона. Он заполз на кровать Минхо, а широкая улыбка растянулась на всё его лицо. – Я твой друг? Джисон с трепетом посмотрел на Минхо, который всё ещё был раздражён. – Да, а теперь закрой рот и выйди из моей комнаты, — признал Минхо и попытался отвернуться назад, но не смог, потому что Джисон всё ещё сидел перед ним. Хан не мог поверить в то, что происходило прямо сейчас. Минхо больше не злился на него, он бывший стриптизёр и друг Джисона. – Джисон, пожалуйста, можешь уйти? — медленно повторил Минхо, но уже не выглядя раздражённым. Просто уставшим. Хан на мгновение взглянул на лицо Минхо, заметил тёмные круги под его глазами, а затем встал. – Доброй ночи. Не ложись спать слишком поздно, — мягко сказал Джисон и оставил друга в покое. Вернувшись в свою комнату, он удовлетворенно промычал. Всё прошло лучше, чем ожидалось. Намного лучше. ```` Несколько дней спустя все они сидели перед телевизором и смотрели какую-то дораму, которой Сынмин был одержим. К большому удивлению, Джисону понравилась дорама, но не из-за сюжета или актеров, а из-за Минхо, который сидел рядом с ним и продолжал делать саркастические комментарии, которые чертовски раздражали Сынмина, а Джисон не мог перестать смеяться. – Вероятно, у неё был роман с его братом. Хотя нет, наверное, он не моет руки после туалета, верно? Он полностью похож на такого человека! — прошептал Минхо Джисону, который фыркнул. – Что заставляет тебя так думать? — тихо спросил Джисон, но Чонин успокоил их. – Эпизод подходит к концу, и если Сынмин не узнает, чем он закончится, он будет ныть об этом всю гребаную ночь! – Чонин, не ругайся под гребаной крышей моего дома, — прокомментировал Чан, но без особого энтузиазма, потому что он сосредоточился на телевизоре. – Разве ты сам только что не... — начал Чонин, но Хёнджин закрыл ему рот рукой. – Ты поблагодаришь меня позже, — прошептал он младшему. «Мне очень жаль, но…» — актриса по телевизору колебалась, когда разговаривала с мужем. — «Но я изменила тебе. С твоим братом...» У Сынмина отвисла челюсть, Хёнджин кричал, глядя на финальные титры, а Минхо недоумевал. – В самом деле? С парнем, который не моет руки? Джисон воспользовался шансом и схватился за пульт от телевизора, чтобы выключить его. – Я хочу вам кое-что сказать. Феликс, сидевший на полу, повернулся к нему с выпученными глазами, полными беспокойства. – У тебя рак? – Какого хрена, Феликс, нет. – Ты гей? — прямо спросил Хёнджин, и все замерли. У Джисона сердце упало в пятки, и он подумал, что умрет прямо сейчас, на глазах у всех. Но как? – Шучу, — Хёнджин засмеялся и хлопнул в ладоши. – Будто ты можешь быть геем. Это было бы так странно! Остальные присоединились к нему и тоже засмеялись, только Минхо и Джисон молчали. Хан неловко выдавил смех, но от этого ему стало так плохо, что он немедленно остановился. Так вот как они будут относиться к ориентации Джисона? Они сочли бы это «странным»? Как шутку? Джисону было больнее, чем он хотел признать. Минхо положил руку на голое колено Джисона, вероятно, чтобы успокоить его, но это только ухудшило ситуацию. – Так вот, ммм, — начал Джисон, пытаясь не обращать внимания на руку Минхо, боль и разочарование в груди. – Я хотел вам сказать, что я не специализируюсь на медицине. Я изучаю музыку против воли родителей. Они этого не знают, поэтому я должен держать это в секрете. – Это здорово, — сказал Чанбин и бросился в сторону Джисона, но быстро отстранился обратно. – Я имею в виду, что ты изучаешь музыку, а не то, что твои родители не уважают твои мечты. – Да, это отстой! — сказал Сынмин. — Но с твоей стороны действительно храбро осуществить свою мечту. Джисон поблагодарил их и его уши слегка покраснели. Было приятно слышать, что думают о нем другие. Никто не считал его плохим человеком, или по крайней мере, так казалось. – Но ты нарушил правило, — заметил Чонин, посмотрев на Чана невинными глазами. Все сделали то же самое и посмотрели на сына хозяев. Чан вздохнул: – По сути да, но не совсем? Я знал об этом, и сделал исключение, так как это сложная ситуация. – И неужели вся жизнь Минхо настолько трудна, что тебе всё время приходится делать для него исключения? — спросил Чанбин несерьезно и просто рассмеялся, когда Ли показал ему средний палец. – О, я знаю о Минхо абсолютно всё, — сказал Чан и пошевелил бровями. Минхо имитировал рвотные звуки. – Ты уверен в этом? — поддразнивающим тоном спросил Джисон, отчего Минхо уперся локтем ему в рёбра, заставив замолчать. – Да, это так, — сказал Минхо и встал. Всё лицо Джисона скривилось от боли. – А теперь спокойной ночи. Спите спокойно, идиоты. Затем Хёнджин и Чанбин тоже встали и пошли домой к Хвану. Бин так и не вернулся. Феликс и Джисон тоже решили лечь спать, а остальные остались внизу. ```` Красный. Рука Минхо лежит на колене Джисона. Она блуждает и поднимается выше. Выше и выше. Пол под ногами Джисона исчезает. Чувство покалывания контролирует тело. Он не может двигаться. Минхо так близко, что Джисон чувствует его дыхание. Тепло. Его руки внезапно оказываются повсюду, касаясь каждого дюйма обнаженной кожи. Он горит. Губы Минхо были мягкими, но они заставили Джисона гореть. Всё, что Джисон мог видеть, чувствовать, слышать, обонять и вкушать, было красным. Джисон проснулся так внезапно, что мир на секунду потерял равновесие. Он не мог поверить в то, что только что увидел во сне.