waiting for rain

– Почему ты похож на грустное буррито? Джисон даже не потрудился поднять глаза, когда Чан внезапно вошел на чердак, задавая вопрос о его текущем состоянии. Он лежал на полу, закутавшись в одеяло и сожалея обо всем, что он сделал в жизни. Потому что все, что он делал, привело к влюблённости в Минхо. – Разве мне нельзя выглядеть так? — ответил Джисон и уставился на деревянный ящик. Был канун Рождества, а он еще даже не спустился вниз. Хан слишком долго спал, и сказал, что ему плохо, когда остальные звали его на завтрак. Потом он поднялся на чердак, немного поиграл на гитаре, прежде чем сдался и превратился в «грустное буррито». – Конечно можно так выглядеть, но тебе нельзя прятаться от нас на Рождество, — сказал Чан и подошел ближе. Он сел рядом с Джисоном и скрестил ноги. – Что происходит? – Ничего, — солгал Джисон и спрятал лицо под одеяло. Он чувствовал себя идиотом. Прикосновение большого пальца Минхо по-прежнему ощущалось на щеке. Он был очень нежным, как и всегда. А потом старший попросил обняться. Он никогда этого не делал. Вчера Джисон не осознавал этого, но теперь это не оставляло его в покое. Минхо просил об этом, так что Ли, должно быть, чувствовал себя комфортно с младшим. От этого в нем вспыхнул тупой проблеск надежды. – Ты не очень хороший лжец. «Хмпф» было всем, что Хан произнес в ответ. Чан придвинулся ближе и обнял его тело под одеялом. Он не совсем понимал, какую часть Джисона держал. – Расскажи мне, что случилось, — повторил Чан. – Ответь мне, пожалуйста. Минхо тоже со мной не разговаривает. Джисон наполовину вылез из под одеяла и сел. – Минхо тоже плохо себя чувствует? – Наконец-то ты заговорил. Я бы упомянул Минхо раньше, если бы знал, что это заставит тебя открыть рот, — Чан усмехнулся, но затем стал серьезным. – Да, Минхо был ворчливым все утро. В последнее время он был очень милым, но теперь он словно вернулся к своему прежнему "я". Джисон закусил губу. Это его вина, что старший так себя вел. – Ааа, ага, и теперь ты снова молчишь? — Чан вздохнул. – Пожалуйста, не говори мне, что вы двое поссорились. Я думал, что этот этап уже закончился. – Мы... мы не ссорились, — пробормотал Джисон и собирался залезть обратно под одеяло, но Чан схватил его за конец и потянул за него. Это было так внезапно, что Хан потерял равновесие и упал на колени старшего. Стон Чана оттолкнул Джисона от себя. – Как бы я ни любил обниматься, ты просто ударил меня локтем по яйцам. – Ты тоже любишь обниматься? — удивленно спросил Джисон и освободил руки. Еще одна жертва их общества. Чан кивнул и усмехнулся. – Так ты хочешь, чтобы я тебя обнял, а потом расскажешь о своей проблеме? – На самом деле, я должен отказаться, потому что… объятия - причина того, что мы с Минхо так себя ведем, — мягко объяснил Джисон. Его голос вот-вот бы оборвался. – Ты просил Минхо обнять тебя? Но ты же знаешь, что он не... – Нет, наоборот. Он попросил меня об этом, но я отказался. Чан ошеломленно посмотрел на него. Это было не то, чего он ожидал, Джисон видел это по его глазам. – Но почему... Я не понимаю... Под одеялом было тепло, но Джисона начало трясти. Страх обрушился на него, как лавина. Что должен был сказать Хан, кроме правды? Он так боялся сказать это вслух. Думать об этом - одно дело, но рассказывать кому-то о своих чувствах, признаваться в них - было совершенно пугающе. Джисон выдохнул, внутренне размышляя, стоит ли ему рассказать об этом Чану. Ему казалось, что он постепенно превращается в бомбу замедленного действия, которая вот-вот взорвется, если он никому не расскажет о своих проблемах. Но Чан знал, что Минхо гей, поэтому он не стал бы осуждать Джисона за это, верно? – Я думаю, мне нравится Минхо, — Джисон остановился, поправляя себя. – Нет, я точно знаю, что он мне нравится. Очень. Больше, чем следовало бы. Дыхание стало затруднительным, Джисон задыхался, а слезы наворачивались на глаза. Хан хотел, чтобы они исчезли. Хватаясь за воздух, Джисон схватился за одеяло и попытался сдержать их. Чан подождал, пока младший успокоится, прежде чем спросить: – Вот почему ты отказался обниматься с ним? – Да, я не хотел обнадеживать себя, — пробормотал Джисон. – О, может быть, у меня есть что-то, что поднимет тебе настроение, — сказал Чан и похлопал Джисона в ответ, мягко улыбаясь. – Это не мое дело, но… скажем так, у вас может быть шанс, и он может ответить на твои чувства. – Потому что он гей? Чан издал удивленный звук: – Ты знал это? Ладно, почему я вообще удивлен? Конечно, он рассказал тебе. Но почему ты так боишься признаться ему? – То, что он гей, еще не значит, что он обязательно ответит на мои чувства, — ответил Джисон. – Я знаю, но мне кажется, ты ведешь себя так, будто испытываешь чувства к какому-то гомофобу, а не к Минхо. Джисон с трудом сглотнул. Почему Чан был так прав? Поскольку Минхён причинил ему боль, он боялся доверять и Минхо. – Просто ранее у меня уже был такой опыт, и я не хочу разрушать нашу дружбу. Каждый раз, когда я рядом с ним, мне хочется взорваться. Я так сильно хочу сказать ему, что чувствую, но я просто… — Джисон удержал себя от бессвязных слов и закрыл лицо руками. – Все в порядке, — Чан потер спину Джисона. – Но если ты не хочешь разрушить дружбу, тебе следует перестать избегать его, хорошо? Джисон кивнул. – Кроме того, если хочешь признаться, просто сделай это. – Ч-что, но я только что сказал… — Джисон запнулся, но Чан прервал его. – Есть разные способы признаться. Джисон, ты же пишешь тексты. Можешь  написать ему песню, но, в конце концов, только ты решишь, услышит он ее или нет. По крайней мере, это немного освободит тебя, — улыбнулся Чан. – Я думаю, ты сам это знаешь. Джисон поблагодарил Чана и обнял его. После их короткого сладкого момента старший помог Хану встать. – А теперь обними и нашего сварливого кошачьего фанатика. Верни все к норме, хорошо? Джисон усмехнулся: – Я попытаюсь. – Ли Минхо, — сказал Джисон как можно громче, войдя в гостиную, где сидел старший. Как и говорил Чан, он выглядел угрюмым. Даже когда Хан сообщил о своем присутствии, выражение лица Минхо не изменилось. – Хан Джисон. Младший внутренне застонал. Он действительно вёл себя прямо так, как когда Джисон только переехал. Но Хан хотел последовать совету Чана, чтобы сохранить их дружбу, поэтому он подошел к Минхо и присоединился к нему на диване. На мгновение он просто посмотрел на Ли, внимательно разглядывая каждую деталь. На его ресницы, которые дрожали, когда он смотрел на Джисона. На маленький прыщик, который появился у него на подбородке. На его глупый идеальный нос. Затем Джисон просто обнял Минхо. Он притянул его к себе, хотя старший был в напряжении. – Мне жаль, что я вчера не позволил тебе обнять меня. Минхо откинулся назад, а кислое выражение его лица исчезло. – Нет, тебе не нужно извиняться. Ничего страшного, если не хочешь. Я не могу тебя заставлять. – Нет, нужно. Это был первый раз, когда ты открыто признался в своей одержимости объятиями. Я должен был быть более благосклонным. – Одержимость объятиями? Ты, засранец, — засмеялся Минхо, но, наконец, снова обнял его. Он растаял в руках Джисона, и младшему пришлось сдержать радостный писк. Он не разговаривал с Минхо всего полдня, но уже скучал по нему.  – Пойдёмте кушать, голубки, — засмеялся Чан из другого конца комнаты. Джисон уже и забыл, что он там. У него перехватило дыхание от их «прозвища». Пожалуйста, пусть Ли воспримет это как шутку. Пожалуйста. Минхо только усмехнулся и позволил Джисону уйти. Слава богу. ```` – Вы верите в существование другой вселенной? — спросил Чан посреди ночи, когда они все сидели на балконе на тех же дешевых пластиковых стульях, на которых Джисон понял, что влюблен в своего друга. На этот раз на нём была теплая одежда, а не только шорты и рубашка. И он не плакал. – Я уверен, что есть, и даже не одна, — сказал Джисон и отпил чай со вкусом корицы из кружки. – Это то, о чем вы обычно говорите на чердаке? — спросил Минхо, казалось бы, сбитый с толку. – Нет, — ответил Джисон. – Обычно мы просто говорим о музыке и о всяких вещах. Таких вещах, как «Эй, я влюблен в своего друга и не знаю, что делать, потому что мы оба парни и живем в 94 году». Джисон поерзал на стуле. Будем надеяться, что Минхо не станет спрашивать о каких таких «вещах» они говорят на чердаке.  – Но почему вы думаете, что вселенных больше? К счастью, Минхо не заинтересовал странный ответ Джисона, а вот вопрос Чана наоборот. – Я имею в виду, что галактика огромна. Мы, люди, не можем изучить всё, это просто невозможно. В космосе так много неизвестного, так почему не может быть другой вселенной? Минхо взглянул на небо после того, как Чан закончил говорить. – Хм, это имеет смысл. – И именно поэтому я думаю, что существует не просто еще одна вселенная, а гораздо больше. Оторвав глаза от неба, Минхо повернулся к Джисону. – Сколько еще? – Не знаю… Я никогда об этом особо не задумывался. Может, сотни? Тысячи? – Тысячи? — Минхо громко ахнул. – Почему тысячи? Джисон усмехнулся – А почему нет? – А как думаете, существуют ли разные версии нас в этих других вселенных? — Чан теперь тоже смотрел на звезды. – Может быть, есть одна вселенная, в которой мы такие же, как здесь, но с небольшой разницей. Типа… — начал Джисон и даже не успел закончить думать об этом, как Минхо сделал это за него. – Как будто у нас руки вместо ног, и наоборот. – Минхо, какого хрена? — рассмеялся Чан. – Что? Ты не можешь сказать мне, что я говорю чушь, потому что не знаешь, правда это или нет, — Минхо показал язык старшему. – В любом случае, что ты хотел сказать, Джисони? – Я больше думал о чем-то вроде того, что у всех нас синие волосы или что-то в этом роде. – Это скучнооо, — протянул Ли. Раздосадованный Джисон щелкнул языком: – По крайней мере, это не так странно, как твое. – Но все еще скучно. Чан попытался сменить тему: – Представьте, что мы - бойз бэнд в другой вселенной. Было бы здорово, правда? – Я не могу представить себя айдолом. Я бы предпочел видеть себя танцором, — сказал Минхо и протянул руку, не говоря ни слова, прося кружку Джисона. Младший приподнял бровь, прежде чем протянуть ему чай. – Но мы говорим о другой вселенной, а не об этой. Минхо в другой вселенной может быть полной противоположностью, — напомнил ему Джисон. – Может быть, есть вселенная, где все мы геи, а натурал только Минхо, — предположил Чан, и Минхо усмехнулся. – Боже, это было бы ужасно. Джисон боялся, что Чан также прямо назовет и его самого натуралом из другой вселенной. Минхо также мог поправить заявление, потому что он буквально был с Джисоном в гей-клубе. Но оба они ничего не добавили, и Хан был за это очень благодарен. – Как думаете, мы все являемся друзьями во всех остальных вселенных, как и в этой? — внезапно спросил Джисон в успокаивающей тишине. Минхо вернул ему свою кружку, прежде чем поделиться своими мыслями. – О, я уверен, что мы все вместе в каждой из них. Может быть, мы не друзья ни в одной вселенной, может быть, где-то мы все еще ненавидим друг друга, но только потому, что мы боремся за первое место. Или, может быть, мы семья в другой вселенной, а Чонин - наша бабушка, которая совершает очень странные выходки и продолжает терроризировать нас. Боже мой, может быть, мы - кошки в другой вселенной? Кроме Сынмина, потому что он был бы собакой. Нет, подождите, Чан совсем не похож на кота. И Джисони, ты тоже. И - – Минхо, тебя понесло не в ту степь, — заметил Чан и похлопал Ли по спине. – Я думаю, мы поняли твою точку зрения. – Еще ты только что доказал, что воображение у тебя тоже не от мира сего. – Имеешь в виду из другой вселенной? — Минхо поправил Джисона и пошевелил бровями. – Но да, я на сто процентов уверен, что мы вместе в каждой. – Не знаю, почему ты так в этом уверен, но это действительно мило, — Чан обнял Минхо за плечо и попытался притянуть его ближе, но Минхо уклонился, сморщившись. – Кстати о сладком. Сколько, блин, сахара ты добавил в чай? — Минхо снова обратил внимание на Джисона. – На вкус было похоже на диабет. – Спасибо. Кружка с так называемым диабетическим чаем уже остыла. Джисон посмотрел на нее и понял, что губы Минхо прикасались к ней. ```` В ту же ночь, Джисон сидел в своей комнате и смотрел на кружку, которой касались губы Минхо. Он не осмелился пить из кружки после этого. Ему не следовало бы так волноваться по этому поводу. Просто Минхо пил из нее. Но это был не просто Минхо. Все, что касалось Минхо, было не просто чем-то. Минхо был всем для Джисона, и это сводило его с ума. Хан подошел к своему столу, чтобы взять кружку. Запах корицы щекотал его нос. Он посмотрел на нее и со вздохом снова поставил на место. Он вспомнил предыдущий совет Чана. Может, ему просто стоит записать свои чувства и признаться в тексте песни. И, в конце концов, Джисон должен был сам услышать это. Перед ним быстро оказался лист бумаги и карандаш. На листе были какие-то следы прошлых событий, какие-то каракули и вычеркнутые мысли. Вскоре на бумаге появились новые слова. Сначала мы были никем, Ты называл меня скучным. Наш первый разговор был ужасным, Ты заставлял чувствовать себя хуже. Гнев, оскорбления и драки Пока в одну из многих ночей Ты, залитый небесными слезами Не привел в дом кота под курткой своей. Он перевернул наш мир, С ним гнев утонул Секреты появились в миг В объятья впервые ты меня притянул. Однажды ночью ты меня защитил И со временем ты стал всем, О чем я грезил: Твой нос, губы и блеск в глазах Твои руки на моих бёдрах. У Джисона перехватило дыхание, ему пришлось остановиться. По началу это не вызвало особых проблем, но теперь, когда он вспомнил, как руки Минхо лежали на его бедрах, Хан почувствовал, как внизу живота образуется тугой узел. В ту ночь наверняка было что-то другое. Столько всего произошло всего за несколько часов, что в это было почти трудно поверить. Если бы Джисон не запомнил все так ясно, он бы думал, что все это сон. ```` Кружка все еще стояла на столе, когда Джисон проснулся. Он заснул прямо в одежде. С громким стоном, он заставил себя встать с кровати. В тот момент, когда он, наконец, встал, Хан заметил на столе лист бумаги, на котором тщательно было выведено каждое словечко. Он взял и прочитал написанное, и это заставило чувствовать себя странно. Джисон быстро сложил листок и положил в задний карман брюк. Минхо не должен этого видеть. Никогда. Но Чан был прав, это немного помогло ему справиться с чувствами. Джисон уже не чувствовал себя скованным, как раньше. Его сердце было немного спокойнее. Это чувство было не тем, что в тот раз, когда он писал о своих чувствах к Минхёну, после последней встречи с ним. Когда он писал о Минхёне, ему становилось только хуже. Но писать о Минхо было гораздо приятнее. Джисон без труда написал о нем. Он подумал, что может писать о Минхо целые книги, и ни капли не устанет от этого. Джисон покачал головой. Боже, это было так глупо. ```` – Эй, идиот. Я так и знал, что ты будешь в моей комнате, когда я вернусь домой. Пора обниматься! Минхо звонил Джисону ранее, что означало, что он будет дома всего через 20 минут, но Хан побежал в комнату старшего, как только завершился звонок. Его сердце колотилось, и ему приходилось сдерживать звуки возбуждения, застрявшие в его горле. Минхо ушел из дома, чтобы пойти на танцевальную репетицию два часа назад. У них еще были каникулы, и никого не было дома. Даже Чан и его родители решили отправиться в двухдневное путешествие, поэтому остались только они вдвоём. Джисон обожал обниматься, особенно с Минхо. И теперь, когда он частично признался, он чувствовал, что может наслаждаться объятиями старшего, не чувствуя себя виноватым. К счастью, Джисон запрыгнул на кровать и поборолся с желанием обнять подушку, ожидая своего друга, потому что он определенно помнил, что Минхо делал с этой самой подушкой. К счастью, Минхо появился дома раньше, чем ожидалось. На его лице была широкая улыбка, когда он вошел в свою комнату и увидел младшего на своей кровати. Его сумка быстро приземлилась на пол, и старший забрался на кровать. Он обнял Джисона и положил его голову себе на грудь. – Фу, ты вонючий, — приветствовал Хан. – И тебе привет. Джисон тихо рассмеялся и тоже обнял Минхо. – Как прошла практика? – Хорошо. Я работаю над кое чем новым, могу показать тебе, если хочешь. – О, я бы с удовольствием посмотрел. Джисон закрыл глаза. Это было так хорошо. Он чувствовал, как дышит Минхо. Когда он не думал об их ситуации, сосредоточиваясь исключительно на текущем моменте, у него не было ощущения, что он обнимает своего друга. Казалось, что у него был интимный момент со своим возлюбленным. От этой мысли Джисону захотелось потереться носом о грудь Минхо, потому что он чувствовал себя довольным. Однако младший не мог долго наслаждаться этим моментом. Как только он открыл глаза, он не мог скрыть того факта, что обнимается со своим другом. – Как ты думаешь, это странно, что мы делаем это? Минхо положил руку на затылок младшему. – Нет. Точно нет. Мы просто друзья. То, как Ли сказал это, намекало на то, что он на самом деле не верил своим словам. Означает ли это, что Минхо полностью понимал, в какой ситуации они оказались? – Просто лучшие братаны? — Джисон поддразнил его и поднял глаза. – Да, просто лучшие бро, — сказал Минхо, расчесывая волосы Джисона. ```` – Ты думаешь, это был всего лишь сон? Джисон потер лицо обеими руками. Он снова сидел за своим столом, но на этот раз не один. Дуни сопровождал его и спокойно сидел на столе. – Типа, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. А потом он фактически признался, что знает, что для нас это ненормально - так обниматься. Ладно, нет, он не признал этого, но то, как он это сказал...! Дуни уставился на Джисона и решил лечь. – Перестань так на меня смотреть, я знаю, что веду себя нелепо, — заскулил Хан. – Но что мне делать? Все, что он получил в ответ, было «мяу», но для Джисона этого было достаточно. – Ты прав, мне нужно поработать над лирикой! Спасибо, Дуни. Джисон достал лист бумаги и снова начал писать. По ночам я не могу уснуть Все, что мне нужно - твоих прикосновений чуть-чуть Просто дай это мне Таких, как рука на бедре Но ты видишь во мне лишь друга И любовь - это не то, что ты имеешь в виду. Обнимая и касаясь друг друга, Я скоро с ума сойду. Я хочу больше, чем это Больше, чем просто разговоры Больше, чем дразнение и ссоры Я жажду больших секретов Пытаюсь читать между строк Искать знаки, хоть какой-то намёк На взаимные чувства Надеясь, что это не просто игра Мое сердце нуждается в тебе И надеюсь, что твое тоже хочет меня Единственное, что мне нужно Это простой, первый поцелуй от тебя.   Джисон посмотрел на последние строчки и начал визжать. Он прижал лист бумаги к груди, его щеки горели. Он не может поверить, что написал что-то подобное. Несмотря на то, что это было буквально на грани ужаса, Джисону это нравилось. Он держал свое сердце в форме лирики. Хан смотрел на слова, перечитывая их снова и снова. Он даже пробовал петь их мягким голосом. Минхо никогда этого не услышит. Джисон собирался убедиться, что это никогда не достигнет его ушей. Если бы он рассказал старшему о своих чувствах, они, вероятно, никогда бы не стали обниматься, как вчера. Конечно, была вероятность, что Минхо тоже относился к нему больше, чем к другу, но Джисон не хотел рисковать их отношениями. Возможно, его чувства  постепенно уйдут, после того как он полностью принял их и даже записал. Джисон сунул текст обратно в карман штанов. ```` Хан собирался выйти из дома, чтобы купить закуски для себя и Минхо, когда рефлекторно коснулся заднего кармана своих штанов, чтобы проверить, сохранились ли слова песни. Но их не было. Сердце Джисона остановилось. Он замер на полпути и один взгляд подсказал ему, что на нем были другие штаны. Он помнил, как положил их на стул, чтобы надеть сегодня.  Джисон побежал наверх, в свою комнату и бросил все, чтобы найти проклятые штаны. Почему их там не было? Он был уверен, что положил их на стул, так почему же их на нём не было?  Совершенно сбитый с толку, Джисон стоял посреди комнаты, разбирая свои мысли в беспорядке, в котором находился сейчас. Это было плохо. Нет, хуже, чем плохо. Джисон начал волноваться, его почти начало тошнить. В горле образовался ком. Если кто-то найдет слова, он будет обречен. – Нет, нет, нет, — бормотал он, мотая головой из стороны в сторону. Затем его взгляд поймал дверь в ванную. Точно. Может, штаны как-то оказались в прачечной. Разве Минхо не сказал ему, что хочет помочь со стиркой миссис Бан, поскольку она все еще была в отпуске с Чаном и его отцом? Джисон бросился в ванную и начал рыться в корзине для белья. – Слава богу, черт возьми. Джисон вытащил штаны и, к счастью, нашел в кармане лист бумаги. От радости он начал целовать его. – Что ты делаешь? И снова Джисон замер. Он медленно повернулся и посмотрел прямо в лицо Минхо. Чёрт. – Гм, ничего? – Ты не уверен в этом. Ли скептически посмотрел на него. – Что это? – Ничего. – Джисон. – Хорошо, это тексты песен, но они довольно смущающие, поэтому я не хотел, чтобы их кто-то нашел. Это не было ложью, Минхо просто не должен был знать, что тексты были о нем. Он неловко засмеялся. – Я могу идти? Я хотел пойти в продуктовый магазин, чтобы купить нам закуски. Минхо какое-то время молчал, и Джисон подумал, что ему позволили уйти, но затем старший рванулся вперед и вырвал бумагу из руки Хана. – Нет! Джисон кричал и пытался вернуть текст, но Минхо не позволял ему. Минхо начал хихикать. Он видел в этом игру, как обычное дразнение, которое они время от времени устраивали. Он не мог знать, насколько это серьезно. Джисон задрожал. Этого не могло быть. Он пытался сделать все, чтобы вернуть бумагу. – Пожалуйста, верни, — взмолился Джисон и схватил Минхо за руки обеими руками, но Ли все еще не отпускал. Он не мог это прочитать. Это разрушило бы их дружбу. Теперь, полностью осознавая, что Джисон расстроился еще больше, старший заметил, что он был на грани слез. Ли внезапно перестал улыбаться. – Джисон, ты в порядке? Я не думал, что это так важно. – Это так, — сумел сказать Джисон, сдерживая слезы. – Могу я забрать его обратно? – Конечно, — немедленно передал ему Минхо. – Извини, я не подумал… Но младший даже не слушал его. Он оттолкнул Минхо и как можно быстрее покинул дом. Его сердце все еще тарабанило. Он сжимал лист бумаги, который чуть не разрушил их дружбу. Джисону следовало бы избавиться от слов, если он хотел, чтобы подобное никогда не повторилось, но он не мог этого сделать.