***
Во второй раз открыв глаза, он огляделся, чувствуя, как от волнения перед неизвестностью сбивается дыхание и дробью колотится сердце. Парень был в комнате, довольно просторной. Справа виднелись многочисленные шкафчики, где лежали склянки разных размеров и с разным наполнением — цвет содержимого отличался почти у каждой; свитки исписанные изящными витиеватыми иероглифами, которые, как бы он не старался, разобрать не мог, — не знаток китайского, что поделать, — лежали весьма небрежно — один успешно балансировал на самом краю резной лаковой мебели, другой уже покоился на деревянном тёмном полу. Взглянул наверх, на потолок — деревянный, такой же как и настил. Над ним висели бумажные журавлики, плавно покачиваясь на еле заметных нитях. Взглянул влево — увидел резной чайный столик, на котором стоял набор для каллиграфии, явно расписанный умелым мастером, с подушками. В стене, разрисованной пышными ветвями завораживающих деревьев и жаворонками, было круглое китайское окно, занавешенное разными бусами и… какими-то прямоугольными бумажками с иероглифами, нарисованными киноварью. «Талисманы.» — догадался он. Как только юноша увидел талисманы в новелле и понял, для чего они нужны, то сразу же заинтересовался в технике их создания, — он мог бы обучиться этому и придумать другие немаловажные талисманы, которые, при возможности, спасли бы не одну жизнь… …А ещё помогли бы ему встать на Путь Тьмы. Звучало это довольно легко… ну, посидеть пару месяцев на горе, полной тёмной энергии, и впитать её в себя, ещё пару недель на укрощение и вуаля!.. …Он не был наивным и явно чувствовал подвох — не может быть всё так просто. Да и к тому же, в новелле чуть ли не все тыкали в то, что такой путь тернист и полон опасностей, как для самого пользователя такой силы, так и для окружающих. …Кроме вселенской неудачи он более, конечно, не заметил во время прочтения, но не стоит терять бдительность. …Но ладно. На страницах уместилось совсем немного информации, так что стоит познакомиться с Магистром поближе, так сказать, изнутри. Парень попытался перевернуться, — почему-то было очень тяжело это сделать, — и услышал детское, младенческое пыхтение и хныканье. И он хотел бы ошибиться, но как бы не старался избавиться от страшной догадки, не получалось — этот звук издался из его рта. Несколько беззубого рта. …Может выбил кто? Может он пьяница и потому ходит с пустым ртом?.. Пожалуйста, он даже это примет, но только не… Пытаясь опровергнуть свои дикие мысли, поднял руку вверх. Его глаза шокировано округлились, а с уст слетело: — А ао?.. (Да ладно?..) …Он увидел перед собой маленькую пухлую ручку с шрамом на большом пальце. Судя по виду, мальчишка — а это тельце определённо принадлежало мальчику, если нет, он точно свихнётся, — успел где-то глубоко порезаться. «И снова здравствуйте.» — раздался хихикающий голосок в его мыслях, и он не мог не узнать Юнис. — Уихф! О, а еа?! (Юнис! Что за дела?) «Не поняла, что Вы сказали. А, да, Вы можете общаться со мной мысленно, необязательно так насиловать мои уши…» «Что ж ты раньше-то не сказала?! Детский язык такой неповоротливый! А эта беззубость и слюни!..» Юнис, тихо сидящая у кроватки малыша, и за ним же наблюдающая, недовольно агукающего и улюлюкающего, не удержалась от смешка: «Вам придётся привыкнуть. Вашему телу всего годик, да и оно ещё не оправилось после тяжёлой болезни…» «…Так, погоди, я мало того, что занял чужое тело, так я ещё и отобрал его у годовалого ребёнка?!» — понял Кирилл, и в глазах мальца стали собираться крупные капельки истерических слёз. Туман закатила глаза: «Он мёртв уже как два дня, так что Вы поселились в пустующую оболочку. Не надо разводить драму. …Кстати говоря, довольно удивительно, что его смерть ещё никто не обнаружил…» — почесала свой туманный носик она, слегка схмурившись. Вдруг раздались приглушённые голоса и шаги, казалось, большой группы людей. Кирилл решительно свёл брови к переносице и попытался сесть, неистово кряхтя. «В год дети же уже умеют сидеть и стоять, да?» — Юнис подошла ближе и чуть подтолкнула маленького мальчика, с забавно надутыми пухлыми щеками, и покрасневшего от напряжения. «Умеют.» — ответила она, чувствуя благоговение от вида маленького дитя, так ещё и такого милого: пухленький, с короткими антрацитовыми волосами, вьющимися во все стороны, прямым маленьким носиком, лицом сплошь усыпанном родинками, хотя родинки, так ещё и в таких больших количествах, обычно появляются в более позднем возрасте, и недовольными глазами цвета… — «Вау, хозяин, Вам как можно скорее стоит взглянуть в зеркало!» — большие детские глазки вопрошающе сузились, как бы говоря: «Где я его тут возьму по-твоему?!». Они оба крупно испуганно вздрогнули, когда деревянная дверь комнаты яростно стукнулась об стенку, а в неё ввалилась целая толпа, в основном состоящая из женщин, громко переговариваясь. Самая высокая из них орала особенно громогласно, и Кирилл понял, что та ругается. …Нет, конечно, это можно было понять и по грозно сведённым тёмным бровям на пару с злым выражением мордашки, сплошь усеянной шрамами… «…О чём они говорят?» — спросил парень, прислушиваясь и стараясь понять хоть что-то из речи на, видимо, китайском. «…Откуда я знаю?» — тоже вслушиваясь в крикливый голосок девушки, сердито обмахивающейся расписным веером, протянула Туман. Та была очень похожа на мальчика, сидящего в кроватке: такие же вьющиеся, только очень длинные, чёрные вихры, кругловатое миловидное личико, но вместе с тем свирепые тёмные сверкающие глаза. Её одежда — ханьфу василькового цвета с высоким, графитового цвета, воротником, рукава которого сейчас были закатаны до локтя, открывая худые бледные руки с браслетами витиевато усеянными каким-то узорами, — облегала точёную фигурку, украшая и без того изящную особу. «То есть, ты хочешь сказать, что мы отправились в Древний Китай, не зная китайского?..» «…» Кирилл громко фыркнул, поражаясь глупости своего контрактора. Понятно он — русский, выдернутый из своей страны, знающий из иностранных языков только английский. А она что? Юнис же обиженно, понимая, что и впрямь сглупила из-за своей любви к Магистру, надула губки, качаясь из стороны в сторону, играясь с кучерявыми прядками крохи в колыбели. …Вообще-то она была такой же заблудшей душой, как и Кирилл. Единственное, чем они отличались, так это ролями в этой котовасии. Вдруг компания резко замолкла, поворачиваясь к мальчику, тихо наблюдающему за женской процессией, одетой в васильковые одежды с светлыми цветами на подолах. — А-Гуан. « «А-Гуан»? Это моё имя?» — чуть склонил голову в бок, вопрошая то ли Юнис, то ли кого-то ещё. К нему подбежала та самая крикливая девушка, беря на руки, говоря что-то другим женщинам уже более тихим голосом. Она оглядывала его внимательным взглядом. — …А-Гуан… «Вроде как…» — внезапно что-то громко пиликнуло, заставляя поёжиться. Перед ними вспыхнула панель, похожая на уведомления в играх РПГ.[Имя: Цзе Юньцзе]
[Статус: Владелица таверны «Лепесток лотоса»; мать Цзе Янгуана, вашего нынешнего тела; …; …]
[Навыки: …; …]
[Имя: Цзе Янгуан]
[Статус: Молодой господин Цзе, наследник госпожи Цзе, …; …]
[Навыки: соответствуют возрасту тела]
[Стартовое количество баллов — 100]
[Желаете приобрести навык «Знание языков»? Один стоит 30 баллов]
«Это что?..» — удивился кроха. «Это — то, что я так ждала, и наш с тобой золотой билет в светлое будущее!» — ухмыльнулась Юнис.***
— Неправильно! — и вновь его шлёпнули веером по макушке, прибавляя к старым шишкам новые. Не рявкнуть что-то грубое в ответ ему помогла Юнис, любезно прикрыв своей туманной ладонью его, уже разъярённо оскалившийся, рот, и второй рукой крепко удержав того в сидячем положении на подушке. «Спокойнее, она специально вас провоцирует.» — прошептала Туман, сама уже желая врезать по самодовольной роже Юньцзе. Янгуан сжал зубы до скрежета и, с не исчезнувшими уважительными нотками, прошелестел: — …Прошу прощения, матушка, Ваш сын действительно глуп. — Пробуй ещё. — смакуя свои слова, как конфету, проговорила госпожа Цзе, отпивая фруктовое вино, аромат которого разнёсся уже по всей комнате, так и соблазняя отпить хотя бы один глоток. Цзе Янгуан тихо мученически выдохнул и вновь взял кисть для каллиграфии, удобнее устраивая её в пальцах. «Вы сможете, я в вас верю!» — поддержала его Туман, напряжённо следя за своим протеже и искренне его жалея. …Эта женщина! Ох уж эта женщина по имени Цзе Юньцзе! Ведёт себя как хурма — то приторная до невозможности, то вяжет, что плеваться охота! Мальчишке всего пять лет, а она лишь безостановочно дубасит его веером, да заставляет учиться, не давая продыху, при этом даже не высказывая и слова похвалы! …Если бы они с хозяином не были взрослыми, а от того проницательными, людьми, которые видят заботливые и ласковые искорки в глазах матери, а были бы и взаправду ребёнком возраста тела, то подумали бы, что женщина явно его ненавидит и пытается сломить, обречь на страдания. Мальчик стал аккуратно и старательно выводить иероглифы своего имени, чувствуя как по виску скатывается холодная капелька пота, щекоча. — Матушка. — закончив, позвал младший Цзе. Женщина взяла пейзажную бумагу, или, как постоянно втолковывала ему Юньцзе, бумагу шусюань, и критично осмотрела записи, сделанные ещё не подсохшей тушью. — …Ты настолько бездарен, что не можешь даже написать пару иероглифов своего имени? «Женщина, да ты хоть видела какой у нас символ-лабиринт в фамилии*?!» — мысленно возмутился Янгуан. Даже он, относительно старый дед, не может нарисовать эту несчастную «Цзе», так как маленький ребёнок-то так сможет?! Так ещё и идеальным каллиграфическим почерком! Заниматься этим они начали не так давно — месяца так два назад, а до этого учились правильно говорить и читать без запинок. Учили стихи, да песни. Успешно, между прочим. — Этот сын и впрямь бездарен… — покорно склонил голову, желая кинуть эту чёртову кисть на пару с тушью куда-нибудь в окно или девушке в её лицо. Женщина скучающе посмотрела на него и отпила вино из пиалы. — Мне надоело заниматься с тобой каллиграфией. Позову Мастера, вот пусть он с тобой и занимается… — ещё один глоток, а после долгий вздох. — …Мо Ся! В комнату сию же секунду вошла женщина, с виду явно потрёпанная временем: в тонких волосах, заколотых в пучок, виднелись седые прядки. Веки её были полуприкрыты от тягости её земного бытия, лицо спокойно словно водная гладь. …Удивительно, но ей только тридцать пять. Так что же вызвало такое внезапное «потускнение»? Как оказалось, этот мир несколько отличается от того, о котором читал Кирилл на страницах романа. Здесь ещё были так называемые «Предначертанные». Впервые он услышал о них в сказке, которую читала ему Мо Ся. История о не Предначертанных, но готовых умереть ради друг друга — история лекаря и принцессы, обретшей вечную любовь и отказавшейся от родственной души… Но эта сказка лишь жалкая выдумка. Выдумка простых людей, желающих романтики и истинной любви на века. Соулмейты, как один раз назвала таких Юнис, были возможны только у заклинателей. И, верно, Предначертанные — это родственные души, идеальные партнёры, любовь которых невозможно разрушить даже смерти. Такие связаны навечно. …Романтично, верно? Это звучит слащаво только лишь сначала. В истории были случаи, когда некоторые пытались пойти против системы, но всё это кончилось плачевно: контакты с другими были безумно болезненны, а кто-то и вовсе погибал, не пожелав подчиняться судьбе. Таков уж «брак, заключённый на Небесах»… …Так вот, вернёмся к Мо Ся… Предначертанный не возжелал её, так как любил другую девушку. Так он, вместе с возлюбленной, и погиб, оставив её одну, без возможности на семейное счастье. Когда Предназначенные встречались, они сразу узнавали друг друга: по теплу в груди, метка яростно и сладостно пульсировала… Метки — знаки, которые помогают найти Предначертанного. У каждого она разная. И только у того, кто тебе предназначен, точно такая же. Появиться такая метка может где угодно. Обычно, процесс выявления судьбоносного следа выпадает на возраст от полового созревания до совершеннолетия. А до того периода, наслаждайся тягостным неведением. — …Что вы желаете, Госпожа? — Принеси обед — мы поедим здесь. — женщина скрылась с тихим, но твёрдым «Слушаюсь». Янгуан стал собирать каллиграфические принадлежности, чтобы после отложить. Мо Ся и ещё одна служанка, Чу Фу, принесли парочку блюд, и Кирилл не сдержал голодного взгляда. Китайская еда была безумно вкусной — серьёзно, чего стоили одни пирожные лотосы да свинина в соусе из сычуаньского перца!.. Он быстро, но аккуратно, потворствуя этикету, положил к себе в тарелку всё, что хотел, и стал есть. Краем глаза мальчик заметил задумчивое выражение лица матери и спросил: — Вас что-то тревожит, матушка? Цзе Юньцзе была одинокой. И нет, её не бросала родственная душа, как Мо Ся. Так вышло, что она её пока что и не отыскала. …Спросите, а как же тогда появился Цзе Янгуан? Он же говорил, что это невозможно. С помощью терпения и огромного желания счастья возможно. Цзе Юньцзе хотела детей, — ей уже было за тридцать, хотя выглядела она довольно молодо, — и не могла больше ждать. Женщина нашла красивого мужчину и забеременела, не прося от отца ребёнка совершенно ничего для воспитания чада. Она просто хотела дитя, и, в итоге, получила. Она не искала отношений, так как… вероятно, как бы ей не хотелось всё это отпустить, не могла смириться с тем, что останется сама по себе, без возможности опереться на кого-то или спрятаться за этим кем-то, как за каменной стеной, а потому до сих пор ждала своего истинного. Всё это время она тяжело болела, а во время родов чуть не погибла. Выздороветь помог отец ребёнка, имя которого Янгуану никто говорить не хотел. Его упоминали, периодически костеря на все лады — то мать, то Мо Ся с угрюмой гримасой. Сын же, родился слабым, болезненным. Лекарство, которое принимала Цзе Юньцзе, не было рассчитано на детей, а потому давать его ему побоялись. А других подобных пока и не существовало. И, как известно, ребёнок умер, прожив в мучениях один несчастный годик. — …Что? — вздрогнула она, посмотрев на него. — Вы чем-то обеспокоены? — переспросил он, мгновение спустя поясняя: — Матушка выглядела задумчивой. Юньцзе окинула его взглядом, останавливаясь на глазах. Пригубила вино и вздохнула: — Тебе же уже наверняка рассказывали истории о орденах, и ты, от любопытства, спрашивал о них подробнее. — Так и есть. — К чему я веду… есть пять Великих орденов: Цишань Вэнь, Ланьлин Цзинь, Цинхэ Нэ, Гусу Лань и Юньмэн Цзян. В Цзинь я, в молодости, обучалась заклинательским искусствам. Там я, кстати, и встретилась с твоим отцом — тот ещё лис… — ностальгически осклабилась, точно вспоминая свои похождения в статусе адепта. Янгуан приподнял правую бровь, жуя кусок свинины и чувствуя тепло расползающееся по пищеводу. — …В общем, я хочу отправить тебя в один из орденов, когда ты ещё немного подрастёшь. Хотя, знаешь, я уже подумываю оставить тебя здесь… — о, эта издевательские ухмылка и взгляд, так и вымораживает дать их обладателю по лицу… — …с такой тушей, ты сдохнешь на первой же ночной охоте, или, хах, даже раньше — на тренировке. «…А вот сейчас реально обидно. Чем тебе не нравится мой великолепный животик?» — рука автоматически опустилась на пухлый живот, а щёки надулись ещё больше, отчего Янгуан стал выглядеть подобно баоцзы, местной булочке. — Зачем мне вообще идти в орден? — Ну, такова традиция нашей четы… «Логично.» — фыркнула Юнис, до этого тихо наблюдающая за происходящим, сидя на кровати. — Да и закалиться бы тебе не помешало… — выдала она свои настоящие переживания и с обеспокоенными искорками в тёмных глазах поджала губы, смотря на него. — Не стоит беспокойства, матушка. Да и к тому же… есть возможность, что у меня нет способностей для заклинательства. — Не неси чушь. — сразу же нахмурилась Юньцзе, резко смыв остатки нежных чувств с тёмных омутов. — Я и твой отец достаточно сильные заклинатели, чтобы в тебе были задатки к ним. Ребёнок вздохнул. …Он понимал, что и впрямь может развить золотое ядро, но он попросту не хотел вступать в орден. Особенно в один из пяти Великих. И уж точно не хотел быть посреди их трений больше, чем ему нужно. План его был прост: жить, пока война не появится на горизонте. После, быстренько сбегать на Луаньцзан, заюзать тёмную ци и идти в раж, оставаясь при этом тайной личностью. Да даже если его разоблачат, кто его узнает? Мама да служки, но они будут молчать. С мечом он потом разберётся, если руки дойдут. Но есть ещё одно — смерть Вэй Усяня в новелле. Такой феерический конец обязан был настигнуть и Цзе Янгуана. На него, с вероятностью в сто процентов, откроют охоту, как и на Вэй Ина. А чтобы ускорить процесс, ему понадобится актёрское мастерство и опыт выбешивания огромного количества людей. Хорошо, что у него такой имеется. …Не зря, оказывается, бабушка записала его на театральный кружок в детстве. Всё звучало идеально, а потому он старался придерживаться своей тактики: читал о светлом пути, чтобы знать хотя бы основы, и о пути тёмном. О последнем было крайне мало информации, так что он был несколько дезориентирован. Янгуан постоянно сидел дома, как в террариуме. Выходить на улицу строго запрещалось. А всё из-за… — Ты пойдёшь, но только не в Ланьлин Цзинь. Не хватало ещё, чтобы ты светил своей дефектностью… — презрительно взглянув в его глаза, выдала она. …В этот раз проблемой стала редкая особенность — гетерохромия. Не особо контрастная, но всё равно заметная: один глаз был настолько тёмным, что стоило бы сравнить его с Чёрной дырой — достался от матери, а другой — золотисто-карий, от отца. — Но меня же ещё никто не… — Видел. Ещё как видел: ввалился в опочивальню, не предупредив, и чуть не забрал тебя. О, гордости-то сколько… — фыркнула Юньцзе, агрессивно стуча ухоженными ногтями по лаковому столику. Видимо, она говорит про отца. Мужчину стало искренне жаль. — …придумала! — воодушевлённо привстала она, тыкнув в него пальцем. — Нам просто нужно лишить тебя этого глаза! Мальчик в шоке застыл, как и Юнис. «…Мамаша, ты совсем с ума сошла?..» — Не смотри на меня так. — рыкнула та, и уже спокойно пояснила, когда сын уткнулся взглядом в тарелку: — Мы просто скроем его повязкой. — указала на правый, отчий глаз.***
— Ты сразу стал выглядеть симпатичнее. — сказала матушка, оправив чёрную глазную повязку, скрывающую за собой карий миндалевидный глаз. Юнис ходила вокруг него и комментировала: «Вам следует похудеть: такой очаровашка не может быть жирной свиньёй!» Цзе Янгуан стойко сносил все высказывания в свой адрес, внутренне сетуя на то, что повязка эта очень неудобная. Нет, свои функции она выполняет просто замечательно, но… он-то не безглазый. Да и к тому же правша. Без правого глаза жизнь станет далеко не сказкой. А если и станет, то до ужаса абсурдной. — …Матушка, можно я буду прикрывать левый… — Нет, — прорычала женщина и болезненно сжала его плечи. — правый. Ты должен скрыть это уродство. Он на это лишь вздохнул, закатывая глаза и думая: «Ох уж эти женщины!», а Юнис успокаивающе похлопала его по плечу: «Зато теперь Вы можете выйти на улицу.» Янгуан с воодушевлением приулыбнулся. Такая возможность соблазняла: он мог купить парочку сборников о заклинательстве… а может там и о тёмных искусствах что найдётся. Да и просто прогуляться по улочкам, столь отличительных от тех, которые он видел на своей родине. …А ещё он может купить парочку засахаренных фруктов. …А вдруг он отыщет ещё что-нибудь вкусненькое?.. Думая об этом, он предвкушающе облизнулся.***
Бегая по белому и цветущему полю персиковых деревьев, принадлежащему бабушке и дедушке, Цзе Мэй и Цзе Тяню, которые изготавливали из фруктов вино «Небесный плод», и жуя один из сочных фруктов, он дурачился, играя в солдата на страже сокровища. Заметив его же желание поиграть во что-нибудь и найти приключения на свою головушку, понял, что у него деградация по возрасту. …Но ведь это не мешает его планам, верно? Так почему бы и не позволить себе попаясничать? На губах появилась предвкушающая ухмылка и он рассмеялся, не скрывая искорок в глазах — как же давно Кирилл не занимался подобными, действительно детскими, вещами!.. Туман, всё это время ходившая за ним с усталым выражением лица, словно мать за своим чадом, не удержалась и наконец хлопнула себя по лицу: «Что за имбецил…» — Я всё слышу! «Я не нанималась в няньки!» — прищурилась она. — «Прекратите вести себя как маленький ребёнок!» Янгуан схватил относительно ровную палку, валяющуюся в корнях и листьях персикового дерева, и закинул на плечо, словно копьё. Как вдруг где-то сверху треснула ветка и на него с громким испуганным визгом свалилось что-то тяжёлое. «…Мне показалось или у меня что-то сломалось?» — побледнел он, чувствуя как по спине и затылку растекается тупая боль, а перед глазами заплясали мушки. Юнис быстро подбежала, ругаясь на непутёвого Хозяина, и стала осматривать его конечности, спихивая чужую детскую тушку, которая тут же подскочила, путаясь в тряпье: — Ох, ты в порядке?! — вскрикнули детским голоском и над ним нависло обеспокоенное бледное лицо с сожалением в серых больших глазах. В голове вновь пиликнуло, и сбоку появилось окошко, на которое они с Юнис сразу же обратили внимание:[Имя: Вэй Усянь, Вэй Ин]
[Статус: Главный герой]
[Навыки: соответствуют возрасту]