— …В твоём возрасте я тоже частенько таскала домой всяких бродяжек… помните, отец, матушка? — госпожа Цзе старшая ещё не отошедшая от сбивчивого объяснения своего внука, лишь икнула. Господин Цзе же, спокойно отпив чай из пиалы, кивнул, осматривая второго мальчишку в грязном рваном тряпье. Тот был весь чумазый, мокрый, в синяках и ссадинах, с кровавыми, но уже покрывшимся корочкой, укусами, видимо, собачьими. — Но… сынок, я водила животных, а не маленьких потасканных мальчиков…
«Ты кого потасканным назвала?!» — сразу же возмущённо нахмурился Янгуан, чуть сжав маленькую ладошку в своей, такой же малюсенькой.
Дитя, стоящее подле него, чуть вздрогнуло, хотя до этого и так дрожало от холода, и взглянуло на свои пальцы переплетённые с другими.
— А-Цзе, — строго заткнул матушку мужчина, увидев, что внук против таких слов в сторону его нового… друга. — выбирай выражения.
На лице чуть не расплылась ликующая сардоническая ухмылка, когда девушка что-то буркнула и отвернулась, начав застыженно смотреть в окно.
…По улочкам гуляло лето, ярко и сочно окрашивая каждый уголок Цзинчжоу ярким солнечным светом и изумрудным сиянием свежей листвы и маленькими бриллиантами дождевых капель, осевших на них, тянущейся вверх, к ослепляющему солнцу. Тёплые лучи освещали просторную комнатку, посреди которой стоял резной чайный столик, заставленный разными лакомствами к чаю, в основном из персиков, потому что яблоки китайки были уже съедены, или проданы, и сам пузатый чайничек из исинской глины ручной работы.
Матушка не смогла расстаться со своим заварником и притащила его с собой, и, судя по её виду, когда она доставала его и ставила на столик, хотела попросту негласно похвастаться родителям. Но те в чаях были, как Янгуан в глазной повязке — что-то там разбирает, но как-то не особо.
— Молодой человек, — мягко позвал Цзе Тянь и главный герой поднял голову, вновь посмотрев на мужчину. — как вас зовут?
— Вэй Ин.
— Вэй Ин, меня зовут Цзе Тянь, приятно познакомиться. Имя моего внука, верно, ты знаешь.
Мальчик закивал головой, робко улыбаясь. Он, вероятно, чувствовал себя несколько неловко среди незнакомых людей.
Цзе Янгуан вообще, можно сказать, буквально притащил его к дверям своего обиталища, не особо спрашивая чужое разрешение.
Какого лешего, спрашивается…
…Мальчик и сам не понял, что произошло, но у него внутри что-то ёкнуло, когда он увидел маленького худого мальчика, сплошь искусанного собаками.
Кирилл вспомнил, что тот питался сплошными помоями, и долгое время жил на улице. И не смог устоять перед тем, чтобы подарить главному герою, как можно меньше страданий, уводя к себе домой, где тепло, хорошо и могут дать помощь.
…Уж об этом он бы позаботился, не зря же ему была выдана такая милая мордашка и такие добрые, уступчивые по отношению к нему, родственнички? Хотя, даже сейчас, для нежного возраста Вэй Ина, испытаний уже вполне предостаточно.
В скором времени сюда прибудет глава Цзян и увезёт Вэй Усяня туда, где ему и положено было быть, сразу, как погибли его родители.
Он сократил скитания мальчика по улицам и не жалел. Возможно, это даже что-то изменит в взаимоотношениях Цзян Чэна и Вэй Ина…
— …Отлично. Где твои родители?
— …
Вэй Усянь потупил взгляд в деревянный пол, и дедушка недоумённо приподнял бровь, взглянув уже на своего внука, всё же надеясь на ответ.
Цзе Янгуан поджал губы.
Главный герой тоже не ответил на его вопрос, когда он спрашивал его ещё там, у персикового дерева, хотя сам Кирилл ответ на вопрос… можно сказать, вызубрил на зубок.
Он огромное множество раз, от нечего делать, перечитывал новеллу и знал ту, как свои пять пальцев. То есть, как все пять пальцев его тела.
Даже экстры прочитал…
…Он невольно побледнел, вспоминая всё то, что хотел бы похоронить в своих мыслях раз и навсегда, и искоса посмотрел на невинного большеглазого мальчика, робко сжимающего его руку.
…Парень больше не мог адекватно смотреть на меч в своей комнате, который висел на противоположной стене от его кровати.
Вэй Ина хотелось увести с голубой, творящей с людьми невесть что, что они готовы засунуть себе рукоять меча в зад (на его лице, вкупе с ещё большим побледнением, образовалась кривая нервная улыбка), дорожки, так как, читая роман, Кирилл отметил, что тот был хорошим человеком, с которым он был бы не против подружиться. Были у него, конечно, свои тараканы в голове, но у кого их нет, верно?
…Но, с другой стороны, это не его дело, так что… совать свой нос в чужую личную жизнь и предпочтения Кирилл не будет.
— …Они погибли. — всё-таки ответил главный герой.
Его лицо помрачнело, а взгляд стал опечаленным.
— Вэй Ин, а твой отец случайно не Вэй Чанцзэ?
Вэй Усянь резко поднял голову и закивал:
— Да, это мой папа.
Матушка стала выглядеть очень удивлённой и даже отложила пиалу с чаем в сторону: — а мама… Цансэ-Саньжэнь?
Тот вновь закивал.
— Вы были знакомы? — поинтересовался Янгуан, чуть требовательно нахмурившись и посмотрев на мать, также взглянувшую на него и покачавшую головой:
— Нет, не были, — снова став такой как прежде, произнесла она. — но я много о ней слышала…
— …А ещё твой отец в молодости бегал за ней. — фыркнув, вклинилась бабушка, презрительно скривившись, будто вспомнила что-то до ужаса мерзкое.
«…Да он за кем только не бегал, по твоим словам.» — мысленно хмыкнул мальчик.
Семейке явно не нравился отец Янгуана, и те поносили его на чём свет стоит. Они всегда довольно грубо отзывались о мужчине, которого Кириллу уже даже жаль как-то стало, ведь тот только хотел позаботиться о новорождённом сыне, но никогда не говорили о нём что-то более конкретное, чем «бабник» и «ханжа».
…Ну, и то, что у него есть законная жена и детей кучка с горсткой и «хрен ему, а не ещё один ублюдок!».
Юньцзе ещё бывало говорила, что черты лица сын взял от отца, хотя мальчик уже изрядно подпортил их своей пухлостью и обжорством.
— …За мамой? — удивлённо похлопал глазами ребёнок, и дедушка покачал головой:
— Не бери в голову. — и отпил немного чая из пиалы. — Чжу Яо.
— Да, господин? — сразу же откликнулась девушка, до этого тихо стоявшая в сторонке, слившись с интерьером на манер мебели.
— Пошли Юэ Чжи, чтобы отправился в Юньмэн, и узнал, искал ли глава Цзян кого-то в ближайшее время. И, если это действительно так, то оповести, что мальчик здесь.
— Хорошо.
— И, ещё, отмой его и накорми… — мужчина, выглядящий довольно молодо для своих пятидесяти лет, встал. — …и А-Гуана тоже.
— Я и сам могу! — показательно выпутав из кудрявых волос травинку, безапелляционно воскликнул он, упрямо сводя брови к переносице, отчего его щёки чуть надулись.
Его до сих пор смущали ранние годы прошедшие в теле, да и сейчас почти ничего и не отличается, когда он был беспомощен и не мог что-то сделать самостоятельно. Гигиена была самой главной причиной его смущения — как он и говорил, мог и сам за собой поухаживать, не маленький. И физически и ментально.
— Какие мы самостоятельные, — смешливо фыркнула Юньцзе, но махнула рукой, мол, иди уже. — а сам даже одежду надеть нормально не может…
— Мама! — стыдливо покраснел Янгуан и непроизвольно поправил перекрёстный ворот, внезапно начавший давить на шею.
— Ой-ой…
— Я… я тоже могу сам! — подал голос Вэй Ин и улыбнулся Чжу Яо, подошедшей к нему и протянувшей руку, приглашая пойти за собой, а после посмотрел на остальных с такой же улыбкой, которой невозможно отказать.
— А… что ж, ладно. Тогда просто покажи ему, что и где. — служанка кивнула и взяла ребёнка за руку, уводя. — …Иди сюда, маленький хулиган. — позвал дедушка с лёгкой смешливой ухмылкой.
— Я не хулиган, я — благодетель. — гордо выдал Янгуан и подошёл ближе, смотря на того снизу вверх.
— Демонёнок. — мужчина щёлкнул внука по носу и повернул его к себе спиной, став выпутывать ленту из пучка, который сейчас явно его не напоминал, пушась во все стороны буйными короткими кудрями. — …И?
— Ему всего шесть! Ты видел какие у него раны? — сразу перешёл в наступление Янгуан, пытаясь задавить родственника весомыми аргументами. — К тому же, он сын кого-то там, и племянник… тоже кого-то там. — стараясь говорить подобно незнающему малолетнему дитя, продолжил.
Бабушка прыснула в веер и вытащила ещё одну травинку из тёмных вихр.
— На улице гуляет множество бродяжек, но подобрал ты именно этого, довольно странно, не думаешь?.. Может нам всех подбирать? Чего уж мелочиться… — протянула матушка, из-за чего Янгуан сначала напрягся, но после расслабился, понимая, что та никогда не догадается каковы его истинные намерения, и старшая Цзе шлёпнула её по лбу своим аксессуаром:
— Так ты его никуда не пускала, где он мог встретить ещё кого-то? — с видом моралиста истолковала Цзе Мэй. — Так ещё и нацепила на него вот это. — указала на глазную повязку. — Он же правша, ты должна понимать, что ему будет трудно переучиваться…
— Вырастет — снимет, какие проблемы?
— А сейчас ему как жить, непутёвая?
Юньцзе отвернулась и уязвлённо надулась, видимо не собираясь откликаться на вопрос матери, которым негласно задавался ещё и её сын.
…Янгуан знал, что не будь эти люди её родителями, та бы уже давным давно заставила бы пожалеть их о своих сомнениях на её счёт, сколь глупы и абсурдны они не были. Цзе всегда хотела чувствовать себя хозяйкой ситуации, несмотря на то, какими способами она этого добьётся.
«Как глупо.» — повязав тёмно-синюю ленту на тонком запястье, мальчик отправился в свою комнату, где уже стояла бочка, наполненная тёплой водой.
***
— Может… может, он будет спать в моей комнате? — и на это были вполне весомые причины: Вэй Ин может напугаться лающих собак, постоянно снующих туда-сюда, а так Янгуан вполне мог его успокоить, чтобы тот после хорошо выспался. Мальчик выглядел очень слабо, в основном из-за увечий по всему телу, но и усталость и вялость в глазах прибавляла красок к его виду.
Курчавый вообще боялся, что он заболеет, ведь тот ходил в такой лёгкой одежде по улицам, а погода ночью радикально менялась в худшую сторону.
Ещё ночью прошёл сильный ливень, доводя землю до состояния хлюпкой вязкой грязи, так и желающей облепить собой проходящих мимо людей…
— Совсем с ума сошёл?! — вопросила его матушка, но тихо. — А что, если он чем-то болен? Видел укусы?..
— В моей комнате, не в моей постели. — слегка негодуя, изогнул бровь он, и требовательно посмотрел прямо в чернильные глаза, так и звенящие непониманием и беспокойством, скрытым за очередным приступом раздражения. — Мама, — мальчик взял девушку за руку и мягко сжал. — всё в порядке. Я не хочу оставлять его одного, потому что я боюсь, что он напугается. Он боится собак, а у нас их тут хоть подавись.
Юньцзе посмотрела вниз, на её ладонь в маленьких коротеньких пальцах, и обхватила миниатюрные ладошки своими, рассматривая с какой-то странной эмоцией во взгляде
— Хорошо, я поняла. Надень повязку.— она встала, освобождая чужие руки и вышла из комнатушки, оставляя сына одного.
Тот быстро натянул повязку на глаз.
Вскоре к нему заглянул мальчишка, сверкая озорными любопытными серыми глазками, с кудлатыми волосами, уже ближе к концу, собранными в косичку, повязанной красной лентой.
На нём были знакомые васильковые одежды. Его одежды, судя по размеру. Те были великоваты, ведь тушка Цзе Янгуана была намного больше, чем у костлявого Вэй Усяня.
Следом зашла Чжу Яо, держа циновку и одеяло.
— Чжу Яо, что с… — он показал на макушку главного героя.
— …Их невозможно уложить, извините. — немного отведя взгляд, сказала она, чуть кланяясь.
Мальчишка лишь фыркнул, прикрывая нижнюю часть рукавом, весело прищурившись:
— Ну хорошо, я прощаю тебя… всё же, этот маленький кусочек косички получился очень даже неплохим… ты — настоящая искусница, Чжу Яо.
Та невозмутимо прочистила горло, прикрыв веки, и сказала:
— Благодарю, молодой господин. Я рада, что, несмотря на заурядность моих способностей, вам понравилось.
Вэй Усянь коротко хихикнул на реакцию служанки, — и Янгуан слегка вскинул бровь, приподнимая один уголок губ, убрав рукав, — и уже полностью шагнул внутрь, затягивая прислугу за собой, держась за подол её тёмно-синего платья.
Циновка расположилась посреди комнаты, почти рядышком с постелью другого мальчишки.
Когда приготовления ко сну были полностью окончены, Чжу Яо откланялась и ушла, оставляя детей одних.
Янгуан посмотрел на главного героя, клюющего носом, но старающегося вести себя бодро.
…Хотелось много чего спросить, но он как-то даже не знал, стоит ли это спрашивать сейчас и вообще следует ли ему, постороннему человеку, интересоваться подробностями жизни другого…
…Наверное, это будет грубо с его стороны…
— Янгуан-гэ.
Мальчик чуть не подавился от неожиданности, когда увидел, что напротив него уже сидит ярко улыбающийся главный герой, нетерпеливо и озорно оглядывающий его своими большими серыми глазками, как у какого-нибудь щеночка. Довольно странноватое сравнение, озираясь на кинофобию ребёнка, но что имеем…
— …Не стоит добавлять «-гэ», мы же наверняка одногодки.
— А сколько тебе?
— Шесть.
«Ну, точнее, мне через неделю будет шесть… или не через неделю…»
Он, едва не хлопнув себя по лбу, мысленно застонал.
Кирилл забыл дату своего-не-своего рождения.
Нет, единственное, что Янгуан помнил, это то, что оно в июле, и, судя по дребезжаниям служек и родственников, неделе так на следующей.
— А мне пять…
И тут на него вывалили целый ушат разнообразных фактов из жизни главного героя: к примеру, ему очень понравились персики с плантаций дедушки и бабушки. Он бы купил их все, если бы у него были деньги. Также, ему нравилось наблюдать за тем, как цветут розовые нежные лепестки, а когда те осыпались — грустил, хотя за свою жизнь видел это один раз, уже бродяжничая; а ещё семена лотоса с озера, за которыми он стал частенько плавать в последнее время. Хозяин озера был тем ещё бесчеловечным гадом и натравил своих псов на Вэй Ина, из-за чего он еле унёс ноги, не давая тем покалечить его ещё больше — укусы, сейчас закрытые повязками, намазанные мазями и другими заживляющими средствами, как раз таки с того случая…
…И хотя Вэй Усянь рассказывал это довольно беспечно, чувство бесконтрольного ужаса иногда проскальзывало в его глазах буйными бликами, из-за чего того хотелось обнять и погладить по голове, чтобы тот успокоился.
— …А тебе? Что нравится тебе? — чуть наклонил голову Вэй Ин.
— Мне?.. — мальчик призадумался, но вскоре ответил: — Не знаю.
— Не знаешь? — удивлённо застыл ребёнок. — Как так?!
— Скорее, я не «не знаю», просто… все вещи, которые мне нравятся, нельзя объединить в одну группу, для более быстрого рассказа: я люблю поесть… ещё мне нравится смотреть за созданием вееров… моя матушка периодически их расписывает. Вдыхать запах чернил… хотя само нахождение в моей руке кисти, с их использованием на самом кончике хвостика, меня стало в последнее время порядком раздражать… всё же, говорить об этом долго и неинтересно.
Он замолчал и искоса взглянул на притихшего главного героя.
— Мне интересно. — наконец произнёс тот. Взгляд его стал несколько печальным. — Глава Цзян… он заберёт меня?
— Он заберёт тебя домой. Уверен, там много хороших людей, способных позаботиться о тебе. Тебе там понравится.
Вэй Усянь кивнул и вздрогнул, когда послышался собачий лай. Его лицо испуганно исказилось, и он быстро юркнул в руки Янгуана, пискнув:
— Янгуан-гэ, с-собаки… т-там!..
Мальчик устало вздохнул, почувствовав как его мысли неторопливым потоком утекают в сторону одного решения, которое, между прочим, ему запретила матушка.
— …Они бы сюда не забрались. — он ещё раз осмотрел ребёнка, раздумывая о том, чтобы сделать, иначе его будут дёргать так всю ночь. — Хочешь… спать здесь? — он отодвинулся на другой край постели и похлопал ладонью противоположный, где и сидел Вэй Ин.
Тот, казалось, немного удивился, но тут же бухнулся на мягкое одеяло и закивал головой.
«Что ж, отлично.» — Янгуан обернулся одеялом, словно коконом, и закрыл глаза. — «…Юнис, ты в последнее время довольно молчалива.»
«…А что мне говорить?» — отозвался тихий глухой голос где-то позади него, и ребёнок понял, что та сидит на полу около его кровати.
Догадка подтвердилась тогда, когда его волос коснулись едва ощутимые холодные пальцы.
«Я подумываю уйти в системное пространство, пока события новеллы не начнутся…»
«А задания на баллы, о которых ты говорила?»
Относительно недавно, Юнис оповестила его о том, что так как тело растёт, ему будут открываться задания, основанные на получении каких-либо навыков и тому подобного. За это ему будут давать баллы, на которые он может что-то купить.
Сам системный магазин был временно закрыт до начала действий новеллы. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, остаётся только жить дальше.
Юнис как-то один раз шепнула ему, что ему следует радоваться, что у него такая хорошая и спокойная Система. Но он и так рад, куда уж более?..
Первым его заданием стало обучение искусству каллиграфии, за него хоть и давали один балл, так как это базовый навык в его ситуации, но надо же с чего-то начинать, верно?
«Система сама будет выдавать Вам баллы и предлагать другие задания. Только… — вдруг замялась Туман. — …не принимайте опасные задания, пожалуйста.»
«Я не дурак, чтобы рисковать почём зря.»
«Я надеюсь на Вас. До скорой встречи, хозяин.»
Он перевернулся на спину и посмотрел налево, где и должна была быть его помощница, но той уже не было.
Мальчик вздохнул и вновь прикрыл глаза. Однако быстро растерянно открыл, когда почувствовал, что в его плечо уткнулись лбом и ухватились за рукав ночной рубахи железной хваткой.
Янгуан прислушался: главный герой тихо сопел… значит уснул. …Наверняка, иначе зачем ему так прижиматься к незнакомому человеку?.. Может, боится?
И быстро же…
…Впрочем, о чём он? Тот наконец почувствовал себя в безопасности и уюте, к тому же, его настигла усталость, естественно это сыграло свои роли, и Вэй Ин уснул.
«Довольно беспокойно.» — где-то мысленно пискнул он, увидев, как на него закинули ногу.
Цзе Янгуан же спал спокойно и почти не двигался: его постель всегда была такой же аккуратной, как тогда, когда он ложился спать.
…Но похоже сейчас одна половина его постели будет такой, словно там пробежалось целое стадо беспокойных овец.
***
— Глава Цзян не сможет приехать.
— Почему? — поинтересовался Янгуан, уже отложив палочки в сторону, попивая чай из пиалы.
— Собрание орденов. — как всегда изящно обмахиваясь чёрным веером с белыми жаворонками, ответила матушка. — Но он прибудет сюда уже через дня три-четыре.
Та взглянула на Вэй Ина, задумчиво цедившего зелёный чай, и сунула веер в рукав васильковых одежд.
— …Вэй Ин, — мальчик тут же поднял на него серые глаза. — хочешь заняться каллиграфией?
