Неправильный опекун

Альбус Дамблдор чувствовал себя очень старым и уставшим. Никакие средства не помогали: Фоукс напрасно делился драгоценными слезами — они больше не приносили былой бодрости и здоровья. Старое проклятие, полученное от Гриндевальда, медленно, но верно пожирало его изнутри уже почти полвека. Единственное, что удерживало Альбуса в Хогвартсе — желание довести до конца историю с пророчеством и возрождением Тома Риддла. Тёмный Лорд, выросший из озлобленного приютского ребёнка, должен был умереть окончательно и бесповоротно, освободив от своей власти британских волшебников. Как ни жаль Гарри, но он должен сыграть свою роль, для которой был рождён. Очень-очень жаль, но они все чем-то жертвовали в жизни, а некоторым придётся отдать и саму жизнь во имя всеобщего блага. Альбус с удовольствием занял бы место Избранного пророчеством, но увы, это была не его история. Невесёлые раздумья под тихое тиканье и жужжание приборов неожиданно нарушил звук чьих-то лёгких шагов, слышимых из гостиной. Поднявшись из кресла, он поспешил взглянуть на нарушителя, не забыв достать и удобно перехватить в руке узловатую волшебную палочку. Привычная прохладная волна магии кольнула ладонь и отступила, словно втянувшись в отполированную десятками рук древесину. — Приветствую тебя, смертный, — спокойно произнёс высокий мужчина, с усмешкой оглядывая напряжённую фигуру директора. — Так как я пока гость в твоих покоях, то представлюсь первым: я — Локи, бог Коварства и Обмана, принц Асгарда и Йотунхейма и магический опекун Гарри Джеймса Поттера, отвечающий за его благополучие перед основательницей рода. Знаешь, кто такая Хела? — Хм, если я правильно понял, она — богиня Смерти? — осторожно промолвил Альбус. — Ты угадал, несчастный, хотя с такими подсказками это может сделать и щенок цербера, — насмешливо фыркнул Локи, но глаза его оставались совершенно серьёзны. — Так вот, моя божественная сестрица была очень обеспокоена тем, что её единственного потомка втянули в смертельно опасную игру. А ведь у мальчика нет детей, так что род может прерваться совершенно ни за что. — Но как Гарри может быть потомком Хелы? — прищурился Альбус, внимательно рассматривая гостя поверх очков. Тот чувствовал себя совершенно спокойно в чужой гостиной, словно не замечая напряжённой позы хозяина и палочки, зажатой в его руке. — Ну бывает, влюбилась сестрица, она хоть и богиня, но всё же женщина со всеми вытекающими последствиями. А когда мальчик и девочка нравятся друг другу, то начинают испытывать определённые желания. Надеюсь, такой знаменитый волшебник, как ты, смертный, знает, откуда берутся дети? — Локи во время своей речи неторопливо обходил комнату, рассматривая разные безделушки и картины, украшающие стены и каминную полку. — Вы должны быть вежливы с собеседником, — чуть нахмурился Альбус. — Хотя бы из уважения к моим сединам. — Самая идиотская причина, которую я слышал, — ухмыльнулся Локи, усаживаясь в кресло у окна. — Наши дети считаются подростками в возрасте, когда ты и тебе подобные умирают. Мы учимся веками, а живём тысячелетиями, и всё равно не становимся умнее только потому, что взрослеем. Есть глупые старики и гениальные дети, есть те, кто совершает ошибки, несмотря на то, что их лица украшает белоснежная борода. Ты, смертный, слишком заигрался, строя из себя самую мудрую жабу в болоте, не принимая в расчёт хищников рангом повыше. Я — Трикстер, игрок и божество, не подчиняющийся чужим правилам, так что тебе не повезло попасть в зону моей «песочницы». — Вы не имеете права вмешиваться в дела нашего мира, — уверенно произнёс Альбус. — Ваши законы здесь не работают! — Я тот, кто создаёт законы, — усмехнулся Локи и сложил пальцы домиком, уперевшись в них подбородком. — Мне не нужно ничьё одобрение или разрешение, раз ты ещё не понял, смертный. Я увидел на своём подопечном два магических обета, и только поэтому я всё ещё в этом отвратительном месте, а не отдыхаю в своих покоях в Йотунхейме или в Асгарде. Давай, смертный, покажи мне ваш кубок, который заключил договор с Гарри. — Я сделаю это, но не по принуждению, а потому, что мне нечего скрывать, — с достоинством произнёс директор и направился к резному шкафу в углу гостиной, сопровождаемый фырканьем Локи и его насмешливым взглядом. Старинный кубок, исписанный рунами по ободку, был торжественно водружён на кофейный столик, и Локи с любопытством приблизился к нему, читая надпись. Через пару минут он повёл рукой над чашей, вызвав призрачное голубое пламя. Оно взметнулось вверх и трепетно объяло руку, словно щенок, ластящийся к хозяину. — Но это невозможно… — прошептал директор. — Кубок нельзя разжечь дважды за турнир. — Смертный, ты говоришь Богу Огня, что он не может что-то разжечь? — лениво поинтересовался Локи. — Вы тут совсем уже ополоумели и память потеряли? Вы же вроде маги, а не простецы, которых так презрительно зовёте маглами, словно они недостойные животные. — Это не так! — Альбус возмущённо дёрнул плечом от подобного обвинения. — Я выступаю за слияние двух миров! — Тогда не понимаю, почему ты подбросил моего подопечного на порог, как мусорный мешок, если тебе было не противно общаться с ма-аглами… — насмешливо протянул Локи. — Своим трусливым поступком ты изрядно подпортил отношения с опекунами Гарри. Его тётушка и так не любила тебя, великий светлый волшебник, презрительно отказавший ей в обучении, а после подобного «подарочка» её ненависть к тебе грозит перерасти в полноценное проклятие. — Она не сможет, — грустно улыбнулся Альбус. — Петуния не волшебница, так что ни учиться, ни проклясть у неё не получится. — И вот ты снова не прав, смертный, — прищёлкнул пальцами Локи, достав из ниоткуда хрустальный бокал с рубиново-алым вином. — Обиженной женщине не нужно иметь магию, она на голых эмоциях может сотворить что угодно и нарушить любые законы природы. Ты этого не знал? Впрочем, — Локи отпил глоток и задумчиво всмотрелся в собеседника, — тебе уже всё равно. Жить тебе осталось всего ничего, так что проклятием больше или меньше — уже не имеет значения. — Я знаю, — тяжело вздохнул Альбус. — Пятьдесят лет я протянул, но чувствую, что силы мои на исходе… — Мог бы и ещё столько же протянуть, да вот только не ценишь ты магию, и она в ответ не оберегает тебя. Ритуалы не проводишь, благодарения позабыл, тело и душу от скверны не очищаешь — с чего бы тебе жить долго и счастливо? Но это меня совершенно не волнует: вы всё равно мрёте прежде, чем я успеваю повторно заинтересоваться вашей судьбой. — Тогда зачем вы сюда прибыли? Из-за Гарри? Но он не может покинуть школу, пока не закончится срок его контракта на обучение! — Кстати, и его дай, а то я нить вижу, а слов до сих пор не читал. — Локи говорил, а в это время пальцы его левой руки плели какой-то узор, постепенно наливающийся золотистым светом. Один конец нити тянулся к кубку, а второй убегал куда-то сквозь стену гостиной. — Контракты хранятся в архиве, — нахмурился Альбус, с тревогой наблюдая за действиями гостя. — И что, управляющий замка не может призвать его или, на худой конец, приказать кому-то из слуг? — насмешливо спросил Локи, совершая какой-то хитрый пасс, после которого магическая конструкция вспыхнула алым и исчезла под его довольный хмык. — Нет, просто это не положено! — Я — опекун Гарри Джеймса Поттера по магии, так что мешает тебе показать документ, смертный? Или тебе всё же есть что скрывать? — бросил на него взгляд Локи и откинулся на спинку кресла. — Ну же, не трать моё время, хоть я и бессмертный бог, но моё терпение не безгранично! — Хорошо, — недовольно скривился Альбус и позвал: — Архивариус Хогвартса! С тихим хлопком посреди гостиной появился старенький сморщенный домовой эльф в тёмной мантии с гербом школы. Он поклонился директору, а потом уставился на Локи своими огромными глазами, замерев с самым восторженным выражением на морде. — Господин… — заикаясь, тихо пробормотал он. — Архивариус Эрдель готов служить божественному существу! — Ну во-от, а ты боялся, сме-ертный… — с усмешкой протянул Локи. — А меня тут все ждут и готовы предъявить любые запрошенные данные. Дух, — обратился он к домовику, почтительно склонившемуся в глубоком поклоне, — подай мне контракт и личное дело студента Гриффиндора Гарри Джеймса Поттера, учащегося на четвёртом курсе. — Слушаюсь, господин! — Архивариус беззвучно пропал, чтобы через пару мгновений появиться вновь, почтительно протягивая двумя руками папку с несколькими листами пергамента внутри. Он не обращал внимания на хмурого директора, всё ещё стоящего у Кубка Огня с недовольным видом. — Так… Что мы имеем… — Локи быстро просмотрел документы, не отвлекаясь на безмолвных Альбуса и Эрделя. — Провести в школе не менее пяти лет, сдать экзамены… Ну, это терпимо. Оценки, характеристика, выписки из больничного крыла… Серьёзно, смертный?! Мой подопечный побывал там в качестве пациента более ста раз за три года?! Так, а что там в контракте с обязанностями второй стороны? Локи вернулся к первому пергаменту, пробежался по строчкам и довольно ухмыльнулся. От его предвкушающего выражения лица Альбус невольно покрылся холодным потом, а эльф восторженно задрожал, вцепившись тонкими пальчиками в мантию, и тихо спросил: — Господин доволен? — Очень! — уверенно кивнул Локи. — Ну что ж, смертный, — обратился он к директору, — Хогвартс в твоём лице должен удовлетворить пострадавшего ученика и его магического опекуна, то есть меня. В качестве компенсации за травмы моего подопечного я требую для него отдельное проживание, питание по моему предписанию, посещение только тех уроков, что я ему позволю. Это во-первых. — Но позвольте, — возмутился Альбус, — а как же ребёнок будет готовиться к С.О.В.?! — Я прочитал, что участники турнира автоматически считаются сдавшими ваши экзамены на отлично, — приторно улыбнулся Локи, склонив голову набок. — Значит, мой подопечный уже завершил пятый курс и стал законопослушным взрослым волшебником, имеющим право покинуть школу без ущерба для себя. Правда, контракт предписывает ему прожить в замке этот и следующий учебный год, но в нём ничего не говорится о том, что именно Гарри должен делать. Оценки подтверждены, диплом должен быть у него на руках сразу по завершении финального испытания Турнира, так что он просто вольный слушатель. Гость Хогвартса. А уж чем его занять в это время, я найду. — Вы?! — Точно! Вот мы и добрались до пункта номер два нашей компенсации! Я потрачу это время на присмотр за подопечным, чтобы точно убедиться, что он покинет стены замка живым и невредимым. Так что предоставь мне гостевые покои, прислужника и доступ во все помещения. Не то чтобы для меня было что-то сокрытое в этой развалюхе, но я не хочу видеть никаких кривых взглядов в сторону своего подопечного по поводу законности чего бы то ни было. Я выражаюсь ясно? — Вполне, — кивнул Альбус с кислым видом. — Через пару часов будут готовы ваши покои, а пока не желаете ли отужинать и познакомиться с коллективом преподавателей и гостей? — Не сегодня, но можешь пока объяснить всем заинтересованным лицам новую политику в отношении Гарри и меня. Надеюсь, ты понял, что я Трикстер, и шутить люблю зло, — небрежно отмахнулся Локи и направился к двери гостиной, рассыпаясь золотисто-голубоватыми искрами на ходу. — Магия… Господин — олицетворение магии… — почти беззвучно прошептал архивариус и тоже исчез из комнаты, оставив недовольного директора в одиночестве. Альбус прошёл к своему столу в кабинете и устало опустился в кресло, развернувшись к окну. Вдали виднелся стадион, над которым летали ученики на мётлах; тёмная громада леса закрывала пространство до горизонта, на глади озера покачивался дурмстранговский корабль. Столько ставок было сделано на этот год, и появление неизвестного колдуна (древнего бога!) совершенно не вписывалось в задуманный расклад. Чего стоило вытащить из-под отцовского контроля Барти Крауча, перехватить над ним власть, заставив играть роль Аластора, кто бы только знал! Крауч-старший, потеряв сына и попав под империус, почему-то совершенно обезумел: вёл себя как помешанный, бормотал какую-то чушь и всё время искал неизвестно что. Пришлось отправить его на больничный, благо умничка Перси Уизли верил любой чуши, написанной рукой дорогого начальника. А афера с четвёртым участником? Надо ведь было не просто возродить Тома, а сделать это максимально зрелищно для всех, и в первую очередь для Гарри! Даже ритуал подбирался самый неэстетичный: кладбище, кости, кровь, котёл — всё очень зловеще, чтобы впечатлить необразованного подростка. И тут этот свалившийся из космоса опекун! Как он вообще смог стать им, если есть живой и здоровый Сириус Блэк?! Альбус нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла, продумывая новые вводные. Интересно, если Гарри сумел заключить магический договор с Локи, сможет ли крестническая связь его перебить? Сириуса можно оправдать и предъявить миру, чтобы именно он стал тем человеком, за которым пойдёт Избранный. За несчастного оболганного крёстного Гарри будет мстить без пощады, а если тот ещё и умрёт в процессе от рук врагов… Вот только теперь появился ещё один человек, вернее, не человек, сумевший втереться в доверие к ребёнку. Он его не околдовал?! Хотя… как это можно проверить или доказать, даже если это правда? Локи — не то существо, которое можно запереть в Азкабане (аппарация в Хогвартсе тому подтверждение). Да и злить его очень опасно, это понятно и так. Трикстер, повелевающий первозданным огнём, — это вам не Пожиратели, имеющие кучу уязвимых мест. На этом древнем боге зубы обломаешь, а уж про его любимую сестру и говорить нечего. «Что известно о Хеле?» — лихорадочно вспоминал Альбус. Память его никогда не подводила, как и в этот раз, но чем больше всплывало фактов о божественной асгардской семье, тем хуже становилось настроение. Приходилось признать, что эти противники ему не по плечу. «Придётся оставить Гарри в покое, — со вздохом констатировал Альбус. — Невилл тоже неплохой кандидат на роль Избранного, а значит, и смысла нет в четвёртом участнике. Но с помощью Сириуса всё же надо попытаться вернуть мальчика к свету…» Кубок Огня, словно в насмешку, до сих пор ярко пылал на столике, даже не думая потухать. Голубоватые языки пламени сплетались в узоры, изображая диковинные цветы, волшебных животных и птиц. Руны сияли по ободку чаши, вещая всем желающим о выборе достойнейшего… Альбус развернулся к столу, взял в руку перо и начал писать на чистом пергаменте письмо леди Лонгботтом. Пусть она и была против того, чтобы её внука втягивали в борьбу с злыми силами, но, выбирая между её недовольством и гневом Локи… Альтернативы, как таковой и не было, так что… «Дорогая Августа, рад сообщить тебе, что именно твой внук…»