Неправильный опекун

Остановившись перед крепостными воротами, Хела ласково погладила железную решётку. — Мой супруг сам ковал её, — с ностальгией произнесла она. — Он был прекрасным кузнецом и в то же время создавал изящные украшения для меня, наполняя их магией и силой. С ним я чувствовала себя слабой, желанной и оберегаемой. Женщиной. Матерью. Любимой супругой. — А почему ты не оставила его в живых? — осторожно поинтересовался Тор. — Ты никогда никому не рассказывала о нём. — Всеотец разгневался бы, если б узнал о том, что я посмела связать свою судьбу со смертным мидгардцем. Боюсь даже представить, какое меня ожидало бы наказание, наверное, заточение в темнице до скончания миров. К тому же мой супруг был немолод, когда мы повстречались. Хоть я и увеличила годы его жизни, но всё равно сделать его молодым и бессмертным невозможно даже для меня. Мы провели вместе много лет, он увидел своих внуков и правнуков, а потом ушёл за Грань, куда я сама сопроводила его. Душа ушла на перерождение, и это к лучшему. Признаться, мне и самой порой хочется родиться заново, позабыв всё, что случилось со мной за столько веков. — Это дар и проклятие всех нас, — невесело улыбнулся Локи. — Всё приедается, ничто не может удивить или обрадовать, никто не вызывает сильной привязанности, когда знаешь, что всё равно потеряешь. — Даже матушка порой грустит, хотя у неё забав больше: видеть судьбы каждого разумного существа — чем не развлечение! — хмыкнул Тор, а сестра согласно кивнула, входя во двор и оглядываясь по сторонам. Обновлённые постройки радовали сияющими стёклами окон и светлой древесиной ставен и дверей. Чистые каменные плиты, укрывающие землю, ложились под ноги ровным полотном. Над замком реяли флаги с гербом: скрещённые мечи под ромбическим щитом с изображением цветка ликориса, так похожего на боевой шлем богини Хелы. Девиз на чёрной ленте гласил: «Все равны перед Смертью». Войдя внутрь, Хела первым делом отправилась в подземелья. Локи так и не осмотрел сеть запутанных ходов, пробитых в каменной скале, на которой возвышалась крепость. Было банально страшно лезть туда, где сестрица, не отличающаяся особой гуманностью, понаставила ловушек, не разрядившихся за много веков её отсутствия. Через некоторое время замок словно содрогнулся, а по помещениям пронеслась волна силы, обновляющая старые каменные стены. Ещё несколько всплесков, немного слабее по мощности, последовали друг за другом в течение часа. После этого наступило затишье, прерванное появлением духов-прислужников и ворчащего Гарма. Пса, видно, зов хозяйки перенёс в момент игры-охоты, потому что в его пасти всё ещё дёргалась огромная паучья лапа. Увидев любимых почти хозяев, он быстро выплюнул свою добычу и кинулся бодаться с Тором и лезть под руку к Локи. Те не отказывались от проявлений чувств верного чудовища, чем довели его до полного восторга и валяния на полу. Духи-прислужники начали деловито наводить порядок в замке, бесшумно скользя по комнатам. В кухне вспыхнул огонь; кладовые, битком забитые свежими продуктами, подверглись тщательному осмотру. Локи за это не переживал, хогвартские эльфы с огромным рвением выполнили задание о закупке всего необходимого для проживания божественной сестрицы. Которая, к слову, и голову оторвать могла, если бы ей что-то не понравилось. Или уничтожить этот мир, в случае особого недовольства. Хела появилась в трапезном зале, где расположились братья, как раз к тому времени, когда на длинном столе начали появляться приборы и посуда. Или, скорее всего, прислужники начали сервировку, когда почувствовали, что их хозяйка освободилась и проголодалась. Заняв место во главе стола, она попробовала вино, налитое в бокал невидимым духом, и одобрительно кивнула. Перед едоками представали блюда, отдельные порции которых отправлялись в тарелки после согласного кивка. Дружное молчание разбавлялось только чуть слышным звяканьем приборов и тихой музыкой, звучащей отовсюду. После третьей перемены горячего, немного насытившись, решил заговорить Тор: — Сестра, а зачем ты так напугала смертных на поляне? Они, кажется, чуть не испустили дух от ощущения твоей мощи. — Первое впечатление можно составить только один раз, — хмыкнула Хела. — Не то чтобы я нуждалась в их почтении, но репутацию надо поддерживать. — Думаю, что к смерти у всех одинаково возвышенное отношение, — усмехнулся Локи. — Даже твой потомок был перепуган, как маленький зайчонок. — Куда ты его дел? — поинтересовался Тор. — Отправил вместе с его подружкой в гостевые покои Хогвартса. Всё равно их пока нельзя пускать сюда — не выдержат давления прародительницы. Или ты придержишь силу, сестра? — поинтересовался Локи, отложив приборы в сторону и отпив глоток из бокала. После ритуального костра он чувствовал себя немного уставшим, но почти не голодным, в отличие от брата. Вино было выше всяких похвал, конечно, оно проигрывало в сравнении с ванахеймским, но для Мидгарда было просто прекрасным. — Не стоит, — чуть скривилась Хела. — Я пока не готова к близкому общению с этим ребёнком. Слишком многое всколыхнулось в памяти, вызывая боль и сожаление об ушедшем. — Сестра, но ты же знала, что твой избранник проживёт очень мало и своей смертью доставит тебе расстройство, — сочувственно произнёс Тор. — Ты никогда не проявляла интереса к браку, хотя к тебе сватались очень достойные асы, да и другие долгоживущие и бессмертные жители остальных миров. — Сердцу не прикажешь, кого любить. Даже я оказалась подвержена этому глупому чувству. — Хела задумчиво смотрела в окно, за которым розовыми полосами разливался рассвет. — Иногда я думаю, что Бог Любви специально ищет наши слабости, чтобы сломить всех и стать единственным Великим из Древних. Иначе зачем причинять боль и прививать зависимость к неподходящим существам. — Не думаю, что его волнуют такие мелочи, — усмехнулся Локи. — Да и вообще что-то интересует, кроме момента создания вселенной. — Ну вот, опять пошли философские диспуты, — нарочито печально вздохнул Тор, но потом рассмеялся. — Не надо жалеть о былом, тем более что ты, сестра, сказала, что душа твоего супруга ушла на перерождение. Может быть, вы встретитесь снова. — Но не узнаем друг друга, — хмыкнула Хела и поднялась из-за стола. — Пора мне немного отдохнуть, а вы развлекайтесь, мальчики, только замок не развалите от радости. Когда она скрылась за высокими дверями, ведущими в зал, Тор обратился к брату: — Как думаешь, это вообще возможно, чтобы ас полюбил смертного человека? Звучит бредово и немного смахивает на какое-то приворотное колдовство. — Думаешь, мидгардский маг сумел победить волю богини? — насмешливо прищурился Локи. — Если сестрица узнает о такой нелестной оценке её могущества, то ты познаешь всю силу её гнева. — Нет, я не о том, просто даже представить подобный союз странно, а уж поверить, что наша привереда и одиночка добровольно останется рядом с жалким смертным, да ещё и родит ему ребёнка… — Может, это не она была, а её аватар, — пожал плечами Локи. — Очень сомневаюсь, что она сама вынашивала дитя, оставаясь в Мидгарде так надолго. — Да уж, женщины и их загадки просто непостижимы для нас, — вздохнул Тор и с кислой миной заглянул в свой бокал. — И почему мы всё время пьём вино? Где все крепкие настойки? — Для работы здешних баров ещё слишком рано, — рассмеялся Локи. — Так что могу перенести тебя куда-нибудь, где уже достаточно времени для открытия питейных заведений. Тор тут же поднялся из-за стола и подошёл к брату, протянув ему руку. — Веди меня, мой божественный экскурсовод, — торжественно произнёс он и ухватился за плечо смеющегося Локи, пропадая из обеденного зала вместе с ним.

***

Гарри проводил Гермиону до входа в гриффиндорское общежитие и направился в гостевое крыло. Спать после ночи, полной магии и огня, не тянуло, да и потряхивало слегка от встречи со знаменитой прародительницей. Увидеть саму Богиню Смерти, конечно, хотелось, но это были мечты, а вот в реальности было ужасно страшно. Он признавался сам себе, что дальнейшее общение с его стороны под большим вопросом. Тор и его давящая сила казались дружеским поглаживанием по сравнению с тьмой Хелы. Та, словно живое разумное существо, приглядывалась ко всем с гастрономическим интересом. Гарри не сомневался, что их всех просто развеяло бы за один миг, если бы они вызвали хоть малейшую тень недовольства у прародительницы. И как его угораздило оказаться потомком такого существа? Вот уж действительно поттеровская дурная карма — следствие подобного родства. А ведь он до этой встречи даже не задумывался над личностью Хелы. Как-то отдалённо понимал, что да, Богиня, да, Смерти, но в реальности не осознавал глубину информации. Теперь же его охватывал ужас и трепет вкупе с осознанием собственной никчёмности. Оставалось только надеяться, что великая богиня не заинтересуется таким незначительным ребёнком, как он. Хотя если она прислала для помощи ему, Гарри Поттеру, целого Бога Огня, то это означает как минимум неравнодушное отношение к его жизни. А вернее, к его смерти до того момента, пока он не обзаведётся собственными детьми. Гарри так задумался над собственной трагической судьбой, что прошёл мимо входа в гостевое крыло. Очнулся он почему-то возле печально знакомой двери в женский туалет, где раньше обитала Плакса Миртл. После появления Локи все призраки куда-то испарились. Никто не знал, что с ними произошло, после того как недовольный опекун побывал на уроке истории магии. Почему-то полупрозрачный профессор Бинс вызвал у него злую усмешку и недовольное шипение. Гермиона однажды набралась смелости и всё же поинтересовалась судьбой призрака, зацикленного на гоблинских войнах. Опекун на её вопрос неприятно оскалился и коротко бросил: «Терпеть не могу энергетических вампиров». Больше он ничего не объяснял, но дети и сами сделали собственный вывод из его слов. Хотя, казалось бы, что сложного — провести параллель между бухтящим полупрозрачным призраком за кафедрой, внезапно засыпающими учениками и сильной усталостью у них после сдвоенного урока. Но нет, пока Локи не изгнал профессора, а директор поневоле нанял живого преподавателя истории, никто и не задумывался над этим. Гарри в который раз убедился, что Дамблдор вовсе не светлый волшебник, как все говорят, а настоящий злодей, действующий втихую. А что, сидит себе в замке, высасывает силу у студентов, становясь на их фоне самым могущественным магом. А если учесть, что с тех пор, как он встал во главе Хогвартса, через его руки прошли несколько поколений британских волшебников… А ведь и Волдеморт учился в то время, когда Дамблдор уже был деканом Гриффиндора и заместителем директора Диппета. Гарри даже боялся представить, какой травле мог подвергаться будущий Тёмный Лорд, раз он начал магическую войну. У счастливого ребёнка вряд ли появится желание убивать и пытать всех подряд. Гарри отбросил раздумья над чужой нелёгкой судьбиной, немного потоптался у двери, но всё же вошёл внутрь туалета и приблизился к знакомой раковине с нацарапанной змейкой. Короткий приказ: «Откройся!» — на парселтанге, и перед ним появился вход в трубу, ведущую в подземелья. Почему он ни разу до этого не спускался в Тайную комнату, Гарри не знал. Как будто чей-то приказ удерживал его подальше от этого коридора и не позволял вспоминать о василиске. Вернее, он помнил о нём, но эта информация его совершенно не интересовала. Сейчас же Гарри достал свою любимую метлу из поясного кармана с незримым расширением. Опекун зачаровал несколько таких хранилищ в браслете, ремне и сумке, что позволяло носить с собой целую кучу нужных вещей. Это было очень удобно и полезно — ни за чем не возвращаться в комнату, а иметь под рукой всё, начиная от самопишущего пера и заканчивая тёплой мантией. Вниз по трубе он спустился неторопливо и осторожно, помня о том, что в коридоре должен быть завал. Но, к его удивлению, камни с прохода были аккуратно сдвинуты в сторону и уложены вдоль стен. Магические факелы освещали длинный проход в Тайную комнату, так что Гарри летел хоть и медленно, но свободно. У двери он приостановился, чтобы произнести пароль. Круглая створка бесшумно распахнулась, пламя в светильниках вспыхнуло ярче, освещая огромный зал и бликуя в тёмной глади бассейна. Воздух был чистым и свежим, а не затхлым, как помнилось Гарри раньше. Он влетел внутрь, держась повыше от пола. Рот огромной статуи был открыт, трупа василиска нигде не наблюдалось. Озадаченно нахмурившись, Гарри сделал пару кругов вдоль стен, а потом приблизился ко входу в гнездо. «Слабоумие и отвага — сказала бы Гермиона», — с усмешкой подумал он про себя и влетел внутрь статуи. Там, как ни странно, тоже было чисто и свежо, словно кто-то недавно провёл генеральную уборку. Преодолев недлинный коридор, он оказался у входа в круглый каменный зал, выбитый прямо в скале. Внутри него лежал свернувшийся кольцами огромный вполне себе живой василиск, который сразу же повернул к нему морду и зашипел: — Явилс-ся, детёныш-ш… — Здрасьте, — растерянно брякнул Гарри, зависнув на месте и не зная, как себя вести. — Делис-сь, — прошипел василиск, уставившись своим завораживающим взглядом прямо на замершего летуна. — Чем? — поразился Гарри, лихорадочно соображая, что полезного завалялось в его запасах, и удивляясь тому, что до сих пор не превратился в окаменевшую статую. — Магией делис-сь, малолетний убийс-са… — последовал раздражённый ответ. — Эм, конечно, сейчас, сэр, я быстро! Гарри спустился на пол пещеры, отложил в сторону метлу и осторожно приблизился к василиску, протянув руку. Тот стремительно бросился навстречу, перепугав до икоты «донора», но замер буквально в дюйме от дрожащей ладони. Когда паника отступила, а дыхание выровнялось, Гарри осторожно дотронулся до шкуры и отпустил свою силу, как его учил опекун. Довольное чудовище только что не урчало, поглощая магический поток и сияя страшными глазами. Когда от усталости появилась предательская слабость, а тело покрылось испариной, Гарри медленно убрал руку и открыл глаза. — Вс-сё? — прошипел василиск, к счастью, не выглядящий сильно недовольным. — Я немного отдохну, и можно будет продолжить, — заявил Гарри, обессиленно падая на пол. — Сэр, а можно вопрос? Я же вроде убил вас тогда, а Фоукс вас того… — Убиванец малолетний, — довольно прошипел василиск и свернулся кольцами вокруг него. — Что ты мне мог с-сделать с-своей тыкалкой? Поцарапал нёбо, да, было неприятно, но не с-смертельно. А феникс потом и на меня поплакал, зараза, с-стыдно ему было, что он меня поранил. — Но ведь вы меня укусили, и вашим клыком я уничтожил тетрадку. А вы умерли. — Не умер, а притворилс-ся, ты что — проверял? — кажется, захихикал василиск. — А клык вот-вот должен был выпасть и с-смениться новым, я же не могу вечно жить с-с одним набором зубов. — А зачем всё это? — с недоумением спросил Гарри. — Приказ директора Хогвартса: ис-спытание для закалки характера героя. С-сам понимаешь, пока я живу в замке, должен оплачивать аренду натурой. — Но сэр, разве, кроме меня, в Хогвартсе есть змееусты? — А кто тебе сказал, что я не понимаю ничего, кроме парселтанга? — вроде обиделся василиск, но потом довольно сверкнул глазами. — Я — волшебное существо и понимаю окружающих не потому, что хожу на курсы иностранных языков. — Угу. «Это же магия, мисс Грейнджер!» — понятливо кивнул Гарри, уже привыкший к нелогичности этого мира.