Лягушачьи кольца
27 декабря 2020 г. в 18:07
Корделия знает о том, как заботиться о детях, из книжек. Их много в ее комнате: в браке с Хэнком не было ничего желаннее, чем почувствовать себя матерью. Мисти заботится об Эмме инстинктивно, знает ее на подсознании и собственным природным чутьем понимает, что нужно сделать. В дороге малышка капризничает и грозится устроить настоящую истерику до самого Орлеана, и тогда Мисти заботливо кладет ладонь на руку Корделии:
— Останови, пожалуйста.
— Прямо сейчас?
— Да, да, — она улыбчиво кивает, расстегивая ремень безопасности. Корделия клянется: она не знает ничего более солнечного, чем улыбка Мисти. Машина съезжает на обочину, и она пересаживается на заднее сидение. — Все, можем ехать.
Корделия наблюдает за ней через зеркало: она поочередно снимает свои колечки и дает их Эмме. Красными глазами она разглядывает их и со спонтанным детским восхищением оглядывается, когда Мисти вручает ей колечко с лягушкой. Оно парное, но второе еще никому не подарено. Потому что колечко с ярмарки нужно дарить кому-то совершенно особенному.
— Ты замечательно ладишь с ней. Будто очень давно знаешь.
— Я и сама не понимаю, как это получается, — Мисти вынимает яркое красное перышко из волос и отдает Эмме. Она удивляется всему: водит пальчиками по оперению и передает из руки в ручку. — Думаю, она сама мне как-то подсказывает.
— Ты можешь стать ей хорошим наставником.
— О, нет, — Мисти смотрит в отражении зеркала на Корделию. Она находит ее красивее всего, что знает; красивее самой природы, красивее любого, кого касалась рука. — Я сама только учусь. Ты сможешь дать ей гораздо больше.
— Есть вещи, которые ты умеешь… и которые никому, даже мне, не под силу. Ты, на самом деле, особенная, Мисти.
— Мне приятно, что ты так думаешь обо мне, но, — она оборачивается к Эмме. Та с интересом разглядывает перышко и тычет им в ремешок, — я не учитель. Я могу показать, что умею, а вот научить этому кого-то… сомневаюсь.
— Я не обязываю тебя к чему-то, но потом, когда Эмма подрастет, может быть, попробуешь? Мне думается, у нее большой потенциал. Проявить способности в таком юном возрасте…
Мисти вспоминает американские горки в Академии год назад и резко поднимает взгляд:
— Думаешь, она может стать следующей Верховной?
— Не знаю, этого нельзя предугадать наверняка, но, — она поправляет зеркало, смотрит на малышку и улыбается одним уголком губ, — если это так, то у меня еще полно времени.
Мисти опускает взгляд:
— Я надеюсь.
Ближе к вечеру они делают последнюю остановку перед Орлеаном, в маленьком кафе при заправке, где пахнет жареным сыром, растворимым кофе, и неповоротливая официантка приносит меню в один лист.
— Не богато.
— Зато вкусно звучит, — Мисти тычет в список. — Тост с арахисовой пастой и мармеладом.
— Такое чувство, будто я в детском кафе с десятилеткой.
— Бери выше, — Мисти перегибается через стол, — мне двадцать шесть, и с нами двухмесячный ребенок. Звучит, как смелая фантазия, правда? — она возвращается на место и откидывается на мягкую спинку дивана.
Корделия чуть поднимает брови:
— Очень смелая, я согласна, — и переводит взгляд на меню.
Мисти заметно расстраивается, но, вспомнив малышку Эмму, выпрямляется в спине:
— Знаешь, я увидела их на майской ярмарке и подумала, что они такие милые, — она снимает два аккуратных колечка с лягушками. — Их два. И в общем… — аккуратно двигает одно к Корделии. — Одно тебе, другое мне. Потому что ты особенный для меня человек и мне будет приятно, если у тебя будет что-то от меня, а у меня — что напоминает о тебе, — Мисти наблюдает за ее эмоциями и, когда понимает, что не может их прочитать, решает сделать шажок назад. — Не знаю, носишь ли ты такое. Все в порядке, если нет.
— Конечно, ношу, — Корделия примеряет его на пальцы, и оно садится, как влитое, на указательный. — К тому же, мне тоже будет приятно носить что-то, напоминающее о тебе. Спасибо, — и тянет руку, чтобы в благодарность коснуться Мисти.
Она переплетает их пальцы, и неизвестно, сколько бы это продлилось, не подойди к ним тучная официантка:
— Готовы сделать заказ?
Корделия быстро одергивает руку. Они скомкано заказывают ужин, карандаш противно царапается о блокнот, и в конце официантка бросает короткий взгляд на Эмму:
— У вас чудесный ребенок. Похож на Вас, — кивает она на Корделию.
— Серьезно? — когда они остаются одни, Корделия оборачивается к Мисти.
— Что-то есть. Мне кажется, линия губ и нос.
— Нет, нос больше на твой похож. Мой слишком тонкий. И цвет волос, как у тебя, — они разглядывают ребенка, который смотрит на них непонимающим глазами, подмечают, что на кого похоже, и такое пронзительное чувство накатывает на обеих. Согревающее, мягкое, плавное. Лягушачье колечко обжигает палец Корделии.
Они возвращаются в машину после ужина в приподнятом настроении. До Нового Орлеана всего четыре часа езды. Мисти включает в салоне музыку, и маленькой Эмме, кажется, нравится Флитвуд Мак. По крайней мере, не плачет — и то хорошо.
— Надо будет завтра съездить за кроваткой. И вообще основательно закупиться детскими вещами.
— Хочешь, я поеду с тобой? Не обещаю, что помогу с выбором, но с тем, чтобы дотащить все до машины, уж точно. И за компанию просто.
— Я, на самом деле, хотела попросить тебя остаться на это время с Эммой. Ты отлично справляешься с ней.
— Без проблем. Тогда могу потом помочь со сборами.
— О, это точно не помешает. Инструкции Икеи меня убивают.
— Ничего, разберемся, — отмахивается Мисти и смотрит на лягушачьи кольца: сначала на свое, а потом на пальце Корделии.
Они возвращаются в академию поздно вечером, большинство девочек уже в своих комнатах, и только Миртл выходит из кухни, чтобы встретить новую ведьму. Первое, что она подмечает еще в дверях, это как гармонично Корделия и Мисти смотрятся вместе, второе — что Корделия действительно будет отличной матерью однажды.
— Зеленоглазая. Прямо как канонная книжная ведьмочка, — Миртл берет Эмму на руки и вспоминает маленькую Корделию. Она воспитывает ее с тринадцати лет, но знает будто с самого рождения. — И такая же светленькая, как вы обе. Кажется, перевелись все рыжие ведьмы.
— Не волнуйся. На следующей неделе приезжает одна из твоих. Ярко-рыжих и… своеобразных.
— За что я люблю тебя, Делия, так это за твою тактичность.
— Которая, увы, не всегда играет мне на руку, — она поправляет одеяльце Эммы и разглядывает ее сонное личико.
Двухдневная поездка оставляет силы только на душ. Мисти соглашается посидеть с малышкой, но сонливость так и накатывает, закрывает глаза и нашептывает, что ничего страшного не случится, если она закроет их на пару минут. Когда Корделия выходит, то застает спящую ведьму на своей кровати. Одна рука обнимает дремлющую Эмму, ботинки аккуратно оставлены возле дверей. Корделия накрывает их одеялом, гасит свет и засыпает на другой стороне кровати.