even gods make mistakes

Чжун Ли без остановки двигался вперед, совершенно не думая о том, куда именно он идет. Его трясло, а голова вздулась от невыносимых мыслей. Постепенно он терял контроль и прекрасно это осознавал. Мужчина чувствовал, как его конечности немеют, а глаза слипаются. К счастью, преследование прекратилось, но он передвигался с нереальной скоростью, так что вскоре они оказались на Соляных землях. В этот момент Моракс пришел в ступор, ведь не сразу принял то, насколько много боли ему причиняет это место, но сейчас было не до этого. Он без лишних раздумий запрыгнул в пещеру, не слишком большую, но уютную, которая когда-то была ему домом, самым главным и желанным. Все это время Тарталья молчал, боясь проронить слово. Он никогда не видел подобной силы, но его вовремя переклинивало, когда он понимал, что его в руках держит не абы кто, а сам Гео Архонт, самый древний и самый мудрый, от того и самый сильный. В этих объятиях он чувствовал себя защищенным на все сто процентов, хотя парень был уверен, что это только часть силы, что он мог показать в своем нынешнем состоянии. Весь путь Тарталья наблюдал за тем, как глаза Бога тускнеют и вновь загораются. А путь оказался недолгим. Вскоре они спрятались в пещере под Соляными землями. Чжун Ли опустил парня на сырой камень, а затем стал оглядываться по сторонам, готовясь, по всей видимости, к тому, что кто-то может вновь напасть. В глазах Архонта плескалась древняя, давно заглушенная чем-то ярость и явное неконтролируемое желание крови. Тарталья чувствовал это через его притягивающий и одновременно отталкивающий взгляд. Обычно янтарные глаза светились огнем, который вспыхивал все сильнее с каждым тяжелым вздохом, вырывающимся из груди. Сказать, что Тарталья все еще поражен, это ничего не сказать. Даже его аура пугала, но парень не подавал вида, ведь тем самым мог спугнуть мужчину. Ощущение, что тот был совсем не в порядке из-за принятия этой формы, точно его не подводило. — Почему ты не превращаешься обратно? — осторожно спросил Тарталья. — Пока здесь нет Сяо, я должен… Должен защитить тебя, — ослабевший низкий голос пронесся по его губам. — Я постоянно всех подвожу. Если с тобой что-то случится, я не смогу простить себе и этого. — Чжун Ли… — Тарталья приподнялся и стал подходить ближе к мужчине, но тот махнул рукой и остановил его. — Нет! — Моракс повернулся к парню спиной и тихо выдохнул. — Я не Чжун Ли. Я — Моракс. Властелин Камня. Я… «Видимо, он и вправду теряет контроль. Но что я могу?» — Тарталья прекрасно понимал, что он может повлиять на Чжун Ли, но сейчас, видя его в божественной форме, рассеченным надвое из-за множества противоречий, что скопились в нем за долгие годы, не сможет сделать ничего, ведь он увидел его другую сторону. Его настоящую и доминирующую сторону. Мужчина отлично держался. Именно так казалось Тарталье, хотя он подозревал, как страшно было Чжун Ли. По его взгляду видно, что он боялся своей собственной силы, боялся себя. Удивительно, как много взгляд мог сказать об этом… Архонте. — Чжун Ли, Сяо скоро придет. Постарайся как-то… Отключить эту силу, — Тарталья чувствовал себя неловко за то, каким слабым показал себя в битве против Миллелитов. Возможно, на этом сказалось отсутствие тренировок, а может и элемент неожиданности солдатов. Но парень не собирался оправдывать себя. Ему еще многому предстояло научиться. После увиденной силы Архонта, точнее ее малой части, он удостоверился в этом точно. — Нет, я в полном порядке. Я дождусь адепта Сяо, а затем… — мужчина все это время не поворачивался лицом к Тарталье. Он боялся и стыдился себя… Чистые озера голубых глаз выбивали воздух из легких, но когда они смотрели так взволнованно и, возможно, даже напугано, Чжун Ли винил себя за все греховное, совершенное на свете. Кажется, Тарталья заметил это, но не стал зацикливаться, лишь надеясь, что Сяо примчит как можно скорее. Архонт стоял неподвижным столбом, зарытым в землю, ожидая адепта, который пришел спустя какое-то время. На легких воздушных платформах он спустился вниз, в глубь пещеры, где журчал прозрачный ручеек и квакали лягушки, которые были единственными звуками, что разряжали эту напряженную тишину. Сяо первым делом заметил Чжун Ли в той форме, которую он видел лишь раз и, честно говоря, вспоминая при каких обстоятельствах он ее увидел, заведомо осознавал, насколько сильно ему не хотелось увидеть ее вновь. «Он опять думает о ней», — задумался Сяо, а затем мятным ветром полетел к мужчине и резко возник за его спиной. — Моракс, я тут. Я смогу защитить вас двоих. — С-Сяо… Хорошо, но я… Я не могу… — Моракс печально и испуганно улыбнулся, и вдруг резко рухнул на колени, чем напугал и адепта, и человека. Они вместе подошли к Чжун Ли и попытались заглянуть ему в глаза, но мужчина упорно прятал взгляд. — Ты знаешь, как это остановить? — обратился Тарталья к Сяо, нервно поджав нижнюю губу. — Только она знала… — адепта захлестнула боль от затрагивания воспоминаний прошедших дней, это хорошо читалось в его потемневших глазах. — Она? Эта та Богиня, о которой он говорил?.. — Гуй Чжун… Нет, я снова потеряю контроль… — низкий голос Моракса подрагивал незаметными нотками. — Я подвел всех… Тебя. Сяо. Весь людской род. — Это не так, — начал Сяо, крепко сжав копье подрагивающими руками. Ему казалось необходимым сказать о том, что он чувствует, прямо сейчас. Словно именно слова были ключом к тому, чтобы Моракс стал чувствовать себя лучше. Одиночество — чертовски тяжело переносимая вещь. Сяо видел, как длинные ресницы намокли от горячих слез, что стали литься по щекам Архонта. — Вы многое сделали для народа и… Для меня, в конце концов, — в голове была мешанина, но стоило ему в очередной раз взглянуть на мужчину, как слова подбирались сами собой. — Вы спасли меня от тирана. Я обрел счастье подле Вас. Тарталья молча смотрел на них, зная, что ему надо бы сказать хоть что-то, чтобы Чжун Ли вернулся в прежнюю форму, но… Он чертовски боялся коснуться его. Словно, если сделает это, то сгорит дотла. Сяо продолжал говорить и поддерживать зрительный контакт, а Тарталья чувствовал себя жалко, ведь сейчас, видя его в таком подвешенном состоянии, ему было совестно использовать свой главный козырь — схожесть с Гуй Чжун. «Я еще не думал об этом, но… Нравится ли он мне на самом деле? А не потому что это помогает ему обрести уверенность…» — задумался Тарталья, понимая, что это было совсем не вовремя. Он мотнул головой и без лишних раздумий коснулся чужой ладони, что казалась тверже всякого камня. В этот момент Моракса будто молнией ударило. Он одернул руку и перевел взгляд на парня, напугано пятясь назад. — Я не смог… Она мертва… — его взгляд остекленел и тут же разбился, вместе с осознанием, что ее никак не спасти. Что-то колебалось внутри него. Одна часть хотела броситься в объятия Тартальи и закричать от боли и радости знакомое имя, а другая — спрятаться, ведь что-то показывало ложную картину мира. Сяо тихо шикнул на парня, который лишь потеряно опустил голову, абсолютно не зная, что делать дальше. Адепт постарался сделать шаг вперед, но в следующее же мгновение в ладони Архонта появилось каменное острие, что отливало в его бледных и тонких пальцах золотом. — Так будет лучше для всех… — по его щекам покатились слезы, которые больше походили на маленькие частички золота. Двумя руками он сжимал лезвие, в этот момент оба парня со всех ног рванули к мужчине, а после попытались отобрать кол, который вскоре оказался в его груди. Мужчина издал истошный вопль, в котором помимо физической боли, ощущалась и душевная, что он так долго таил в себе. Глубокая дыра в теле начала извергать огромнейший поток крови, будто жерло вулкана. Какая-то часть крови попала на парней, которые, на удивление, совершенно не растерялись. Смело дойдя до мужчины, чьи глаза померкли в тусклом свете кристальных бабочек, что освещали пещеру, адепт посмотрел на парня и сказал. — Держи его. А я… Попробую вытащить острие. Тарталья лишь молча кивнул. Всякий раз, когда парень заглядывал в бездушные, находящиеся у пропасти и приближающиеся к краю глаза, его сердце болезненно сжималось, а в голове возникало множество несвязанных между собой вопросов, задать которые вряд ли когда-либо удосужится. Парень шумно сглотнул, на самом же деле испытывая глубочайший страх, настолько глубокий, что на его, по обыкновению, растягивающимся в улыбке лице вспухли вены, что, кажется, пульсировали, и это отдавалось в ушах. Тарталья продолжал дышать уверенностью, чтобы не заставлять никого нервничать, но этим лишь больше добивал себя. Стало даже казаться, что авторитет Сяо был в этот момент слишком важен, будто его мнение действительно что-то значило для него. Но учитывая состояние Тартальи в тот момент, все его мысли о Чжун Ли плавно или резко перетекали во что-то ответвленное от ситуации. Парень зажал дрожащие в конвульсиях плечи Архонта, чувствуя тонкую и, на удивление, кипящую кожу под тонким слоем изорванной и грязной одежды. На бледном лице, полностью онемевшем, застыли солнечные капли дождя, медленно испаряющиеся под температурой тела мужчины. Тарталья переглянулся с Сяо, а после кивнул, призывая к действию. Как бы страшно ему ни было, выбора все еще не оставалось. Адепт протянул ладонь на основание кола и стал легонько тянуть, слыша безумные крики агонии, от которых даже парню стало не по себе. Его руки стали предательски дрожать, из-за чего мужчина дергался в попытках вырваться. Сяо до последнего не отпускал руки и тянул застрявший предмет на себя, стиснув зубы. Ему было тяжело сравнивать свои эмоции с человеческими, но он был на грани слез. Единственное, что заставляло его продолжать быть сильным, осознание, что рядом есть тот, кому пришлось намного хуже. Вскоре смазанный кровью колышек вылетел из его груди, но кровь все еще продолжала течь. Сяо торопливо снял с себя плащ и стал аккуратно перевязывать лоскутами рану вокруг его тела, которое все это время придерживал Тарталья. Было безумно горячо, почти до состояния ожога, но он держался что было сил, как вдруг метки на руках постепенно начали исчезать, а рога осыпались каменной пылью. Кожа обрела более естественный цвет, но все еще казалась болезненной. Пролившие сегодня столько крови и слез глаза наконец закрылись. Тарталья не сдержался от переизбытка захлестнувших его эмоций и прижал мужчину к себе, легко и непринужденно, со всей нежностью, что он мог проявить в этот момент. Парень аккуратно положил голову Чжун Ли себе на колени, а затем воспользовался Гидро, чтобы промыть тело вокруг раны. Каким бы древним Богом он ни был, сейчас Моракс казался слишком слабым и беззащитным. Любая инфекция могла убить его. — Все в порядке… Он выживет, — тихо прошептал Сяо, заканчивая перевязывать рану. Он опустился на колени рядом с бессознательным мужчиной и взял того за руку. — Зачем он это сделал? — спросил Тарталья в пустоту, даже не надеясь получить какого-то ответа. — Я думал, он хочет спасти людей. — Будь он мертв, думаю, люди бы излечились сами собой, — предположил Сяо, хмуро щурясь от надоедливого журчания воды. — Это был не он… Моракс не мог бы так поступить. Тарталья какое-то время молча смотрел на мужчину, изредка поглаживая того по спутавшимся в комках грязи тонким волосам, плавно переходя на щеки. Тот изредка щурился и забавно дергал носом, что парни почти и забыли о том, что у Моракса сейчас в груди большая дыра. — Я… Совсем не знаю, что делать дальше, — произнес Тарталья, все же решив поговорить с Сяо. — Оно и понятно. Если б ты знал, то мы, адепты, уже давно что-нибудь предприняли бы. Тарталья вновь промолчал, заглядывая в глаза Сяо так глубоко, как только позволяет его совесть. — Тебе нравится Моракс, не так ли? — тихим и хриплым голосом спросил адепт, отпуская руку мужчины. — Думаю, ты прав. Мне нравится его лицо, его улыбка. Нравится, когда он много и попусту говорит, в особенности, на темы, в которых я не силен, — Тарталья легонько кивнул, подмечая под себя. «А я не разбираюсь ни в чем из того, что знает Чжун Ли». — Как бы он тебе не нравился, не забывай, что он видит в тебе Гуй Чжун, — адепт скрыл за своей темной маской абсолютно все эмоции, что Тарталья даже не смог заметить. — Ты для него — прекрасная ложь, что заставляет думать, будто она еще жива. — Но он сам говорил мне, что она мертва… — Одно дело — говорить, а другое — чувствовать. Когда он потерял контроль, он боялся тебя, будто понимал, что совершает нечто неправильное. Словно эта его форма была менее безумна, чем его обычное тело. — Если я так напоминаю ему Гуй Чжун… То мы точно сможем всех вылечить, поэтому предоставь это дело мне. — Не доверяю я людям, — пробурчал Сяо, скрещивая руки у груди так, будто того серьезного разговора и не было вовсе. — Мне все равно, доверяешь или нет. Все зависит от Чжун Ли, не от тебя, — Тарталья фыркнул в ответ адепту, после чего спешно опустил голову вниз, смотря на безмятежное лицо мужчины. На его губах оказалось немного крови, что Тарталья поторопился убрать подушечками пальцев. Сяо не смотрел на них, продолжая сидеть в сторонке и пыхтеть, как слон, от злости. От легких прикосновений чужие глаза распахнулись, что слегка напугало парня, но вскоре вызвало лишь облегченную улыбку. — Тар… Тарталья? — его голос охрип, но к счастью был человеческим. К этому тону Тарталья уже сумел привыкнуть. Он ничего не ответил и лишь заботливо улыбнулся, продолжая гладить его по лицу, второй рукой перебирая спутавшиеся волоски, заслоняющие его размытый взгляд. — Да, это я, — парень облегченно выдохнул. Весь груз мыслей, что давил на его рыжую голову, резко рухнул, заставив Тарталью задышать полной грудью. — Сяо тоже тут, так что ты можешь не беспокоиться. Мы полностью защищены. Чжун Ли чуть прищурился от солнечных лучей, что били сквозь дыру в пещере. Его рука неторопливо легла на живот, чувствуя, как внутренности медленно, но верно заживают. — Моракс, Вы… — Сяо встретился со взглядом мужчины и тут же прижал к себе только что протянутые ладони, которыми ему хотелось хотя бы немного коснуться его Архонта. — Нет нужды беспокоиться, Сяо, — Чжун Ли выдавил из себя болезненную улыбку, а затем стал приподниматься, прислоняясь к стене с глухим стоном. — Нет! Вам… Вам нужно лежать и не двигаться, иначе кровь снова потечет, — что-то сломалось внутри адепта. Какой-то невидимый рычаг, который отвечал за скрытие эмоций, или же это была маска, по-обыденному висящая у него на голове, сейчас все чувства, что он вкладывал в эту маску, заставили ее духовную оболочку разбиться вдребезги об янтарные слезы Архонта, которые были редчайшим явлением и дороже самого большого куска золота. Тарталья лишь кивнул в подтверждение словам Сяо, прижимая Чжун Ли к себе и укладывая его голову на своих коленях вновь. Ощущение тяжести чужого тела было чуждым, но до мурашек приятным. Парень, касаясь опаленной кожи Архонта, чувствовал, как с каждым поглаживанием начинал понимать его все лучше и лучше. Его окровавленные губы, принявшие серый оттенок, дрогнули в слабой улыбке, которая на этот раз предназначалась Тарталье. Сомнений не было. Этих двух тянуло друг к другу магнитом, самым мощным из всех. Сяо знал это. Чувствовал это. Но принимать до последнего не хотел. Он молча размышлял. В его представлении Моракс — герой, защитник, Бог, что совершил ошибку, ведь адепт готов признать, что каждый имеет слабость. Чем ты менее могущественный, тем слабостей больше, словно в геометрической прогрессии. Такой сильный, но одновременно с этим скрытный образ абсолютно точно не подходил для отношений с человеком. Сяо трясло каждый раз, стоило ему представить или увидеть этих двоих вместе. Он был разумным, совершенно точно понимал, что он может делать, а что было просто не в его силах. И решать, как Рекс Ляпису вершить судьбу своей непростой жизни, было в числе второго списка. Бросив последний взгляд на парней, Сяо поднялся с колен, еще раз убедившись в том, что, по всей видимости, рана в виде огромной дыры не особо его беспокоила. К счастью, регенерация справлялась по крайней мере с этим, несмотря на мизерный остаток сил. Адепт решил проверить остров чтобы найти хоть какое-то проявление Гео, что могло бы вернуть Чжун Ли к жизни. Охотник на демонов ничего не сказал, лишь бросил на них прощальный взгляд, будто чувства, что он ощущал по отношению к Мораксу, только что утонули в пучине темного океана глаз Тартальи. — Я… Я должен поискать источник Гео. Иначе Вы никогда не восстановитесь, — произнес адепт, а затем надел на себя маску, сам не зная зачем. Возможно, чтобы скрыть свои эмоции, которые разжигали пожар во всех его внутренностях. Он не стал дожидаться ответа и молча ушел.