even gods make mistakes

Сяо покинул пещеру настолько быстро, что тело Чжун Ли не успело среагировать, поэтому продолжало бить тревогу. Будто кто-то или что-то наблюдает за ним и Тартальей, и вот-вот собирается напасть. Это чувство ни на секунду не отпускало Архонта, но стоило парню после некоторых раздумий вновь начать пальцами проводить по спутавшимся волосам, как мужчина расслабился, понимая, что опасность далеко и что он может хотя бы сейчас почувствовать, насколько чуткую нежность к нему проявляет Тарталья. Чжун Ли был в смешанных чувствах, все еще мечась от странной, но тянущей в животе привязанности к внезапно появившемуся в его жизни парню, и от страха, который сковывает его мысли и притупляет планирование дальнейших действий. А ведь лечение людей было в приоритете, но сильные руки, что гладили его волосы и плавно переходили к плечам, заставляли вспомнить, что он тоже когда-то хотел быть, как люди. Эта мысль на протяжении всего времени застряла у мужчины в голове. Тарталья оказался удивительным человеком, в котором было что-то, что заставляло потянуться к нему еще ближе. Он был поразительно схож с Гуй Чжун, каждое упоминание которой заставляло глаза Гео Архонта слезиться. Сяо всякий раз пытался узнать, в чем проблема, но тот смахивал на соринку, что надоедливо лезла в глаза. Быть Богом казалось утомительно. Чжун Ли уже стал забывать момент первой встречи с Тартальей, ведь, как говорят люди, первое впечатление может быть обманчивым. Мужчина почувствовал это на собственной шкуре. Общаясь с парнем, он ощущал что-то такое, что загоралось в его глазах каждый раз, словно он говорил с Гуй Чжун, но эта версия была лучше. Как бы ужасно это ни звучало, от этих мыслей он отделаться не мог, практически веря в чушь про переселение душ после смерти. Иначе сходство было бы необъяснимым. Чайльд перемещался в глухой и темный лес каждый раз, когда янтарные глаза освещали его поникший, треснувший взгляд. Эти глаза заставляли двигаться дальше и помогали найти путь даже в самом непроходимом лесу, будто солнце над высокой пушистой макушкой. Но мысли о собственной схожести с другим человеком, точнее Архонтом, заставляли его оступиться и с трудом балансировать на краю пропасти. Этот факт был как камень в его огород, если не целый метеорит, он перечеркивал все его представление о чувствах Чжун Ли, которые можно было прочесть на выразительном лице в последнее время эмоционального мужчины, этот факт заставлял его в очередной раз делать шаг назад. Но эти волосы… Спутанные, в безбашенном беспорядке раскидавшиеся на его коленях, увлекали куда-то далеко, куда тянулись кончики волос, к журчащей воде и холодной изумрудной траве. Хочется увидеть больше. Хочется знать о нем больше. Хочется быть для него чем-то большим. — Прости… За то, что пришлось увидеть, — неуверенность в голос выдавала его с потрохами и заставляла лишь крепче сжать его плечи, отчего тот забавно вздрагивал, видимо, совершенно не привыкнув к чужим прикосновениям. — Я так испугался, что ты умрешь, черт, — Тарталья постарался смягчить голос, чтобы звучать менее напряженно и, кажется, у него получалось. — Но есть кое-что, что меня беспокоит, — выдержав небольшую паузу после заинтересованного взгляда мужчины, он продолжил. — Возможно, мне показалось, но ты сделал это, чтобы выйти из этого состояния? — Я удивлен, что ты заметил, — голос вдруг неожиданно осип. По всей видимости, его запас сил отнимался на лечение раны, что медленно, но верно затягивалась. Тарталья надеялся, что Сяо придет как можно быстрее. — Так и было. Контролировать это было тяжело, но… Я смог сделать хотя бы что-то, чтобы остановить себя. Я мог навредить тебе и Сяо. — Это неважно, Чжун Ли. Уже все обошлось, — Тарталья ласково улыбнулся мужчине и, будучи на эмоциях, коснулся обветренными губами его бледного лба. Не сразу, но он стал краснеть и искать, куда бы ему деть взгляд, чтобы не чувствовать себя настолько неловко, как Моракс, который, кажется, лишь сильнее взбодрился, вовсе забыв о дыре в груди. — П-Прости, просто… Я так рад, что ты в порядке, — Тарталья едва сдерживался, чтобы крепко прижать мужчину к себе. Второй раз в жизни он испытал смертельный страх за чужую жизнь, когда первый относился к болезни младшего брата. Столько крови утекло из мужчины, столько чувств и эмоций переполняло Тарталью, что иногда он забывал, каково могло быть Сяо. Не то что бы его это сильно беспокоило, но ему стоило осознать, в каких адепт с Архонтом отношениях, чтобы лучше понять обоих. Эти слова тронули Чжун Ли. Ему казалось, что он никак это не показал, но широкая улыбка на лице Снежного парня говорила об обратном. Наступила минутная пауза, что постепенно начала затягиваться. Чжун Ли постарался приподняться, на что Тарталья отреагировал моментально. Тот, придерживая его за широкие плечи, прижал к стене, а затем сел рядом, незаметно взглянув на тяжело вздымающуюся грудь Божества. — Я видел, как напуган был Сяо и с каким лицом он ушел отсюда. Кажется, он меня недолюбливает, — парень беззаботно улыбнулся, пытаясь неловко перевести тему. — Или скорее то, что я нахожусь рядом с тобой. — Он адепт, защищающий своего Архонта. Все в порядке, если он иногда ведет себя излишне осторожно, — постепенно ранее сиплый голос мужчины восстанавливался, возвращая к жизни. — Думаю, здесь не только это, — Тарталья пожал плечами и приблизился ближе к Чжун Ли, заставляя того беспокойно отвести взгляд на его реплику. — Сяо рассказывал, каково ему пришлось и как ты выручил его. Думаю, тут есть, за что полюбить. — Полюбить? Меня?.. — Не делай такой удивленный вид, будто это неочевидно, — Тарталья нервно вздохнул и закатил глаза. «Это действительно неочевидно», — подумал Чжун Ли, но в ответ ничего не сказал. — Почему же я снова потерял контроль? — Я думал, ты знаешь. Сяо говорил, что такое уже случалось, но Гуй Чжун… — Нет, пожалуйста… — Чжун Ли вздрогнул при этом имени и прикрыл виски пальцами, вздыхая. Напряженное лицо мужчины заставило замолкнуть в следующий же момент, а затем глубоко выдохнуть. С одной стороны он прекрасно понимал мучения Чжун Ли, но с другой, понимал, что не пройдя через них, тот не сможет наконец смириться с этой мыслью. С мыслью, что тот, кого он любил, никогда не вернется в Соляные земли, что ничего никогда не будет как прежде. — Я не знаю, что произошло с ней, но я вижу, как ты ее любишь и… — Чжун Ли отвернулся от Тартальи и опустил голову, всеми силами пытаясь смириться с тем, что этой темы ему не избежать. — Кажется, я должен рассказать тебе, но… Я чувствую, что еще рано делать это, — Моракс провел ладонью по затылку и с тихим болезненным стоном прижал колени к груди. Рана почти затянулась. — Раз так, — Тарталья смиренно выдохнул, после чего поднялся и ободряюще улыбнулся мужчине. — Я буду ждать, когда ты будешь готов. — Спасибо, — тихо прошептал Чжун Ли и легонько хмыкнул в ответ, пряча уставший взгляд за спутанной челкой, кончики которой горели золотом. «Хоть я и сказал это… Очень хочется узнать. Но не думаю, что Сяо расскажет мне», — подумал парень, с безнадегой цокнув языком. — Ты… Действительно похож на нее. Так сильно, что это сводит меня с ума, — Чжун Ли прошептал это максимально тихо, в глубине души надеялся, что Тарталья не услышит. Но он услышал. Эти слова ранили намного сильнее, чем когда это утверждал Сяо. Возможно, не хотелось верить этому? Не хотелось принимать, что все так, как есть. Тарталья хотел быть для Чжун Ли самим собой, а не заменять кем-то, но желание быть рядом и поддерживать Архонта было сильнее гордости, о существовании которой он на какое-то время забыл. Их разговор, становящийся все более напряженным, прервал внезапно появившийся в порыве ветра Сяо. Он, увидев что рана почти затянулась, подошел ближе, игнорируя существование Тартальи всем своим видом. — Моракс, я нашел источник энергии. Здесь, по близости, — голос адепта дрогнул и это напрягло обоих, но, по всей видимости, только Тарталья не понимал всей напряженности ситуации. Чжун Ли начал подниматься, но тут же упал обратно на камень с характерным стоном. Тарталья ухватил его под руку, а после сказал. — Если ты не можешь идти, могу донести тебя на руках. Чжун Ли некоторое время молча размышлял и, явно смутившись, кивнул. — Если тебе не будет тяжело. — Думаю, ты легкий по сравнению с той твоей формой, — хихикнул парень в ответ. — Тоже мне, сравнение, — Сяо, как всегда, недовольно фыркнул, к чему Тарталья уже успел привыкнуть. Последнее время он думал о том, насколько хорошо успел узнать адепта. Создавалось впечатление, что даже Моракс не знает того, какие чувства прячет в себе Сяо. Тот был для парня открытой книгой, читать которую можно было на свой страх и риск. Возможно, Тарталья действительно был единственным, кто мог понять Сяо, лишь увидев его вечно сморщенное в недовольство лицо, ведь он был человеком и понимал адепта, как любой другой. «Все-таки, не просто вести удаленный от людей образ жизни. Перестаешь понимать свои и чужие эмоции», — задумался Тарталья, тихо вздыхая на Сяо, что отвел взгляд, видимо, ожидая, когда они поднимутся наружу. Сяо никак не прокомментировал предложение Тартальи, понимая, что он не в тех отношениях с Архонтом, чтобы решить, кто может его касаться, а кто нет. Неприятное покалывание в области сердца заглушалось воспоминаниями о многочисленных убийствах, что совершил Охотник на демонов. Этот груз давил еще сильнее и Сяо очень стыдился этого. Будучи могущественным адептом, он не может справиться с тем, что так близко в отношении людей. Страх. Он часто наблюдал, как люди делятся друг с другом сокровенным, чем-то что тяготит их. Сяо казалось что он должен был поделиться своими беспокойствами, но нечто потаенное останавливало его всякий раз, когда он легко и неуверенно касался чужого плеча и тихо произносил вместо привычного имени бога «Чжун Ли». Кажется, сам Архонт совсем этого не понимал, ведь, как думал Сяо, после трагичной смерти Гуй Чжун чувства Моракса затупились, от того он и сам перестал понимать себя. Тарталья продолжал бережно держать мужчину за руку. Чжун Ли смущенно кивнул, дав разрешение парню. Он посмотрел в золотистые глаза и легонько провел по его ногам, пытаясь найти точку, за которую можно будет ухватиться. Одной рукой он придерживал его за спину, а другую положил под сложенные вместе ноги, а затем поднял. Это было немного резко, из-за чего Чжун Ли вздрогнул и тяжело выдохнул. Хотя Тарталье показалось, что он видел румянец на чужих щеках, словно он стеснялся этого. Оно и неудивительно, прикосновения для Архонта — штука необыденная, а сегодня ему удалось ощутить себя совершенно по-новому. — Здесь есть другой проход, он более безопасный, чем карабканье по скалам, — сказал Чжун Ли, а затем обвил ладонями шею парня, заставляя того вздрогнуть. — Что ж… Т-Тогда пойдемте, — Тарталья пошел вглубь пещеры, куда указывал Чжун Ли, а Сяо шел позади, сверля в парне огромную дырку. Ему совершенно не нравилось, что происходило между этими двумя, но и встать между ними он не может, ведь, кажется, Моракс чувствует себя лучше рядом с этим человеком. «Жаль, что этим человеком являюсь не я», — пронеслось в мыслях у адепта. Он нервно встряхнул головой.

***

Медленно проходя через небольшой водоем, Чжун Ли осматривал лягушек, мирно квакающих в пруду. Недалеко от него виднелось углубление в пещере, где тусклым светом поблескивали полуночные нефриты, которые охраняли Гео слаймы, прыгающие вокруг маленьких горсток пыли, которые, по всей видимости, принадлежали когда-то живущей Гуй Чжун. Она довольно часто навещала Соляные земли. Гуй Чжун и Хеврия были не разлей вода, а Чжун Ли менялся с каждым днем, проведенным с Архонтом Пыли. Женщина стремилась к тому, чтобы быть ближе к людям. Чтобы понимать их, разговаривать с ними, помогать. Она даровала людям четыре завета: мудрость, добродетельность, жизненную силу и стремление. Также приведя свой народ с горы Тяньхэн к северу, смогла обучить земледелию, что стало большим развитием для торговли и земледелия в Ли Юэ. Ее прославляли одной из самых благородных и любимых Богинь, когда-либо живущих на землях Тейвата. Наверное, она единственная пыталась узнать человеческую природу эмоций и чувств. Слабости, которые так пугали и изумляли других Архонтов, ее только раззадоривали. Иногда казалось, что она слишком благодушная богиня. И этот живой интерес перетек к Мораксу, что был противоположен ей. Он был тих, спокоен и невозмутим, как камень — отсюда у жителей Ли Юэ и пошло выражение «каменное лицо» — но громадная, казавшаяся неприступной скала, раскололась на части при виде этой белоснежной девичьей улыбки, что сияла днями и ночами под лазурным небом на болоте Дихуа. Он старался измениться ради нее, надеясь понимать других так же хорошо, как и Гуй Чжун. Быть таким же благоугодным Архонтом. Проблема была лишь в том, что Моракс не очень любил пересекаться с людьми, но инцидент с Якшами помог ему установить те связи, о которых так часто говорила Гуй Чжун. Дружба и взаимосвязь. Он познакомился с Сяо и, не смотря на то, что первоначально их связывал лишь контракт, для Чжун Ли он значил намного больше, чем просто адепт. Она — яркий и затмевающий тьму день, поддерживающий социальный порядок, помогающая людям, притворяющая их мечты в реальность. Он — темный защитник, что скрывается за тусклым светом Луны каждую ночь, сражающийся за порядок, чтобы люди могли спать спокойно. Но Гуй Чжун погибла. Умерев там, где они встретились. Она подарила миру свою последнюю улыбку в тех же глазурных лилиях, в том же болоте, и ее последняя просьба, словно пыль, осела в его разуме. «Моракс, не вспоминай мою смерть и даже не пытайся горевать. Забудь о каменной «Памяти». Позаботься о народе, позаботься о долине» После смерти Гуй Чжун что-то надломилось. Обещания, потаенные страхи, о которых не знал даже Сяо, ведь у самого старшего из Архонтов их, казалось бы, не должно быть, все это хлынуло наружу. Прошло не так много времени, всего лишь два года, в памяти Моракса это словно вчерашний вечер — холодный, дождливый, от которого не осталось ничего хорошего, кроме размытых кровавых пятен и… Пыли. Пожалуй, воспоминания о пыли никогда не оставят его.

***

Полностью утонув в воспоминаниях, Чжун Ли почувствовал, как его сила вновь пробуждается, но, к счастью, он был слишком слаб для того, чтобы потерять контроль. Его могли выдать по локоть окаменевшие руки, но те были спрятаны в одеждах. Не хотелось, чтобы Тарталья и Сяо видели его таким вновь. — В той стороне источник, — коротко произнес Сяо, а затем стремительно побежал вперед, проверяя, по всей видимости, местность на наличие врагов. Даже парочку слаймов или хиличурлов было бы встретить проблематично в данной ситуации. Чжун Ли, вернувшийся из транса, первым делом поднял глаза на Тарталью и встретился взглядами, тут же опуская взгляд. «Как мило» — подумал парень, а затем, пройдя ближе к Сяо, поставил мужчину на ноги. Тот благодарно кивнул, а затем устремил взгляд вперед. Каменные копья, находящиеся здесь, отличались от тех, чью энергию он забрал с каменного леса Гуюнь. Она была мощнее и просто… Другая. — Кажется, эта сила копий… намного могущественнее, — прошептал Сяо, спокойно притрагиваясь к каменным статуям, словно в них нет ничего особенного, словно это лишь груды камней без какой-либо сокрытой в них магической силы. — Эти копья… Они полны злобы, ненависти и… Печали, — тихо произнес Чжун Ли, подходя ближе и кладя ладонь на плечо адепта. — Я никогда не хотел, чтобы ты знал, откуда они здесь появились. Тарталья, недоумевая, смотрел на спины парней и молча размышлял о том, когда он наконец сможет попасть домой. Проводить время с Чжун Ли было здорово, но ему хотелось скорее закончить все это и вернуться в Снежную с Тевкром. Тот наверняка заждался его. Тарталья до одури скучал по своей семье. Поэтому он должен был помочь Архонту как можно скорее. Слушать разговор бессмертных было странно, ведь ничего из того, что они обсуждали, он не понимал, отчего чувствовал легкую обиду, ведь Тарталья жаждал узнать правду. Он обещал ждать столько, сколько потребуется, но, по правде говоря, время было сильно ограничено. Чжун Ли вдруг оказался перед парнем, отчего тот удивленно отскочил назад, хлопая темно-синими глазами. — Мы проделали такой долгий путь вместе. Кажется, я могу рассказать тебе о том, что произошло с Гуй Чжун.

***

Над городом витали клубни дыма, от которого все живое задыхалось. Звери стали прятаться под всевозможными скалами и в пещерах, которыми был так богат Ли Юэ. Словно Моракс, Властелин камня, сотворивший, как казалось ранее, неудобный для гавани ландшафт, знал, что вскоре он пригодится именно для таких целей. Маленькие пушистые комочки защищали своих детенышей, пряча их в горячих объятиях под раскидистыми веточками рыжих хвостов. Всюду гремящий гром заставлял зверушек все сильнее съеживаться, что даже взрослые и большие, в глазах детенышей, родители, дрожали от пугающей мощи божественной силы. Очередная молния попала в горную гладь, под которой выжидали лесные лисички. Те с характерным грохотом обрушились вниз, оставляя от зверей лишь переломанные кости, спрятанные тонкой лисьей шкуркой и сгустками смявшейся в грязи крови. В тот черный для всего живого день такая картина перестала быть чем-то необычным, ведь повсеместно погибло множество животных, птиц и даже рыб, что уж говорить о людях и монстрах. Были похоронены тысячи, если не больше, людей. Придавленные камнями, сгоревшие, утонувшие, ударенные молнией, сдутые с обрывов и поглощенные ураганами, задушенные собственными посевами на огородах. Людям оставалось лишь прятаться, но особо смелые выходили на борьбу против стихий, хоть и терпели крах сразу же после любого сопротивления. Моракс чувствовал, как терял контроль над ситуацией. Каждая жертва, пострадавшая от его великой силы в результате обычной случайности, счетчиком вылезала перед глазами, заставляя отвлечься. Но в борьбе против Архонта Вихрей отвлекаться было никак нельзя. Каждый день он вспоминает Осиала с испугом, думая о том, что однажды он сможет вновь вырваться на свободу и уничтожить целые города, если не весь Тейват. Моракс помнит, с какой скоростью стремился к Гуй Чжун, когда Сяо сообщил, что ей нужна помощь. Но, кажется, было слишком поздно. Ее пепельные волосы, длинные и шелковистые, в которые он так любил запускать руки, левитировали вместе с потоками пыли, отчего зрение совсем ухудшилось. Ее лицо было холодным и бледным, а глаза почернели, зрачки с глазными яблоками слились в ночной беззвездный мрак. — Гуй Чжун… — шепот разрезал воздух вместе с острыми слоями пыли, что пронзили людей, против которых восстал Архонт Пыли. Ее последователи синхронно упали на толщи пыли, что кубарем вздымалась перед лицом Моракса. Сяо стоял подле него, словно ожидая какого-то приказа. Будто понимая, что Моракс не сможет сделать это своими собственными руками. Но адепт мог. Он мог сделать все ради своего Властелина. Властелин камня видел, как нити, сотканные из пыли, пронзили тела теперь уже мертвых людей, а затем, окрасившись в рубиновый, что переливался во тьме пещерного храма, устремились в сторону Гео Архонта. Тот, как и подобает сильнейшему, с легкостью уклонился в сторону, пока в ладони Сяо появлялось нефритовое копье, ожидая того самого приказа. — Я опоздал, — прошептал Моракс обветренными после спешки к Гуй Чжун губами. Он смотрел на нее взглядом тысячи камней. Какие-то означали страх, какие-то глубокую боль, а какие-то вину. В глазах промелькнула мысль о том, как круто поменяется его жизнь, когда копья вонзятся в ее фарфоровую кожу, что он покрывал поцелуями каждую ночь. Казалось бы, человеческие забавы, но даже Архонты испытывали от этого нереальное наслаждение. Он знает, как больно ему будет, но эгоизм придется отложить в сторону, ведь если он не убьет ее сейчас, своими собственными руками, пострадает множество людей, горячо обожаемых Гуй Чжун. Ранить ее чувства, оскорбить ее интересы было намного больнее, чем банальная смерть, абсолютно не познанная богами. — Моракс, Вам не обязательно делать это, я могу сам… — в момент, когда Сяо произнес это, Моракс протянул руку вперед. Из нее маленькими струями потекла янтарного цвета энергия, что медленно преобразовывалась в острия копий. Под толстым слоем каменного потолка пещеры не было видно, будто что-то магическое и могущественное творилось прямо сейчас. Сяо даже на секунду подумал, что тот собирается просто сдаться и уже готовился подхватить Моракса. Как вдруг огромные шиповидные копья вонзились сквозь толщу земли и камня в тело охваченной демонами Гуй Чжун. Адепт Сяо, кажется, впервые увидел часть мощи Архонта и был поражен до глубины души. «Он так силен. Удивительно, зачем же ему понадобилась моя помощь…» — подумал адепт, смотря на то, как тело возлюбленной Моракса безжизненно сковывается в пересечении двух каменных лезвий. Взгляд вновь перенесся с Гуй Чжун на Гео Архонта, чьи слезы застыли на лице, но так и не смогли пролиться. — Моракс, Вы в порядке? — осторожно спросил Сяо, чувствуя, как в этот момент от прежнего Архонта не осталось и следа. Вокруг Моракс резко стала ощущаться ледяная аура смертельного холода, который был так ему непривычен. — Конечно, адепт Сяо. Это моя работа, защищать людей. Я лишь сделал то, что должен был, — темный взгляд метнулся вниз, на сгустки пыли, что начала укладываться ровным слоем на разваленный пол из полированного диорита. «Я постараюсь выполнить твою просьбу, Гуй Чжун. Я постараюсь…»

***

Тарталья молча взглянул на Чжун Ли, что настолько втянулся в рассказ, что все вокруг для него замерло. Он был прекрасным оратором и, по всей видимости, только речи и могли иногда отвлечь его от безумных мыслей, даже если истории были не самые приятные, чтобы их вспоминать. Парень осторожно подошел ближе к Чжун Ли и аккуратно положил ладонь тому на плечо, словно боясь разбить, рассыпать. Эта история рассказала не так много о том, какой была Гуй Чжун, но одни лишь эмоции Чжун Ли, вызванные этим рассказом и отражавшиеся на лице, заставляли понять, насколько дорога она для него была. Ради него Тарталья чувствовал, что готов был притворяться другим и дальше, лишь бы эти золотые глаза никогда не проливали слез. — Все в порядке. Это было давно и… Я понимаю, что больше мне ее не вернуть, — смиренно прошептал Моракс, а затем вытянул ладонь вперед, впитывая силу копий, которые тут же стали рассыпаться. Вместе с Гео приходили воспоминания, по обыкновению покрытые пылью, которые он, наконец, обнажил перед близким ему человеком. «Так значит… Этими копьями он пронзил ее сквозь землю? Должно быть, она сейчас где-то под нами…» — эти мысли заставили Тарталью задуматься о чем-то, от чего он очень хотел предостеречь Чжун Ли. — Кажется, именно в тот момент я распространил окаменение по всему Тейвату, — голос Моракс прозвучал на удивление не расстроенно, будто до правды, зарытой где-то на глубине, Чжун Ли почти докопался. Он поднес спрятанную перчаткой ладонь к губам и бесшумно выдохнул. — Может ли это быть связано со смертью Гуй Чжун? — осторожно спросил Сяо, понимая, что это может сильно ранить его Архонта. — Я думал, это очевидно, — пробубнил Тарталья. Адепт и Архонт повернулась лицом к парню и вопросительно уставились на него. Парень опустил взгляд, неловко почесывая затылок. — Проведя с вами столько времени, я понял, что вы такие же, как люди. Вы тоже умеете чувствовать. Так что я сразу догадался, что ты чувствуешь от потери Гуй Чжун. Я бы чувствовал тоже самое, если бы потерял Тевкра. Чжун Ли ничего не ответил на слова Тартальи и лишь мягко улыбнулся. — Как Вы теперь себя чувствуете? — Сяо подошел поближе к Чжун Ли. — Немного лучше. Я потерял столько сил на распространение болезни и на ее лечение, что даже удивлен таким изменениям. Тарталья облегченно вздохнул, видя, как Чжун Ли вновь улыбается. «Кое-что меня беспокоит. Он теряет силы, когда лечит, и это не помогает, если я не рядом. Но стоит ему осушить силу источника, как силы вновь прибавляются. Что, если и с больными также?» — мысль мелькнула в голове при виде Чжун Ли, что вытягивал энергию из каменных копий. Его тело вновь наполнялась энергией, делая его более живым и бодрым. Дыра в животе полностью затянулась вместе с порванной ранее одеждой. — Ч-Чжун Ли… — Тарталья неуверенно коснулся его плеча и поджал губы. — Кажется, я знаю, как всех вылечить. Мужчина с непониманием посмотрел на парня, а затем перевел взгляд на Сяо. — Кажется, я понимаю, что он имеет ввиду, — адепт осмотрел бесформенную глыбу, которая когда-то была копьем. — Ваша способность забирать когда-то высвобожденную силу работает иначе, нежели когда Вы лечили Тевкра и того старика. — Когда ты лечил моего брата, ты отдавал силу, поэтому тебе было так плохо после этого, — Тарталья завершил мысль за Сяо. — Получается, мне нужно перенаправить энергию на себя? — голос вечно спокойного Чжун Ли дрогнул. — На каком расстоянии ты можешь впитывать энергию? — Оно неограниченно. Но проблема в том, что сделать это труднее, если я не чувствую источника, — ответил Моракс, прикрывая глаза. — По-моему, ты просто не уверен в себе. Ты же самый древний Архонт, не так ли? — Тарталья приобнял мужчину за плечо и ободряюще улыбнулся. — У тебя получится. Сяо стоял в стороне, не зная, должен ли он что-либо сделать. В последнее время ему казалось, что от него не было никакой пользы и его мнение ничего не значит для Моракса. Но в этот момент Тарталья шикнул на адепта, что заставило того еще больше растеряться. Его взгляд выражал что-то вроде «ты меня раздражаешь, но ему нужна и твоя поддержка тоже». Видя поникшего мужчину, которого ему так хотелось спасти от всех проблем внешнего мира, и парня, к которому он сам еще не понимал, что испытывал, ведь видеть его рядом с Мораксом было невыносимо, Сяо был готов забрать все грехи Архонта и страдать в тысячи раз мощнее, чем от своего предыдущего хозяина. — М-Мора… То есть… Чжун Ли, — растерянность Сяо ощущалась такой искренней и воодушевляющей. Даже просто видя его таким, теплым и необычайно мирным, хотя все еще и чувствовалась его напряженность, Чжун Ли понимал, что ему нужно взять себя в руки и сделать все, что в его силах. И даже больше. — Смертный прав. — С-Смертный? Жестоко, — Тарталья с театральной наигранностью закатил глаза. — Я знаю, что Вы можете сделать то, что кажется невозможным. Я столько сотен лет был рядом… Я видел, на что Вы способны. — Ты же понимаешь, в чем проблема, не так ли? Я… Чувствую себя до ужаса сломленным из-за ее смерти. Даже слова о ней заставляют чувствовать меня… Рассыпавшейся по всем уголкам Тейвата пылью… — Архонт прижался чуть теснее к телу Тартальи. Постепенно, но спокойствие приходило, а глаза прикрылись в мягкости тепла парня. — Но сейчас у Вас есть мы. Конечно, мы не заменим Гуй Чжун, но мы можем излечить часть Вашего раненого сердца, — Сяо взял Чжун Ли за ладонь и сплел его длинные, чуть подрагивающие на кончиках пальцы со своими, заставляя того широко распахнуть солнечные, почти ослепительные глаза. — Тогда я попробую.

***

Стук в дверь. — Войдите, — в огромном кабинете, очертания которого скрыты во тьме глубокого вечера, плавно переходящего в ночь. Девушка по имени Кэ Цин, что сейчас заменяла Нин Гуан, погибшую от окаменения, сидела в кресле и просматривала какие-то бумаги, надеясь, что пришедший хочет рассказать о том, что Рекс Ляписа наконец поймали. — Наконец, я добрался до тебя, — темнокожий парень встал у самого порога двери и прижался к ней спиной. — Тебя никогда не бывает на рабочем месте. Вместо документации ты ищешь его. — Он погубил множество жителей Ли Юэ и даже Волю Небес Цисин. Разве я могу тратить время на какие-то бумажки, когда болезнь продолжает поражать людей? — Кэ Цин продолжила сидеть в кресле, но появление командира артиллерии Мондштадта ее совсем не радовало. — Больше нет. — Что ты имеешь ввиду? — Кэ Цин отвлеклась от документов и подняла взгляд на парня, взгляд которого был совсем не здесь. Он был где-то далеко, в Мондштадте, рядом с Дилюком, за которого он переживал больше всего на свете. — Люди Ли Юэ начали выздоравливать, — торопливо начал Кэйа. — Я был в госпитале, посетил несколько семей. Все, старики, взрослые, дети… Все излечились совершенно неожиданно, но это неважно. Нам нужно немедленно оставить поиски и помочь тем, у кого тяжесть болезни была повышенной, с восстановлением. Девушка вздрогнула от чужих слов. Она опустила взгляд так, будто ничего удивительного не услышала. — Мы не будем останавливать поиски. Мы были так близки… Он был почти в ваших руках, но… Кажется, мы его недооценивали, — она задумчиво сложила ладони перед собой. — Зачем ты продолжаешь это? Все кончилось, мы можем с облегчением вздохнуть и… — Достаточно! — Кэ Цин ударила ладонью по столу, а затем поднялась с места. — Может, он и вернул жизни людей, но… Тех, кто погибли… Их уже не вернуть.