***
Кэйа с огромной тучей мыслей над головой ехал в повозке обратно домой. По пути он встречал множество деревень и частных домов, в которых вновь был слышен детский смех и виднелись люди. Настоящие, живые, из крови и плоти. Эта поездка научила его кое-чему. Сочувствию? Пожалуй, так и есть. Теперь, когда он почувствовал на собственной шкуре разрывающуюся грань потери близкого человека, он стал больше ценить человеческие жизни. От таких мыслей неведомо пришло осознание, что Кэ Цин, возможно, сделала правильно, когда приказала утаить ото всех правду о Мораксе, ограничившись известием о том, что тот всех вылечил. Кэйа очень устал. Не от приключений или битв, а от одиночества, которое испытывал все время, находясь без Дилюка в чужом городе. Несмотря на свое повседневное поведение и кажущийся всем разгульный образ жизни, он однолюб, что касалось и партнера, и города. Его волновал лишь один человек и защита только своей родины. Он буквально жил этими мыслями. Кэйа не спешил в госпиталь. Шел медленно, с мыслью, что теперь у них будет много времени для свиданий и встреч. Он уже представлял теплое лицо парня в своих ладонях и редкую, но лучистую улыбку, что иногда можно было украдкой заметить, пока Кэйа, напившись, нес всякую чушь в таверне. Кэйа не заметил, как уже стоял перед собором. А в следующий момент открывал двери госпиталя и шел к нужной палате. Пройдя внутрь, он нигде не увидел ярко огненной головы, по которой тосковал долгое время, отчего быстро и глубинно погрузился в свои мысли. Это застало его врасплох и он совершенно не заметил, как кто-то подошел сзади, прямо у порога палаты, и крепко обвил ладони вокруг пояса. Запах трав и яблочного сока ударил в нос, заставляя развернуться в чужих объятиях. Вот и его рыжая голова. — А я уж думал, что ты решил остаться в Ли Юэ, — было сказано скорее с издевкой, чем с обидой. Огненные глаза, в которых Кэйа таял как лед при каждом взгляде в них, наконец пылали. Так страстно и ярко, как никогда. Это заставило его расплыться в улыбке и обнять возлюбленного в ответ. После чего капитан кавалерии переместил руки под ноги и поднял Дилюка от земли. Тот попытался вырваться, но быстро смирился. — Больно же, идиот. — Я вернулся с такой сложной миссии, а ты меня идиотом обзываешь? — пробурчал с ответной язвительностью Кэйа, после чего вновь поставил на пол парня. — Я сражался с самим Мораксом. — Да, но тот не хотел битвы. По крайней мере, так пишут все газеты. — Ты прав. Он… Кажется, он просто хотел убежать. Не хотел этого всего. Наверное, и окаменения тоже, раз Кэ Цин, заменяющая главу Цисин, приказала всем газетам не прикладывать фото Моракса. — Дилюк вдумчиво слушал монолог возлюбленного, на что Кэйа лишь нервно выдохнул. — Это неважно сейчас. Важно, что ты выздоровел. — Это было так неожиданно. Я спал и чувствовал, как камень, обросший вокруг двух моих ног, начал рассыпаться. По утру я уже смог шевелить пальцами ног. А полное восстановление движения заняло какое-то время. — Не верю, что я мог потерять тебя, — от услышанного парень нетерпеливо взял за ладони Дилюка и поцеловал в лоб, так нежно, как, кажется, никогда не делал. — Прекрати. Тебе не идет быть романтичным, — несмотря на сказанное, рыжеволосого это тронуло и он легонько улыбнулся. — Ничего не могу с собой поделать. Я до смерти соскучился. — Я… Я тоже соскучился, — Дилюк рвано поцеловал парня в ответ и слегка незаметно покраснел. — Кстати, я договорился встретиться с Венти. Ему нужно было поговорить с тобой. — Раз так, то пойдем.***
Венти был в неком вакууме, который оградил его от всего живого мира. В этом вакууме крутились многочисленные вопросы, которые Барбатос нетерпеливо продумывал перед встречей с Мораксом. Венти даже не мог толком разобраться, что именно чувствовал по отношению к этому неотесанному, старому болвану. «Разве он мог убить Гуй Чжун? Наверняка, все не так просто. Он ведь любил ее. Каким бы черствым сухарем он ни был, никогда бы так не поступил». На какое-то время Венти позволил себе забыть войну Архонтов, забыть, сколько страданий, смертей и разрухи она принесла, погрузившись в забвение. Новости из газеты привели его в чувства, в реальный мир, где нет места спокойствию, в которое бард нарочно погрузился на годы нахождения в Мондштадте в качестве человека. — Хоть и прошло всего ничего, ощущение, будто я здесь годы не был, — произнес вошедший в таверну Кэйа. — Неужели ты совсем не пил в Ли Юэ? — Дилюк поправил воротник выглядывающей из-под плаща белой рубашки, после чего зашагал к стойке, за которой уже сидел Венти. Тот, по всей видимости, о чем-то очень глубоко задумался, так что Кэйа решил, что настал тот самый ответственный момент. Вместо ответа на вопрос возлюбленного, Кэйа приложил палец ко рту и цыкнул. Он медленно, на цыпочках, подошел к барду, а затем пальцем отвесил свой самый гордый и величественный щелбан, от которого парень чуть не улетел со стула. — Ради Селестии, какого черта, — выругался Венти, а затем фыркнул. — По тебе я совсем не скучал, Кэйа. Дилюк зашел за барную стойку, а Кэйа уселся рядом с бардом, после чего выжидающе улыбнулся своему возлюбленному, на что тот закатил глаза, но бокал одуванчикового вина все же налил, а затем бережно опустил на поверхность стойки. Эти позиции ощущались так знакомо. Привычные насмешки в адрес друг друга, повседневные темы. Будто и не было никакой болезни, будто не было никаких проблем. — Как прошла поездка в Ли Юэ? Ты звезда всех газет, — подметил Венти, кладя ногу на ногу. Он незаметно поглядывал в сторону Кэйи, пытаясь решить, как подступиться к капитану кавалерии. Тот, может и был разговорчивым, не стал бы выкладывать всю информацию неизвестно кому, даже своему близкому собутыльнику. — Ничего особенного, помимо того, о чем пишут газеты, — Кэйа совершенно не смотрел на Венти. Он с упоением разглядывал Дилюка, который аккуратно протирал бокалы, а затем ставил их на деревянную полку, друг за дружкой. Вдруг парень вспомнил о неком разговоре, который затеял бард. Это заставило его отвлечься от рыжеволосого и переключиться на собутыльника. — Так… Ты хотел о чем-то поговорить, — Кэйа, если говорить на чистоту, был на совершенно другой волне. — Я бы хотел побольше узнать о том, что случилось в Ли Юэ. Ты знаешь, как он выглядел? — Ты о Мораксе? Удивительно, но он все это время скрывался в теле обычного человека. Все еще не до конца понимаю, зачем нужно было проворачивать такое, ведь в итоге он вылечил весь Тейват. «Возможно, я знаю причину. Но не уверен, что нужно раскрывать себя». — Интересно… Об этом в газетах не сказано, — подметил бард, ухмыляясь и ловко подхватывая бокал вина тонкой ладонью. Сейчас алкоголь нужен был лишь для антуража и придания атмосферности, чтобы выведать у Кэйи все, что нужно. — Не думаю, что ты должен был мне это рассказывать. — Да по твоим глазам видно, что ты хочешь найти его, — Кэйа многозначно оглядел Венти, чье лицо в миг переменилось. В голове мелькали мысли о том, что, по всей видимости, Кэйа обо всем догадался, но такой исход ни разу не пугал. Капитану кавалерии Ордо Фавониус можно было довериться. — Что ж, видимо, меня раскрыли, — он расслабленно пожал плечами, а затем хихикнул. — Не знаю, зачем он понадобился тебе, но какое-то время он будет в городе. Заместитель главы Цисин по имени Кэ Цин прогнала его из города. Видимо, хотела решить все как можно тише. Бард понимающе кивнул, погружаясь в свои мысли. Сейчас его беспокоила лишь предстоящая встреча со старым другом и тот факт, что ему нужно успеть до тех пор, пока тот не покинул город.***
Силы, сосредоточеные в его руках, часто помогали добираться до нужных ему мест в мгновение ока, будь то таверна «Доля ангелов», в которую в различные праздники выстраивались огромнейшие очереди, поэтому Венти приходилось занимать очередь в оперативном порядке, или же Долина Ветров, где он всегда искал покоя и умиротворения, а также жаждал отдохнуть от людей, которые изредка успевали порядком надоесть. Он бы мог легко воспользоваться Двалином для перемещения из города в город, но драконья тушка была бы слишком заметна и вызвала бы много вопросов у жителей Тейвата. Ветряные потоки донесли его до высочайших скал, в тень которых попало Ли Юэ с его закатным солнцем. Медленно и осторожно спустившись по длинной каменной тропинке, которая на каждом шагу была увешана глазурными лилиями по бокам, бард почувствовал элементальную энергию. Он не любил делить энергию на темную и светлую, но сейчас она ощущалась огромным чернейшим комом злобы и обиды, которую сложно было не заметить тому, кто буквально награждает людей Анемо глазами бога. Венти следовал этой энергии. Слабой ниточкой она тянулась сквозь улочки Ли Юэ, которые у парня вызывали чувство ностальгии. Но миссия была важнее. Спустя некоторое время, минуя прохожих, всевозможные лавки с едой и напитками, а в конце концов заворачивая в сторону порта. Энергия усиливалась с каждым шагом и сейчас, чувствуя ее так близко, голова начинала гудеть. Такое явно не мог испытывать простой человек, нет. Архонт огляделся по сторонам в поисках зацепки, в конце концов он подметил парня, на лице которого была маска, а на одежде висел Анемо глаз бога. Подходя все ближе и ближе к незнакомцу, он словно преодолевал вихревой коридор, который не давал пройти вперед, а лишь отталкивал от владельца Анемо всех, кто посмел потревожить его. Приблизившись достаточно, чтобы рассмотреть лицо парня, Венти узнал в нем нечто знакомое, и это было не из-за общей стихии. Было ощущение, словно он уже видел его раньше. Парень злобно пялился в сторону пристани, а именно какого-то определенного корабля. Это выдавало его с головой. Бард сразу же понял, что причина его негатива скрывается за толстыми стенками корабля. Вдруг незнакомец наконец перевел взгляд на идущего к нему Венти, отчего Архонт на время застыл. Эти желтые глаза, в которых медленно текла лава, а в мыслях бурлил целый вулкан наконец вспомнились барду. — Адепт Сяо, — сказал он шепотом, чтобы никто из рядом стоящих не услышал. Он сделал несколько шагов вперед, а затем ускорился. Адепт продолжал стоять, как вкопанный, ожидая чего угодно. В барде, которые не были свойственны Ли Юэ, он легко узнал Анемо Архонта, ведь именно он одарил его глазом бога, дал то, благодаря чему Сяо может находиться рядом с Мораксом и защищать его, то, благодаря чему он нашел свое призвание и наконец чувствовал себя на своем месте после гибели предыдущего хозяина. — Мы так давно не виделись, — начал Венти, стоя достаточно близко к парню и дружелюбно улыбаясь, хотя от такого пронзающего взгляда шли мурашки по коже. — С войны Архонтов, да? — Вы правы, Барбатос, — Сяо в знак признательности приложил ладонь к груди, к месту, где должно быть сердце и где должна плескаться жизнь. Его горячий яростный взгляд чуть поутих, что не могло не радовать. Теперь он казался настроенным на разговор. — Не стоит называть меня так на людях. Даже у стен есть уши. — Что Вы здесь делаете? Я думал, что боги покинули Тейват и… — Сяо был озадачен, но судьба Архонтов и даже целой Селестии не волновали его настолько, насколько осознание, что Чжун Ли сейчас находится с другим человеком. — Все, кроме меня и Моракса, как я погляжу, — Венти вновь взглянул на парня, который явно был в своих мыслях, о которых он точно не поведает. Еще во время войны Архонтов Барбатос помнил, насколько характер адепта был сложен. Он был послушным псом только одного хозяина — Моракса, совершенно не слушал других и это иногда изрядно надоедало. — Кстати, не знаешь, где он? Мне нужно увидеть его. — Я… Я проведу Вас, — неуверенным тоном ответил Сяо, но все же повел Венти за собой.***
Тарталья сошел с корабля, крепко держа в одной руке ладонь Тевкра, а в другой — ладонь Чжун Ли. Оба все еще не могли поверить в то, что такие необычные для них чувства, мыслей о которых изначально совершенно не возникало, охватили их и закружили в бурном вихре. Настолько сильном, что Тарталья перенес отъезд в Снежную еще на некоторое время. Им нужно наконец нормально поговорить. В душе рыжеволосый думал лишь о том, чтобы предложить бывшему Архонту поплыть в Снежную вместе. Ведь теперь для них обоих доступ к гавани Ли Юэ был закрыт, поэтому и оставаться здесь на еще более длительное время было крайне нежелательно. Поскольку все так сложилось, Чжун Ли с Тартальей пришлось, как бы грубо это ни звучало, сплавить детей на Бай Чжу снова, надеясь, что тот не злится на них, но, как оказалось, ему только в радость, ведь дети оказались вполне самостоятельными для того, чтобы найти занятия для себя и быть предельно осторожными. Возлюбленные уже выходили из хижины Бубу, как вдруг увидели, что на встречу им идет Сяо, а за ним шел какой-то подозрительный парень, напоминавший одеждой типичных мондштадтских бардов. Но кое-что отличало его от других. Энергия, которую чувствовал Чжун Ли, отличалась от обычной, человеческой, потому он сразу смог узнать в нем бывшего Архонта, Барбатоса. Мужчина не знал ни его имени, под которым он живет сейчас, ни чем он занимается, абсолютно ничего. Даже его нахождение здесь до сих пор оставалось для него неизвестным. Яркие изумрудные глаза заставили вспомнить многочисленные встречи со старым другом, выложив их в хронологическом порядке до самой войны, после которой их судьбы разделились. Чжун Ли подошел ближе, оставив Тарталью слегка позади, а тот лишь вопросительно поглядывал на возлюбленного, который был озадачен неожиданному появлению друга, это ощущалось даже при взгляде на напряженную спину темноволосого. — Здравствуй, Барбатос, — начал Чжун Ли, включая свою привычную высокопочтенную сторону и даже немного высокомерную. — Давно… Не виделись. — Теперь меня зовут Венти, — коротко ответил парень, нагло, но все также тепло улыбаясь. Как раньше. — А тебя… — Чжун Ли. Тарталья сумел сложить две переменные и получить правильный ответ сразу же, стоило до его ушей долететь брошенному имени «Барбатос». Он не смел прерывать такую, по истине, удивительную встречу. «И как я умудрился попасть в коллектив адептов и богов? Да я везунчик. Еще и такого Архонта себе отхватил», — в шутку подумал парень, но затем все же понял, что в этой шутке была доля правды. Сяо, кажется, намеков не понимал, потому Тарталья быстро понял, что к чему, взял Сяо за плечо, на удивление, тот совсем не сопротивлялся, а затем отвел в сторону, шепнув: «Кажется, им нужно поговорить с глазу на глаз…» Это прикосновение и эти слова… Для Сяо в этом не должно быть ничего особенного, но его передернуло от осознания, что эти самые руки касались Его Архонта, эти глаза смотрели на Его Архонта, а эти губы… Злость внутри бурлила потоком лавы, что все еще находилась в жерле, будто боясь выскользнуть наружу, будто зная, что если это случится, то дороги назад не будет, и все, что так бережно было выстроено годами у подножия вулкана, будет сожжено до тла без шанса на восстановление. Именно по этой причине Сяо не нашел способа лучше, чем просто уйти. Он буквально испарился прямо перед рыжеволосым, но тот уже, кажется, привык к его внезапным появлениям и исчезновениям, что даже и бровью не повел.***
— Как видишь, столько всего приключилось после той войны, — тихо и неуверенно начал Чжун Ли, держа в ладони легкий зеленый чай, который держал его в тонусе. Венти же от чая отказался, ссылаясь на то, что пил настолько крепкие алкогольные напитки, что от чая ему ни горячо, ни холодно. Это заставило мужчину многозначительно закатить глаза. — Поверить не могу, что все так обернулось. Я даже и поверить не мог, как тяжело тебе было все эти месяцы. — Венти с жалостью в глазах посмотрел на товарища, а тот лишь отмахнулся. Анемо Архонт некоторое время оглядывал Чжун Ли с головы до ног, а затем выдал. — Так значит Гуй Чжун… — Я смог отпустить ее. Благодаря Тарталье, — темноволосый облегченно улыбался все это время, расправив широкие плечи. Пришлось преодолеть много трудностей, чтобы наконец понять главное. — Думаю, я люблю его. — Вау. Так, значит, ты уже не тот бесчувственный кусок камня, каким был раньше? Не думал, что ты можешь так измениться ради человека, — бард легонько хихикнул, подмечая вслух то, какие изменения заметил в Архонте. — А что насчет адептов? Ты сказал, что их восстановлением занимаются Гань Юй и Владыка Лун. Значит, когда они покинут Тейват, ты… — Я уже думал об этом. Мне нельзя оставаться в Ли Юэ слишком долго, но и покидать Тейват я не хочу. — Чжун Ли провел указательным пальцем по чашечке, а затем поджал нижнюю губу и не многозначно покраснел. — Я бы хотел отправиться в Снежную вместе с Тартальей. — Хотел бы я посмотреть на реакцию этого рыжего из Снежной, когда он увидит такое твое лицо, — Венти заливисто засмеялся, указывая пальцем на покрасневшее лицо мужчины, отчего тот смутился лишь больше. — Я сейчас на тебя комету кину, — недовольно пробурчал он наигранно-раздражительным тоном. — В любом случае, я рад, что ты в порядке. Когда я узнал, что происходило все это время в Ли Юэ от своего знакомого… Скажем так, я даже начал беспокоиться о тебе, — Венти слабо улыбнулся. — В этом нет никакой нужды. Осталось решить несколько дел и… — Чжун Ли вдруг замолк и стал о чем-то размышлять. Бард лишь с ожиданием смотрел на мужчину, пока тот не скажет что-то, что его сейчас беспокоило. Хотя для этого ему не нужны были слова. Он уже видел адепта Сяо и прекрасно понял, в чем заключалась проблема. — Не знаю, как быть с Сяо. Совсем недавно он признался мне в любви, но я… Я не готов ответить на эти чувства. Он для меня как сын, и воспринимать его иначе я не могу. — Он так смотрит на тебя. И так злится из-за того, что Тарталья рядом. При первом же нахождении рядом с ними я понял, что между ними очень напряженная атмосфера. И как ты этого не замечал столько времени? Венти даже не нужен был ответ на риторический вопрос. Чжун Ли был недалеким в вопросах чувств и эмоций, потому ему было простительно, но та энергетическая буря, что бард чувствовал аж с другого конца города, предзнаменовала что-то серьезное, из-за чего вскоре жерло вулкана разверзнется.