Черный рассвет (Black Dawn)

«Мы делаем выбор только один раз: мы выбираем быть воином или быть обычным человеком. Другого выбора просто не существует. Не на этой земле».

В эту ночь Томоэ не могла заснуть - мучил очередной приступ. В горле скопилась слизь и кровавые сгустки - крови было столько, что она протекала через носовую перегородку в рот. Приступ потух так же быстро, как и начался. Как задутая свеча. Томоэ переворачивается со спины набок. Сквозь щель черных силуэтов приоткрытых дверных рам прорисовывались очертания низких деревьев с извивающимися стволами, кроны которых будто усыпаны серебряной пыльцой. Легкий ночной ветер ласковой рукой мягко касался их верхушек, заставляя слегка покачиваться. Холодные звезды, словно дыры в полотне черного шелка, мерцали мертвым сиянием. Отражение тусклых голубых лучей лунного света, пробивающихся сквозь тонкие слои рисовой бумаги, создавали дивные узоры на начищенном деревянном полу. Из носа вниз пошло тепло, скапливаясь на подбородке. Рубиновые бусинки срываются и беззвучно разбиваются, окропляя поверхность черного дерева в багрово-красный. Девушка смотрит на вытянутую вперед левую руку, распластавшуюся на холодном полу, на поддергивающиеся пальцы. Незаметно для самой себя она, наконец, заснула. Обжигающее тепло распространилось от кончиков пальцев до запястья. Сумераги разлепила неподъемные веки и уставилась невидящим взглядом на вытянутую вперед руку. Солнце. Вот что жгло. Со вздохом она приподнялась на футоне. Едва ли демон вспомнит, сколько вглядывалсяась в пустую стену, пересекая взглядом ее границы. О ни о чем не думал. Скрежет скользящих по полу створок фусумы и мягкий девичий голос отвлек Томоэ от тупого созерцания стены. Девушка лениво повернула голову на источник шума. - Господин, вы просили не беспокоить, но я подумала, что Вам нужно… О, Боги! - девушка с подносом в руках застыла в дверном проеме. В лиловых глазах застыл испуг, маленький ротик приоткрыт в немом вскрике. – Господин, Ваша шея. – шея? Оторвав взгляд от невысокой фигуры девушки, Томоэ коснулась подушечками пальцев своего горла. Местами загнувшаяся вверх кожа и что-то липкое, теплое. Уставилась на подергивающуюся руку. Грязно-бурые пятна. Кровь. Ночью. В бреду. Расцарапала всю шею. Что же она даже не вскрикнула? Рука обессиленно опустилась вниз, больно ударившись костяшками о холодный пол. Хуже всего, что раны так и не затянулись. - Вам нужно перевязать раны, господин, - та самая девушка, дочь хозяина, оказалась подле меня с неизвестно откуда взявшимся мотком бинтов в руках. Кажется, ее звали Мика. Эту скромную девушку ни в коем случае нельзя было назвать красавицей. Но была в ее пресной внешности черта, приковывающая к себе все внимание – ее волосы. Смоляные, слегка спутанные пряди лентами струились по ее спине и плечам. Солнечные лучи играли цветами в этом черном шелке густых волос. Томоэ бросила взгляд на ее пухленькое лицо. Вздернутый вверх кончик маленького носа чуть подергивался, а розовые губы шевелились в немой речи. Подергивающимися пальцами она пыталась справиться со злосчастным белым мотком. - Мика, - Сумераги осторожно коснулась кончиками пальцев ее смуглого лица. Девушка испуганно дернулась, не смея поднять глаза. Томоэ опустила руку и освободила моток белой плотной ленты из ее коротких, но цепких пальчиков. – Дальше я сам. – Щеки девушки налились румянцем, словно спелые яблоки. Небрежно поклонившись, она поспешила удалиться. Как только створки дверей захлопнулись, Томоэ лишь фыркнула, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Человеческие женщины настолько предсказуемы. Настолько порочны и глупы. Стоит лишь поманить пальцем, прошептать на ушко слащавые и приторные обещания, которым не суждено исполниться, и она готова пойти даже на самую позорную смерть, только бы познать эту призрачную и такую глупую любовь. Поистине ужаснейшие из всех существ. Бросив короткий взгляд на пол, Сумераги обнаружила поднос с керамической миской, заполненной теплой водой, мягким полотенцем и небольшую чарку со спиртным в качестве антисептика. Когда она успела? Перевязка не заняла много времени – часто бывая в подобных ситуациях, быстро учишься сам себе оказывать необходимую помощь.

***

Томоэ всегда считала людей слишком глупыми, заносчивыми, чрезмерно расточительными. Бездумными прожигателями жизни, не осознающих ее истинной ценности. Падалью, роющей себе могилу. Но оттого и интересней ей было за ними наблюдать - вечно копошащихся в огромном муравейнике. Сумераги пробивалась через толпу на главной улице, то и дело уворачиваясь от чужих локтей, забитых доверху корзинок и полей соломенных шляп, буквально перепрыгивая через резвящихся детей. Девушка выхватывала взглядом случайных людей: толпящихся у прилавков; ребятню, играющую соломенными куклами; путника, устало присевшего на скамью. До чуткого слуха через гул и громкий треп долетели характерные звуки драки. Демон повернул голову и увидел отбившуюся кучку людей, толпившихся у одной из лавок. Они яростно что-то выкрикивали и делали ставки. Томоэ поморщилась. Приглядевшись, в толпе она замечает знакомое милое личико - Тидзуру. Растянув губы в улыбке, Сумераги ловко пробирается через толпу зевак. Встав прямо за спиной девушки, демон внимательно следит за взглядом Тидзуру и поднимает глаза на участников потасовки. Совсем молодой парнишка с высоким хвостом на макушке и задорными голубыми глазами лихо дрался с двумя ронинами, успевая еще и бросать едкие комментарии, и даже побеждал. Томоэ присвистнула. - То кимоно тебе шло куда больше, - Тидзуру дергается и резко оборачивается, ощутив горячее дыхание на своей шее. Она спокойно выдыхает, узнав своего защитника. - Тидзуру, верно? Девушка кивнула: - Это Вы… Я не думала, что когда-нибудь еще, - Тидзуру не успевает договорить: проходящий мимо мужчина бесцеремонно толкает ее в спину. Покачнувшись, девушка неизбежно полетела носом к земле, но попала в объятия Томоэ. Встрепенувшись, она тут же отпрянула и начала глупо оправдываться, пряча пунцовые щеки за длинными прядями. Томоэ хмыкает. - А твой друг задира, я смотрю, - с легкой усмешкой кивает Сумераги на мальчишку. Тот, зажав шею противника, навалился на него всем телом и поколачивал кулаком по макушке, торжествующе хохоча. Это занятие явно приносило парню немало удовольствия. - Идем, - вдоволь насмотревшись, бросает демон, но Тидзуру не сдвинулась с места. -Давай. Тебе нечего бояться. Девушка с опаской смотрит в глаза Томоэ. Ее рука опустилась на рукоять клинка, висящего на поясе. Сумераги про себя хмыкает, отмечая, что в любом случае тот не смог ее спасти, если бы демон пожел нанести ей вред. Взгляд они скользнул по позолоченной цубе, и Томоэ узнает этот меч: несомненно он принадлежа старому знакомому отца - Кодо Юкимуре. Но что здесь делает его дочь вдали от дома и совсем одна? На этот вопрос Томоэ, как ни пыталась, не могла дать ответ. - До сих пор думаешь, что я кусаюсь? – не оборачиваясь на позади идущую Юкимуру, кидает Сумераги. - Что? - Это я должен бояться внезапного удара в спину. – широко улыбаясь, бросает демон и кивает на клинок за поясом Тидзуру. – Разве нет? Парочка сворачивает на безлюдную улицу, и Томоэ прислушивается к своим ощущениям: она слышит тихий шелест листьев, легкое завывание вечернего ветра и мирный стрекот сверчков. Огненный шар уже частично скрылся за чертой горизонта, уступая место хозяйке ночи, чей призрачный силуэт едва проступл на бескрайних вечерних небесах. Тонкие ветви деревьев покачивались в такт дуновениям ветра, и Сумераги блаженно прикрывает глаза. - А…А-но... - М? -Я хотела поблагодарить за свое спасение тогда в ресторане, - Тидзуру опускает голову, перебирая пальцами ткань хакама, и длинная челка закрывает ее лицо. - Одного «спасибо» будет недостаточно, - хитро сощурившись, тихим баритоном, переходящим в шепот, произносит Томоэ, склонившись к лицу девушки. - Но что Вы тогда хотите? – Тидзуру смущено отвела взгляд в сторону, ее щеки зпунцовели. - А что парень может хотеть от девушки? Как думаешь? - Сумераги широко улыбается, не без удовольствия наблюдая за реакцией девушки. Юкимура простояла в оцепенении несколько мгновений: непростительное вторжение в ее приватность привело ее в жуткое смущение, а тело как назло отказывалось выполнять простые команды. Потихоньку она осознавала смысл сказанных слов, и от страшной догадки и без того огромные глаза девушки расширились до невероятных размеров, в мгновение ока она покрылась румянцем до самых кончиков ушей и испуганно отшатнулась. - Да как Вы можете такое говорить? Я… - Тсс, - демон приложил указательный палец к ее губам и, подмигнув, с улыбкой добавил, - Я ведь просто пошутил. Тебя так легко смутить, Тидзуру. Щеки девушки неизбежно побагровели. Опустив глаза и сложив маленькие руки на груди, она мило улыбнулась уголками губ. - Ах да, чуть не забыл - не стоит никому упоминать обо мне. - Почему? – Юкимура захлопала глазами. - Пусть этот будет наш маленький секрет, нэ? - подмигивает Томоэ, потрепав юною демонессу по макушке, на что Тидзуру громко расхохоталась. - Идем, тебя, наверное, уже заждались родные. Юкимура странно хмурит брови, но кивает, покорно последовав за своим спутником. - Скажи, а зачем ты все-таки переоделась в мужчину? – неожиданно спрашивает Сумераги, бросив короткий взгляд на Юкимуру, идущую позади. Та только потупила взгляд, сжав ворот своего косоде. – Можешь не говорить, если не хочешь. Пройдя еще несколько кварталов, Томоэ остановилась,Тидзуру обогнав ее, замерла на месте. - Дальше сама, - читая немой вопрос в ее глазах с улыбкой отвечает Сумераги. – Эта улица довольно оживленная. С тобой будет все в порядке. - Спасибо. - Береги себя, Юкимура, - Сумераги разворачивается и идет в противоположную сторону. - Подождите! – крикнула Тидзуру, но с места не сдвинулась. - Откуда Вы знаете мое имя? Томоэ молчит, продолжая брести вдоль вперед по улице. - Назовите хотя бы свое! - Томоэ, - с хрипотцой бросает Сумераги через плечо. В ее голове промелькнула мысль о том, что эта девчонка сейчас стоит с глупой улыбкой на все лицо. Поднялся легкий ветер. - Спасибо, Томоэ-сан! - звенящим голосом пропела Тидзуру, поклонившись, а демон украдкой покосился в ее сторону, убедившись в своей догадке: Юкимура действительно улыбалась. Глупый маленький демон, подумала Томоэ, прежде чем раствориться в темноте ближайшего проулка.