Булочка с вишней

Наутро меня разбудило движение на кровати. Я ощутил, как из рук что-то уходит, и сонно этому воспротивился. Затем это что-то прильнуло к моей щеке и шёпотом сказало: — Чшш, спи-спи. — Ммф… — вздохнул я покорно прижавшись щекой. Легкое касание моих губ. А затем я уснул обратно. Спустя какое-то время я снова проснулся от аппетитного запаха и урчания в животе. Лениво открыв глаза, я осознал, что обнимаю подушку. А потом услышал лёгкий цокот по полу со стороны кухни через закрытую дверь спальни. Потянувшись, я слез с кровати и направился к двери. Глянув на часы я увидел, что уже десять утра. Я проспал! Икнув, я схватил телефон и принялся звонить в пекарню. Выяснилось, что там без меня ещё не всё так плохо, но свежей выпечки всё равно нет. Я шустро наколдовал там булочки и всё остальное, и обещался быть через час. Вздохнув, я вышел на кухню. Там я застал Софочку, которая накрывала на стол и цокала по полу копытцами, помахивая хвостиком. Какая прелесть. Она увидела меня и слегка улыбнулась. — С добрым утром. Я разбудила? — С добрым… — сказал я, рассматривая её. — Я не знал, что у тебя есть копыта. Булочка аж смутилась. Затем пробурчала: — Пардоньте, но я на то и демон. Она щёлкнула пальцами, убрав копытца и вернув обычные ноги. — Я имел в виду, что они выглядят мило, — ретировался я, несмело улыбнувшись. Та настороженно глянула на меня. — Мило? — Очень. И хвостик тоже милый. Булочка слегка покраснела. Затем, подумав, зацокала копытцами к духовке, из которой извлекла кексики. Божечки, дайте мне их пожалуйста! и булочку, и кексики! Мы стали завтракать, в процессе чего я отчаянно пытался прикормить Софочку, и не наесться самому. Но план пошёл не по плану, и объелся я. Я лежал на столе, постанывая и мысленно умоляя меня убить. — Очень плохо? — заботливо спросила булочка, подойдя ко мне и приобняв. — Да… мф, извини… — Чшш, — она положила мою голову себе на грудь. Господи, я сейчас кровью из носа всё залью… — Давай мы с тобой сейчас приляжем? — Н-но мне на работу надо… — Какая работа? Ты еле дышишь! В общем, я кое-как дополз до кровати и рухнул на неё, едва не сломав. Софа пристроилась рядом и как-то странновато на меня смотрела. Затем несмело протянула руку ко мне. — Кхм, если позволишь… можно я… я чуточку. Демон робко положила руку на мой тугой животик и стала неуверенно его поглаживать. Не останавливайся, ради Христа! Из меня вырвалось постанывание. — Больно?! — запаниковала булочка. — Н-нет… можешь ещё? Та слегка улыбнулась, увереннее разглаживая мой набитый толстенький животик. — Могу, ангел. Софа бережно оглаживала мне плотный животик, который сильно натягивал пуговки рубашки и выглядывал из-под неё. Я снова простонал. — Ты ж мой бедняжка, так много скушал, — ласково говорила она, также ласково похлопывая моё брюшко. — Бедненький животик, так вырос… — Прости пожалуйста… — Ну что ты, Рафаил? Тебе же тяжело, за что ты извиняешься? — Я тебя объел. — Нет, — булочка обняла моё брюшко. — Я кажется чувствую, как у тебя животик растёт. Весь красный от смущения я таращился куда угодно, лишь бы не ей в глаза. Булочка ласково погладила мою щёку, поворачивая лицо к себе. — Ты чего? Я тебя сильно засмущала? — Н-немного… — Извини, больше не буду, — улыбнулась она, лаская мой животик. — Просто ты действительно такой сладкий ангельский пирожок. — С-спасибо. — Фак, ты очарователен, — она чмокнула мою щёку.  — Соф, й-я так больше не могу! — О чём т… Не дав ей договорить, я прижал её к себе, заставив лечь на свой тугой живот, и сильно поцеловал тёплые губы. Через три секунды дикое чувство стыда и смущения вернулось, и я отпрянул, не смея смотреть ей в лицо и заливаясь румянцем. Булочка замерла на несколько мгновений, после чего взяла меня за щёки, смотря в глаза. Сердце билось в груди со скоростью света, едва не проламывая грудную клетку. Что ей сказать? Какое оправдание можно придумать? Да какая разница, я уже всё испоганил… — С… С-Соф, й-я это… Она прильнула ко мне, целуя. Я аж чуть не взвизгнул. Это не глюк? Булочка нехотя отстранилась, поглаживая мою пухлую щёку и улыбнувшись. — Ты милашка. — Ты… я… я люблю тебя… — промямлил я. — Я знаю, — ответила она в мою щёку, обнимая меня. — И это взаимно. Господи, я обожаю свою жизнь!