Булочка с вишней

Прошло несколько недель. Всё это время мы с Софой жили вместе, и эти дни были лучшими в моей долгой жизни. Мне никогда раньше не было так хорошо и спокойно, никогда я ещё столь длительное время не комплексовал по поводу веса, внешности, да и вообще. Я никогда ещё не просыпался от фразы: «Мой сладенький, пора вставать. Пирожочек, проснись, открой глазки». И утро начиналось прекрасно, и настроение было замечательным. Исключением не было и это утро. Я долго валялся в кровати, когда ощутил рядом с собой возню. Затем лёгкое и нежное прикосновение тёплых рук, скользивших по моему животу и рёбрам. Дыхание в шею, поцелуи в щёку, и тихое, но уверенное: — Рафаил, мой пончик, просыпайся. Открывай глазки, мой дорогой медовенький ангелочек. — Ммф… — притворно-сонно вздохнул я, отворачиваясь в подушку и пряча улыбку. Хотелось ещё её ласки. — Рафи, проснись, — повторила Софа, запуская руку мне в волосы и немного ероша их. Затем она попыталась перевернуть меня, но я был слишком тяжёлым. — Рафаэлло, ну же, пора вставать. — Я заболел, — пробубнил я, не желая подниматься. — Не ври, ангел, — ухмыльнулась бес, залезая мне на спину и поглаживая крутые бока. — А кто у меня тут поправился, м? — Это не я, — смущенно сказал я, пока она устроилась на моей спине и аккуратно мяла бочка. — Жаль. Я-то думала, что поправился мой любимый пирожочек, которого я хотела накормить тортиком. — Это я! — я вскочил с кровати и схватил беса на руки. — Это я поправился. Софа усмехнулась и чмокнула мою щёку. Затем погладила по круглому животу. — Я налью тебе горячий шоколад, — сказала она, магией спустившись на пол. Спустя полчаса мы с ней мило завтракали, планируя этот день. После я отправился на работу, пообещав Софе забрать её вечером и пойти в ресторан. В пекарне всё было хорошо. Я пёк, Джеймс продавал, благодать. Правда, я слишком глубоко погрузился в мысли о Софочке, и, уплетая уже седьмой круассан, я не заметил, кто пришёл в пекарню. Я это ощутил лишь тогда, когда на кухню зашёл Джеймс и сказал: — Сэр, там один мужчина пришёл… говорит, что вы его знаете. — Имя? — сказал я, сглотнув и панически соображая, что делать. — Азазель. Господи боже, только не он! Так, ладно, без паники, просто дышим. И готовим план побега. — Я сейчас, — промямлил я, идя помыть руки. Джеймс кивнул и вышел из кухни. Я же снял фартук и, втягивая воздух, решился выйти. И только я вышел, как до меня донеслось: — Рафаэлло! Содрогнувшись, я уставился на стоявшего рядом с кассой моего роста парнем, на чьём лице было выражение самодовольной ухмылки. — Привет… Азазель… Он рывком подтащил меня к себе и принялся рассматривать. Затем нагло и настойчиво стал хлопать меня по животу. — А ты растолстел. Ты даже толще, чем был шесть тысяч лет назад назад, — насмешливо сказал демон, хлопая моё брюшко. — Ладно, ясно, я понял, пусти! — бухтел я, вырываясь, но безуспешно. — Не подумаю, — сказал он, сверкнув злобным огоньком в глазах. — Мы ведь не виделись с самого восстания. — Т-ты всё ещё злишься? — сглотнул я. Его рука настойчиво была прижала к моему круглому животу, не давая мне свалить. — Ну что ты, как я могу злиться на то, что ты сбросил меня в преисподнюю? Вот блин, мне пизда! Он сейчас меня убьёт! И я ж улететь не смогу, он меня догонит, я же толстый и неповоротливый, и в воздух не поднимался с прошлой весны! Азазель ухмыльнулся, показывая клыки. — Боишься меня, пухляш? Тут колокольчик над дверью звякнул, и Азазелю прилетело от кого-то по затылку. — Слыш, ты чё тут делаешь? Софа! Софочка, булочка, девочка моя, как же ты вовремя!