Булочка с вишней

Девушка стояла рядом с нами и вопросительно смотрела на демона. Тот же потёр затылок и посмотрел на неё. — Аф, кого я вижу? Соф, ты ли? — Как видишь. Руки от моего мужика убери, — она отпихнула его руки от моего живота и обняла меня, поглаживая брюшко, от чего я чуть не простонал. — Твоего? — Да. Азазель усмехнулся, смотря на неё. — Мне даже странно, как демон вроде тебя запал на него? — А вот всё тебе скажи. Теперь объясни, какого хрена ты мацаешь моего ангела? — произнесла Софа, оставив ладонь на середине моего животика, защищая его от Азазеля. — При всём уважении, которого у меня нет, я его не мацаю. Белобрысые и пухлые не в моём вкусе. — Да мне пофиг. Я не знал, как не краснеть и как унять чувство стыда. Азазель фыркнул и прижал меня к себе за брюшко. — Софочка, ну что ты, мы так дружим. Верно, Рафаил? — сказал он мне с властной улыбочкой и сжимая на животе жирок. — П-пусти пожалуйста, — промямлил я, пытаясь спустить с себя его руку. Софа молча ударила его по кисти, после чего он шикнул и отпустил меня. — Ази, солнышко, не трожь моего мужика, — сказала она устало. — Я хочу есть, у меня на обед осталось полчаса, и у меня нет никакого желания тратить эти полчаса на то, чтобы давать тебе по шее. К тому же мы оба знаем, что ты потом долго будешь исцеляться. Демон шикнул и издал тихий и недовольный рык. — Я тебя тоже обожаю, — сказала булочка, поворачиваясь ко мне. — Рафаил, сладенький, у тебя круассаны остались? — А? А, да… ты садись, я сейчас… — промямлил я. Когда я вернулся с кухни, Азазеля уже не было, а Софочка сидела на столиком и смотрела на меня. Я сел с ней рядом и придвинул блюдце с тремя круассанами. И пока она начала есть, я смотрел на неё и всё больше понимал, что я — тряпка, мямля и трусливый пухлый намёк на ангела. Я тихо и грустно вздохнул, но Софа это услышала. — Ты чего? — спросила она, взяв меня за руку. — М? Н-нет, ничего… я так… — промямлил я. Господи, когда ж я мямлить перестану? — Рассказывай, пирожочек, — она приобняла меня. Я колебался. Будто бы вам не было стыдно плакаться девушке о том, что ты — тряпка и трус. Но в глубине души я хотел ей выговорится, хоть и стыдился. Тут у Софы зазвонил телефон. — Да? — сказала она, поднеся его к уху. — У меня обед… не буду… да не буду я!.. тебе надо — ты и делай… чувак, я голодная, иди лесом!.. скотина, — ругнулась она, когда убирала телефон. — Что там? — спросил я неуверенно, надеясь перевести тему. — По работе. С обеда дёргают, сволочи такие, — пробурчала Софа. — Оу… давай я тебе с собой заверну? Она щёлкнула пальцами. Окружавшие нас люди замерли, летевшие птицы тоже, всё вокруг остановилось. Она остановила время. Ну всё, теперь позора мне не миновать. — Говори, почему ты такой грустный? — сказала Софа мягко, подсаживаясь ко мне. Я сглотнул. Затем зажмурился и выпалил на одном дыхании: — Прости! я просто… я трус, мямля, тряпка, и мне теперь стыдно, что я даже сам за себя постоять не могу, что уж о тебе говорить? Стало дико стыдно. Я опустил голову, пряча взгляд за волосами и не смея смотреть в глаза Софочке. Вдруг я ощутил ладонь на своей щеке, которая подняла моё лицо и заставила смотреть демону в глаза. В них не было презрения, осуждения или злости. Только любовь, тепло и ласка. Она нежно улыбнулась, поглаживая мою щёку. — Какой же ты милый. Вроде взрослый, а на деле такой маленький мальчик, — Софа обняла меня, положив мою голову себе на грудь и поглаживая меня по затылку. — Не переживай об этом, пирожочек. Ты не тряпка, Рафи, честное слово. Я тихо поскуливал, прижимаясь к ней. Софа поцеловала мои волосы, продолжая обнимать меня и поглаживать. Я скользнул по её бочкам руками и прижал к себе, трясь щекой и пытаясь успокоиться. Булочка тихо шептала мне ласки, пока я слушал биение её сердце. Спустя около получаса я унялся. А когда Софа накормила меня круассаном из своих рук, плохие мысли испарились окончательно. Затем девушка взяла меня за щёки и поцеловала, после чего взяла уже мой живот, поглаживая его и немного улыбаясь. — Я не говорила, что ты очень милый, когда смущаешься? — Было пару раз… — сказал я, пытаясь скрыть смущение в голосе. — Ты ж мой пухленький, — умилилась она, поглаживая мне брюшко и чмокнув меня в нос. Вечером, как мы и планировали, я забрал Софочку с её работы и мы направились в ресторан. Не думаю, что стоит упоминать о том, что я опять разъелся так, что спать потянуло прямо за столом. Бес перенесла нас в нашу квартиру, где я рухнул на кровать и начал было дремать, как тут её нежные руки принялись скользить по моему круглому животику, поглаживая его и лаская. — Какой тугой… тебе очень тяжело, сладенький? — заботливо спросила она, целуя мою щёку. — Очень… — сонно пробубнил я. — Ой, ты спишь… спи-спи, пирожочек. Добрых снов, — сказала она, снимая с меня ремень и трясь носиком о щёку. Я сонно вздохнул и магией раздел себя и Софу, укрыв нас одеялом. Она слегка усмехнулась, но затем придвинулась ко мне, обняв живот, и дала лечь себе на грудь. Я потёрся об неё щекой, засыпая и мямля: — Я люблю тебя, булочка…