В лунном свете

Стоя на берегу моря, он почему-то жутко волновался. Филипп чувствовал себя подростком, который идёт на первое свидание, никакое другое сравнение в голову не пришло. Наверное, даже на своей свадьбе он бы не чувствовал такого волнения. Помотав головой, чтобы отбросить плохие воспоминания, Филипп сел в лодку и пошёл на вёслах. Ему не хотелось распугать русалок в принципе, а русала в частности. Заказ необходимо было выполнить как можно скорее, но в крайнем случае Макс может и подождать. Перебьётся, нечего было с телохранителями препираться, будто не доверяет. А ведь они давно знакомы. Остановившись, Филипп огляделся. На этом самом месте прошлой ночью исчез русал. Или это было позапрошлой? В голове чистая каша из мыслей, догадок и мечтаний, ничего ясного и определённого. Это не нравилось Киркорову, который, в общем-то, старался всегда всё делать чётко и без запинок. — Эй, я знаю, что ты здесь! — крикнул он куда-то в воду. На самом деле, Филипп не был в этом уверен. Он вообще ни в чём не был уверен. Такой метод охоты был для него абсолютно новым, но Филипп решил, что хуже не будет, так почему бы и не попробовать? — Я пришёл с миром! Никаких угрызений совести. Ничего такого, что могло бы сказать Филиппу, что он поступает, как последняя сволочь, так внаглую обманывая ни в чём не повинных существ. Он стоял в лодке, теребя в руках беруши, и подглядывал вокруг. Серые облака закрывали от охотника Луну, но включать фонарик он не решался. Это может отпугнуть русала, а ведь Филиппу нужен полностью противоположный эффект. Вечер был удивительно безмятежным и тёплым, без малейшего намёка на ветер. — Эй, ты здесь? — с явным сомнением в голосе, позвал Киркоров. Тихий всплеск воды где-то сбоку, не менее тихий голос, завораживающий и манящий: — Вначале ты был в этом уверен. Что изменилось? Филипп не сразу нашёлся, что ответить. Он смотрел на, державшегося от греха подальше, русала и медленно, мучительно осознавал, что тонет в его голубых глазах. Они, как водоворот, затягивали сопротивляющегося изо всех сил Филиппа в глубокую бездну, не оставляя шанса на спасение. — Я-я думал, что ты не приплывёшь… — растерянно пробормотал Киркоров. Русал склонил набок голову и ничего не ответил. Он внимательно изучал охотника, чуть ли не сканируя того глазами. — Впрочем, ты и не должен был приплывать ко мне, я понимаю… — начал тянуть Филипп, чувствуя себя последним идиотом. Вот в самом деле, что с ним происходит то? Он — охотник, гроза русалок! Его должны боятся, перед ним должны робеть, а выходит всё с точностью до наоборот! Наглый русал, младше его, как минимум, лет на десять, судя на первый взгляд, спокойно плещется в нескольких метрах от лодки и своим присутствием почему-то заставляет Филиппа бормотать непонятные жалкие слова! Киркоров насупился, прочистил горло и сказал, гораздо громче: — Я пришёл познакомиться с тобой! — Кто тебе сказал, что я этого хочу? — заметил русал, пригладив короткие светлые волосы перепончатой ладонью. — А кто тебя спрашивает? — попытался усмехнуться Филипп. — Тогда пока, — почти весело сказал обладатель жемчужного хвоста и сделал вид, что хочет нырнуть. — Нет, стой! — Киркоров бросился к борту лодки, едва не опрокинув её. Русал высунул из воды голову и улыбнулся еле видной, призрачной улыбкой, от которой на подбородке появилась очаровательная ямочка. — Я хочу узнать тебя поближе! — Филипп, наконец, взял себя в руки и сказал ту фразу, которую собирался произнести самой первой. — С чего мне тебе раскрываться? — видимо, русал был любитель отвечать вопросом на вопрос. Филипп выдохнул и прикрыл глазами. Он никогда не считал русалок особо умными существами, потому что взаимодействовал с ним лишь в таких ситуациях, когда даже самый цивилизованный человек начал бы вести себя, как дикарь. Он не верил — или не хотел верить — что русалки не глупее людей, так как являются ближайшими родственниками Homo sapiens, вторично адаптировавшимися к жизни в воде. И вот сейчас, когда русал артачился, не плывя к Филиппу с распростёртыми объятиями, охотник понемногу начал понимать, что сильно заблуждался насчёт русалок. И всё же, признавать он это совсем не хотел. Он выдохнул. Прикрыл глаза. И начал: — Да, я понимаю, что у тебя нет основания мне хоть мало-мальски доверять. Ведь я — тот, кто истребляет таких, как ты. Для твоих родичей, я — враг, как они для меня — добыча. Но ты, — Филипп исподлобья глянул на, внимательно слушающего, русала, — ты другой. Ты не похож на тех русалок, которых я ловил раньше. Пусть ты привыкнешь ко мне не сразу, я на это и не рассчитывал, — Киркоров остановился, задумавшись. На самом деле, ещё как рассчитывал. — Но я готов дать тебе столько времени, сколько потребуется. Я буду приплывать сюда каждый день, каждую ночь. И когда-нибудь ты поймёшь, что я тебе — друг. Русал нетерпеливо дёрнул хвостом — он не любил длинные речи. Поэтому как только Филипп закончил, над гладью воды разнёсся голос русала: — Ты всегда будешь врагом моих собратьев. Если бы русалки истребляли людей, хотел бы ты подружиться с одним из них? Филипп задумался. Русал несколько раздражал его. Как смеет он, рыбья жопа, даже допускать мысль о том, что русалки используют людей в тех целях, в каких люди используют русалок? Просто бред! Конечно, тут есть над чем поразмыслить, это факт. Русал не такой простачок, каким кажется на первый взгляд и не так-то легко будет найти с ним общий язык. Пойти можно двумя путями — чистая правда и ничего, кроме правды или сладкая лесть. Что же подействует на русала больше? Филипп лихорадочно рассуждал. — Нет, — честно ответил Киркоров после минутного молчания. — Не хотел бы. Но… — Тогда почему я должен хотеть? — перебил русал. — Потому что у меня рыбий хвост, да? Своего рода расизм, не находишь? Филипп даже дара речи лишился. Он пялился на, безмятежно лежащего на воде, русала и пытался понять, когда их разговор свернул не туда. — Может быть я для тебя несколько необычен, — русал слегка нахмурился, почёсывая кончик носа. — Но вот ты для меня — такой же, как и все остальные. С этими словами он развернулся и поплыл, даже не оглядываясь на охотника, будто вовсе и не опасался стрелы, которую тот мог пустить ему в спину. Но в данный момент у Филиппа не хватило бы сил даже просто поднять руку. Он любовался светлой макушкой, ещё видневшейся на горизонте, но когда она скрылась, он начал усиленно думать. — Гордый… — задумчиво проговорил он, берясь за вёсла. — И умный, зараза. Тут пары-тройки дней недостаточно будет. Филипп не планировал затягивать поимку русала надолго, так как это может сказаться на ловле заказов, да и просто отнимет слишком много драгоценного личного времени. Но после сегодняшнего разговора что-то смешалось в голове охотника, и он довольно скоро ушёл от деловых дум и замечтался. — И всё-таки красивый у него голос! — воскликнул Филипп. — Держу пари, что его пение — это просто что-то с чем-то! — и тут же прикусил язык. — Надеюсь, что я его никогда не услышу. Киркоров резко остановился, нерешительно обернувшись. На какую-то долю секунды ему показалось, что русал здесь, рядом, плывёт под водой рядом с лодкой. Но чёрная вода была по-прежнему спокойна. — Что за бредни, — Филипп помотал головой. — С чего бы ему плыть за мной? Так, ну, а теперь серьёзно, надо поменьше думать об этом рыбьем оболтусе! А то так и помешаться недолго. То, что сейчас чувствовал Киркоров, было похоже на лихорадку. Образ русала проносился в голове яркими вспышками, заставляя сердце качать кровь раза в два быстрее, так что на лбу выступил пот, а воспоминание о голосе вызывало приятную дрожь во всём теле. Так, стоп! Стоп! — Я — охотник, он — добыча… — быстро заработав вёслами, стал повторять Филипп. — Я — охотник, а он, чёрт его дери, — добыча! И иначе быть не может! «Или может?», так и спрашивали внимательные голубые глаза, возникшие перед Филиппом, как мираж. Или может?