Долгая дорога домой. История колонии Байкал-1.

Прошла уже неделя после дерзкого побега танкистов и Коршуна. В кабине поезда спорили два человека. Этими людьми были Коршунов и Мельников. Два командира не сошлись во мнениях насчёт необходимости посещения Ямантау. – Мы должны туда поехать, – орал Мельников уже в десятый раз. – Зачем? – столько же раз спрашивал Коршунов. – Территория страны захвачена оккупантами, в Ямантау находится временное правительство, тем более меня обещал принять, Сам министр обороны. – Посмотри по сторонам, пока кроме бандитов мы не встретили никого, настроенного враждебно, а тем более мы не видели, ни баз американцев, ни англоязычных солдат с шевронами американской армии. – Они просто маскируются! – Не возможно так маскироваться, это раз! Если, как они думают, мы все на том свете от кого им прятаться и маскироваться? Это два! И наконец, главный вопрос! ПОЧЕМУ НИКТО ИЗ АРМИИ ПРОТИВНИКА ЗА ДВА МЕСЯЦА НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ НЕ ПОПЫТАЛСЯ НАПАСТЬ НА ПОЕЗД? – Противник очень хитёр, может они ждут, когда мы выведем их к главной базе. – Короче, Святослав Константинович, ты меня задрал. Мы едем в Ямантау, ибо этому спору нет конца. Но внутрь, я или мои люди не пойдут, идёшь ты, можешь взять несколько человек из состава ордена, но не более четырёх, и точка. Ермак, вперёд в это ваше Ямантау! Коршун, раздражённо выругался сквозь зубы и вышел из кабины, хлопнув дверью. Сталкер направился к танкистам. – Шилов! – крикнул он. – Я! – донеслось из танка. – Что по снарядам? – Двадцать восемь фугасных, четырнадцать подкалиберных в боекомплекте танка и ещё два раза по столько же, – отрапортовал танкист. – А, если что, потолок бункера фугасными можно будет? – Та хрен его, думаю да, а что? – Да тянет меня Мельников в это своё Ямантау, а у меня предчувствие плохое, чую, что всё это большой обман, и в Ямантау этом нет никакого временного правительства. Поэтому на всякий случай, на подъезде к бункеру приготовь фугасники. – Сделаем, товарищ командир. Коршунов ушёл от танкистов и направился в вагон-госпиталь, проведать Резнова. – Добрый день, Катя, всё хорошо, всего хватает? – Да, всё хорошо. Коршунов зашёл в купе к Резнову. – Здоров чертяка, напугал ты нас конечно, – сказал Коршунов, пожимая руку Резаку. – Саня, когда меня выпустят отсюда, уже неделю валяюсь? – спросил Резнов. – Миха, ну знаешь, потеря сознания от болевого шока из-за попадания крупнокалиберной пули это тебе не шутки, да и потом ты два дня только, как в сознании, полежишь ещё пару дней и опять заступишь на боевой пост. – Что же я здесь делать буду ещё два дня, я скучаю по оружию уже. – Извини брат, ничего сделать не могу. Ладно, я пойду. Коршунов, перекинулся парой фразой с остальными девушками и вышел из вагона-госпиталя и направился в кабину. – Маша, а как ты оказалась на военной базе? – спросила Ольга. – Мой отец был офицером, командиром части, а мама была врачом в медсанбате, – ответила Маша. – И сколько тебе было, когда началась война? – поинтересовалась Соня. – Мне было пять. Первые два года, после начала, всё было тихо, а потом появилась шайка Пепла. Где-то года через три, во время очередного штурма, моего отца убили, и главным стал заместитель моего отца – А откуда у них столько людей чтобы уже восемнадцать лет штурмовать военную базу, и почему вам изначально не помогал ваш танк? – спросила Катя. – Ну, мы же в центре страны находились, все потоки миграций, которые стабильно есть проходили через наши края, вот у бандитов и был постоянный приток людей. А танк у нас появился только десять лет назад. – А танкисты ваши с ним приехали? – поинтересовалась Соня. – Просто они довольно молодо выглядят. – Да нет, они мои ровесники, выросли вместе со мной, те которые с танком приехали, научили наших пацанов, вот они и стали нынешним экипажем танка. Меня мама немного обучила медицине, и я стала медсестрой, но семь лет назад, она умерла. – Да жёстко у вас было, у нас в метро, правда, не лучше, – сказала Оля. – По началу, был беспредел, потом люди стали сбиваться в общины, станции стали объединяться в альянсы, между которыми были постоянные войны. Да ещё и мутанты жару добавляли, фон на поверхности запредельный, это потом уже спустя лет семь-восемь фон начал падать и появились сталкеры, которые начали подниматься на поверхность. – Ладно, девочки, давайте не будем о грустном, в конце концов, главное что мы живы и мы вместе, – сказала Маша. Полчаса спустя в кабине поезда. Когда Коршунов вошёл, то в кабине был только Ермак. – Через сколько на месте будем, Ермак? – спросил Коршунов. –Примерно через месяц, товарищ командир, – ответил Ермак. – Добро, – сказал Коршунов. Поезд, шёл на всех парах, а момент осознания Мельником, что никаких оккупантов не существует, приближался с каждым пройденным километром на пути к Ямантау.